Ольшанский Д_В_Основы политической психологии

Проблема развития адекватного политического самосознания на всех уровнях субъектов социально-политического действия является одной из цен- тральных в процессе перехода от тоталитарной к демократической социально- политической системе, на этапе становления правового государства и граждан- ского общества. Если в условиях тоталитаризма саморазвитие адекватного по- литического самосознания практически для всех потенциальных субъектов по- литики подменяется, по сути дела, принудительным формированием необходи- мых лишь для социально-политической системы и жестко контролируемых ею отдельных элементов идеологизированного и потому не всегда адекватного дей- ствительности, предельно зависимого от такой системы политического самосоз- нания, то демократическое общество нуждается в ином типе политического са- мосознания и неизбежно создает условия для его развития. Плюрализм в поли-

тической жизни создает условия для сосуществования разнообразных вариантов ее осмысления. Получая возможности активного самостоятельного участия в политике, ее субъекты на всех уровнях попадают в ситуацию необходимости

ускоренного становления своего политического самосознания в соответствии со своими собственными подлинными интересами и потребностями, различающи- мися в силу наличия различных форм собственности в обществе такого типа.

После этого политические отношения превращаются в борьбу более и менее развитых политических самосознании, в которой побеждают те, кто быстрее и точнее осознает свои цели и овладевает политическими навыками их достиже- ния. Именно эти процессы лежат в основе бурной политизации общества, обыч- но сопровождающей переход к демократии — они отражают обостренную реак- цию людей (отдельных индивидов и целых групп), ранее лишенных собственно- го политического самосознания, на реальное или предвосхищаемое обретение, во-первых, собственности, во-вторых, ь соответствии с ней, своих отдельных интересов и, в-третьих, на этой основе, независимого политического самосозна- ния. Резкая политизация неизбежно связана с конфликтами, условием миними- зации которых является такой уровень развития политического самосознания, который позволяет большинству субъектов осознать взаимозависимость реали- зации интересов каждого и, одновременно, общую зависимость в достижении этого от некоторого базисного состояния стабильности общества. Как правило, со временем это становится распространенным, и эйфория от обретения собст- венного политического самосознания сменяется привычной реализацией инте- ресов на основе вырабатывающихся демократических механизмов.

КОЛЛЕКТИВНОЕ БЕССОЗНАТЕЛЬНОЕ О ПОЛИТИКЕ

Помимо политического сознания и самосознания, в политике играет ог- ромную роль и то, что обычно называют иррациональным или бессознательным. Рассмотрим его роль на примере понятия «коллективное бессознательное». В широком смысле, это совокупность психических процессов, операций и состоя- ний, не представленных в сознании индивидуального субъекта политического поведения (или представленных с недостаточной степенью осознанности), но оказывающих активное, а в некоторых ситуациях определяющее влияние на по- ведение значительных не структурированных конгломератов людей (например, типа толпы). Прилагательное «коллективное» в данном сочетании не совпадает с традиционной трактовкой, принятой в отечественной литературе и не только не связано с коллективом как сообществом сознательных индивидов, а прямо противоречит этому. Коллективное бессознательное вызывает специфические

формы поведения, обычно именуемые, для избегания путаницы, стихийным, «внеколлективным (массовым) поведением».

История понятия достаточно интересна. Термин «коллективное бессозна- тельное» был введен в начале века последователем 3. Фрейда К. Юнгом для обо- значения особого класса психических явлений, которые, в отличие от индивиду- ального (личного) бессознательного, являются носителями опыта филогенетиче- ского развития человечества. Главным содержанием коллективного бессозна- тельного для Юнга были архетипы — всеобщие априорные схемы поведения, наполняющиеся конкретным содержанием в реальной жизни человека; особого рода надличностные (видовые, групповые) способы восприятия и реагирования на происходящее вокруг человека, определяющие схожесть поведения людей, относящихся к некоторому «коллективу» филогенетического толка (например, к

—одному этносу).

