К исторической науке о социальном поведении
В свете изложенных выше аргументов, продолжающееся в психологии движение в направлении, связанном с попытками построения общих законов социального поведения, выглядит ошибочными, а связанное с ним убеждение, что знание о социальном взаимодействии может быть накоплено так же, как знание в естественных науках, выглядит неоправданным. В сущности, социально-психологическое исследование – это, прежде всего, историческое исследование. Мы, по сути дела, занимаемся систематическим описанием современности. Мы используем научную методологию, но наши результаты не являются в традиционном смысле научными законами. Будущие историки могут обратиться к нашим результатам за тем, чтобы лучше понять, как мы жили, но будущие психологи, вероятно, найдут в них мало пользы для своих текущих изысканий. Наши заключения не ограничиваются только спекуляциями и не являются просто новым толкованием смысла нашей науки. Они подразумевают серьезные изменения деятельности в нашей области. Пять таких изменений заслуживают особого внимания.
К интеграции академической и прикладной науки
Среди академических психологов существует глубокое предубеждение против прикладных исследований, предубеждение, которое проявляется в cфокусированности престижных научных журналов на чисто академической тематике и в зависимости научной карьеры психолога от его вклада именно в чистую, а не в прикладную науку. Частично это предубеждение основано на допущении, что ценность прикладных исследований преходяща. Считается, что в то время как последние направлены на решение текущих проблем, фундаментальные исследования вносят вклад в развитие наших базовых, непреходящих знаний. Как нам видится, эта точка зрения безосновательна. Знания, развитию которых посвящает себя фундаментальная наука, также преходящи; обобщения которые делаются академическими психологами, в общем, не остаются валидными вечно. Возможно то, что фундаментальные исследования обладают большей трансисторической валидностью, объясняется тем, что они занимаются процессами, находящимися на периферии общественного интереса и общественной жизни.
Социальные психологи учатся использовать инструментарий понятийного анализа и научной методологии для объяснения человеческого взаимодействия. Однако, учитывая бесплодность совершенствования общих законов во временной перспективе, эти инструменты могли бы продуктивнее использоваться в решении более насущных для общества проблем. Это не значит, что такие исследования должны быть узкими по тематике. Один из главных недостатков большинства прикладных исследований состоит в том, что научное описание в них происходит в более-менее конкретных терминах, привязанных к данному конкретному случаю. В то время как конкретные поведенческие действия, изучаемые академическими психологами более тривиальны, язык, используемый ими, изобилует терминами самого общего характера, а значит, является более эвристическим. Таким образом, из нашего обсуждения вытекает необходимость интенсивной фокусировки на текущих социальных вопросах, которая, однако, должна быть основана на применении научных методов и понятийного аппарата, которые позволяют делать самые широкие обобщения.
От предсказания к сенситизации
Главной задачей психологии традиционно считается предсказание и контроль поведения. С нашей точки зрения, такое понимание задачи уводит нас в ложном направлении и не оправдывает проведение научных исследований. Сформулированные нами принципы человеческого поведения могут иметь ограниченную во времени предсказательную силу, и даже само их формулирование может сделать их бессильными в плане социального контроля. Но предсказание и контроль не обязательно должны быть краеугольными камнями психологии. Психологические теории могут играть чрезвычайно важную роль в качестве сенситизирующих устройств. Они могут информировать нас о совокупности факторов, потенциально влияющих на поведение индивида при определенных условиях. Исследования могут также оценить актуальную в настоящее время важность того или иного фактора. В сфере общественных ли, межличностных ли отношений, социальная психология может повысить нашу чувствительность к скрытым влияниям и допущениям, которые не играли большой роли в прошлом.
Когда у социального психолога просят консультации по поводу вероятности появления того или иного поведения в определенной ситуации, его типичной реакцией бывает принесение извинений – ему приходится объяснять, что наша область еще не так хорошо развита, чтобы делать надежные предсказания. С нашей точки зрения, эти отговорки неуместны. В психологии вообще мало принципов, на основе которых можно делать надежные предсказания. Поведенческие паттерны находятся в процессе постоянных изменений. Тем не менее, социальный психолог в ответ на такой вопрос может предложить информацию об исследованиях, говорящих о возможном появлении того или иного поведения, таким образом, расширяя спектр сознаваемым человеком факторов поведения и делая его более готовым к быстрому приспособлению к меняющейся среде.
Разработка индикаторов психосоциальных диспозиций
Социальные психологи демонстрируют постоянный интерес к базовым психологическим процессам - процессам, влияющим на широкий и разнообразный спектр социального поведения. Последовав за экспериментальными психологами с их интересом к восприятию, памяти, овладению языком и т.д., социальные психологи сконцетрировались на изучении процессов когнитивного диссонанса, уровня притязаний и каузальной атрибуции. Однако существует глубокое различие между процессами, изучаемыми в общеэкспериментальной и социальной областях. В первом случае процессы часто локализованы в биологическом организме, они не являются объектами воздействия эффектов просвещения и не зависят от культурных обстоятельств. Напротив, большинство процессов, происходящих в сфере социального, зависят от приобретенных диспозиций и являются крайне изменчивыми.
