Материалы Статьи Вольчик / Reader / Тамбовцев2010

Возникновение институтов: методолого-индивидуалистический подход

При этом проблему санкционирования нарушителей можно решать двояко: за счет частных санкций, налагаемых сторонниками решения (см. выше), и путем назначения специализированного гаранта­(­гарантов), который будет выявлять и наказывать нарушителей. Трактовка наказания в данной ситуации как коллективного действия (с возникновением, естественно, проблемы безбилетника) и в этом случае представляется искусственной, поскольку индивиды, способные изобрести (спроектировать) норму как таковую, скорее всего догадаются, что специализация некоторых членов группы на принуждении к ее соблюдению может быть более действенной, чем надежда на коллективное действие.

Частная двусторонняя договоренность. Если два члена группы обнаруживают, что могут повысить собственное благосостояние, определенным образом скоординировав свои действия, то они способны договориться о координации, заключив контракт. Стандартное дейст­ вие, планируемое в контрактах, — обмен, хотя этим их содержание не ограничивается. Контракт может фиксировать распределение усилий (и других ресурсов) сторон для совместного создания нужного им блага. Конечно, можно считать, что в данном случае они совместно обменивают свои усилия на прирост блага, то есть совершают коллективный аутистический обмен35, однако это искусственный подход. Поэтому более корректно трактовать контракт как частную норму36, которая координирует­ действия двух сторон на определенный период.

Поскольку контракт возникает на основе добровольной договоренности, у одной из сторон могут появиться стимулы уклониться от его исполнения (то есть нарушить норму) лишь в силу изменившихся обстоятельств объективного или субъективного характера (например, индивид понял, что запланированные действия не принесут ему той пользы, которая оправдала бы его затраты). Тогда возможен как пересмотр ранее достигнутой договоренности, так и разрыв контракта: решающим фактором оказываются трансакционные издержки обоих действий37.

В заключение вновь обратимся к вопросам методологии. По мнению Оппа, крайней формой положения инструментальности выступает его функционалистский вариант: если не удовлетворяется функциональная потребность социальной системы и некая норма может содействовать ее удовлетворению, то она возникнет38. Он подчеркивает мистический характер такого подхода: появление новой нормы объясняется ее будущим влиянием. Другими словами, то, чего еще нет,

порождает собственное существование.

35«Действие — это всегда по существу обмен одного состояния дел на другое. Если действие выполнено индивидом без всякой ссылки на сотрудничество с другими индивидами, мы можем назвать его аутистическим обменом. Пример: изолированный охотник убивает животное для собственного потребления. Он обменивает досуг и патроны на пищу» (Mises L. von. Human Action: A Tretise on Economics. Chicago: Contemporary Books, 1996. P. 195; рус. пер.: Мизес Л. фон.

Человеческая деятельность: Трактат по экономической теории. М.: Экономика, 2000. С. 184).

36Brousseau E., Raynaud E. The Economics of Private Institutions: An Introduction to the Dynamics of Institutional Frameworks and to the Analysis of Multilevel, Multitype Governance / Working paper. 2006. ssrn.com/abstract=920225.

37Разумеется, в условиях асимметрии информации вероятно и оппортунистическое поведение одной из сторон, однако внутри малой группы такая ситуация вряд ли возможна.

38Opp K.-D. Op. cit. P. 108.

В. Тамбовцев

Как считает Опп, этот подход разделяют экономисты, исследую­ щие проблему происхождения институтов, например А. Шоттер39 и Е. Ульман-Маргалит40. Они утверждают, что нормы возникают

всилу своей эффективности или способности решать проблемы группы индивидов. Вместе с тем, отмечает Опп, здесь отсутствует чисто функ­ ционалистский подход, поскольку нет ссылок на «нужды социальной системы», которые выступают триггером для процессов формирования норм. Вместо этого предполагается, что у индивидов есть схожие, еще не реализованные цели, а введение нормы обеспечит их достижение.

Тем самым преодолевается мистичность «самопорождения нормы»: индивиды ожидают, что норма может выступить тем (отсутствую­ щим пока) средством, которое поможет реализовать общие цели. Предпринимая действия, формирующие норму, индивиды поступают так же, как при создании орудий для достижения других своих целей. Следовательно, при включении в логику сознательного формирования нормы индивидов, способных предвидеть и изобретать (они в явном виде предполагаются моделью ограниченно рационального человека), «экономическое» объяснение начинает соответствовать принципу методологического индивидуализма и становится не функционалистским.

Итак, во всех ситуациях сознательного и добровольного введения нормы (создания института) внутри малой группы главная проблема заключается в том, чтобы понять, отсутствие какого правила мешает

еечленам повышать свое благосостояние, а затем придумать его.

Кроме того, обеспечить принуждение к соблюдению данного правила

вмалых группах — вполне решаемая задача.

Принудительное введение

Рассмотрим случай установления нормы решением индивида Iα с наивысшим в группе потенциалом насилия либо руководством ­организации, обладающей аналогичным потенциалом, например руководством государства. Как и в предыдущих случаях, причиной такого решения выступает ожидаемая частная выгода: возможное содействие нормы реализации целей лидеров.

Поскольку вводимое правило может по-разному влиять на благо­ состояние других членов общности, лидер должен проектировать не только содержание правила, выполнение которого положительно влияло бы на достижение его целей, но и механизм принуждения к его соблюдению, поскольку ожидать, что рядовые члены общности станут налагать санкции на нарушителей, не приходится (если содержание правила ущемляет интересы участников, они будут в меру сил противодействовать как его введению, так и исполнению). Поэтому «лобовые» решения, когда вводимые правила просто перераспределяют богатство в пользу лидера, принимаются, только если он — диктатор, исключительно насилием принуждающий членов группы к послуша-

39 Schotter A. The Economic Theory of Institutions. Cambridge: Cambridge University Press,

1981.

