Таблица 4

Преемственность политических элит регионов

	Первые секретари региональ­ных комите­тов КПСС	Первые секретари столичных горкомов КПСС	Председа­тели обл­исполкомов	Всего
	50	41	50	141
Остались на руководящих административных постах	8	5	20	33
Перешли на предприятия государственного сектора	16	18	11	44
Перешли в частный сектор	19	13	14	46
Покинули регион	7	5	5	17

Исходя из очевидной кадровой преемственности правящего слоя, многие ученые и публицисты полагают, что у власти осталась лишь слегка подновленная номенклатура, в среде которой произошла смена поколений. Развитие номенклатуры, однако, имеет логику и пределы своего развития. Ясно, что с распадом тоталитарной систе­мы номенклатура превращается в иное социальное образование (об­разования). Нужен анализ обстоятельств и результатов этой трансформации, а не повторение привычного, мертвого слова.

Важнейшей структурной реформой, определившей не просто расстановку сил в правящем слое, но изменение самой природы господствующих групп, стала приватизация. При всем различии в оценках этой беспрецедентной по размаху и скорости социально-экономической реформации, эксперты (не служащие в ГКИ) практически единодушно отмечают разительное несоответствие как способовее осуществления, так и результатов - официальнозаявленной задаче «народной» приватизации по созданию «широкого слоясобственников». При этом почти столь же единодушно эксперты (в отличие от политиков) оговариваются, что по-другому в России вряд ли могло и быть. «Российская чековая приватизация, -замечает К.Г.Холодковский, - не стала исключением в ряду тех реформ,результаты которых существенно расходятся с заявленными целями»⁴⁰³. К этому можно добавить, что благодаря такому существенному расхождению чековая приватизация, пожалуй, и была проведена. Упреки В.А.Найшуля⁴⁰⁴либеральным реформаторам в «нелиберальности» их приватизационного проекта, не учитывающего сложившиеся в системе административного торга связи и обычное право - в том числе право на административную ренту - оказались напрасными.

При определении приоритетов и нормативных условий приватизации оппонентами высшего государственного руководства выступали следующие группы интересов: ведомственная бюрократия,региональная номенклатура, директорат, а также новыепредприниматели; при этом властвующие группы, апеллируя к общественности, манипулировали интересами производственных коллективови бюджетников. Отношения любой пары из перечисленных сторон представляют собой самостоятельный узел противоречий (нужнодобавить, что региональная номенклатура раскололась на еще однуконкурирующую связку: региональная администрация - муниципалитетыкрупных городов). Ведомственное и региональное чиновничество боролось - в том числе друг с другом - за жесткий административный контроль над приватизацией (разрешительныйпорядок, ограниченность и неспешность) и связанную с ним административнуюренту. Представляющие в основном торговый и ссудный капитал новые предприниматели, которые и должны были платить указанную ренту, в целом были заинтересованы в открытом и конкурентном характере приватизации (но успешноприспособились и к бюрократическому монополизму, о чем будет сказанониже). Особое значение имела позиция директората - главного претендента на плоды приватизации. Уже с принятием в 1990 г. ЗаконаРСФСР «О предприятиях и предпринимательской деятельности»директора получили значительную независимость не только отбюрократической опеки, но вообще от государственного и социального контроля. Странное положение практически независимого распорядителя«еще государственной» собственности, не отвечающегони капиталом, ни должностью, объективно предоставляет наилучшиевозможности для реализации частного интереса. Поэтому директора в своем большинстве, защищая обретенную независимость от ведомственной и региональной бюрократии, были заинтересованы не столько в скорой приватизации, сколько в продлении «переходного периода».