Вполитической психологии трактовка коллективного бессознательного дополняется введенным Э. Дюркгеймом в конце XIX века понятием «коллек- тивные представления», обозначающим неосознаваемую в силу привычности, автоматизированности совокупность знаний, мнений, норм поведения, сложив- шихся в социальном опыте у членов социальных групп и общностей. Подобные представления, подавляя индивидуальное сознание людей, могут вызывать сте- реотипные реакции, которые В.М. Бехтерев считал предметом «коллективной рефлексологии», специальной отрасли социальной и политической психологии, связанной с феноменами типа поведения толпы на митинге, массовыми исте- риями, паникой и т. п.

Структурно в рамках коллективного бессознательного выделяются кол- лективные эмоции, чувства, настроения, мнения, знания, оценки и суждения. Доминирующие роль играют эмоциональные компоненты. Рациональные эле- менты существуют в составе коллективного бессознательного лишь в виде усто- явшихся стереотипов, традиционных воззрений и верований, играющих подчи- ненную, во многом обслуживающую роль по отношению к иррациональным моментам.

Коллективное бессознательное проявляется в массовом поведении

двух различающихся видов, Первый вид массового поведения сводится к одно- родным единообразным оценкам и действиям, соединяющим индивидов в дос-

таточно целостную монолитную массу на основе общего для всех ее членов коллективного бессознательного. Обычно это происходит в результате зараже- ния значительного числа людей сходными эмоциональными состояниями и мас- совыми настроениями — например, толпа фанатиков, охваченная единым поры- вом экстаза при виде своего лидера, скандирующая приветствия в его адрес, ло- зунги и т. п.

Второй вид массового поведения, в котором важную роль играет коллек- тивное бессознательное, напротив, связан с такими обстоятельствами, при ко- торых эмоциональные потрясения не соединяют, а разобщают людей. Тогда в действие вступают не общие, а различные, но одинаковые для значительного числа людей поведенческие механизмы, и возникает поведение, главным содер-

жанием которого являются спонтанные однородные реакции больших множеств людей на критические («пограничные») ситуации, возникающие объективно и внезапно. К таким ситуациям наравне со стихийными бедствиями относятся войны, революции и т. п. Основными характеристиками подобных обстоя- тельств являются их непредсказуемость, непривычность и новизна. В силу дан- ных особенностей, индивидуальный опыт человека отказывается адекватно оце- нить и отреагировать на ситуации такого типа, и тогда индивидам приходится

опираться только на подсказываемые коллективным бессознательным, апроби- рованные массовым биологическим или социальным опытом способы индиви- дуального поведения. Примером такого рода реакций является паника.

Поступки людей, вовлеченных во власть коллективного бессознательного, неизбежно становятся иррациональными. Рациональное сознание под влиянием коллективного бессознательного отключается, падает интеллект, снижается кри- тичность по отношению к своим действиям. Стремительно исчезает практиче- ски всякая индивидуальная ответственность за свои поступки. Парализуется ме- ханизм принятия личных решений. Коллективное бессознательное усредняет, нивелирует личность — так, толпа всегда стоит за среднего, «простого» челове- ка в его самом бессмысленном виде. Одновременно, коллективное бессозна- тельное пробуждает самые примитивные и неуправляемые самим человеком, однако поддающиеся манипуляции извне инстинкты людей.

Коллективное бессознательное может быть опорой в том случае, когда оно стимулирует политическое единство больших масс людей, воодушевленных, на- пример, истерической верой в харизматического лидера или, скажем, сплочен-

ных необъяснимой враждебностью в отношении предполагаемых виновников тех или иных отрицательных событий. В этих случаях коллективное бессозна- тельное может выступать в качестве основы организованного политического по- ведения.

Это используется в практике манипулятивного воздействия на значитель- ные массы людей — например, на митингах. Напротив, коллективное бессозна- тельное крайне опасно в тех случаях, когда разрушает социально- организованные формы поведения и противопоставляется политике: «В отно- шениях между слабым правительством и бунтарски настроенным народом На- ступает момент, когда каждый акт власти доводит массы до отчаяния, а каждый отказ со стороны власти действовать вызывает презрение по ее адресу»10. В та- ких случаях доминирует хаотичное псевдо-политическое поведение, ведущее к социально-политической деструкции и требующее затем значительного времени для ликвидации своих разрушительных последствий.

