Прощение долга

Не менее интересным представляется вопрос о правовой природе прощения долга. Как мы уже отмечали, конструкция этого способа прекращения обязательств претерпела значительные изменения в гражданском праве России.

На первый взгляд кажется, что прощение долга не представляет особой правовой сложности и заключается в том, что кредитор по определенным причинам отказывается получить эквивалент в обмен на исполненную обязанность по двустороннему договору. Прощение долга может возникнуть и из одностороннего обязательства, когда должник, изначально обязуется предоставить какое-либо благо, ничего не требуя взамен, а впоследствии кредитор позволяет должнику не исполнять обязанности последнего.

Между тем проблема определения сущности прощения долга вызывала и вызывает в цивилистике самые противоречивые суждения.

Основная дискуссия развернулась вокруг вопроса о правовой природе данного способа прекращения обязательства, а также его соотношения с договором дарения.

Итак, что представляет собой прощение долга: соглашение кредитора и должника или одностороннюю сделку? Интересно заметить: уже в дореволюционной литературе само словосочетание "прощение долга" зачастую подменяется "соглашением о прекращении обязательства"*(11). Тем самым подчеркивалась договорная природа этого института.

Были однако и юристы, допускавшие конструкцию одностороннего прощения долга.

Так, Д.И. Мейер писал: "Веритель... действует односторонне или по соглашению с должником" в случае, когда имеет место "отступление верителя от требования удовлетворения по обязательству"*(12). К.Н. Анненков занимал еще более жесткую позицию: "...отречение верителя от его права требования... имеет значение одностороннего волеизъявления, долженствующего иметь действие как основание прекращения или уменьшения обязательства и без согласия на это должника"*(13).

Тем не менее после революции конструкция прощения долга как двустороннего обязательства оказалась более востребованной. В ГК РСФСР 1922 г. "соглашение" называется одним из способов прекращения обязательства*(14). Как отмечалось в литературе того времени, такое соглашение и выполняло функцию прощения долга: "прекращение обязательства соглашением сторон? имеет место, например, в тех случаях, когда стороны соглашаются прекратить обязательственные отношения, освободив должника от исполнения"*(15). Можно утверждать, что в советской доктрине взгляд на прощение долга как на соглашение разделялся практически всеми учеными, что было предопределено позицией законодателя по данному вопросу.

Наконец ГК РСФСР 1964 г. в принципе не содержал института прощения долга*(16), и можно говорить о временном исчезновении данной конструкции.

Перейдем к рассматриваемому институту с позиции современного законодательства. В действующем ГК РФ закреплено следующее положение: "Обязательство прекращается освобождением кредитором должника от лежащих на нем обязанностей, если это не нарушает прав других лиц в отношении имущества кредитора" (ст.415 ГК РФ).

Требуется ли соглашение при прощении долга и можно ли простить должника без его согласия? Сразу оговоримся, что в силу принципа свободы договоров стороны могут по собственному усмотрению устанавливать различные правоотношения, не противоречащие действующему законодательству. Следовательно, ничто не мешает кредитору и должнику договориться о прекращении обязательства прощением долга.

Нас в данном случае больше интересует позиция законодателя. Если в случае с отступным и новацией в ГК РФ прямо определена договорная природа соответствующих способов прекращения обязательства, то по отношению к прощению долга, закон не содержит термина "соглашение" или "договор".

В современной юридической литературе, посвященной прекращению обязательств вообще и прощению долга, в частности, существуют противоположные точки зрения по поводу природы указанного института.

Так, по мнению А. Эрделевского, "есть достаточные основания для того, чтобы считать прощение долга двусторонней сделкой"*(17). Остановимся на позиции этого цивилиста более подробно. Вывод о двусторонней природе прощения долга ученый делает исходя из буквального толкования п.2 ст.154 ГК РФ, согласно которой "односторонней считается сделка, для совершения которой в соответствии с законом, иными правовыми актами или соглашением сторон необходимо и достаточно выражения воли одной стороны". Поскольку прощение долга прямо не названо односторонней сделкой, то, по мнению автора, данный способ прекращения обязательств следует причислить к сделке многосторонней, "в связи с чем для ее совершения необходимо достижение соглашения между кредитором и должником".