По мере того, как приватизация становилась государственной кампанией, директорат, ссылаясь на «интересы трудовых коллективов», и в целом пользуясь поддержкой работников своих предприятий (что определялось целым рядом факторов: корпоративноеединство в борьбе за льготы, клиентельная зависимость и традициясоветско-заводского патернализма, боязнь «капиталиста» и неприя­тие«чужаков-нахлебников»), сумел добиться выгодных для себянормативных условий. Речь идет прежде всего о продаже основныхфондов по остаточной стоимости⁴⁰⁵и о так называемом втором варианте приватизации (который, как известно, стал основным: 70% акционировавшихся предприятий) - этот вариант наиболее близок сложившемуся в 1989-1992 гг. «переходному» положению. Н.К.Кисовская, изучив перипетии партийно-политической борьбы вокруг приватизации, пришла к выводу, что Верховный Совет несмог активно влиять на приватизационную политику - ее монополизировал ГКИ, опираясь на поддержку Президента и руководствуясь«революционной целесообразностью», отстаивая однажды принятую позицию и обвиняя оппонентов в защите интересовноменклатуры. «Но вот что удивительно, - отмечает исследователь, - почему -при всем накале кампании против «генералов от индустрии» и «номенклатурной приватизации» - ГКИ не сумел поставить какие-либо заслоны на ее пути? Не признавало ли молчаливо ведомство Чубайса директорат своим естественным союзником?»⁴⁰⁶

Между тем отношение директората к приватизации «по-Чубайсу»не было ни однозначным, ни постоянным. Аналитики фонда «Об­щественное мнение» зафиксировали раскол директората по этому вопросу в зависимости от конкурентоспособности той или иной отрасли и конкретного предприятия⁴⁰⁷. В 1995 г. происходит резкий перелом в отношении директоров к приватизации крупных предприятий: доля ее сторонников снизилась до 1/3, а доля противников выросла почти до 3/5. Рост антиприватизационных настроений объясняется тем, что завершившаяся ваучерная приватизация обернулась для директората уменьшением возможностей получать госдотации, усилением экономической ответственности за конкурентоспособность предприятия, ростом конфликтности в отношениях с работниками и акционерами⁴⁰⁸.

Иными причинами обусловлено критическое отношение к приватизации в госаппарате: управленцев не устраивает то, что реальнаясобственность уходит к директорам, а вся тяжесть социальнойответственности и социального недовольства ложится на плечи местныхадминистраций. Конфликт директората и бюрократии, отражают, например, социологические данные об отношении населения к деятельности местных властей.⁴⁰⁹При наблюдаемом в 1993-1995 гг. росте общественных симпатий к местным властям, директора оказались единственной (!) социальной группой, в которой число оценивающих положительно работу областных илиреспубликанских властей не только не растет, но и сокращается. Отмечен­наянапряженность имеет любопытный и несколько неожиданный эффект: если на начальном этапе приватизации негативнуюреакцию управленцев вызывали преимущественно предприниматели, тосейчас в глазах чиновничества предприниматель оказывается привлекательнее директора. Профессор Клямкин и его коллегиполагают, что, видя в предпринимателях не только возможных выгодных покупателей госсобственности на «послеваучерном» этапе приватизации, но и союзника в борьбе против «зарвавшегося» директорского корпуса, бюрократия пытается вернуться на поприще активной хозяйственной деятельности⁴¹⁰.

Собственно говоря, аппарат хозяйственное поприще и не оставлял. С началом реформ повсеместно расцвело предпринимательствоадминистраций: органы государственной власти и органы местногосамоуправления создавали товарные и финансовые пулы - распорядителями таких фондов, как правило, назначались заместители главы соответствующей администрации; привыкшие к функциональномусинкретизму советско-хозяйственного аппарата чиновники в новыхрыночных условиях стали осваивать оптовый бартер, учреждалибиржи и торговые дома, акционерные общества и совместные предприятия. Со временем такая простота и непосредственность совмещениягосударственной власти с распоряжением государственной собственностью сохранилась лишь местами (из ряда вонвыходящий случай - Корпорация Калмыкия, по замыслу основателей совпа­дающаяс Республикой Калмыкия). Функциональному и институциональному разделению способствовало в большей степени не упорядочение законодательства (оно до сих пор в беспорядке), аупорядочение чиновничества: созданы различного рода специализированныекоммерческие структуры с тем или иным участием органов власти, в эти структуры и перешла значительная частьчиновников, сохранив при этом тесные связи с соответствующими администрациями. Финансовая власть администраций основывается не только, а может быть и не столько на распределении бюджетныхсредств, сколько на распоряжении весьма значительными внебюджетными фондами. Последние формируются за счет занижения доходной части при принятии бюджета (полученные «незапланиро­ванные» доходы идут во внебюджетный фонд), а также за счет неофициального оброка с предприятий, расположенных на подвластнойтерритории⁴¹¹.

