Д.С.Лихачев.Поэзия садов

113 САДЫ КЛАССИЦИЗМА

приятии Людовика XIV, «все фигуры и украшения, которые можно бы­ ло здесь видеть, не были расположены случайно, но в порядке их со­ отношения с солнцем или его олицетворениями»52.

О системе расположения в Версале символов и аллегорий солн­ ца Джулия Беррелл пишет: «...с южной стороны, например, цве­ точный сад подчеркивали в своем символическом значении статуи Флоры и ее возлюбленного Зефира, а также Гиацинт и Клития (ге­ лиотроп), обращенные Аполлоном в цветы. Легенда о короле-солн­ це и вселенной отражалась в статуях времен года, зари, полдня, вечера и ночи, четырех континентов и четырех элементов — зем­ ли, воздуха, огня и воды. Фонтан Аполлона в основании канала представлял бога-солнце и его колесницу, возникающих из моря. Его возвращение после дневного путешествия к нимфам и к мор­ ской богине Фетиде изображалось в гроте водоема Аполлона. Мать Аполлона Латона и его сестра Диана поднимались из огромного бас­ сейна, возвышаясь над „зеленым ковром". Три скульптурные груп­ пы, которые изображали купанье Аполлона, имели три различных местоположения, объясняемые расширением дворца и изменением в стиле садовой моды. Первоначально они были в нишах, инкрус­ тированных раковинами в стиле Рококо, внутри мраморного пави­ льона с северной стороны дворца. Это был грот Фетиды — любимое место короля для музыкальных вечеров. Позднее фигуры были пе­ ренесены в один из боскетов, чтобы заместить — прихоть мадам де Монтеспан — три Бронзовых Фонтана, и в 1778 г., с общим при­ знанием модных английских садов, скульптурные группы были сно­ ва перенесены, на этот раз в огромную искусственную пещеру

вАнглийском парке Малого Трианона»53.

М.А. Семенов-Тян-Шанский пишет мне в частном письме: «Сим­ волика Версаля не была установлена раз навсегда, она, если позволи­ тельно так сказать, разрасталась вместе с парком и дворцом. Лучевые аллеи к востоку от дворца относятся к самому раннему периоду в пла­ нировке королевской резиденции. Спальня короля (короля-солнца, Лю­ довика XIV. — Д. Л.) была перенесена в центральный покой дворца лишь в 1701 г. Это последний штрих в Версальской солнечной символи­

ке, и найден он был уже не в эпоху блестящих версальских празднеств, а накануне заката. Это год смерти брата короля, герцога Филиппа Ор­ леанского».

52Julia S. Berrall. The Garden. An Illustrated History. New York, 1979. P. 197—200.

53Ibid. P. 200—201.

Во всяком большом стиле есть элементы перехода к новому. Хотя Версальский парк представляет собой кульминацию классицизма в са­ довом искусстве, в нем уже есть некое предвкушение перехода к пей­ зажным паркам. В самом деле, для регулярных парков характерна неподвижная точка зрения на окружающее. Они рассчитаны на любу­ ющегося стоя или сидя, на определенные видовые пространства, на отдыхающего неподвижно, в уединении или в компании. Переход к прогулочным паркам идет через расширение регулярных. В Версаль­ ском парке уже множество видовых точек. Чтобы насладиться откры­ вающимися видами, надо в нем пройти несколько километров. Сохра­ нилось множество изображений Людовика XIV, гуляющего в парке. Первые принадлежат художникам — современникам Людовика XIV. Одни из последних — те, которые изобразил А. Н. Бенуа в его знаме­ нитой серии «Прогулки короля».

На изображениях Людовика XIV в последние годы его царствова­ ния он восседает в кресле на колесах. Это кресло на колесах — симво­ лично. Это как бы переход от неподвижных точек зрения к подвижным: кресло, но на колесах... От Людовика XIV сохранилось шесть рукопис­ ных версий о способах показывания Версальского парка54. Французское садовое искусство в версальских его формах вызвало подражания по всей Центральной Европе. Каждый властитель хотел обзавестись <<своим Версалем». Описания Лабиринта Версаля Шарля Перро и текст, напи­ санный самим Людовиком XIV, дают представление об успехе, кото­ рым пользовались сады Версаля.