Думается, оснований для столь категоричного вывода недостаточно. При определении правовой природы института, буквальное толкование отдельно взятой нормы не всегда может привести к правильному решению аналитической задачи. Односторонней сделкой является такое действие, для которого необходимо и достаточно волеизъявление одной стороны. Именно в этом состоит ее суть. В силу диспозитивности гражданского права, сделок, в основе которых лежит одностороннее волеизъявление, может быть неограниченное количество независимо от того, причисляет их закон к этой категории или нет. Разумеется, эти сделки не должны противоречить закону, нарушать права и интересы других лиц и т.д.

Примечательно, что А. Эрделевский допускает существование прощения долга как двустороннего договора. Таким образом, на стороне должника, по мнению данного ученого, могут быть и права. Так, автор указывает на возможность существования возмездного прощения долга: "освобождение кредитором должника от обязанности вовсе не всегда оказывается безвозмездным". В качестве примера приводится обязанность должника уплатить кредитору 1000 руб., которая трансформируется в обязательство по уплате 500 руб*(18).

Такую динамику договорных правоотношений, по нашему мнению, квалифицировать как "возмездное прощение долга" не следует. В данном случае речь может идти о частичном прощении долга (500 рублей), об отступном, о новации, но никак не о "возмездности" прощения. Данное положение представляется вполне очевидным: слово "прощение" не подразумевает какого-либо имущественного эквивалента.

Представляется, что отнесение приведенной динамики договора к какому-либо из рассматриваемых способов прекращения обязательств зависит от условий соглашения между кредитором и должником. В литературе никем не оспаривается, что предмет договора (имеются в виду вещи) определяется двумя составляющими: наименованием и количеством.

Деньги в силу ст.128 ГК РФ признаются вещами. Общепринято относить деньги к вещам, определенным родовыми признаками. Таким образом, в случае, когда по воле кредитора вместо обязательства по уплате 1000 руб. у должника возникает обязанность уплатить 500 руб., речь может идти об изменении предмета обязательства, так как количество вещей, определенных родовыми признаками, изменено. Если подходить с такой позиции к этому вопросу, то речь будет идти либо о новации, либо об отступном (в зависимости от момента возникновения прав и обязанностей сторон). Возможно рассмотрение ситуации и под другим углом зрения: кредитор прощает должнику долг в сумме 500 руб. Еще раз подчеркнем, что говорить о возмездном прощении кредитором 500 руб. здесь не следует.

В цивилистике существует противоположная точка зрения по поводу природы прощения долга. Многие современные ученые предпочитают рассматривать указанный институт как одностороннюю сделку*(19). Эта позиция нами полностью разделяется. Из текста ГК РФ очевидно, что согласия должника на прощение долга не требуется, так как очевидно, что обязанная сторона, поведение которой презюмируется разумным и добросовестным, будет стремиться избавить себя от лежащей на ней обязанности.

Прощение долга представляет собой наиболее выгодный с экономической точки зрения способ "избавления" от обязанности.

Таким образом, по нашему мнению, прощение долга по своей правовой природе является сделкой, для которой необходимо лишь волеизъявление кредитора. Именно такой вывод позволяют сделать положения ГК РФ. Тем не менее, как мы уже отмечали, в силу принципа свободы договоров, стороны могут заключить соглашение, согласно которому кредитор обязуется простить долг обязанной стороны. В случае заключения такого соглашения прощение долга приобретает характер договора.

Как справедливо отмечается многими цивилистами, соглашение о прощении долга имеет большое сходство с договором дарения, которому посвящена гл.32 ГК РФ*(20).

