ИЗЛ тексты / Ж.Ж.Руссо.Юлия или новая Элозия

больного. Юлия, заболевшая оспой, лежит в постели; у нее жар. Полог задернут неплотно. Видна свисающая с кровати рука, к которой приник поцелуем Сен-Пре; почувствовав его поцелуй, Юлия другой рукой отдергивает полог и, узнав своего друга, смотрит на него, удивленная, взволнованная, готовая броситься к нему. Сен-Пре стоит на коленях у постели и, схватив руку Юлии, целует ее в порыве скорби и любви, - видно, что он не только не боится заразиться страшной болезнью, но хочет этого. Клара, стоящая с зажженной свечой, замечает движение Юлии и, взяв Сен-Пре за руку, отрывает его от печального свидания, чтобы насильно увести из комнаты. В это время к изголовью кровати подходит горничная, уже немолодая’ женщина, и старается удержать Юлию. Надо каждое действующее лицо показать в движении - очень жизненном, быстром, и чтобы в изображаемый момент все они составляли единое целое.

Подпись под пятой гравюрой: Заражение во имя любви. Шестая гравюра

Часть III, письмо XVIII

Сцена происходит в комнате отца Юлии, барона д’Этанж. Юлия сидит на стуле, рядом - пустое кресло: отец, встав с него, бросился на колени перед дочерью и, сжимая ее руки, проливает слезы; поза его выражает горячую мольбу. Юлия смотрит на него смущенным, взволнованным, скорбным взглядом; по ее утомленному лицу понятно, что она долго и тщетно пыталась поднять отца с колен или хотя бы высвободить свои руки, но, чувствуя свое бессилие, откинула голову на спинку стула,- видно, что она близка к обмороку, руки ее все еще протянуты к отцу. У барона д’Этанжа должен быть облик почтенного человека, седые волосы и, несмотря на умоляющую позу, военная выправка, в которой есть что-то благородное и гордое.

Подпись под шестой гравюрой: Отеческая власть.

Седьмая гравюра Часть IV, письмо VI

Сцена происходит в аллее, ведущей к усадьбе; в нескольких шагах от решетчатых ворот остановилась почтовая карета: на козлах сидит кучер, на запятках привязан чемодан. Расположение фигур в этой гравюре очень простое и все же требует большой выразительности. Тут необходимо дать пояснение.

Друг Юлии возвращается из долгого путешествия, и, хотя муж знает, что до его женитьбы Сен-Пре был счастливым любовником Юлии, он так доверяет благородству их обоих, что сам пригласил Сен-Пре в свой дом. Минута прибытия Сен-Пре и служит сюжетом гравюры. Поцеловав друга, Юлия берет его за руку и представляет своему мужу, который подходит к ним, желая, в свою очередь, обнять Сен-Пре. Г-н де Вольмар, человек по натуре холодный и степенный, должен тут иметь лицо открытое, почти улыбающееся, взгляд спокойный, внушающий доверие.

Сен-Пре, одетый в дорожное платье, подходит к г-ну де Вольмару с почтительным видом; хотя в нем и чувствуется некоторая принужденность и смущение, но нет ни тягостной угрюмости, ни подозрительного замешательства. Что касается Юлии, то у нее и в выражении лица, и во всем облике столько невинности и чистосердечия, что в это мгновение открывается вся ее душевная чистота. Юлия должна смотреть на мужа со скромной уверенностью, во взгляде ее - умиленная признательность за великое доказательство уважения, которое он дал ей, и сознание, что она того достойна.

Подпись под седьмой гравюрой: Доверие прекрасных душ.

Восьмая гравюра Часть IV, письмо XVII

Тут надо с величайшей точностью изобразить пейзаж. По-моему, лучше всего может о нем дать понятие отрывок из письма, в котором он описывается:

“С полчаса мы шли по извилистым тропинкам, плавно поднимавшимся в тени дерев и скал, - единственным неудобством пути была его продолжительность. Уединенное сие место осталось все таким же диким, пустынным, но полным красот, кои пленяют чувствительные души, а другим кажутся ужасными. В ста шагах от нас горный поток, образовавшийся от таяния снегов, мчал свои мутные воды, с шумом перекатывая камни, песок и тину. Позади нас тянулась цепь неприступных скал, отделяющая площадку, где мы находились, от тех альпийских высот, кои именуются ледниками, ибо со дня сотворения мира их покрывают огромные и непрестанно возрастающие пласты льда. Справа была печальная сень темных елей. Слева, за бурным потоком, зеленела дубовая роща, а под нами, под отвесным обрывом, раскинулась водная ширь Женевского озера, простирающаяся в лоне Альп, - она отделяла нас от богатых берегов кантона Во, картину коего венчали величественные вершины Юры.

