Роланд Антропология права

сосуществуют в любом обществе, будь то общество традиционное или современное.

Итак, именно эти два аспекта нам теперь и предстоит рассмотреть.

§ 1. Система возмездия

Этнографические данные приводят нас к заключению, что во многих обществах системы возмездия имеют определенное количество общих черт. И, кстати, не все общества в одинаковой степени прибегают к мести. С другой стороны, месть, будучи связана с принципом обмена, должна находить свое завершение, которое обычно выражается в примирении между антагонистическими группами.

Теория обмена Р. Вердье. Логика обмена находится в центре внимания многих антропологических анализов.

Р. Вердье применяет в отношении мести те же рамки анализа1: он считаете что она не смешивается с анархической агрессивностью и представляет собой «двусторонний обмен, вытекающий из возврата оскорбления и перемены ролей оскорбителя и оскорбленного. Обида вызывает контробиду и начальное отношение переворачивается, и теперь оскорбленный становится оскорбителем, и наоборот... Так же как запрещение кровосмешения зиждется на законе экзогамии, которая определяет структуру брачных обменов,точно так же месть основывается на законе обмена, который определяет структуру системы возмездия (мщения); таким образом, месть перестает быть желанием, которое подавляет и обуздывает закон, а становится нормой, которую закрепило общество»2. Как мы это уже видели, месть не имеет места внутри одной и той же группы: как оскорбитель, так и оскорбленный могут прибегать к мести только в том случае, если они принадлежат к разным социальным формированиям. Р. Вердье считает, что месть является одновременно и этикой, и кодексом.

Этика возмездия. Применение системы возмездия основывается на комплексе общих ценностей, характерных для групп— участниц конфликта. Они сводятся к двум основным идеям: нанесенное оскорбление ставит группы в положение возврата соответствующего долга; долг обиды есть долг жизни.

Обида, направленная против одного индивида, касается в целом и его группы, ставя его в положение некоего обмена с обидчи-

1 Познакомиться с работами Р. Вердье и его команды просто необходимо. В основном это касается работы «Месть» под ред. Р. Вердье, в 4 томах. Verdier R. La Vengeance. Paris, 1980—1984.

2 VerdierR, Le systeme vindicatoire // La Vengeance. T 1. P. 14—16.

ком и его группой: эти последние уже приняли на себя долг в отношении оскорбленного и его группы, неизбежным следствием которого является обязательство тяжко отомстить оскорбителю и его группе.

Таким образом, долг является завязкой обмена. Язык мести это подтверждает. У племен бети оскорбленные должны «вернуть зло» (vudan), а обидчики должны им возместить «убытки» (кип). У кабилов убийство обозначается термином ertal — «отдача трупа»: убийство создает кровный долг, а месть его выплачивает, возвращая труп. Отсюда вытекает два вывода. С одной стороны, нанесенный ущерб оценивается реально: учитывается ответственность автора нанесенного ущерба, умысел, предумышление, смягчающие обстоятельства учитываются меньше, чем требование возврата обиды. Но, с другой стороны, учитываются социальные статусы участников конфликта с позиции различных критериев, таких, как социальная дистанция между обидчиком и обиженным, возраст, пол и чин жертвы. Кроме того, месть меньше направлена против того, чтобы разрушить жизнь, а больше на то, чтобы заставить уважать ее: месть имеет императивный характер потому, что она является ответом на акт, который поставил под угрозу само существование группы обиженного. Она имеет такое же важное значение для воспроизводства группы, как и брачный обмен. Свидетельством этому являются понятия, которыми она оперирует и которые часто неразрывны — это кровь и честь (в Калабрии говорят, что честь замешана на крови). Кровь олицетворяет непрерывность в смене поколений, а честь — собственное лицо группы, ее самобытный характер, то, что ее отличает от других групп. Связь между жизнью и местью уходит даже в невидимый мир: в очень многих обществах считается, что душа неотомщенного усопшего обречена на скитания, он не может получить статус предка, что мешает ему играть искупительную роль в интересах живых (у бедуинов считается, что он превращается в сову и все время требует крови обидчика, чтобы ею напиться).

