Хайдеггер.М.1997.Введение.в.метафизику

-

Перевод сделан с издания: Martin Heidegger, Einfiihrung in ше

Metaphysik - Gesamtausgabe. П. Abteilung: Vorlesungen 19231944. Band 40. - Vittono Кlostermann,Frankfurt ат Main, s.a.

Научные редакторы А. А. Михайлов, А. Г. Черняков

Литературный редактор Б.Останин

Перевод и издание осуществляется при поддержке INTAS (International Association for the Promotion of Cooperation with

Scientists from the Independent States of the Former Soviet Union), EU Bruxelles, проект N 94--2665.

© Издательство: НОУ - «Высшая религиозно-философская

школа», СПб., 1998.

сН,О.Гучинская, перевод, СПб., 1997.

©А.Г.Черняков, предисловие, СПб., 1997.

ISBN 5-900291-10-3

СОДЕРЖАНИЕ

6

§ 8. Вопрошание как раскрытие области действигельной

вопросигельности сущего: его колебание между небьпием и

бытием

§ 9. Двойное значение слова «сущее». Кажущаяся ненуж­ ность различения бытия и сущего и двусмысленность «основ- ного вопроса» как вопроса об основе бытия

§10. Развертывание «пред-вопроса»: «Как обсгоит дело с бытием и снашимпониманием бьпия?»

§11. Уточнение вопроса «Как обстоит дело с бытием?» Есть ли бытие только словесный звук или судьба Европы?

§ 12. Прояснение факта: бытие - словесный туман! Во- прошание о бытии и «01ПОЛОГИЯ»

§ 13. Пояснение связи между основным вопросом метафи­

зики и пред-вопросом: новое понятие пред-вопроса - пред­ шествующий и как таковой в высшей степени исторический вопрос

§14. Философия и «наука истории»

§15. Внутренняя причастность историчного по своей

природе вопрошания о бытии мировой истории. Понятие ду_ ха и его лжетолкования

§ 16. Фактичность факта забвения бытия как собствен- ная основа нашего отчуждения от языка

Вторая глава

Ограмматике и этимолоrnи слова «бытие»

§lJ. Высветление СУШНОСТИ бытия относительно его сущ-

ностнои поглощенности сущностью языка

А. Грамматика слова «бытие»

§ 18. Словесная форма «бытия»: отглагольное существительное И инфИНИТИВ

7

§ 27. Основной опыт: неизбежность понимания бытия:

§31. Выделение слова «бытие» на фоне всех прочих слов

о«сущем»: весьма существенная зависимость бытия и слова

9

Б. Бытие и видимость (Sein und Schein)

§ 37. Очевидность и привычность этого различения. Не­ понимание его изначального расхождения и нерасторжимо-

В. Бытие и мышление (Sein und Denken)

§ 45. ВьщелеШlе этого различия и его историческое значе-

10

§ 50. Внутренняя необходимость и возможность разделе­ ния между фUaL<; и Л6уо~, исходящая из их изначального един-

в) Третье «деЙствие»: собственно Толкование как сказы­

§ 53. Новое ИСТолкование изречения Парменида в свете софоклова хора. Сопричасmость УОЕ1у и ЕТУЩ как взаимо­ действие T[XV'l ИЫК'l. Несокрытость как неуюmость. Разуме­

11

а) Фоо«; становится ibla: ibla как как следствиесущно­ сти становится самой сущностью. Истина становится пра­ вилъностью. Лоуо~ становится dпОфаVaL~ и первоистоком

12

ПриложеНШI

ОТ СОСТАВИТЕЛЯ

После выхода в свет на русском языке - благодаря усилиям В. В. Бибихина - «главной книги» Хайдеггера «Бытие и время» публи­ кация перевода «Введения в метафизику» кажется весьма своевремен­ ной, ибо эта крупная работа достаточно полно представляет философа после пресловутого «поворота» 30-х годов. Хотя бытие в его несокры­

тости остается главным, по существу, единственным предметом мысли

Хайдеггера, пути, которые теперь вводят в эту несокрытость, становят­ ся иными, иной теперь и способ существования мысли в языке.