Среди всех этих высот и чудесных ландшафтов то место, где мы находились, пленяло очарованием приветного сельского уголка: несколько ручейков бежали тут из-под утесов и несли по зеленому склону кристально чистые струи свои; несколько плодовых деревьев-дичков склоняли ветви над нашими головами, нетронутая земля была покрыта травой и цветами. Сравнивая столь милый и мирный уголок с окружающими его картинами, я думал, что сие пустынное место кажется приютом, где могли бы укрыться двое влюбленных, кои одни спаслись от погона и землетрясения”.

К этому описанию надо добавить, что почти на краю площадки должны находиться две глыбы, упавшие с вершины гряды, - они могут служить столом и сиденьем; вдали виден берег Женевского озера, в стороне кантона Во, и разбросанные на нем селения, - во всяком случае, необходимо, чтобы одно из них виднелось напротив описанной выше площадки.

На площадке стоят Юлия и Сен-Пре, единственные персонажи этой гравюры. Положив руку на одну из каменных глыб, Сен-Пре другой рукой указывает на буквы, вырезанные на обрывах утесов, окружающих площадку. Он с жаром что-то говорит Юлии; взгляд Юлии выражает умиление, которое вызывают у нее и речи ее друга, и то, что он показывает ей; но вместе с тем видно, что добродетель в ней сильнее всего и не страшится опасных воспоминаний.

Между восьмой гравюрой и первой - промежуток в десять лет, за это время Юлия стала женой и матерью; ранее было сказано, что в девушках она позволяла себе несколько пренебрегать нарядами, отчего становилась еще милее; став замужней женщиной, она одевается более тщательно. Такою и следует ее изобразить на седьмой гравюре, а здесь она появляется без уборов, в утреннем платье.

Подпись под восьмой гравюрой: Памятники былой любви.

Девятая гравюра Часть V, письмо III

Гостиная; семь персонажей. В глубине слева - стол, накрытый для чая, на нем три чашки,

чайник, сахарница и т. д. Вокруг стола сидят: лицом к переднему плану г-н де Вольмар, по правую руку от него, вполоборота, - Сен-Пре с газетой в руках; тому и другому видно, что делается в комнате.

Справа, также в глубине, сидит г-жа де Вольмар, занятая вышиванием; рядом с нею горничная плетет кружева; подушечку для плетения подпирает спинка другого стула, пониже, на котором сидит Генриетта. Горничная та же самая, что изображена на одиннадцатой гравюре,- она моложе той, которая показана на пятой гравюре. В семи-восьми шагах как от тех, так и от других на переднем плане сидят за круглым столиком и смотрят гравюры в альбоме два мальчугана. Старший с увлечением разглядывает картинки и показывает их младшему, но тот украдкой перебирает бирюльки, прячась за приподнятой крышкой альбома. Девочка, постарше их - лет восьми, встала со своего стульчика, и на цыпочках проворно идет к мальчуганам. Она что-то говорит властным тоном, указывая одной рукой на картинку, на которой развернута книга,- в другой руке у нее шитье.

Надо показать, что г-жа де Вольмар, оторвавшись от вышивания, смотрит на проделки детей; мужчины, прервав чтение, смотрят на г-жу де Вольмар и троих малышей. Горничная продолжает плести кружева.

Дети заняты своими делами, а трое зрителей смотрят на них с ласковым вниманием - в особенности мать должна казаться охваченной сладостным умилением.

Подпись под девятой гравюрой: Утро на английский лад.

Десятая гравюра Часть V, письмо IX

Комната в трактире. Конец ночи. Уже обозначаются очертания предметов, но в сумраке они еще едва видны.

Внезапно пробудившись от тяжелого сна, Сен-Пре соскочил с постели, поспешно набросил на себя халат. Лицо его выражает ужас, он взволнованно ходит по комнате и делает резкие жесты, словно отгоняя от себя фантастические видения. Он ощупью пытается найти дверь. Очень темный тон гравюры, выразительная поза Сен-Пре и его испуганное лицо должны создавать впечатление зловещее и вызывать у зрителей ощущение страха.

