1. Авеста как историко-культурный памятник и священный текст.

Авеста – является священной книги зороастризма и его наиболее древнего памятника. Авеста написана на одном из древнеиранских языков – авестийском. Авеста создана, по наиболее распространённой версии, в 1-й пол. I тыс. до н. э. Текст Авесты кодифицирован при Сасанидах (III—VII вв. н. э.). Существует легенда, согласно которой текст Авесты был уничтожен Александром Македонским, а затем восстановлен по памяти зороастрийскими жрецами.

Ясна (молитвенные песнопения)

Висперед (литургические воззвания к разным богам),

Вендидад (свод религиозных и юридических предписаний)

Яшты (гимны).

Древнейшая часть Авесты — гаты (гимны) представляет собой часть Ясны. Они приписываются пророку Заратустре. В отличие от гат, остальные части Авесты называют Младшей Авестой. Авеста с комментариями называется Зенд-Авеста (от ср.-перс. Zand — комментарий).

История сложения текстов Авесты остается во многом неясной, можно лишь предполагать, что в селевкидское и раннепарфянское время еще не существовало письменного канона Авесты. В зороастрийских общинах сохранялись (и редактировались) лишь отдельные Яшты. Их анализ позволяет обнаружить некий синкретизм, присущий тому времени. Исследование текстов приводит к выводу о том, что на протяжении тысячелетий теоретические взгляды и моральные воззрения, излагавшиеся в Авесте, изменялись. Содержание более поздних частей вносило в первоначальное учение много изменений.

Первая кодификация Авесты была произведена при Аршакидах (I—III вв.), которые таким образом стремились укрепить свою политическую власть с помощью религии. Вторая кодификация и первый перевод (пехлевийский) были осуществлены при Сасанидах в III—VII вв., также по политическим соображениям. При Сасанидах от Авесты оставалось уже 348 глав, сведенных в 21 книгу. Есть сведения, что во времена македонских походов, а затем с приходом арабов и ислама в Иран, рукописи Авесты сжигались. До нашего времени дошли тексты, относящиеся к XIII—XIV вв. Самая ранняя рукопись Авесты (из известных исследователям) датируется 1288. До настоящего времени сохранилась целиком одна книга (Вендидат) и фрагменты остальных частей, то есть менее одной четверти последней, сасанидской редакции.

«Авеста», священная книга зороастризма (парсизма), дошла до пас в двух основных редакциях (вариантах). Первая редакция представляет собою сборник молитв на так называемом авестийском языке, записанных особым, авестийским алфавитом. Эти молитвы и ныне читаются зороастрийскими (парсийскими) священниками при богослужении. Вторая редакция представляет собою в основном собрание тех же частей, что и первая, но расположенных в иной порядке, имеющем целью не чтение при богослужении, а систематическое изучение. Авестийский текст в этой редакции, разбитый но книгам, главам и строфам, сопровождается комментированным переводом («Зенд») на среднеперсидском языке, записанным не авестийским, а «книжпопехлевийским» алфавитом.

В состав Авесты входят:

• свод законов и предписаний, направленных на отвращение алых сил и демонов (дэвов), водворение праведности (преимущественно в форме диалогов между Заратуштрой и верховным божеством — Ахурой Мазда) предписания о поддержании ритуальной чистоты, об искуплении грехов и различные культовые указания, а наряду с этим элементы мифологии.

• молитвенные песнопения

• «Ясна» включает молитвы, произносимые при жертвоприношениях и богослужении, восхваления и литургические обращения к божествам. В состав Ясны входят гаты : наиболее значимая и почитаемая часть Авесты, представляющая собой 17 поэтических гимнов пророка Заратуштры, обращённых к единому Богу-Творцу Ахура Мазде.

• «Яшт» — хвалебные гимны, двадцать два песнопения, посвященные каждое одному из божеств, содержащие особенно много мифологических элементов.

• «Малая Авеста» включает молитвенные тексты.

Значение слова «авеста» различными исследователями также толкуется по-разному: либо как «знание» — от корня «вид»; либо как «установление», «закон».

Несомненно, что в «Авесте» имеются более ранние части и более поздние. Судя по языку, по содержанию и по ряду социально-исторических моментов, значительная часть «Авесты», особенно наиболее ранние тексты (прежде всего «гатические»), сложилась хотя и позднее, чем «Ригведа» (составленная около полутора тысяч лет до пашей эры), однако до ахеменпдского царствования (IX — VII вв. до н. э.).