Кодексы и ритуалы мести. Р. Вердье считает, что отношения мести находятся между осознанием личности и враждебностью: когда социальная дистанция между конфликтующими мала, месть не имеет места, а когда она слишком велика, прибегают к военным действиям. Связь, основанная на мести, может быть квалифицирована как состояние враждебности. Так как временный мир невозможен, а месть обычно не должна перерастать во всеобщую войну в силу того, что она направлена не на уничтожение, а на сохранение групп, то, следовательно, она подчиняется какому-то кодексу, который выражается в форме различных предписаний и ритуалов. С одной стороны, не каждая обида обязательно должна вести к мести. С другой стороны, время и пространство для мести может быть ограничено, и обиженная сторона не сможет осущест-

вить свой замысел, и месть, таким образом, будет окончена (например, у мундангов Чада племя, к которому принадлежал убитый, имеет в своем распоряжении всего два дня для того, чтобы покончить с убийцей или с одним из его братьев; после того как этот срок истек, прибегают к пророчеству, чтобы определить, кто из племени убийцы должен будет искупить преступление, по истечении еще двух дней наступает примирение и, таким образом, с местью покончено). Однако хотя при осуществлении мести исполнители никогда не могут пользоваться полной свободой, рамки, в которые вписывается месть, для каждого общества различны.

Предрасположенность к мести: примеры. В некоторых обществах не знают, что такое месть. Однако этнографические данные склоняют нас к выводу о том, что это явление встречается довольно часто и большую часть времени оно находится под контролем. Но иногда месть принимает чрезмерные размеры. Далее мы проиллюстрируем на примерах три возможных случая: когда она отсутствует, когда она контролируется и когда она разрастается чрезмерно.

Отсутствие мести. Эфиопские гамо считают, что месть крайне опасна для общества, и поэтому они не допускают этого риска. Если между двумя индивидами возникает конфликт, они поочередно обращаются к арбитрам и в органы правосудия районных ассамблей, которые могут узнать виновника. Если же между различными родами возникает конфликт, доходящий до убийства, то члены этих родов должны избегать встреч друг с другом до тех пор, пока убийца, который с этих пор может быть убит любым (здесь как раз приходит мысль о homo sacer из римского права), не обратится в бегство. Однако возможность возврата у него сохраняется, если родственники убитого согласны примириться (а к этому их и побуждают ассамблеи). В данном случае в жертву приносится животное, которое забивают, а убийца и самый близкий родственник погибшего должны вместе пройти через отверстие, проделанное в шкуре животного, символизируя тем самым возрождение их отношений при новом порядке вещей.

Контролируемая месть. Это наиболее частый случай. Так, например, у иорданских бедуинов месть имеет место только в случае изнасилования или серьезного и умышленного посягательства на физическую неприкосновенность личности. Но даже и при этих возможных случаях стороны всегда могут сделать выбор в пользу того, чтобы положиться на арбитраж кади. Однако к нему обращаются не всегда, либо его вмешательство не приводит к окончательному решению вопроса. Тогда по истечении некоторого времени стороны могут прийти к заключению соглашения. Довольно часто в дополнение к компенсации стоимости крови группа обидчика должна передать в группу обиженного девушку, ближайшую родственницу убийцы. Она должна выйти замуж за сына,