В этой связи рассмотрение этих процессов как основ социальной психологии в естественнонаучном смысле является ошибочным. Их, скорее, следует рассматривать в качестве психологической проекции культурных норм. Точно так же как социолог фиксирует изменения политических предпочтений или паттернов мобильности, социальный психолог мог бы обратить внимание на меняющиеся паттерны психологических диспозиций и их связей с социальным поведением. Если редукция диссонанса – важный процесс, то мы должны измерять изменяющиеся со временем стойкость и силу этой диспозиции в обществе и распространенные в то или иное время способы редукции диссонанса. Если такая диспозиция как уважение влияет на социальное взаимодействие, то изучение культуры должно показать распространенность этой диспозиции, ее силу в разных субкультурах и формы социального поведения, с которыми она связана в то или иное время. Хотя лабораторные эксперименты хорошо подходят для выяснения определенных диспозиций, они являются неважным методом для выявления индикаторов разнообразных процессов, происходящих в современном обществе, и их значимости. Что нам требуется, так это методология, позволяющая схватывать стойкость, силу и форму изменяющихся во времени психологических диспозиций. В свою очередь, требуется и технология психологически чувствительных социальных индикаторов (Bauer, 1969).
Изучение стабильности поведения
Социальные феномены могут заметно варьироваться в зависимости от степени, в которой они являются предметами исторических изменений. Некоторые феномены могут быть близко связанными с физиологией. Исследование эмоциональных состояний Шактера (Schachter, 1970), по видимому имеет сильную физиологическую основу, так же как работа Хесса по изучению связи между аффектом и размером зрачка (Hess, 1965). Хотя выученные диспозиции могут оказаться сильнее некоторых физиологических тенденций, последние могут со временем возобладать. Другие физиологические свойства могут быть и вовсе неконтролируемыми [культурой]. С одной стороны, существуют приобретенные диспозиции, которые настолько сильны, что ни просвещение, ни исторические изменения не могут серьезно повлиять на них. С другой стороны, например, люди всегда будут избегать физической боли вне зависимости от своего образования или текущих социальных норм. Поэтому нам следует рассуждать о психологических феноменах в терминах континуума исторической стабильности, на одном полюсе которого находятся феномены сильно подверженные историческим влияниям, а на другом - более стабильные процессы.
В свете этого, нам представляется нужным разработать исследовательские методы, позволяющие различать относительную устойчивость социальных феноменов. Здесь могут быть использованы кросс-культурные методы; хотя кросс-культурная репликация весьма сложна, схожесть определенной функции в разных культурах значимо подтверждала бы ее устойчивость во времени. Для изучения документов прошедших исторических периодов могли бы быть использованы техники контент-анализа. До сих пор такие документы мало чего давали, кроме цитат, показывающих, что такой-то великий мыслитель предвидел теперь всем известный научный факт. Нам еще предстоит взяться за огромный объем информации, касающейся паттернов взаимодействия в прошедшие времена. Хотя знание поведенческих паттернов в разных обществах, культурах, в разные исторические периоды будет стимулировать важные инсайты относительно их устойчивости, мы столкнемся с рядом сложных проблем. Например, некоторые типы поведения, пока не приступишь к их тщательному анализу, кажутся устойчивыми. Полагание людей на “провидение” имеет долгую историю и обнаружено во многих культурах, однако многие настроены скептически в отношении будущего этого понятия. Выяснение устойчивости должно было бы в этом случае объяснить будущий потенциал и актуальную стабильность этого феномена.
Изучение относительно устойчивых диспозиций, на которые приходится главная доля вариаций социального поведения, чрезвычайно важно, однако из этого не следует, что изучение преходящего поведения менее значимо. Его изучение дает великолепную возможность “на лету” схватить сам процесс формирования диспозиций.
К интегрированной социальной психологии
Мы утверждаем, что социально-психологическое исследование – это, главным образом, систематическое исследование современной истории. В этой связи представляется нецелесообразным поддерживать дисциплинарное отделение социальной психологии от (а) традиционного изучения истории и (б) других наук, связанных с историей (включая социологию, политологию и экономику). Конкретные исследовательские стратегии и интересы историков могли бы расширить наше понимание социально-психологических феноменов, как настоящих, так и оставшихся в прошлом. Особенно полезным был бы исторический интерес к растянутым во времени причинно-следственным связям. Большинство наших исследований занято сиюминутными сегментами весьма продолжительных процессов; мы очень мало занимаемся функциями этих сегментов в их историческом контексте. У нас практически нет теории, имеющей дело со взаимосвязями явлений, которые отстоят друг от друга на значительные временные дистанции. По той же причине историки бы только выиграли от применения в их сфере отработанных методов социальной психологии, в особенности принимая во внимание чувствительность последних к психологическим переменным. Изучение истории, однако, должно осуществляться в как можно более широкой рамке. Учет политических, экономических и институциональных факторов является важным вкладом в целостное понимание социально-психологических процессов. Концентрация же только на психологии приводит к их искаженному пониманию.