См.: Louis XIV. Manicre de montrer les Jardins de Versailles. Simone Hoog. Conservateur au Musee National du chateau de Versailles. Paris, 1982. Основная литература о Версале указана в изда­ нии: A. de J. Marie. Versailles au temps de Louis XIV. Paris, 1976. См. также: A. Marie. Lanaissance de Versailles. Paris, 1968. Vol. 2.

САДЫ ГОЛЛАНДСКОГО БАРОККО

АК МЫ УЖЕ СКАЗАЛИ, БАРОККО, КЛАССИцизм развивались некоторое время параллельно. Это дает нам право снова вернуться к вопросу о Барокко.

Сравнительно с предшествующими формами садоводства барочное имело гораздо больше инди­ видуальных и национальных разновидностей.

Среди национальных разновидностей садов Ба­ рокко особенную важность для всего севера Евро­ пы представляли сады Голландии. Голландское Ба­ рокко имело особенное значение, как мы увидим,

и для развития русского садоводства XVII и XVIII вв. Представление о голландских садах XVII в. дают многочислен­

ные гравюры Фредемана де Фриса (Vredeman de Vries) и его сына, продолжавшего дело отца.

Фредеман де Фрис издал большое число различных проектов и ви­ дов реально существовавших садов. Сады эти в основном небольших размеров, с огибными аллеями по периметру, привольно распланиро­ ванными партерами и «независимые» по своему положению и плани­ ровке от дома хозяина55.

Голландские сады еще больше усиливали в барочных садах эле­ мент иронии, шутливости, увеселительности. Голландские сады рас-

55См. каталог выставки: Bloem en tuin in de Vlaamse Kunst. Museum voor Schone Kunsten, Gent. Brussel. 1960. P. 35. За предоставление этого каталога благодарю И. В. Лннник.

полагались на террасах, разделенных на «зеленые кабинеты», каждый из которых имел особый характер: один был посвящен душистым цветам, другой плодовым растениям, третий лабиринту, фонтанам и т. д. Сад был как бы разделен на «кабинеты», и каждый «кабинет» отделялся от другого балюстрадами. Эти балюстрады были заимствованы от итальян­ ских ренессансных и барочных садов; они закрывали открывающиеся ви­ ды и служили уюту в большей мере, чем парадности56. Центральная, до­ вольно узкая аллея соединяла между собой «кабинеты», но «кабинеты» не были симметричны друг другу по тематике. По идее своей «зеленые ка­ бинеты» с различной тематикой были выражением восхищения перед раз­ нообразием природы, но в стиле голландского Барокко они еще также слу­ жили и уединению утехи в большей мере, чем уединению размышлений.

Всвязи с этим между французским садовым Классицизмом и са­ дами голландского Барокко существовало и еще одно важное и как бы знаковое различие. Если во французском Классицизме — будь то Версаль или Хемптонкорт — трехлучевая композиция аллей была раскрыта на дворец, открывала вид на его импозантный центр, то ко­ сые (диагональные) дорожки в голландском Барокко шли по второй террасе и вид на дворец вовсе не раскрывали. Они шли в другом направлении, служа только удобствам сообщения и не позволяя наблюдать из окон дворца за гуляющими. Гуляющие были скрыты для наблюдения из дворца, а дворец полускрыт для гуляющих.

Вголландских регулярных садах дворец обычно закрывался де­ ревьями, хозяева и их гости могли уединяться в огибных аллеях,

скрываться в беседках, павильонах, эрмитажах и за трельяжами. В голландских садах предпочитали душистые растения недушистым. Голландские сады в большей мере, чем французские, предназначались для уединенного отдыха и уединенных размышлений.

