Маркс, Энгельс и Морган

Знакомство с книгой Л. Г. Mopгана “Древнее общество” явилось весьма существенным дополнением .к исторической концепции основоположников .марксизма. Учение Моргана о “древнем”, т. е. доклассовом, обществе как об обществе, построенном на родовых, кровнородственных связях, на первобытно-демократических основах, как раз заполнило недостающее звено в понимании исторического процесса. Вместо слишком широкого понятия “азиатский способ производства”, куда зачислялось и все то, что предшествовало греко-римской античности, и все народы и страны средневекового и нового Востока, появилось понятие “родовое общество”, охватывающее всю огромную эпоху доклассового общественного строя, но не классовые и государственные общества Востока. С появлением (самого понятия о доклассовом общественном устройстве все стало на свои места.

Почти год — до начала 1882 г. — изучал Маркс книгу Моргана. Сохранился сделанный его рукой подробнейший конспект, даже, собственно, не конспект, а обстоятельные выписки с критическими замечаниями и самостоятельными дополнениями из других этнографических и исторических источников 12. По свидетельству Энгельса, Маркс предполагал написать самостоятельное исследование по истории первобытного общества, опираясь и на труд Моргана, и на накопленные им самим ранее обширные этнографические познания. Этому не суждено было осуществиться — помешала смерть Маркса. Энгельс счел своим моральным долгом выполнить это как бы завещание своего друга. Так появилось на , свет одно из самых замечательных произведений марксистской классики — “Происхождение семьи, частной собственности и государства” (1884).

Как уже говорилось, и Маркс и Энгельс очень высоко оценивали значение открытий Моргана. Именно это побудило Энгельса в своей книге изложить очень подробно не только главные идеи и выводы американец ученого, но и множество отдельных его наблюдений конкретных фактов чисто этнографического свойства: австралийские брачные классы, и ирокезская родо-племенная структура, и разные типы номенклатур родства и многое другое. Но, разумеется, этим Энгельс не ограничился. Некоторые из выводов Моргана он изложил критически, а многое привнес от себя. Больше всего добавлений — в главах об античной Греции и Риме, о кельтах и германцах, а самое существенное—в важнейшей главе “Варварство и цивилизация”, где излагаются кардинальные проблемы исторического рубежа между доклассовым и классовым обществом: идеи этой главы целиком принадлежат Энгельсу. Анализ и краткое суммирование чрезвычайно сложного процесса разложения общинно-родовых отношений, развития частной собственности, общественных классов и государства составляет, пожалуй, самую важную часть книги и по глубине и ясности изложения остаются непревзойденными до сих пор.

Из других, более частных вопросов тематики книги Энгельс совершенно самостоятельно разработал вопрос об исторических судьбах семьи в новейшую эпоху. Он гораздо более выпукло показал зависимость эволюцию форм семьи от общего изменения исторических условий, яснее сказал о природе семьи в буржуазном обществ смелее поставил вопрос о неизбежном превращении нога мной семьи в ее будущем развитии в некую высшую форму. Кстати, уже в самом заглавии .книги Энгельс подчеркнул, что сознательно ставит семью в один ряд с такими институтами классового общества, как частная собственность и государство.

Сам Энгельс, однако, не считал свою задачу исчерпанной напечатанием этой книги. Он продолжал внимательно следить за развитием науки о первобытности, появлением новых этнографических, исследований и материалов. Яркое доказательство тому—пересмотрен и дополненное, четвертое издание книги “Происхождение семьи...”, вышедшее через семь лет после первого в 1891 г. За этот не такой уж большой промежуток времени Энгельс нашел немало нового, что он счел нужным включить в текст, и снабдил издание новым большим предисловием, содержащим, главным образом историографию проблем первобытной истории. Наиболее существенные дополнения текста Энгельс заимствовал из исследований М. Ковалевского (большая семья, сельская община) и—в виде особого приложения — Льва Штернберга (пережитки группового брака у гиляков). Он ссылается также на новые работы Летурно, Вестермарка и др.13