Светлана Пожарская - Фотомастер

Великий «фотографический отшельник», Йозеф Судек,умер неожиданно — 15 сентября 1976 года. Своеобразным некрологом, очень человечным (в духе самого Судека), стало письмо Сони Булла- ти-Ломео, одной из его ассистенток, которую он очень любил и ласково-иронично звал «уч-мучем» (так он называл и других молодых поклонников фотографии, которые помогали ему в конце жизни носить тяжелое оборудование и жаждали стать его учениками). Письмо было опубликовано в первом номере журнала «Ревю Фотография-77».

«Вы просите, чтобы я рассказала не о Судеке-фотографе, но о Судеке — своем друге и учителе. Но нельзя отделить одно от другого, ибо фотография была для Судека всей жизнью. Я всегда с большим трудом писала о Судеке. И сейчас, когда я все еще не могу поверить, что его уже нет в живых, это особенно трудно. Как рассказать об этом застенчивом и скромном человеке, который умел жить так восхитительно просто и неэгоистично, который всегда оставался самим собой.

По-видимому, его личные страдания и боль воспитали в нем два редких человеческих качества — терпение и понимание. Каждый, кто с ним был, не мог не разделять с ним его чувство юмора и шутки.

В последние годы, когда Судек становится хорошо известным и за рубежом, о нем начали говорить, как об одном из великих старых мастеров. Да, это был великий мастер, но старым он не был никогда! Но разве мог он быть старым с его умением радоваться жизни, с его постоянной детской очарованностью и детским любопытством, которыми он наполнял свою работу и жизнь окружающих его людей.

...Мне посчастливилось свыше года быть ассистенткой Судека, или, как он говорил, его «учмуч». Собственно, тогда вся моя работа, пожалуй, заключалась в том, что я помогала Судеку носить его аппаратуру. Но я внимательно прислушивалась к нему и только намного позже поняла многое из того, что он видел. Судек никогда не был учителем. Он был просто самим собой. Свою упрямую восхищенностъ, свое видение мира передал он мне. Как и стремление высказываться посвоему, видеть окружающий мир точно впервые...

Сегодня за городом я видела, как летит стая диких гусей. Они летели прямо и свободно к своей далекой цели. Я думала о Судеке, о его жизни, о его прямом пути к цели, с которого его никто и ничто не могло заставить отклониться. Мне бы хотелось закончить это письмо приветствием к Судеку, его любимым изречением: «Пусть играет музыка...»

Да, в незабываемых, созданных им образах, работах, фотографиях, его музыка будет звучать для нас всегда.

Соня Буллатъ-Ломео, Нью-Йорк, 5 октября 1976 года».

А. Картье-Брессон, «Арена в Валенсии, Испания», 1938 г.

Анри Картье-Брессон родился в 1908 г. Крупнейший французский фотограф-реалист. В юности изучал живопись и увлекался искусством сюрреализма. Начал фотографировать в начале тридцатых годов. Большое влияние на него оказали работы Эжена Атже, одного из первых в мире фотографоврепортеров.

Много путешествовал по странам Европы, Азии и Америки. Автор многочисленных книг и альбомов по фотографии, в том числе, «Images a la Sauvette» («Исподтишка»), «Европейцы», «Сохраненные образы», «Москва и москвичи», «Человек и машина».

С 1940 по 1943 год Брессон находился в немецком плену. Дважды бежал. Участвовал в антифашистском движении. В 1946 году Музей современного искусства Нью-Йорка, считая КартьеБрессона погибшим в плену, устраивает его посмертную выставку. Живой Брессон приезжает в Америку и принимает участие в ее подготовке. С этой выставки начинается всемирное признание фотомастера.

После войны, в 1947 году, Картье-Брессон совместно с венгерским фоторепортером Робером Капа (1913-1954) и польским Дэвидом Сеймуром (1911-1956) основывает группу «Магнум». Позднее к ним присоединились швейцарец Вернер Бишоф (1916-1954), венгр Золтан Брассаи (под этим псевдонимом работал Дьюл Халаш, который в возрасте 25 лет приехал в Париж и остался здесь навсегда)

■Искусство съемки — это одновременно распознавание в доли секунды значения происходящего события, а также тщательная организация формы, в которой это событие может быть подано с наибольшей выразительностью.

■Поднося аппарат к глазу, фотограф интуитивно сосредотачивает на одной линии глаз, мысль и сердце. Именно эта доля секунды является для фотографа единственным моментом созидания. Это есть накопление опыта, жизненного стиля, образа мышления, культуры, эмоциональности, воображения, случайности, и я не знаю чего еще.