В целом же коллективное бессознательное играло значительную роль на прежних этапах развития человечества. В современном цивилизованном обще- стве его значение снижается, проявляясь лишь в кризисных, экстремальных си- туациях, когда резко падает роль элементов сознательной регуляции политиче- ского поведения. В обычной жизни стабильной социально-политической систе-

мы коллективное бессознательное проявляется лишь в весьма стертых формах обыденного сознания. В отличие от развитых стран, роль коллективного бессоз- нательного до сих пор достаточно высока в «третьем мире».

ПОЛИТИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА

Политическая культура часто рассматривается как основа всей политиче- ской деятельности или, по крайней мере, как фактор, определяющий характер, особенности и уровень развития политической деятельности. Содержание понятия «политическая культура» включает исторический опыт, память социаль- ных общностей и отдельных индивидов в сфере политики, их ориентации, навы- ки, влияющие на политическое поведение. Этот опыт содержит в обобщенном, преобразованном виде впечатлений и предпочтений в сфере внешней и внут- ренней политики.

10 Рид Д. Десять дней, которые потрясли мир. — М., 1923.

История понятия начинается с 1956 г. Именно тогда термин «политиче- ская культура» был введен в науку американским политологом Г. Алмондом. В его понимании, это особый тип ориентации на политическое действие, отра- жающий специфику той или иной политической системы. С одной стороны, по- литическая культура является частью общей культуры общества. С другой сто- роны, она связана с определенной политической системой.

Наиболее известное исследование политической культуры было предпри- нято в классической работе Г. Алмонда и С. Вербы. Они определяли ее как «субъективный поток политики, который наделяет значением политические ре- шения, упорядочивает институты и придает социальный смысл индивидуаль- ным действиям»11. В другом месте, С. Верба в соавторстве с психологом Л. Па- ем писали еще более прямо: «Когда мы говорим о политической культуре обще- ства, мы имеем в виду политическую систему, интернализованную в знании, чувствах и оценках его членов»12. В конечном счете, понятие «политическая культура» оказалось настолько удобным, что в результате многих исследований сложилось масса ее определений.

Определения политической культуры делятся на 4 основные группы.

Во-первьгх, психологические определения. Политическая культура рассматрива- ется в них как набор ориентации на политические объекты. Во-вmopых, опреде- ления обобщенные. В них политическая культура понимается и как установка, и как поведенческие акты. В-третьих, объективные политические определения. Культура обозначает в них объекты власти, санкционирующие поведение участ- ников, приемлемое для данной системы. Особенности системы здесь важнее, чем состояния индивидов. В-четвертых, эвристические определения. Полити- ческая культура рассматривается как гипотетический конструкт, созданный в аналитических целях.

Структурно, политическая культура представляется в виде трех уровней:

1)познавательной ориентации, включающей знания о политической сис- теме, составляющих ее ролях, носителях этих ролей и особенностях функциони- рования системы;

2)эмоциональной ориентации, отражающей чувства по отношению к по- литической системе, ее функциям, участникам и их деятельности;

3)оценочной ориентации, выражающей личное отношение человека к по- литической системе и ее составляющим.

Детальный анализ элементов политической культуры предполагает выде- ление важнейших культурных тенденций и их операционализацию, что необхо- димо для эмпирического исследования различных ее типов. Вслед за классиками изучения политической культуры Г. Алмондом и С. Вербой, политическая пси- хология использует следующую базовую схему элементов политической куль- туры: субъект — установка — действие — объект.

Субъектом политической культуры может быть индивид, группа, партия, регион, население страны в целом и т. д. Среди объектов, на которые направлена установка, принято выделять политическую систему в целом, текущий полити- ческий процесс, политический режим, отдельные партии, политических лиде- ров, политические ценности, наконец, самого субъекта.