При всей неодинаковой древности различных частей «Авесты», в ней, особенно в гатах и «Яште», сохранились отголоски древнейших представлений иранских народов и их древней поэзии эпохи первобытно-общинного строя.

Существует традиционная легенда о создании Авесты: откровение, полученное Заратуштрой от Ахура Мазды, было собрано его царственным покровителем Кави Виштаспой и записано золотыми чернилами на 12 тысячах воловьих шкур. Его потомок Дарий Дарян (то есть Дарий, сын Дария) разместил две копии Авесты и комментария к ней в казне и в государственном архиве. Александр Македонский, разрушая державу Ахеменидов, уничтожил Авесту, выбросив книги в море или предав их огню.

Аршакидский царь Валахш предпринял первую попытку собирания и кодификации авестийских текстов, сохранявшихся в разрозненных отрывках и в устной передаче. При нём экземпляры Авесты рассылались по городам и передавались для изучения и сохранения.

Тансар (III век н.э.) упорядочил существующие тексты и комментарии к нему. Верховный дастур Адурбад Махраспандан, в VI в. произвёл окончательную редакцию авестийского собрания и установление канона, упорядочив его в 21-й книге, выполнив полный перевод Авесты на среднеперсидский язык, называемый Зандом (Зендом).

Распространение зороастрийского учения среди иранских племен и народностей относится к началу I тыс. до н. э.. В Средней Азии в то время происходил переход от родового строя к раннему классовому обществу. Развивалось и укреплялось оседлое скотоводство и возникало пашенное земледелие. Пророк по имени Заратуштра, произносил речитативом, а может быть, и распевал гаты. Они исполнялись перед слушателями и потом передавались из поколения в поколение, пока не были записаны жрецами, возможно, уже многого не понимавшими в их первоначальном смысле.

Простоте социальной структуры отвечала и простота учения, выраженного в гатах. Мы не наблюдаем в них ни мистики, догматики. Во всех поучениях гат внимание обращено к практической стороне, к жизненному укладу и вопросам морали.

Весь мир рассматривался как раздвоенный, разделенный на две сферы: одну — земную, реальную, телесную, «мир вещей», другую — потустороннюю, воображаемую, духовную, «мир души». Главное внимание уделяется миру земному, и, по сути дела, содержание гат сводится к двум видам поучений: о пользе оседлого скотоводства и приумножении богатств и о необходимости справедливого распорядка и управления. Особенно же подчеркивается в гатах недопустимость кровавых жертвоприношений, приводящих к хищническому убою скота — главного богатства человека той поры.

Порицается жизнь кочевников, занимающихся грабежом и угоном скота. Все люди и племена разделяются на три группы: на праведных, оседлых скотоводов-земледельцев, на их антиподов, кочевников-грабителей, и, наконец, на колеблющихся между одними и другими.

Представления о земной жизни перенесены на всю вселенную. И там происходит постоянная поляризация сил, непрерывное столкновение добрых божеств и духов со злыми божествами и духами. Это столкновение восходит к первоначальному конфликту Духа добра и Духа зла

(Это мнение Иосифа Самуиловича Брагинского, книжку которого Шахнович советовала)

Многочисленное воинство Добра и Зла, различные духи и демоны, добрые и злые (дэвы), впоследствии толкуемые в зороастрийском каноне как абстрактные сущности, представляли собою первоначально — в гатах — анимистические существа типа внутреннего воздействующего духа, свойственного каждому предмету (как мана)

На небесах складывалась, по древним представлениям, троичная структура божества Добра, отражавшая расслоение па три социальные группы, происходившее у оседлых иранцев. Во главе «троицы» стоял верховный правитель — Владыка всеведущий — Ахура Мазда, опиравшийся на Духа огня (а также «Лучшего распорядка») — Арта, божественную персонификацию верховного жреца, и на Духа скота (также «Благой мысли») — Вохумана —• божество общины оседлых скотоводов. Во главе же небесной троицы Зла стоял Друдж («Ложь»), впоследствии Ахриман.