■Лично я почти никогда не думаю о фо-

тографии, я ее делаю, как пишут картины, и она мне позволяет запечатлеть и настоящую, и уходящую жизнь.

■ Фотография не изменилась со времени ее изобретения, за исключением технических аспектов, что для меня не является особой заботой.

■ Фотография кажется легким делом. Это разнообразное и странное занятие, единственным общим знаменателем которого для тех, кто практикует, является орудие (фотоаппарат).

■ «Сфабрикованная» или инсценированная фотография меня не касается, и если я сужу, то лишь с психологической или социологической точки зрения.

■ Следует понять, что ходить по улице и «щелкать» по малейшему поводу все, что предстает перед глазами, было бы совершенным непониманием задач непосредственной гуманной и реалистической фотографии.

■ Фотоаппарат для меня — это альбом для набросков, инструмент интуиции и спонтанности, который зрительно задает и одновременно зрительно же решает вопрос.

■ Есть те, которые делают заранее подготовленные фотографии, и те, которые идут на открытие изображения и его схватывают.

■ Чтобы «запечатлеть» мир, надо чувствовать себя втянутым в то, что ты вырезаешь через видоискатель. Этот подход требует сосредоточенности, дисциплины духа, чутья и чувства геометрии.

Я верю в человека. Но у меня нет веры в общество. Мир, в котором мы живем, — это оголтелые гонки — продажи, сбыта. Я не знаю, куда он движется.

Сегодня Вы хотели бы взять в руки фотоаппарат и фотографировать на улице?

Нет, единственная вещь, которая остается, — это портреты, в основном, друзей и близких мне людей. Я их делаю все время. Это для меня вещь более трудная, чем работа на улице. В них особый пластический ритм, особая экспрессия. В конце концов, ты фотографируешь чье-то внутреннее безмолвие... и пластическую форму.

Мне кажется, что Ваши фотографии близки к картинам.

Я сделал не так уж много стоящих фотографий.

Сегодня, не знаю почему, фотография — это так... легко. Но фотографии, которые можно рассматривать более нескольких секунд, — большая редкость. ...Люблю то, что проходит незамеченным, бесследно исчезает, люблю, когда нет навязчивого «Я», «Я», «Я», но есть спокойно подкарауленный сюжет. Я заметил, что в этом и состоит дисциплина жизни.

Ваши фотографии не оценочны, они ничего и никого не изображают, они лишь фиксируют.

Да, это именно тот образ мыслей, который проистекает от свободы. Я не создан для того, чтобы судить. В человеке эмоция, восприимчивость первичны по отношению к рассудку.

Что для Вас фотография?

Спонтанный импульс, постоянная собранность зрения. Снимать — значит сконцентрироваться и все время смотреть, смотреть, смотреть. Фотография улавливает мгновение и его вечный смысл. Когда мне было 15 лет, я изучал живопись. И вот уже 20 лет как я только рисую. Фотографирование и рисование параллельны: рисунок имеет свою, уже выработанную графологию, конструкцию, то есть то, что разум, сознание улавливает из мгновения. Фотография — плод мгновенного действия, рисование — медитация.

Фотографирование — способ мгновенного рисования, блокнот набросков. Существует сверхъестественная связь с маленьким аппаратом, таким, как «Лейка», который люди не замечают. Существует удивление перед той или иной сценой, неважно какой.

Главное — эмоция, восприимчивость, чувство формы. Фотография — это то, чем становится живопись, композиция, пластический ритм, геометрия, размещенные в считанных долях секунды. Именно это меня всегда интересовало и еще интересует».

Фотографии Картье-Брессона — это гармоническое соединение двух различных моментов в фо-

тографии: правды изображения и авторского выражения, т.е. объекта и субъекта фотографии.

Художественность и документальность в работах мастера, органически сливаясь, предстают перед зрителями «прекрасными остановленными мгновениями» — фотообразами окружающего мира.

Пора заканчивать эту главу, хотя «за кадром» остались многие «фотозвезды», о ком хотелось бы еще рассказать, но, к сожалению, объем книги не позволяет это сделать. Однако, почему столь разные мастера собраны в одно «созвездие»? Что же их объединяет?

Пожалуй, ответить на это лучше всего словами поэта Леонида Мартынова: «Все большие художники похожи друг на друга тем, что ни на кого не похожи, кроме как на самих себя. В том, что каждый по-своему ломал каноны, создавая новое, неповторимое, — вот в чем сходство больших художников».

Мы говорили о классиках фотографии. А как работают современные мастера? Об этом пойдет речь в следующей главе.