брата или отца покойного, чтобы принести им в семью нового мужчину, рождение которого обеспечивает замену ушедшего. Свободу эта девушка может обрести лишь тогда, когда рожденный ею ребенок достигнет определенного возраста, т. е. когда он будет способен носить оружие. В том случае, если мести не удается избежать ни с помощью арбитража, ни с помощью выплат соответствующих компенсаций, она протекает в соответствии с точно определенными правилами. С одной стороны, необходимо соблюдение определенного паритета между мстящим и лицом, которое является объектом мести: кровь свободного человека не может быть отмщена кровью раба, совершившего убийство, а только лишь кровью хозяина этого раба. С другой стороны, чем ближе степень родства между противоборствующими сторонами, тем меньше коллективная ответственность, и наоборот: представитель жертвы по крови не может казнить своего близкого родственника по мужской линии, виновного в убийстве другого родственника по мужской линии (в одной из доисламских поэм говорится: «Это мои родственники убили моего брата Омайана, и если я пущу свою стрелу, она попадет в меня»). Более того, сила мести должна определяться степенью родства близких убийцы1.

Месть, принимающая чрезмерные формы. Как гласит абхазская пословица, «кровь не старится», и у абхазцев месть передается из поколения в поколение. Это общество с крайними проявлениями насилия, причем до такой степени, что месть перерастает в вендетту, а система мщения перерастает в бесконечные конфликты. Даже незначительные преступления могут вести к убийствам, которые, в свою очередь, порождают целую серию ответных убийств. Соглашение между враждующими группами бывает редко, ибо оно рассматривается как недостойный способ решения конфликта. Ведь абхазцы говорят: «Мы не торгуем кровью наших братьев».

Есть и другие общества, которые также предпочитают насильственное решение конфликтов. Так, в племенах муссей (Чад и Камерун) могильный холм окружается стволами деревьев, а их число равно числу убитых покойным людей и животных; если мужчина не совершил никаких подвигов, то его хоронят там же, где хоронят женщин и детей. У осетин на Кавказе убийство могло быть условием женитьбы. Обычно тесть задает своему будущему

1 См. описание Ж. Шелхода «Равновесие и паритетность в кровной мести у иорданских бедуинов» в работе La Vengeance. Т. 1. Р. 130—131. Казбекские и эльбрусские кавказцы стараются ограничивать месть: первое убийство всегда считается невольным; род убийцы, применяя целый ряд обрядов, старается погасить гнев рода жертвы, и по истечении года обязательно должна иметь место процедура примирения (см.: Charachidze G. Types de vendetta au Caucase // La Vengeance. T. 1. P. 83—105).

зятю ритуальный вопрос: «Кого ты убил, чтобы претендовать на руку моей дочери?»

Приведенные примеры показывают, что месть таит в себе много опасности: если ей отдается явное предпочтение, то она может привести к чрезмерным последствиям, что таит уже угрозу для всего общества в целом. Однако при нормальном течении дел месть должна заканчиваться мирным исходом.

Последствия мести. Обмен, на котором строится месть, может потерпеть неудачу. В этом случае месть ведет к совсем другим последствиям: она заканчивается разгулом насилия, что вместо защиты противоборствующих групп ставит их в опасное положение. И этому могут способствовать многие обстоятельства. Некоторые при обмене актами возмездия придают большое значение разногласиям, существующим между сторонами, другим же кажется, что примененные против них меры выходят за рамки допустимого, отсюда и более сильная ответная реакция. Первоначальный агрессор может отказаться признать в акте насилия, которому он подвергался, следствие его собственного ранее совершенного акта. В других же случаях, которые довольно часто имеют место в средиземноморском бассейне (например на Корсике), азарт берет верх над обменом и выливается в чрезмерное разжигание чувства чести, и месть из простой перерастает в кровную (или в вендетту). Она передается от поколения к поколению даже тогда, когда участники уже забыли начальную причину возникшего спора; становится уже невозможно отличить месть от войны.