Характерная черта голландских садов — их пышная раститель­ ность, скрывавшая дом хозяина, который к тому же обычно не зани­ мал центрального положения, а располагался сбоку, в углу сада, с фа­ садом, сплошь закрытым деревьями57.

56В Англии «Dutch Garden» (Голландский сад) означает обычно небольшой участок сада для от­ дыха и для развлечения. Характерно, что дворец в Ораниенбауме 1762—1768 гг. часто назы­ вался Голландским, хотя и был построен в «китайском стиле» (ныне его называют только Ки­ тайским), но предназначался для частной жизни Екатерины II. О Китайском дворце см. журнал «Художественные сокровища России» (1902, № 5).

57 Т. Б. Дубяго предполагает (в своей кн. «Русские регулярные сады и парки». Л., 1963. С. 27—28), что главное здание ставилось не по центральной оси сада, а сбоку, чтобы придать ему «сельский вид». На самом деле это была характерная (но не обязательная) черта садов голландского Барок­ ко: сад как бы получал самостоятельность, и гуляющие в нем чувствовали себя в большем уеди­ нении, так как не были видны из окон дворца. Дворец был поставлен не по оси сада также.

Юведейл Прайс писал по этому поводу: «Количество деревьев, ко­ торые житель Голландии без боязни и неудобства для себя сажает вплотную к своему дому, совершенно не нужно для создания живопис­ ной композиции»58.

Другая черта голландских садов — обилие цветов, с середины XVII в. — тюльпанов, которые разводились, ввозились и вывозились, которыми торговали и которые представляли собой в XVII в. огром­ ную ценность. Редкие тюльпаны были в XVII в. в такой цене, что луковицы их могли быть обменены на роскошный экипаж, двух ло­ шадей с упряжкой, небольшое поместье в двенадцать акров или на мельницу59.

Автор поэмы о садах Жак Делиль отметил особую любовь голланд­ цев, и особенно жителей Гаарлема, к цветам. В переводе Воейкова это место поэмы Делиля звучит так:

Гарлемцы60, страстию к цветам воспламенённы,

Слюбимым их цветком средь сада заключеныы,

Сзарей встают смотреть, как лютик будет цвесть, И одой анемон готовы превознесть...

(с. 87—88)

Голландское Барокко оказало влияние на многие страны Европы, но особенное значение оно имело в Англии.

Майлз Хадфильд ошибочно объединяет в своей книге «Британское садоводство» оба стиля регулярного садоводства в Англии — француз­ ский Классицизм и голландское Барокко — в одной главе «Торжеству­ ющая Франция» («France triumphant, 1660—1719»)61.

Карл II спрашивал совета у Ленотра, нанимал садовых архи­ текторов Андре и Габриэля Молле и все же как эмигрант, прожив­ ший некоторое время в Голландии, увлекался и голландским садо­ водством.

58Uvedale Price. Three Essays on the Picturesque. 1810. II. P. 188. Цит. по: N. Pevsner. Studies in Art, Architecture and Design. New York, 1968. Vol. 1. P. 134.

59Были известны сотни сортов тюльпанов (см.: Miles Hadfield. Gardening in Britain. P. 210 I-I след.). Дж. Эванс (John Evans) отмечает начавшуюся с 1630-х гг. «тюльпаноманню». Тюль­ пан, прозванный «королевой всех цветов», был привезен в Европу Ожье Гизелнном (Ghiselin) — послом Фердинанда I у Сулеймана Великолепного в 1554 г. В 1561 г. первые луковицы были привезены в Антверпен, который с 1630 г. — центр крупных спекуляций луковицами. Адднсон высмеял это увлечение тюльпанами в журнале «The Tatler» в 1710 г.

60Напомним, что Гаарлем был первым европейским городом, в котором дольше всего жил Петр I. Это будет иметь значение в дальнейшем.

61Miles Hadfield. Gardening in Britain. P. 106—178.