§ 4. Критика современной критики физики

Это истолкование физической науки, несмотря на то, что огромное большинство физиков отнеслось к нему с молчаливым презрением, не может быть оста- влено без внимания философской критикой. Если ученые имеют право сказать: собака лает, ветер носит, — то

философская критика, по необходимости интересую- щаяся социальным и воспитательным значением докт- рин, вынуждена здесь остановиться.

490

NB

[136—138] Большинство сторонников новой фило- софии обращаются исключительно к ученым, стоящим за энергетическую физику и решительно отвергающим физику механистическую. Но крайние сторонника энергетической физики составляют в общем среди физиков весьма незначительное меньшинство. В боль- шинстве своем физики остаются механистами; они,

конечно, видоизменяют механические представления, чтобы согласовать их с новыми открытиями, ибо они ведь не схоластики. Но они все время пытаются изображать и объяснять физические явления с по- мощью движений, доступных чувственному восприя- тию.

Не следует, с другой стороны, забывать, что если энергетика и дала ряд изящных теорий и изложений, то почти всеми великими открытиями последнего времени мы обязаны физикам-механистам, все эти открытия связаны с попытками представить себе мате- риальное строение явлений. Над этим обстоятельством стоит призадуматься.

Стремясь сообщить теоретической физике геометри- ческую строгость, энергетика решила просто превратить ее в более сжатое и экономное изложение эксперимен- тальных данных, — но может ли теория физики быть

сведена к простому орудию экономного изложения?

Может ли она совершенно изгнать гипотезу из науки, которая всегда оплодотворялась гипотезой? Не должна ли она постоянно ориентироваться на открытие реаль- ного с помощью теорий, которые, как мы это видим на механистических теориях, всегда являются предвосхи- щениями опыта, попытками наглядно представить себе реальное?

Не следует ли отсюда, что строить философию физики, опи- раясь исключительно лишь на чисто энергетических физиков, значит непонятным образом суживать базу, на которой должна воздвигаться эта философия? Новая философия обращается в сущности за подтверждением своих идей только к тем, кто может быть расположен в ее пользу, а они составляют ничтожное меньшинство. Это, конечно, удобная уловка, но уловка.

Да и так ли уж они расположены в ее пользу, как она во- ображает?

Это более чем сомнительно. Почти все ученые, на которых ссылается прагматизм или так называемый номинализм, огради- лись от него серьезными оговорками, в том числе и Пуанкаре, Обратимся теперь к этим ученым,

491

§ 5. Что думают современные физики

[138—144] Физика есть таким образом наука о реальном, и если она стремится выразить это реальное «удобным» способом, то выражает-то она все-таки само реальное. «Удобство» заключается

только в средствах выражения. Но то, что скрывается за этими

средствами, которые ум может варьировать в поисках наиболее удобных, есть «необходимость» законов природы. Эта необходи- мость не устанавливается свободным произволением ума. Она связывает его, наоборот, заключает в тесные рамки его средства выражения. С точностью до погрешностей опытных данных и до небольших различий, всегда имеющихся между физическими явлениями, подчиненными одному и тому же закону, потому что они никогда не бывают тождественны, а лишь весьма сход- ны, — с этой точностью закон природы диктуется нам извне и самими вещами: он выражает реальное отношение между вещами.

Дюгем скажет еще, что нельзя считать опыт физика за сколок с реальности. Всякий физический опыт состоит

в измерениях, а измерения предполагают множество соглашений и теорий...

ха-ха!!

Эту истинность Дюгем никогда не отнимет у физи- ческих теорем: они представляют собой описание ре- ального. Более того, физическая теория дает не только точное описание реального, она представляет собой его упорядоченное описание, ибо она всегда стремится к есте- ственной классификации физических явлений — к есте- ственной классификации, т. е. к такой, которая воспроиз- водит порядок природы. Ни один догматик, будь то Декарт, Ньютон или Гегель, никогда не требовал боль- шего...

А впрочем, если этот последний [Дюгем] и верит в необходи- мость метафизики наряду с наукой, то почему он примыкает непременно к томистской метафизике? Потому что ему кажется, что она лучше согласуется с выводами физики...

«Сциентизм» Оствальда очень близок к позиции вели- кого венского механика Маха, который на этом осно- вании отказывается даже от звания философа.

NB

Ощущение есть абсолютное. Посредством наших ощу- щений мы познаем действительность. Но наука есть ана- лиз наших ощущений. Анализировать ощущения значит открывать точные отношения между ними, открывать

492

NB

порядок природы, употребляя это выражение в его наиболее объективном смысле, ибо порядок природы есть не что иное, как порядок наших ощущений...

NB

В критических статьях, написанных против Маха рационалистами, Маха упрекали иногда в тенденции к прагматизму. Его обвиняли в скептическом релятивизме. Ощущение есть, очевидно, нечто человеческое. Тем не менее оно абсолютно, и человеческая истина есть абсолютная истина, потому что она для человека — полная и единственная истина, истина необходимая.

[147] Можно предположить существование микробов, хотя бы они и были невидимы вплоть до того момента, когда их обна- ружит какой-нибудь реактив. Почему же мы не имеем права предполагать некоторую структуру материи, которую когда- нибудь сможет раскрыть опыт?