Есть и другие факторы, которые могут нарушить равновесие системы. Первый фактор зависит от относительного паритета, который должен существовать между противоборствующими группами. Механизм обмена, на котором строится месть, предполагает, что обе стороны должны иметь взаимный интерес. Когда же одна из групп значительно крупнее другой, то месть быстро перерастает в уничтожение меньшей группы ее более крупным соперником: отсутствие взаимности подчеркивает разделение обществ на тех, кто господствует, и тех, над кем господствуют. Второй фактор может быть результатом влияния другой культуры. Когда разрушаются структуры общества из-за имеющих место очень быстрых изменений, происходящих в нем, или из-за территориальных перемещений, навязанных извне какой-либо государственной властью, то часто мы имеем дело с разгулом насилия (в качестве примера можно привести племена индейцев кайнганг из Бразилии, племена иксов из Центральной Африки, недавно изученные Турнбуллом), которое усугубляет социальное разложение.

Однако все эти примеры относятся больше к патологическим проявлениям системы возмездия и не дают четкого представления о нормальном функционировании этой системы. В принципе месть

же словом обозначается содержание соглашения и выкупа, и использоваться могут одни и те же предметы (так, например, у маенгов слово «куру» означает «голова», т. е. жизнь, за которую надо отомстить, и одновременно оно означает совокупность ценных предметов, которые вручают семье невесты до свадьбы); договор может осуществляться путем внесения дара с женской стороны. Однако договор не означает только прекращение военных действий, он означает также начало союза, заключение которого сопровождается целым рядом обрядов, предусматривающих различные жертвоприношения. Сами жертвоприношения имеют символический характер1.

Договор, осуществляемый на основе дара жизни, означает, что жизнь должна восторжествовать над смертью и остановить месть. Жертвоприношение животных, предложенное группой-должником по соглашению, передает символически идею о том, что жизнь возрождается из смерти. Так, например, у мундангов семья совершившего убийство еще до выполнения должностного обязательства по соглашению приводит на берег реки быка, предназначенного для принесения в жертву. Вожди родов погружают руки в его кровь в знак примирения. За исключением случаев, когда разлаживается механизм системы возмездия, месть не имеет ничего общего с безумным разгулом убийств, с которыми она обычно ассоциируется. Она также не является, как мы это увидим дальше, «архаичным» предшественником наказания.

§ 2. Наказание и месть: синхронический подход

Система мщения и уголовная система отличаются друг от друга целым рядом черт, но они также и не следуют хронологически друг за другом.

Отличительные черты мести и наказания. С XVIII в. начинает вызывать сомнение «расплатная» функция наказания, и мысль о том, что наказание должно подвергать виновного такому страданию, которое эквивалентно страданию, перенесенному жертвой, начинает рассматриваться как абсурдная (отмена смертной казни, имевшая место a posteriori, явилась одним из следствий эво-

1 Мы позволим себе даже подчеркнуть некоторую общность рассматриваемых отношений с договором, делающим упор на невещественных аспектах, о которых упоминает Ж. Дюби, и которые заключаются в разного рода передачах, имевших место при частных войнах и матримониальных союзах в глубоком средневековье. В этом случае также экономическая стоимость не является единственным эталоном обмениваемых богатств. Здесь тоже эти богатства символизируют победу союза, победу миранадконфликтом. {Duby G.Guerriersetpaysans.Paris, 1973. P. 60—64.)

люции в данном направлении). С тех пор наказание должно было учитывать не только ущерб, понесенный жертвой, но, главным образом, отношение, существующее между преступником и преступлением, оценку его ответственности, которая определяет ответную реакцию общества. Таким образом, жертва преступления несколько отходит в сторону перед обществом, которое представлено государственными агентами, причем это в равной степени относится как к монархическому государству (абсолютизм запрещает дуэль), так и к демократическому государству.

