12. Типы памятников светской литературы. Вопрос об основе языка псл.

13. Литературный язык Московской Руси.

Общая характеристика русского литературного языка эпохи Московской Руси (конец XIV – середина XVII в.)

В эпоху существования Московского государства происходит формирование языка великорусской народности на базе московского междиалектного койне, в составе которого объединяются северовеликорусские и южновеликорусские языковые элементы.

Язык великорусской народности находит свое письменное выражение в языке московских приказов, ставшем в XVII веке единым государственным языком Московской Руси.

В Московском государстве XV – XVIIвеков было два вида письменной речи: государственный приказный язык, который отразил особенности живой речи великорусской народности, возникшей на иной диалектной базе, чем живая речь восточных славян, и литературный язык, усилием книжников сохранивший все грамматические и лексические особенности старого древнерусского языка, подвергшийся вторичной славянизации, далекий от живой народной речи великорусской народности.

Государственный приказный язык был более нормированным, чем живая речь великорусской народности, но в то же время он был более тесно связан с языковыми традициями прошлого, занимал промежуточное положении е между живой речью великорусской народности и литературным языком этого периода.

В литературном языке Московского государства фактически перестает существовать различие между двумя типами литературного языка Киевской Руси, так некоторые живые для киевского периода формы становятся архаическими, как и исконно книжные формы.

В эпоху Московского государства можно говорить о языковом дуализме, о двух языковых системах, каждая из которых имела свой фонетический облик, свой грамматический строй, свою лексику. Употребление языковых элементов двух языковых систем было возможно в пределах одного произведения: разные части одного произведения могли создаваться в рамках двух языковых систем и, наконец, один и тот же автор в произведениях разного жанра, разной тематики мог пользоваться то литературным славянизированным языком, то живой великорусской речью.

Второе южнославянское влияние и намеренная архаизация литературного языка книжниками XV-XVII веков способствовали разрыву между ЛЯ и живой разговорной речью.

Высокий слог, выдержанный в рамках литературного славянизированного языка, отличающийся витиеватой манерой письма (стиль «плетение словес») становится ведущим слогом русской письменности.

Во второй половине XVII замкнутость языковых систем начинает разрушаться, что обусловлено демократизацией и европеизацией РЛЯ.

Вопрос 11

Книжно-литературный язык Московской Руси XIV-XVI вв. Явления, связанные со вторым южнославянским влиянием.

Многое в Московском государстве было связано с киевскими традициями. Наследовало оно и древнерусскую литературу. Переписывая эти памятники, церковники Московской Руси заметили, что в старых рукописях нет единства в написании, особенно в церковных памятниках, переводных с болгарского и греческого языков. В это время в Болгарии была закончена правка религиозных книг под руководством патриарха Евфимия Терновского.

В XIV веке существовала тесная связь между русскими и сербскими церковниками. В конце XIV века Византия, Сербия, Болгария потеряли свою независимость, многие видные церковники переезжают в Москву, привозят с собой книги «терновского» извода, которые становятся образцом для русской церковной литературы.

Влияние языка южнославянской церковной литературы на язык русских памятников XV-XVII веко многие исследователи называют вторым южнославянским влиянием. Это внешний процесс, отразившийся на внешнем облике русских книг. Это изменение русской графики и орфографии под влиянием болгарской, сербской, испытавших, в свою очередь, влияние греческого алфавита и орфографии. Второе южнославянское влияние сказывается в восстановлении букв, не обозначающих звуков живой разговорной речи: омеги, пси, кси, ижицы, фиты, в употреблении и смешении ь и ъ. В Москве в XVI веке была создана типография, которая должна была печатать исправленные церковные книги. Образцом такого издания была первая напечатанная на Руси книга «Апостол» -1564.

Под влиянием южнославянских книг в русских памятниках этого периода увеличивается количество титлов. Изменились начертания букв, многие из которых стали напоминать буквы греческого алфавита. В текстах появились идеографические элементы (око, окрест, мертвый человек, змея).

В итоге литературный язык Московского государства усилиями книжников сохранил все грамматические и лексические особенности старого древнерусского языка, все те общие языковые особенности, которые были свойственны старославянскому и древнерусскому языку, но затем исчезли из живой разговорной речи XV– XVIIвеков и стал далеким от живой разговорной речи великорусской народности, возникшей на иной диалектной базе, чем речь жителей Киевского государства. В результате всех этих явлений тенденция расхождения с живой речью стала основной для литературного языка Московского государства.

В памятниках высокого слога постоянно используется глагольная лексика, характерная для церковнославянского языка, ушедшая из живой речи: вещати, глаголяти, лобзати.

Четко противопоставляются лексические дублеты типа град-город, неполногласные формы занимают ведущее место в церковных книгах и светской литературе, написанной на славянизированном русском языке, полногласные формы – в памятниках, отражающих особенности живой речи.

Для церковной и светской литературы «высокого слога» было нормой сохранение форм двойственного числа, звательного падежа, архаических форм прошедшего времени глагола. В «Грамматике словенской» Смотрицкого даны 7 форм падежей. Форма звательного падежа и двойственного числа широко употребляются и в памятниках литературного языка, например, в письмах Ивана Грозного Андрею Курбскому.

В памятниках литературного языка Xv-XVII веков преобладают формы прилагательных и причастий с флексиями –ыя, - ия в родительном падеже единственного числа и им.в.падежах множественного числа.

В системе имен существительных сохранились в основном старые формы.

В памятниках «высокого слога» сохраняются старые формы прошедшего времени глагола.

Основным ведущим слогом русской письменности был высокий слог, выдержанный в рамках литературного славянизированного языка, отличавшийся витиеватой манерой письма, книжными художественно-изобразительными средствами – стиль плетения словес. Осложнение простых предложений, риторические вопросительный и восклицательные конструкции, развернутые искусно построенные витиеватые периоды. Определенные словообразовательные модели: сложные по составу неологизмы: всезлобный, быстромолнийный. («История о Казанском царстве» - храбросердый, небопарый, златоструйный). Стиль плетения словес, с одной стороны, способствовал выработке новых форм художественной манеры письма, созданию новых поэтических средств, вниманию к содержательной и звуковой оболочке слов, с другой стороны, усугубил разрыв между литературным языком и живой разговорной речью.

Но в пределах одного произведения возможно было употребление языковых элементов двух языковых систем. Тематическое употребление элементов двух языковых систем в одном и том же произведении особенно характерно для памятников второй половины XVII века, так как в это время литературный язык демократизируется

Элементы славянизированного литературного языка оказываются в соседстве с элементами живой разговорной речи («Житие протопопа Аввакума» -в собственно биографических текстах -живая речь, в цитатах церковных сочинений, полемике о старой и новой вере – славянизированный литературный язык. В послании Ивана Грозного к Курбскому, выдержанном в строгих рамках литературного языка, имеются отдельные элементы живой речи там, где царь, оскорбленный и мнительный человек, заставляет молчать государственного деятеля. Используется здесь и бытовая лексика, не встречающаяся на страницах церковных книг)