Не имея возможности подробно рассмотреть позицию некоторых ученых относительно тождества этих институтов*(21), отметим, что она представляется не совсем корректной, и критика, высказанная в ее адрес, достаточно убедительна*(22). Исходя из норм современного гражданского законодательства, в силу того, что прощение долга находится в общей части обязательственного права, а договор дарения один из видов обязательств, говорить о подчинении первого института нормам гл.32 (что неизбежно при отождествлении) было бы не совсем верно.

С нашей точки зрения, договор дарения - это проявление института прощения долга (в форме соглашения), что не дает достаточных оснований говорить о совпадении двух институтов. Однако необходимо отметить, что ни в каком другом виде соглашение о прощении долга не может существовать, так как ГК РФ довольно широко трактует договор дарения. В силу ст.572 дарение представляет собой не только безвозмездную передачу имущества в собственность одаряемого, но и освобождение должника от имущественной обязанности. Последнее по своему объему полностью совпадает с предметом соглашения о прощении долга. Однако, как было сказано, отождествлять эти институты не следует.

А.Б. Бабаев

"Законодательство", N 9, сентябрь 2001 г.

—————————————————————————————————————————————————————————————————————————

*(1) См., напр.: Советское гражданское право: Учебник / Под ред. О.А. Красавчикова. М., 1985. Т. 1. С.452-453; Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Общее учение об обязательстве. М., 1950. С.292.

*(2) Как справедливо отмечено в литературе, в понятийном смысле "соглашение" по своему объему шире "договора" (Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. М., 1998. С.119-120), однако в данном случае признаем эти понятия полностью совпадающими.

*(3) См., напр.: Мейер Д.И. Русское гражданское право. М., 2000. Ч.2. С.182184; Стучка П.И. Курс советского гражданского права. Т. II. М., 1929. С.283.

*(4) Шилохвост О.Ю. Отступное в гражданском праве Российской Федерации. М., 1999. С.142.

*(5) Шилохвост О.Ю. Указ. соч. С.138-172.

*(6) Там же. С.234.

*(7) Там же. С.234-235.

*(8) Каган Е. Соглашение о новации или соглашение об отступном // ЭЖ-юрист. 1999. N 19. С.3.

*(9) Взгляд на отступное как на альтернативное обязательство справедливо критикует О.Ю. Шилохвост и по другим основаниям (Шилохвост О. Ю. Указ. соч. С.143-144).

*(10) Взгляд на отступное как на реальный договор разделяется, например, авторами комментария к ГК (Комментарий первой части Гражданского кодекса Российской Федерации для предпринимателей / Под ред. М.И. Брагинского. М., 1995).

*(11) См., напр.: Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. М., 1995. С.300.

*(12) Мейер Д.И. Указ. соч. С.343.

*(13) Анненков К.Н. Система русского гражданского права. Спб., 1901. С. 465.

*(14) Ст.129 ГК РСФСР 1922 г. (СУ РСФСР. 1922. N 71. Ст.904).

*(15) Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Указ. соч. С.407.

*(16) Ведомости ВС РСФСР. 1964. N 24. Ст.407.

*(17) Эрделевский А. Основания прекращения обязательств // Финансовая газета. Региональный выпуск. 2000. N 5.

*(18) Эрделевский А. Указ. соч.

*(19) Шилохвост О.Ю. О прекращении обязательств прощением долга // Гражданский кодекс России. Проблемы. Теория. Практика: Сборник памяти С.А. Хохлова / Отв. ред. А.Л. Маковский. М., 1998. С.364-370.

*(20) См., напр.: Эрделевский А. Прощение долга и договор дарения // Российская юстиция. N 3. 2000.

*(21) Такую позицию занимали прежде всего дореволюционные цивилисты (см., напр.: Мейер Д.И. Указ. соч. С.343), однако и в современной литературе можно встретить схожие взгляды (см., напр.: Комментарий к части второй ГК РФ для предпринимателей. М., 1996. С.51).

*(22) Шилохвост О.Ю. Указ. соч. С.373-375.