Важнейшей характеристикой политической культуры конкретного об- щества является степень ее гомогенности. Неоднородность допускает существо-

11Alrnond G., Verba S. The Civic Culture. Political Attitudes and Denmoсгасу in Five Nations. — Princeton, 1956.

12Pye L., Verba S. (eds.). Political Culture and Political Development. - Princeton, 1965. — P. 7.

вание ряда субкультур и даже контркультур в рамках (или наряду) с господ- ствующей политической культурой. Однородность категорически препятствует этому, служа основой для тоталитаризма.

Политическая культура — динамичный и, одновременно достаточно инер- ционный феномен. Она развивается вместе со своими носителями, индивидами и политическими общностями, Политический опыт при передаче от поколения к поколению подвергается внешним воздействиям, которые либо укрепляют ос- новы сложившейся политической культуры, либо видоизменяют ее. К таким воздействиям относятся ряд моментов. Во-первых, это динамика отношений в сфере производства и потребления, что ведет к перестройке социальной струк- туры, потребностей и интересов социальных групп. Во-вторых, обретение ново- го исторического опыта. Опыт передается следующим поколениям не в чистом, а превращенном виде. Трансформация первичного опыта происходит через за- крепляющие его идеологические представления, нормы и ценности, а также за счет личных особенностей тех, кто передает этот опыт. Важнейшим средством консервации устоявшихся элементов политической культуры являются тради- ции.

Межпоколенческую передачу политической культуры можно предста- вить как процесс закрепления в сознании граждан определенной системы ориен- тации на соответствующие ценности, нормы и образцы политического поведе- ния, в рамках которой существует более устойчивое ядро, обеспечивающее пре- емственность политической культуры, и менее устойчивые, изменяющиеся ори- ентации. Необходимым условием существенных преобразований политической культуры является накопление в обществе мощных изменений, воздействие ко-

торых на сознание людей способно преодолеть их сопротивление внедрению новых образцов и норм политического поведения. Политическое сознание явля- ется одной из форм реализации политической культуры, наряду с неосознанны-

ми реакциями ориентировочного порядка и импульсивными поведенческими актами.

К факторам, формирующим политическую культуру, относятся внеш-

нее окружение страны или общества, а также определенные события их внут- ренней жизни. Среди прочих факторов выделим традиции и ритуалы, а также действующие политические институты. К последним относятся государство, армия, церковь, деловые круги, университеты, средства массовой информации и т. д.

Ценность понятия «политическая культура» состоит в том, что оно по- зволяет выявить глубинные причины специфики политического поведения раз- личных социальных общностей и индивидов при близких условиях их сущест- вования.

Поведение — это способ существования культуры, без которого она не- возможна. Но воплощенная в поведении культура является еще и отношением к аналогичным воплощениям другого индивида или группы. В политике это и есть отношения власти, господства-подчинения, конфликта или согласия, со- вместных действий и др. Соответственно, при объяснении политического пове- дения различных субъектов политики необходимо учитывать специфику их по- литической культуры. Информация о политическом поведении тех или иных

участников политики при соответствующей аналитической обработке может быть использована как индикатор их политической культуры для харак- теристики ее содержания, структуры и т. д.

Известны разные типы политической культуры. Еще Г. Алмонд и С. Верба на основании первых работ выделили три основных и несколько смешан-

ных типов. Первый чистый тип — патриархальный. Такая система единовласт- но управляется вождями и характеризуется полным отсутствием у граждан ка- кого-либо интереса к политической системе и требует от них сплошного подчи- нения.

Второй чистый тип — подданический. Он отличается сильной ориента-

цией граждан на политическую систему и слабой степенью их личного участия в политике. Он сформировался в условиях феодального общества с выраженной иерархичностью отношений между разными уровнями политической системы,

Нижестоящие подданные согласно традиции должны с почтением относиться к своему сеньору. «Почитательная» модель отношений до сих пор ощущается во многих политических культурах. Отметим, что почтительность к лидеру в дан-

ной культуре может сочетаться и с высоким гражданским сознанием и личным участием.