Подпись под десятой гравюрой: Куда ты хочешь бежать? Призрак - в сердце твоем.

Одиннадцатая гравюра Часть VI, письмо II

Сцена происходит в гостиной. У камина, где разведен огонь, за столиком сидят г-н де Вольмар, лицом к переднему плану, а напротив него - Сен-Пре, фигура которого видна сбоку, так как он передвинул свой стул; лица не видно - оно обращено к г-ну де Вольмару.

На полу валяется упавшая со столика шахматная доска, шахматы разлетелись во все стороны. Клара, наполовину умоляя, наполовину поддразнивая, подставляет Сен-Пре щеку, предоставляя ему право наказать ее за проказу поцелуем или пощечиной - на выбор. О том, что именно Клара опрокинула шахматы, свидетельствует ракетка, которую она держит в руке. Она тянет Сен-Пре за рукав, упрашивая его повернуться к ней, но он упрямится и сидит, сердито опустив голову, не желая смотреть на Клару. Падение шахматной доски не вызвало грохота, -

надо изобразить складную сафьяновую доску, которая закрывается, как книга, и нарисовать ее лежащей у ножки стола в полураскрытом виде.

На переднем плане - вторая женская фигура, в которой по фартуку можно узнать горничную; подле нее на стуле лежит ракетка. В поднятой руке горничная держит волан, другой рукою как будто расправляет на нем перышки, а сама исподтишка смотрит, улыбаясь, на сцену, происходящую около камина.

Госножа де Вольмар сидят, закинув руку на спинку их кресла, словно хочет расположиться поудобнее в качестве зрителя, а пальцем грозит горничной, чтобы она не засмеялась и тем не смутила участников этой сцены.

Подпись под одиннадцатой гравюрой:

Клара! Клара! Дети поют в темноте, когда им страшно.

Двенадцатая гравюра Часть VI, письмо XI

Спальня, в убранстве которой видна изящная простота, но нет никакой роскоши; на каминной полке горшки с цветами. Полог полураздвинут, складки подхвачены шнурами. Видно, что Юлия, мертвая, простерта на постели, ее уже обрядили в красивые одежды. В комнате много народа - мужчин и женщин, те, кто ближе к кровати, опустились на колени, остальные стоят, некоторые сложили молитвенно руки. Все смотрят на умершую Юлию с тоской и страстным волнением, словно все еще ищут в мертвом теле признаки жизни.

Клара стоит у постели, подняв лицо к небу. Из глаз ее бегут слезы. Она что-то говорит, а по ее лицу видно, что слова эти проникнуты пламенной силой. Обеими руками она держит богато расшитое покрывало, которое только что поцеловала, и хочет покрыть им лицо умершей подруги.

Уизножия кровати стоит г-н Вольмар, весь вид его свидетельствует о глубоком горе и даже

ожестокой муке, но он, как всегда, держится спокойно и сосредоточенно.

В этой последней гравюре образ Клары, держащей покрывало, очень важен, и передать его нелегко. Французские моды таковы, что при некотором беспорядке и небрежности одежда не может оставаться пристойной. По-моему, тут подошел бы очень простой утренний пеньюар, заколотый спереди булавкой, а для того чтобы этот наряд не казался убогим, он должен ложиться широкими складками и быть несколько длиннее обыкновенного платья. На груди небрежным узлом завязана простая косынка, без кружев и оборок; на плечо свешиваются выбившиеся из прически локоны или прядь волос. Словом, во всем должен быть виден беспорядок, говорящий об искреннем горе, но беспорядок трогательный, а вовсе не смешной.

Во всякое иное время Клара только хорошенькая, но надо, чтобы в слезах она стала красивой и, главное, чтобы ее облик передавал возвышенное и бурное отчаяние.

Эту гравюру следует оставить без подписи.

Примечания

1 Либо двое, либо никто (лат.).

2 Глупо и ничтожно (лат.).

3

Так по краям вареньем смажут чашку

С лекарством горьким - и дадут ребенку. И он глотнет, не чувствуя сомненья.

Такой обман - малютке во спасенье (итал.).

4 Это касается только современных английских романов.

5 См. “Письмо к д’Аламберу о зрелищах”, стр. 81, 1-е изд.

6 “Предисловие к “Нарциссу”, стр. 28 и 32, и “Письмо к д’Алам-беру”, стр. 223, 224.

7 Столь сладостный (итал.).