Вторник, 25 февраля 1823 г.*

Гёте пожелал во всех подробностях узнать, как его до сих пор лечили, и также прочитал список лиц приходивших осведомиться о его здоровье, число коих было очень значительно. Он принял великого герцога, и визит этот, видимо, на нем не отразился. В его кабинете сегодня уже не толпилось столько посетителей, и я с радостью подумал, что вчерашнее мое замечание принесло свои плоды.

Теперь, когда болезнь преодолена, все поневоле боятся осложнений. Его левая рука опухла; как бы это не оказалось грозным предвестником водянки. Лишь через несколько дней выяснится, каков окончательный исход болезни. Гёте сегодня впервые выразил желание повидать одного из друзей, а именно— старейшего своего друга Мейера. Он хотел показать ему редкую медаль, полученную из Богемии, которая привела его в восхищение.

Я пришел к двенадцати часам; услышав мой голос, Гёте велел позвать меня к себе. Он протянул мне руку со словами:

— Вы видите перед собой восставшего из мертвых.

И тут же поручил мне поблагодарить ее императорское высочество за внимание и участие, оказанное ему во время болезни.

— Мое выздоровление, — сказал он, — будет продвигаться очень медленно, — и тем не менее господа врачи совершили со мной истинное чудо.

Через несколько минут я ушел. Цвет лица у него хорош, но он очень похудел, и дыханье все еще затрудненное. Мне показалось, что говорить ему сегодня тяжелее, чем вчера. Припухлость левой руки очень заметна; он лежит с закрытыми глазами и открывает их, только когда говорит.

Воскресенье, 2 марта 1823 г.*

Вечером у Гёте, которого я несколько дней не видал. Он сидел в кресле, возле него находилась его невестка и Ример. Ему явно гораздо лучше. Голос его обрел прежнее звучанье, он дышал свободно, рука уже не была опухшей, он выглядел здоровым и оживленным. Встав с кресла, он легко прошел в свою спальню и тут же воротился. В его комнатах сегодня впервые был подан чай, и я шутливо упрекнул госпожу Гёте за то, что она позабыла поставить на стол букет цветов. Фрау фон Гёте тотчас же сняла цветную ленту со своей шляпы и повязала ее на самовар. Эта шутка очень порадовала Гёте. Засим мы принялись рассматривать собрание поддельных драгоценных камней, которое герцог выписал из Парижа.

Суббота, 22 марта 1823 г.*

Сегодня в театре в честь выздоровления Гёте давали его «Тассо» , с прологом Римера, который читала госпожа фон Гейгендорф. Бюст Гёте под громкие одобрения растроганной публики был увенчан лавровым венком. По окончании спектакля госпожа фон Гейгендорф, еще в костюме Леоноры, подошла к Гёте и вручила ему венок Тассо, Гёте его принял и украсил им бюст великой княгини Александры.

Вторник, 8 апреля 1823 г.*

По поручению ее императорского высочества я принес Гёте номер французского модного журнала, где имелась статья о переводе его произведений. В связи с этим мы заговорили о «Племяннике Рамо» , оригинал которого давно затерялся. Кое-кто из немцев предполагает, что таковой вообще не существовал и что все это выдумка Гёте. Но Гёте заверяет, что никоим образом не сумел бы воспроизвести остроумную и весьма своеобразную манеру Дидро и немецкий Рамо не что иное, как точный перевод.