Третий чистый тип — активистский. Он отличается стремлением граждан

играть существенную роль в политических делах и их компетентностью в делах государства, что предполагает и высокий интерес, и позитивное, активное от- ношение к политике.

В реальности чистые типы практически не встречаются. Их сочетания да- ют различные смешанные типы: патриархально-подданический, поддан ически- активистский и др. Один из таких смешанных типов, получивший название «гражданской культуры», претендует на роль основного и часто упоминается в их ряду как четвертый основной тип.

ПОЛИТИЧЕСКИЙ ПСИХИКА

За неимением лучшего, мы используем здесь пока еще не общепринятое понятие «политической психики» для определения политико-психологических особенностей основных психических функций и процессов. Если не вдаваться в совсем уж глубинные психологические детали, в достаточно общем политико- психологическом виде, человеческая психика может быть представлена как со- стоящая из четырех основных блоков. Во-первых блок политического воспри- ятия — восприятия политики как таковой и, в частности, восприятие политиче- ской информации. Во-вторых, блок политического мышления — переработки воспринятой политической информации, ее осмысления и принятия политиче- ского решения. В-третьих, блок политических эмоций, чувств и аффектов — эмоционального оценивания выводов политического мышления. Четвертым, итоговым, и уже выходящим за пределы собственно психики, является блок по- литического поведения —конкретных действий, основанных на воспринятой, переработанной и оцененной информации. Рассмотрим вкратце эти основные блоки с учетом того, что подробно они будут рассматриваться в последующих главах книги.

1. Политическое восприятие. Еще в 20-е — 30-е годы, в многочисленных

экспериментальных исследованиях американской психологической школы «New Look» было однозначно доказано: наше восприятие зависит от установок и стереотипов нашего сознания, а в политическом аспекте — от политического сознания, самосознания и политической культуры. Причем проявляется это влияние на неосознанном уровне. Наложите друг на друга контурные изображе- ния автомобиля и лошади, а потом покажите этот внешне бессмысленный набор линий американцам и мексиканцам. Абсолютное большинство американцев уве- ренно видят в этом наборе автомобиль. Не меньшее количество мексиканцев — мустанга. Сделайте то же самое с изображением автомата Калашникова и скрип-

ки. Большинство палестинцев (чеченцев, афганцев — любой воюющей общно- сти) увидят только автомат Калашникова. Напротив, большинство европейцев увидят скрипку, и ничего больше.

Человеческое восприятие избирательно, селектив-но. Соответственно, из- бирательно и политическое восприятие. Такая избирательность формируется в процессе политической социализации — «врастания» подрастающих поколений во взрослый, политический мир. Сформировавшись, эти особенности воспри- ятия оказываются связанными с политической культурой, политическим созна- нием и самосознанием, а также с Другими психическими функциями и процес- сами.

2. Политическое мышление — это форма сознательного продуктивного отражения человеком процессов и явлений окружающей политической реально- сти в виде суждений, выводов, решений и умозаключений. Системообразующей функцией политического мышления является отражение политической реально- сти как особой деятельности. Политическое мышление включает в себя не толь- ко когнитивные, но и эмоционально-оценочные механизмы, имеющие собствен- ный онтологический статус. Принципиально важной особенностью именно по- литического мышления является его крайняя нелогичность, а часто просто от- кровенная алогичность.

Еще в XIX веке Л. Кэррол блестяще подметил: «Общество было бы в го- раздо меньшей степени подвержено панике и другим пагубным заблуждениям, а политическая жизнь выглядела совсем иначе, если бы аргументы (пусть даже не все, а хотя бы большинство), широко распространенные во всем мире, были пра- вильными... На одну здравую пару посылок (под здравой я понимаю пару посы- лок, из которых, рассуждая логически, можно вывести заключение), встретив- шуюся вам при чтении газеты или журнала, приходится по крайней мере пять пар, из которых вообще нельзя вывести никаких заключений. Кроме того, даже исходя из здравых посылок, автор приходит к правильному заключению лишь в

одном случае, в десяти же он выводит из правильных посылок неверное заклю- чение»13.