Понимание человека в гатах - это, трактовка человека как существа, призванного служить сильным мира сего и небесного, человека, не столько действующего ради блага своего, сколько (подобно скоту) опекаемого стоящей над ним властью земной и горней.

Очень важно понимание слова: обладая магической силой, оно сливается, отождествляется с делом. Недаром в обеих небесных троицах и Добра и Зла — именно верховное божество является обладателем воздействующего слова; Ахура Мазда (Владыка всеведущий) — благотворного слова, а Друдж (Ложь) — злого слова. Это не «логос» в эллинистическом толковании, а скорее магически-шаманское заклинание. Изречение слова (приговора, приказа, заклинания) и есть проявление силы небесного владыки. Именно таким было положение на земле, у земных владык; такова была сила приказа царя или заклинания верховного жреца.

Заратуштра воплощает в себе всю триаду: мысль — слово — Дело. Поэтому он и выступает в двух функциях: пророка и жреца. При отсутствии четких жанровых различий между тэтами можно, однако, отметить наличие двух их групп: в первой преобладает восхваление, во второй — проповедь. Первую группу можно именовать — хвалебные гаты пророка, вторую — назидательные гаты жреца.

Ранний зороастризм в процессе своего распространения вплоть до превращения в государственную религию Ирана при династии Сасанидов (III —VII вв.) подвергался толкованию и переосмыслению, многочисленным дополнениям, включениям разнообразных иных религиозных и культовых элементов. Пантеон богов, по сравнению с гатическим, значительно увеличился и усложнился. Более могущественным и величественным стал Ахура Мазда, осмысление которого приблизилось к монотеистическому (что отвечало сложившемуся самодержавию восточного деспота). Сонм богов (язатов), окружающих верховного бога Ахуру Мазда, включал уже не только духов, но и многих издревле почитавшихся племенных богов, отвергнутых в свое время Заратуштрой, по «введенных» жрецами в пантеон на положении «младших»: прежде всего Митру, бога Солнца и Правды, Ардвисуру Анахигу — богиню Воды и Плодородия, а также Тиштрию (звезду Сириус), Вертрагну (божество Битвы), благовестника Сраошу и других. Божества населяют уже свой «олпмп» — гору Хара, у подножия которой клокочет море Ворукаша. Антиподом Ахуры стал «меньший» по божественному рангу Сатана — Ахриман (в «Авесте» — Анра Манью).

В процессе кодификации «Авесты» и ее распространения в Азербайджане и Западном Иране в нее вошли многие более поздние, западноиранские элементы. Некоторые элементы прямо противоречат друг другу: есть и восхваление божественного происхождения царя и проповедь устоев родового строя.

Народные элементы являются наиболее древним «слоем» «Авесты». Видны попытки жрецов систематизировать древние представления, подчинить их канонизированному учению, придать им форму завершённого религиозного мировоззрения, освятить власть царей как носителей божественного сияния (нимба) — Хварно. Жреческую линию в «Авесте» составляет также разработка вопросов демонологии (демонов зла и добра, которых множество) и эсхатологии, загробной жизни, конца мира и Воскресения, Страшного суда и др.

Нашла отражение в «Авесте» и зародившаяся на заре классового общества народная мечта о справедливом, добром вожде, правителе. Впоследствии она превратилась в крестьянскую утопию о «хорошем царе». В гатах говорится о добрых правителях, которые должны изгонять врагов, совершающих набеги на оседлые оазисы, и «нести мир для радостных селений», о приходе мессии — Сотианта для установления справедливости на земле. Сохранились в «Авесте» и отголоски социальной утопии о счастливом веке, о земле, где не бывает «ни мороза и ни зноя, ни болезней и ни смерти, ни зависти, порожденной дэвами»

Язык «Авесты» весьма красочен, образен и ярок. В «Авесте» чрезвычайно широко распространены эпитеты, особенно, как и в устной народной поэзии, постоянные эпитеты, употребительны также плеоназмы («огни красные, пылающие» и т. п.). Значительная часть «Авесты» метризирована, и некоторые исследователи довольно убедительно доказали, что старый текст «Авесты» (дошедший до нас в искаженном виде) был весь метриизирован, подобно «Ведам», и (кроме гат) состоял из стихов в восемь слогов (иногда 10—12), то есть составлял в двустишии подобие шлоки в «Ведах».