При таком положении дел невозможно провести границу между«общественным» предпринимательством администраций и частным(частно-корпоративным) предпринимательством администраторов. Когда отсутствует система публичного контроля, слова «государ­ственная» или «городская» в названиях новообразованных кампаний, еще не делают их публичными корпорациями, равно каквозглавивших эти кампании администраторов-предпринимателей - государственной буржуазией (под таковой принято понимать высшийуправленческий персонал государственных экономических институтов). Речь в данном случае скорее идет о разновидностибюрократического капитала, о его отрасли: выступающие коммерческимиагентами администраций структуры, которым бесплатно или забесценок передаются казенные помещения и средства связи, предо­ставляютсякредиты и льготы, занимаются реализациейнеконтролируемых обществом предпринимательских проектов. Получающихприбыль предприимчивых чиновников⁴¹²принято определять какбюрократическую буржуазию. Феномен бюрократической буржуа­зии хорошо описан в литературе, посвященной процессам модернизациив развивающихся странах⁴¹³. Бюрократическая буржуазия видеальнотипическом истолковании не тождественна коррумпирован­номучиновничеству: коррупция сама по себе еще не превращаетчиновника-взяточника, расхитителя в предпринимателя, если полученныенечестным путем средства не вложены в какое-либо дело. При этом эксперты подчеркивают низкую экономическую эффективность бюрократического капитала⁴¹⁴. При большом удельном весе бюрократического капитала его неэкономичность оборачивается неэффективностью экономики в целом - крайней монополизированностью и отсутствием условий для цивилизованной конкуренции, в чем и заинтересована бюрократическая буржуазия.

Бюрократический капитал, будучи результатом сращивания чиновников-дельцов с частным предпринимательством, помимо того,что он связан с коррупцией государственной службы, деформируети само предпринимательство. Проблема не только в снижении эффективностипоследнего за счет прибавления к собственноэкономическим издержкам производства затрат на обеспечение возможно­стивообще заниматься предпринимательством. Заражаяпредпринимателей привычкой к административному монополизму, рассекаяпредпринимательский слой на группировки, действующие - каждая под своей административной «крышей» - и враждующие друг с другом, бюрократизация частного предпринимательствапрепятствует его социальному созреванию, то есть становлению предпринимательскогокласса, сознающего свои общие, стратегические интересы, готового взять на себя бремя общественного лидерства иответственности. Именно это мы наблюдаем сегодня в России. Част­ный капитал, в основном торговый и ссудный, значительно укрепилсвои позиции, активно участвуя в «малой» приватизации, освоив,наряду с валютными сделками, биржевые и внебиржевые операциис ваучером, а главное - наладив тесные связи с чиновничеством и депутатским корпусом на всех уровнях властной иерархии. При этом прямо-таки напрашивается историческая аналогия с Россиейпредреволюционной. Сходство процессов впечатляет и не может ненастораживать. Тем более, что есть фактор, принципиально отличающий, буржуазную эволюцию российского общества в начале и в конце XX в.: в сегодняшнем сращении предпринимательства и госаппарата активно участвует организованная преступность, и ее размах, техническая оснащенность, национальная иинтернациональная организация представляют самую большую угрозу российскойгосударственности.