Рассматривая политическое мышление, М. Вебер отмечал «повсеместное использование терминов, которым крайне трудно придать определенный смысл», и даже таких, «которые вообще не допускают анализа». Анализируя общественно-политические дискуссии в послереволюционной России, логик С.И. Поварнин делал однозначный вывод о слабой логике политического мыш- ления на всех стадиях — начиная от операций с понятиями, кончая связями су- ждений с умозаключениями. Специальный анализ современного политического мышления в России был осуществлен в 90-е гг. под нашим руководством А.А. Хвостовым14.

Содержание политического мышления определяется не столько логиче- скими механизмами, сколько установками, целями и ценностями, определяемы- ми политическим сознанием и политической культурой. С другой стороны, по- литическое мышление оперирует не только знаковыми моделями, сколько пер- цептивными категориями (образами, мифами, верованиями и т.п.), что в свою очередь влияет на политическую культуру и политическое сознание в целом.

3. Политические эмоции — это форма чувственного, обычно неосознан- ного, но достаточно продуктивного отражения человеком процессов и явлений

13Кэрролл Л. Логическая игра, — М., 1991, — С. 35.

14См.: Хвостов А.А. Психологические и логические основы политического мышления: Канд.

дисс.— М., 1996.

скоро становится очевидной, принятый курс действий продолжает осуществ- ляться (с дальнейшими потерями) вместо его кардинального пересмотра и изме- нения. Упорное следование ошибочному решению и составляет «эскалацию си- туации», то есть упрямое наращивание ущерба. Примерами эскалации такого рода могут служить война СССР в Афганистане, на прекращение которой по- требовалось 9 лет; «борьбы с Б. Ельциным» в действиях центрального советско- го руководства в период 1987— 1991 гг. и т. д.

Данный феномен имеет подчас как объективные, так и, чаще, исключи- тельно субъективные составляющие. К основным субъективным детерминантам и закономерностям инерции мышления (а также восприятия, оценок и, в итоге, действий) относятся, во-первых, доминирующая тенденция как-то компенсиро- вать потери (в том числе и явно безвозвратные), понесенные в результате оши- бочно принятого решения. Это стремление «отыграться», особенно ярко прояв- ляющееся, когда речь идет о материальных потерях (например, феномен гер-

манского реваншизма за поражение и территориальный ущерб в итоге Первой мировой войны, что, как известно, в конечном счете привело к новому пораже- нию и новому всплеску реваншизма), однако касающееся и стремления к ком- пенсации политического, нравственного ущерба (например, в этом долгие годы проявлялась одна из детерминант политики Китая, сводящаяся к стремлению любой ценой «сохранить лицо»). Во-вторых, это стремление уйти от необходи- мости признания ошибок, заставляющее политиков, принявших изначально ошибочное решение, вкладывать новые усилия и средства в продолжение нача- того курса вместо радикального его изменения. В-третьих, инерция связана с тем, что чем более общественно известно (распропагандировано) и значимо принятое решение, каким бы ошибочным оно ни было, тем сильнее тенденция продолжать его реализацию. В-четвертых, такая инерция усугубляется про- блемой вероятной конкретной ответственности определенных лиц: чем выше возможная ответственность и жестче санкции за совершенную ошибку, тем упорнее их стремление продолжать ошибочную линию, надеясь на что-то, из- бавляющее от ответственности. Например, этому соответствовало поведение Гитлера на последнем этапе Второй мировой войны, когда ошибочность курса стала очевидной, однако прекратить его осуществление было невозможно. В- пятых, инерция связана с искаженным восприятием информации: стремление любой ценой оправдать ошибочный курс создает своего рода фильтр для вос- приятия адекватной информации, пропускающий все более или менее позитив- ное для принятого курса, «подтверждающее» этот курс, и отсеивающий то, что заставляет усомниться в нем. Примером такого рода является прямая фильтра- ция информации о намерениях Германии в 1940—1941 гг., которая осуществля- лась в соответствии с избранным Сталиным и его окружением курсом в отно- шениях с гитлеровским режимом. В-шестых, инерция поддерживается и усу- губляется временем: чем дольше продолжается ошибочная линия, тем труднее оказывается ее радикально изменить, ибо для ее реализации уже созданы как объективные, организационные, так и субъективные, психологические условия

— изменен способ социально-политической организации, сформировано новое сознание людей и т. д.

