Итоги первого срока
В период с 2000 по 2004 годы в России произошло много перемен. Вот только несколько из них.
С россиянами теперь не надо заигрывать, раздавая, в обмен на наше «лояльное» голосование, предвыборные подачки из очередных траншей кредитов, которые потом повиснут на нас же. Зарплаты и пенсии бюджетникам выплачиваются вовремя — и никто не ставит за это памятники в бронзе на родинах столь героически поступающих чиновников. Как-то само собой стало разуметься, что они, оказывается, обязаны сей процесс обеспечить — вот и обеспечивают.
Да и сами кредиты теперь никто к заокеанским мишелям камдессю не ездит вымаливать. Как-то само собой стало разуметься, что Россия в состоянии обеспечивать свои потребности сама — да с хорошей прибылью. Невероятное дело: по уровню золотовалютных резервов Центробанка Россия ныне уверенно входит в мировую двадцатку. Что обеспечивает нам крепкий рубль и, опять же, уверенность в будущем.
В результате стала увеличиваться рождаемость. Нормально ориентированный (не компрадорский) российский бизнес стал вкладывать прибыль в расширение производства, а не в оффшорные зоны. Перестали утекать на Запад не только капиталы, но и специалисты — и даже наоборот, стал заметен набирающий силу поток «возвращенцев». Оно и понятно: на родине ныне работать выгоднее и перспективнее.
Увеличивающаяся сила реального производства обеспечивает большую занятость — а значит, в разы сокращается безработица. Россию уже не трясут, как в лихорадке, нескончаемые забастовки: пять лет назад по всей стране бастовали более 900 тысяч человек, в 2003-м это число сократилось более чем в 100 раз — до пяти. Ушли в прошлое «марши пустых кастрюль». Еще в 1999 году средняя пенсия по России была на треть ниже прожиточного минимума. В 2002 году пенсионные выплаты преодолели этот барьер, и сегодня в среднем по стране пенсионеры получают больше, чем требуется для простого физического выживания — хотя, конечно, пока скромнее, чем хотелось бы.
Но даже не это самое главное. Первый президентский срок Путина снял с повестки дня вопрос о целостности России и существовании россиян как единого целого — теперь, можно уверенно ответить: России быть. «Мы вместе преодолели абсолютно неприемлемую ситуацию, при которой отдельные российские территории, по сути дела, находились вне пределов федеральной юрисдикции», — заметил Президент в обращении к Федеральному Собранию.
Одновременно налажен механизм активного привлечения местных кадров во власть, в том числе центральную — как через Федеральное Собрание, так и через исполнительную власть. Ушло в прошлое «вековое», как казалось, противостояние Думы и правительства. У нас в Думе теперь не дудят в дудки и не эпатируют публику тысячами других способов, как, допустим, на Украине. А работают, отлаживая законодательство в интересах всего общества.
Фактически только сейчас Россия, наконец, обрела свой самостоятельный внешнеполитический голос. На смену ельцинским бессмысленно-показушным броскам на Приштину и позорным Хасавюртам пришла продуманная, спокойная, взвешенная и уверенная линия, которая приносит и будет приносить свои плоды.
Разумеется, было бы наивно и преждевременно начинать почивать на лаврах: достигнутые результаты все же скромны и недостаточны для долгосрочных прогнозов. Да, Россия старается не плодить себе новых проблем — это правда. Но она пока не решила массу проблем, доставшихся ей как от горбачевско-ельцинского периода, так и от предыдущих эпох.
Прежде всего это изношенность национальной инфраструктуры: нам пока удается лишь латать тришкин кафтан. Каждый новый отопительный сезон выявляет целые микрорайоны и некрупные города, внезапно оставшиеся без тепла и света. Да, пока латаем прорехи успешно и даже умудряемся вводить новые мощности — но никто не может предсказать наверняка, сколь устойчиво такое положение и не рванет ли завтра сразу везде так, что наших сил не хватит на восстановление.
Армия. Да, и здесь явно видны подвижки. Период катастрофической запущенности миновал, ей нынешняя власть уделяет много внимания — и небезуспешно. Однако до тотального перевооружения и выхода на передовой уровень российской армии пока далеко — и трагедия подлодки «Курск» это показала. Наша военная мощь находится на уровне среднеразвитой страны, пресловутая одна седьмая часть суши пока имеет много зияющих дыр, доступных для непрошеного внимания чужих разведок, да и границы во многих местах лишь условны.
Пока находятся в подвешенном состоянии наука и образование. Да, мы видим усилия власти по сохранению и преумножению оставленного нам в наследство от СССР потенциала — они уже дают свои первые плоды. Наука в нынешней России уже не влачит жалкое существование, как это было еще 5–7 лет назад. Однако эта деятельность пока не носит систематического характера, не выработан перспективный план развития, ударные направления. Покамест мы, условно говоря, бьем раскрытой ладонью вместо удара кулаком.
Свою негативную роль играет и такой внеэкономический фактор, как потеря национальных идеологических ориентиров. Крах либерализма был закономерен — и это благотворно сказывается на умах и настроениях россиян, переставших молиться на джинсы и Микки Мауса. Однако до сих пор не выработана внятная идеологическая модель развития общества и страны. К сожалению, и церковь, и интеллигенция пока, скажем так, запаздывают с выработкой такой модели, они и сегодня не в состоянии консолидировать нацию. Фактически это единение идет просто по факту экономических и политических успехов путинской команды, — но неясно, достаточно ли этого в более далекой перспективе.
Но главный дестабилизирующий Россию фактор, пожалуй, следует искать не внутри, а вне самой России. Очевидно, что мир сотрясаем мощным противостоянием нескольких сил, лишь одна из которых имеет более-менее ясные очертания как условный Запад во главе с США. Никто не может предсказать, ни чем это противостояние закончится, ни как оно будет протекать дальше, ни насколько сильно крах одной из сторон отзовется непосредственно на России. Зато мысль о том, что нам в 90-х годах диктовал свою волю завтрашний возможный покойник — западный мир, уже не кажется чем-то невероятным. Ибо мы видим, что американская экспансия буксует, что встречная — условно-«исламская» — экспансия вполне реальна, что налицо более чем непредсказуемый китайский фактор. Имея подобные внешние угрозы даже в потенциале, Россия не может себе позволить иметь слабую, непоследовательную власть.