7. Показатели русского извода церковнославянского языка.

По своей близости древнерусскому языку старославянский язык никогда не был чужд восточным славянам. С первых лет своего существования в Древней Руси старославянский язык стал приспосабливаться к живой речи восточных славян. Под ее влиянием одни специфические южнославянизмы были вытеснены русизмами из книжной нормы, другие — стали допустимыми вариантами в ее пределах. Оценивая языковую ситуацию Киевской Руси, А. А. Шахматов писал в «Очерке современного русского литературного языка» (2-е изд. М.; 1930. С. 8): « Памятники XI века, т. е. первого столетия по принятии Русью христианства, доказывают, что уже тогда произношение церковнославянского языка обрусело, утратило чуждый русскому слуху характер; русские люди обращались, следовательно, уже тогда с церковнославянским языком как со своим достоянием, не считаясь с его болгарским происхождением, не прибегая к иноземному учительству для его усвоения и понимания». В результате адаптации старославянского языка к особенностям древнерусской речи сложился местный извод церковнославянского языка. Его основные особенности на уровне фонетики, морфологии и орфографии таковы: А). В старославянском языке праславянские дифтонгические сочетания *tъrt, *tьrt, *tъlt, *tьlt изменились в сочетания со слоговым плавным r или l. Между тем в древнерусском языке в эти условиях редуцированный ъ или ь остался в конечном счете перед плавным r или l. Разное произношение обусловило разную орфографическую норму у южных и восточных славян. Написания слов типа влъна ‘ волна , зрьно ‘ зерно , скръбь ‘ скорбь с буквами ъ, ь после плавных р, л представляют собой отличительный признак южнославянской орфографии. Под ее влиянием такие написания получили распространение в древнерусской письменности XI-XII веков, хотя и не соответствовали разговорному употреблению, а представляли собой всего лишь условный орфографический прием. Уже в XI веке под влиянием живой речи восточных славян эти сочетания начинают писаться с буквами ъ, ь перед плавными р, л, то вълна, зьрно, скърбь и т. п., например: вълкъ, вьрха, пълнъ, пьрста (Остромирово Евангелие 1056-1057 годов). Такие написания становятся традиционными для древнерусского извода церковнославянского языка, особенно в XIII-XIV веках. ^ Б). Праславянское сочетание *dj изменилось в старославянском языке в сложный смычный звук [жд], а в древнерусском — во фрикативный согласный [ж]. Так, например, праславянская форма *medja развилась в старославянское межда и древнерусское межа, а из праславянской формы *odedja возникло одежда в старославянском языке и одежа в древнерусском. Написания с жд в соответствии с *dj были нормой старославянской орфографии. Под ее влиянием древнерусские книжники XI века стали писать жд, там где в своей живой речи они произносили [ж], восходящее к *dj. В рукописях рубежа XI-XII веков древнерусские написания постепенно берут верх над формами с жд, а в начале XIII века южнославянизмы вообще оказываются за пределами книжной нормы. Русизмы с ж стали отличительным признаком церковнославянского языка древнерусского извода. В). В старославянском языке существовало два носовых гласных: носовое [Q], передававшееся на письме буквой юс большой и носовое [e ], для обозначения которого использовалась буква юс малый. Носовые гласные были и в древнерусском языке, но утратились в нем еще в дописьменную эпоху. Приблизительно к середине X века они изменились в чистые, неносовые звуки. На месте носового [Q] стало произноситься [у], а на месте носового [e ] - [? а] после мягкого согласного (если только он не отвердел позднее), например: ст-сл. р#ка, рус. рука; ст-сл. пять, рус. [п?а]ть. При написании юсов древнерусский книжник не мог опереться на свое живое произношение, а потому часто смешивал их с буквами оу, ю, а, я, обозначавшими неносовые звуки. Йотированные юсы исчезли из древнерусской орфографии с прекращением прямого влияния южнославянских оригиналов, то есть к началу XII века. Г). По правилам старославянской (и южнославянской) орфографии слова с неполногласными сочетаниями типа брýгъ (восходящими к праславянскому *tert) следовало писать с буквой ý после р. В XI веке южнославянизмы были усвоены на Руси как характерный признак книжного языка, в то время как их полногласные варианта типа берегъ являлись яркими русизмами и не входили в литературную норму. Южнославянские написания типа брýгъ получили широкое распространение в древнерусской книжности XI-XII веков. Однако уже в то время в древнерусских текстах начинают появляться отступления от южнославянской нормы: написания с буквой е после р в словах с неполногласными сочетаниями. Так, в Изборнике 1073 года находим: чрево, въ средоу вместо чрýво, въ срýдоу. В XII-XIV веках такие орфографические русизмы постепенно вытеснили (хотя и не полностью) южнославянские формы. ^ Д). Старославянским окончаниям -омь, -емь в творительном падеже единственного числа существительных с исторической основой на *о-краткое соответствуют древнерусские окончания -ъмь, -ьмь. По крайней мере до середины XII века (по говорам до первой половины XIII столетия) окончания ъмь, -ьмь отражали особенности живой речи восточных славян и под ее влиянием стали нормой церковнославянского языка древнерусского извода уже в XI веке. Если в Новгородском кодексе первой четверти XI века использованы только окончания -омь, -емь под влиянием старославянского протографа, то в Остромировом Евангелии 1056-1057 годов по преимуществу употребляются русизмы: числъмь, отьцьмь вместо числомь, отьцемь и т. п., а в Архангельском Евангелии 1092 года уже последовательно выдержано древнерусское правописание. Е). В ряде форм именного склонения (а именно в мягких вариантах *о-склонения в винительном падеже множественного числа и *а-склонения в родительном падеже единственного числа, именительном и винительном падежах множественного числа) старославянскому окончанию -я [e ] соответствует древнерусское окончание -ý [e ]. Последнее окончание вошло в книжную норму и стало допустимым вариантом, типичным для древнерусского извода церковнославянского языка. ^ Ж). Старославянскому окончанию -тъ в 3-м лица единственного и множественного числа глагольных форм соответствует древнерусское окончание -ть. Последнее очень рано, уже XI веке, прочно закрепилось в церковнославянском языке древнерусского извода и стало его ярким признаком. Оно широко распространено в древнейших рукописных источниках, например, в формах настоящего времени: можеть вместо можетъ (Остромирово Евангелие 1056-1057 годов), ходить вместо ходитъ (Изборник 1073 года). Первые признаки адаптации старославянского языка к особенностям древнерусской речи проявились уже в Новгородском кодексе первой четверти XI века, древнейшей книге Руси из числа дошедших до нашего времени. Остромирово Евангелие, Архангельское Евангелие 1092 года и другие современные им рукописи показывают, что во второй половине XI века становление древнерусского извода церковнославянского языка было близко к завершению.