В нашем уголовном процессе гражданская сторона и государство действуют заодно против преступника, но распределение ролей дает явное преимущество государству. Магистраты, представляющие государство, относятся к прокуратуре потому, что теоретически они должны бы находиться на том же уровне, что и гражданская сторона и адвокаты. На деле же прокурор доминирует над ними и находится на возвышении вместе с судьями (обвиняемый тоже находится на возвышенном месте по отношению к месту, где находятся адвокаты и гражданская сторона, но он там находится для того, чтобы его лучше видела публика). Такая эволюция наказания доказывает, что наказание выражает больше идею исправления преступления, нежели идею «расплаты» за него: после того, как будет определена степень ответственности преступника, представители государства изолируют его от общества: если существует смертная казнь, то прибегают к ней, либо его заключают в тюрьму под стражу на более или менее длительный срок, либо ему угрожают лишением свободы (наказание в виде условного осуждения). Во всех этих возможных случаях наказание подчиняется логике, отличной от логики системы мщения, где в основе лежит принцип обмена и взаимности. Эта другая логика, заключающаяся в отмежевании группы от личности, ей принадлежащей, не свойственна современным обществам. Как показывают этнографические данные, в традиционных обществах считают, что когда кто-то преступает основные нормы и его поведение (например, рецидивы) становится опасным для общества, то в данном случае нужно думать не о том, чтобы прийти к нему на помощь, а, напротив, его нужно либо изолировать, либо устранить (уголовная система), причем санкция может исходить как от людей, так и от богов.

Таким образом, как мы видим, наказание и месть существенно различаются, и различие это состоит в том, что в первом случае личность отделяется от общества, а во втором случае мы видим наличие внутренней солидарности в группах, находящихся в состоянии мести. Несмотря на их различия, эти обе системы могут, однако, сосуществовать в одном и том же обществе.

Сосуществование мести и наказания. Трудно отрицать тот факт, что история современных обществ обнаруживает явный про-

гресс государственного наказания по отношению к системе мщения. Однако исторические и этнографические данные ясно показывают, что обязательной хронологической последовательности между местью, договором и наказанием не существует. В демократическом Афинском государстве убийство, в зависимости от обстоятельств, при которых оно было совершено, могло иметь в качестве следствия либо развязывание мести, либо соглашение с различными выплатами, либо процессуальные действия, направленные против виновного. В Древнем Риме, например, до конца II в. до н. э. считалось, что преступление означает посягательство на суверенитет государства. Прелюбодеяние, изнасилование, похищение человека, кровосмешение, убийство — все это частные преступные деяния, которые наказываются с помощью смешанной процедуры, сочетающей в себе элементы наказания и мести: ущемленная сторона обращается в суд, который в самых серьезных случаях выносит решение, в соответствии с которым виновный выдается истцу. В течение всего времени существования Римской республики обращение в суд могло прекрасно сочетаться с элементами системы мщения: стороны являются уполномоченными представителями своих групп, которые стараются отомстить друг другу путем судебных процессуальных действий. Нужно было дождаться образования империи, утверждения и централизации государственной власти, чтобы уголовная система утвердила свое превосходство: как и эволюционисты XIX—XX вв., Сенека сводит роль мести к проявлению почти дикой силы. Он отводит ей место между тем, что свойственно гражданину, и тем, что свойственно животной природе. По его мнению, она хороша только для варваров, женщин и детей в младенчестве1.

Случаи подобного сосуществования между различными системами имеют место и на других широтах. Так, например, у индейцев, живущих в прериях Северной Америки, некоторые убийства могли вызвать возникновение мести, другие разрешались с помощью заключаемых соглашений, тогда как в компетенцию племенных властей входили преступления, которые касались интересов общества в целом (главным образом, бунты).

Итак, с одной стороны, можно утверждать, что уголовная система тоже существует в традиционных обществах и что наказание не обязательно должно быть связано с наличием государства как такового. С другой стороны, можно сказать, что месть в равной степени присутствует и в современных государствах, где доминирует уголовная система.

Существование наказания находится в прямой зависимости от того, какой характер имеют совершаемые отдельным индивиду-

1 Seneca. De Clementia, 1,5,5; 1,25,1;DeIra 1,11,1sq.,1,20,3;2,15;2,21.