Э.Блох. Принцип надежды.// Утопия и утопическое мышление. М.,1991. С.49-78)

(фрагмент из одноименной книги Э.Блоха . Перевод осуществлен по изданию Вloch H. Das Prinzip Hoffnung. In funf Teilen. Zweiter Teil (Grundlegung). Das anfizipierende Bewußtsein, S. 224-258.

Критик может, следовательно, взять за исходную точку всякую форму теоретического и практичес­кого сознания и из собственных форм существующей действительности развить истинную действительность как ее долженствование и конечную цель... При этом окажется, что мир давно уже грезит о предмете, кото­рым можно действительно овладеть, только осознав его.

Маркс К. Письмо к Руге, сент. 1843 г.//Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 1, с. 380-381.

Человек не непроницаем

Думать о лучшем — есть первоначально сугубо внутренний процесс "Я". Это свидетельствует о том, сколько молодости живет в человеке, сколько в нём скрыто надежд, ожиданий, которые не хотят погрузиться в сон, хотя их так часто хоронили. Даже у самых отчаявшихся они устремлены не совсем в ничто. Даже самоубийца бежит в отрицание [жизни] как в лоно: он ждет покоя. Даже разбитая надежда продолжает мучительно обманывать — призрак, потерявший дорогу обратно на кладби­ще, хранящий верность развенчанным образам. Надежда не проходит сама по себе, а лишь уступает место своим собствен­ным новым образам. То, что в мечтах можно парить, что воз­можны сны наяву, зачастую не имеющие ничего общего с дей­ствительностью, — все это значительно расширяет пространство пока еще открытой и непознанной жизни в человеке. Человек придумывает желания. Он способен на это и находит для этого массу материала в себе самом, хотя и не всегда наилучшего, прочного. Такое смятение и брожение сверх сформировавшегося сознания представляет собой первый коррелят фантазии, заклю­ченный вначале только внутри нее самой. Существуют все же и самые глупые мечты — как иена; сны наяву содержат, однако, и такую пену, из которой иногда может родиться Венера. Животные ничего подобного не знают; лишь человек, несмотря на то что он бодрствует гораздо больше времени, обуреваем утопиями В то же время его существование менее надёжно, хотя он, по сравнению с животными и растениями, намного интенсивнее переживает свое бытие в мире. И все же именно человеческое существование содержит больше смятенного бытия, больше сумеречного на своей верхней грани и в верхнем слое. Здесь что-то как бы осталось полым, возникло новое полое про­странство. Оно заполняется мечтами, и возможное (которое, скорее всего, никогда не сможет стать действительным) живет внутри.

Многое в мире еще не завершено

Надо признать, что внутри нас тоже ничего не могло бы происходить, если бы снаружи, все было полностью завершенным. Но снаружи жизнь так же мало завершена, как и во внут­реннем "Я", которое "работает" над тем, что находится извне. Ни одну вещь невозможно было бы переработать в соответствии с желаниями, если бы мир был завершенным, полным жестких, вполне законченных фактов. Но вместо этого в нем существуют только процессы, то есть динамичные отношения, в ходе которых действительное не побеждает окончательно. Действительное - это процесс. Он представляет собой широко разветвленное опосредование между настоящим, неокончательным прошлым и – самое главное — возможным будущим. Да, все действи­тельное переходит в возможное через свой процессуальный фронт, а возможным является все лишь частично обусловленное, не окончательно детерминированное. Правда, следует при этом проводить различие между просто познавательно или объек­тивно возможным и реально возможным как единственным, к чему могут привести существующие обстоятельства. Объективно возможным является все то, наступление чего научно ожидаемо или по крайней мере не исключено на основании простого час­тичного познания его наличных условий. Реально возможным напротив, является все то, чьи черты еще не полностью собраны в сфере самого объекта, будь то по причине их незрелости либо потому, что новые условия, хотя и опосредованные уже су­ществующими, подготавливают появление новой действительности. Подвижное, меняющееся и изменчивое бытие, пред­стающее диалектико-материалистическим, обладает этим не­завершенным возможным становлением, еще-не-окончательностью как в своём основании, так и по своему горизонту. Здесь мы, следовательно, можем сказать: второй, конкретный коррелят придает утопической фантазии реально возможную, диалектико-материалистически обусловленную новизну; этот коррелят находится вне смятения и брожения во внутреннем слое сознания. И до тех пор пока действительность еще не стала полностью детерминированной, пока она в новых ростках и в новых пространствах формирования еще располагает не­окончательными возможностями, просто фактическая дей­ствительность не может предъявлять абсолютные возражения утопии. Претензии могут предъявляться к дурным утопиям, то есть к безмерно абстрактным, невразумительным, не­совершенно опосредованным, тогда как именно конкретная утопия имеет коррелят в процессуальной действительности: это опосредование нового. Только эта процессуальная дей­ствительность, а не вырванная из нее овеществленно-абсолютизированная фактичность может судить об утопических мечтах или же снижать их до уровня простых иллюзий. Если дать та­кое критическое право любому простому факту во внешнем мире, произойдет абсолютизация в реальность как таковую фиксированного наличного и ставшего. Ясно, что ограничение фактическим даже внутри значительно измененной сегодняш­ней действительно было мало реалистичным; что сама ре­альность является неокончательной; что на ее границе распо­ложено то, что наступает и вырывается за ее пределы. Человек нашего времени хорошо ощущает пограничность своего существования за пределам контекста ожиданий, подавленных, уже ставшей действительностью. Он больше не видит вокруг себя якобы завершенные факты и вовсе не считает их един­ственной реальностью; . в этой реальности пугающе взошло возможное фашистское "ничто", а еще раньше — понимаемый как окончательно завершенный и достижимый в срок "социа­лизм". Возникло понятие, иное, чем узкое и застывшее понятие реальности, сложившееся во второй половине XIX века, иное, чем чуждый процессуальности позитивизм и его производное, -ни к чему не обязывающий идеальный мир из чистой видимости. Окостеневшее понятие- реальности проникало подчас даже в марксизм, придавая ему схематичность. Недостаточно говорить о диалектическом процессе и вместе с тем рассматривать ис­торию как ряд следующих друг за другом фиксированных состояний, или завершенных "тотальностей". Здесь заключена угроза сужения и урезывания действительности, отход от "дей­ственной силы и семени" в ней; и это не марксизм. Напротив, конкретная фантазия и сила образов, переданных посредством ее предвосхищений, в процессе действительного сами находятся в состоянии брожения и формируются в конкретных: мечтах, устремленных в будущее; элeмeнты предвосхищeния представ­ляют собой составную часть самой действительности. Итак, воля к утопии, очевидно, может быть связана с объективной тенденцией, может находить в ней свое подтверждение и чувствовать себя весьма уютно в ней.