Инерция психики в политике может проявляться на разных уровнях. На

индивидуальном она выступает как особенность взглядов и оценок отдельного политического деятеля и оказывает серьезное влияние лишь в случае наделения этого деятеля значительной полнотой личной власти и минимизации контроля за принятием политических решений.

На групповом уровне такая инерция проявляется в виде известного в ми- ровой литературе «групп-мышления» («groupthinking») сравнительно небольших группировок, причастных к принятию политических решений. В его основе ле- жат явления группового конформизма, особенно ярко проявляющееся при нали- чии в группе сильного лидера; стремление поддерживать принятое большинст- вом решение, даже если отдельные члены группы с ним не согласны; тенденция игнорировать информацию и мнения, не разделяемые группой; склонность от- вергать или исключать членов группы, несогласных с общим мнением и т. д. Классическими примерами «групп-мышления» считаются исторически важные, но, в итоге, ошибочные решения, начиная, скажем, от мюнхенских соглашений до решений администрации США о вторжении на Кубу и во Вьетнам и т. д.

На еще более обобщенном уровне речь идет об инерции психики социаль- ных классов и слоев, этнических групп или общества в целом. Здесь инерция выступает как одно из главных проявлений тоталитаризма и авторитаризма.

ПОЛИТИЧЕСКИЕ УСТАНОВКИ И СТЕРЕОТИПЫ

Огромную роль в формировании политического мышления играют поли- тические установки и стереотипы. Понятие «установка» относится к наиболее сложным и размытым в политической психологии. В общем виде, это предго-

товность субъекта реагировать тем или иным конкретным способом на то или иное политическое событие или явление. Установка — это внутреннее качество субъекта политики, базирующееся на его предшествующем опыте и политиче- ской культуре. Гораздо более ясным и разработанным является понятие «поли- тического стереотипа».

Понятие «стереотип» происходит отдух греческих слов: stereos (твердый) + typos (отпечаток). Политологическая трактовка стереотипа исходит из синтеза двух его общепринятых значений. Во-первых, в полиграфии стереотип — моно- литная печатная форма-копия с набора или клише, используемая при печатании многотиражных и повторных изданий. Во-вторых, в физиологии и психологии динамический стереотип — форма целостной деятельности мозга, отражающая- ся в сознании и поведении в виде фиксированного (стереотипного) порядка ус- ловно-рефлекторных действий. На стыке этих значений появилось понятие сте- реотипа социального, определяющего понимание стереотипа в политике.

С политико-психологической точки зрения, стереотип — стандартизированный, схематизированный, упрощенный и уплощенный, обыч- но эмоционально окрашенный образ какого-либо социально-политического объ- екта (явления, процесса), обладающий значительной устойчивостью, но фикси- рующий в себе лишь некоторые, иногда несущественные его черты. Иногда оп- ределяется как неточное, иррациональное, чрезмерно общее представление. В широком смысле, это традиционный, привычный канон мысли, восприятия и поведения, шаблонная манера поведения, способ осуществления действий в оп- ределенной последовательности, единообразие, тождество, инерция мышления, косность, ригидность и т. п.

Исторически, базовое понимание стереотипа для политической психоло- гии впервые было введено американским исследователем средств массовой ин- формации У. Липпманом в 1922 г. для обозначения распространенных в обще- ственном мнении предвзятых представлений о членах разнообразных нацио- нально-этнических, социально-политических и профессиональных групп. Сте- реотипизированные формы мнений и суждений по социально-политическим во- просам трактовались им как своего рода «выжимки» из господствующего свода