40 Ullman-Margalit E. Op. cit.

Возникновение институтов: методолого-индивидуалистический подход

нию. В остальных случаях вводимые нормы частично учитывают интересы участников общности, так что их нарушения не становятся слишком масштабными. Поскольку принуждение к соблюдению правила — процесс затратный, при значительном числе нарушений соответствующие издержки могут превзойти выгоды от обеспечения его неукоснительного выполнения. На это еще в 1970 г. обратил внимание Дж. Стиглер, который ввел понятие оптимального принуждения к исполнению закона41. Позднее, в рамках экономического анализа права, его идея получила дальнейшее развитие: например, учитывалась возможная коррумпированность гарантов и т. п.42

В демократических государствах, где лидер не только избирается населением, но и выступает участником добросовестной политической конкуренции, граждане располагают определенными рычагами влия­ ния на содержание принимаемых законодательных актов. Поэтому

втаких странах чисто перераспределительные законы принимают редко, лидеры стремятся устанавливать правила, способствующие росту благосостояния основной части населения. Их разработка

восновном соответствует принципам институционального проектирования43. В странах, где политический процесс неконкурентный (или слабо конкурентный), лидеры разных уровней имеют широкие возможности вводить юридические нормы, содействующие их личному обогащению за счет множества адресатов таких правил, то есть создавая так называемые административные барьеры44.

** *

Все рассмотренные механизмы возникновения институтов не только действовали в малых «первобытных» группах, но и практически без заметных изменений функционируют в современном обществе.

В качестве простейшего примера самопроизвольного возникновения нормы можно указать на появление около 20 лет назад в России обычая отмечать День св. Валентина. Наблюдения показывают, что в роли гарантов возникающей нормы выступали представительницы прекрасного пола, осуждавшие своих партнеров за проявленное к ним в этот день невнимание. Разумеется, идея правила была ­заимствована из-за рубежа, однако в нашей стране никто специально не ставил цель «создать массово выполняемую норму празднования Дня св. Валентина».

41Stigler G. J. The Optimum Enforcement of Laws // Journal of Political Economy. 1970. Vol. 78, No 3. Р. 526—535.

42Becker G. S., Stigler G. J. Law Enforcement, Malfeasance and Compensation of Enforcers // Journal of Legal Studies. 1974. Vol. 3, No 1. P. 1—18; Garoupa N., Klerman D. Optimal Law Enforcement with a Rent-seeking Government // American Law and Economics Review. 2002. Vol. 4, No 1. P. 116—140; Polinsky A. M., Shavell S. Corruption and Optimal Law Enforcement // Journal of Public Economics. 2001. Vol. 81, No 1. P. 1—24 и др.

43Тамбовцев В. Теоретические вопросы институционального проектирования // Вопросы экономики. 1997. № 3. С. 82—94; Тамбовцев В. Л. Основы институционального проектирования. М.: Инфра-М, 2007.

44См.: Административные барьеры в экономике: институциональный анализ / Под ред. А. А. Аузана, П. В. Крючковой. М.: ИИФ СПРОС-КонфОП, 2002.

В. Тамбовцев

Примером добровольной договоренности могут служить случаи выработки правил в рамках саморегулируемых организаций бизнеса в различных отраслях и регионах России. Ежедневно заключаемые многочисленные контракты также относятся к этому типу возникновения норм.

Наконец, ситуации принудительного введения охватывают случаи принятия новых законов и подзаконных актов. Поскольку в России законодательно не предписано учитывать в них интересы адресатов

и отсутствуют конкретные процедуры такого учета45, значительная часть принимаемых законов возлагает на них непроизводительные издержки, снижая их благосостояние. Соответственно у адресатов,

содной стороны, усиливается стремление не исполнять такие законы,

ас другой — снижается доверие к законодателю. Важно подчеркнуть, что принятие законов, вменяющих адресатам дополнительные издерж­ ки, расширяет возможности для коррупции: ведь «прямая» взятка контролеру за то, что он «не заметил» нарушения, в размере, меньшем, чем затраты на исполнение закона, оказывается выгодной для адресата. При этом тот факт, что государственный контролер такую взятку принимает, дополнительно снижает доверие граждан к государству.

Как следствие, возрастают издержки государства, связанные с принуждением к исполнению таких законов, что еще больше увеличивает потери общественного благосостояния, поскольку соответствую­ щие расходы бюджета могли бы использоваться более эффективно по широкому кругу направлений: от улучшения социальной поддержки нетрудоспособных­ до дополнительного финансирования науки, образования, транспортной инфраструктуры, различных модернизационных мероприятий­ . И действительно, анализ бюджетов последних лет четко показывает устойчивую тенденцию к росту расходов на правоохранительную деятельность.

Таким образом, на основе проведенного анализа можно, во-пер- вых, разграничить различные ситуации возникновения институтов; во-вторых, идентифицировать условия их возникновения; в-третьих,­ оценить вероятность формирования эффективных институтов в зависимости от ситуаций, в которых они создаются или спонтанно появляются.

45 Примером подобного нормативного акта может служить так называемый Закон об административной процедуре (Administrative Procedure Act, 60 Stat. 238), принятый в США в ­1946 г. Его характеристику см., например, в: Тамбовцев В. Л. Теории государственного регулирования­ экономики. М.: Инфра-М, 2008. Гл. 5.