Публикация «Введения в метафизику» - один из итогов много­ летней работы петербургской группы участников международного про­ екта «Разработка концепций перевода немецкой философской классики хх века: Гуссерль и Хайдеггер», осуществляемого в рамках программы INTAS; группа московских коллег под руководством проф. В. И. Мол­ чанова занимается переводом важнейших текстов Гуссерля.

Замысел проекта состоял в том, чтобы терминология в новом философском пласте, осваиваемом русской культурой, складывалась не вполне стихийно, а хотя бы до некоторой степени обдуманно. Несмотря на то, что во многих отношениях эта затея уже запоздала, ибо в тече­ ние последних лет появилось немало переводов отдельных работ Хай­ деггера, как абсолютно безответственных, так и несомненно выдаю­ щихся, она, на наш взгляд, не потеряла актуальности. Более того, тео­ ретические проблемы перевода, понимания,интерпретации текстов Хайдеггера, освоение мысли философа русским языком обнаруживают

все новые и новые стороны, которые должны стать предметом тщатель­

ной философской работы. Этому и были посвящены заседания семина­ ров и конференций с участием немецких коллег и переводчиков Хайдет-

14

гера на английский, испанский, итальянский, венгерский, польский, чешский и др. языки.

Сказанное ничуть не умаляет заслуг переводчицы «Введения в метафизику» Н. О. Гучинской, выполнившей работу чрезвычайной

сложности, ведь в конце концов переводчик всегда оказывается один на

один с текстом.

От лица всех тех, кто принимал участие в создании этой книги, я хотела бы сердечно поблагодарить руководителя INTAS проекта проф. К. Хельда, проф. О. Пёггелера, проф. Ф.-В. фон Херманна, проф. Г. Хюни, проф. М. Рудженини и всех участников конференций во Фрай­ бурге и Праге за внимательное и заинтересованное обсуждение концеп­ туальных и терминологических проблем перевода.

н. А. Печерская, координатор проекта INT AS в Петербурге

А. Г. Черняков

СТРЕКАЛО ВОПРОСА

(вместо предисловия)

..J~)uvov Ы. I-.IO( Ест опп68ЕV Qp~W\lШ, T68t УЩJ палtv 'Н;О\lШ обт«;

...мне все равно, откуда начать, ведь на то же место я приду снова.

Ларменид, фр. 5

1

«Почему вообще есть сущее, а не наоборот - ничто'ё Из этого вопроса прорастает текст «Введения В метафизику» (1935), да и сама ме­ тафизика, ибо в нем ее корень. Согласно Хайдеггеру, перед нами основ­ ной вопрос метафизики. «Основной» значит спрашивающий об основа­ ниях и началах, изначальный, по чину первый и глубочайший. Введе­ ние в метафизику есть введение в вопрос: не просто в его содержание, но в его действительное, из глубины, спрашивание, в соразмерное во­ просу его у-своение, действигельное при-своение; введение в «вопроси­

тельностъ» (Fragwiirdigkeit) бытия сущего.

Вопрос имеет имя: die Seinsfrage, вопрос о бытии. Под этим име­ нем он приводит в движение текст «Бытия и временив'. правда, здесь

© А. Г. Черняков, 1997.

I М. Heidegger, Sein und Zeit. Впервые опубликованов lahrbuch [й» Рпапоте­ nologie ина P//iilloтenologisc//eForSC/llmg. hгsg. von Е. Нusserl, Bd. v111. 1927.

мы находим другую «вопросительную формулу», о чем будет сказано ниже. Уже в лекциях 1925 г. «Пролегомены к истории понятия време­ ни»? Хайдеггер говорит о необходимости построения феноменологии, в основание которой был бы положен вопрос о бытии, этот замысел и приводит к экзистенциальной аналитике Оавеш>, Впрочем, подспудная

Ниже немецкий текст цит. по: 16. АиЛ., Мах Niemeyer Ver1ag TUbingen 1986.

Русский перевод В. В. Бибихина: м. Хайдеггер. Бытие и время. М., Ad шаг­ ginem, 1997. Пагинация в русском переводе и тюбингенском издании совпа­ дает. Ниже мы используем для ссылок аббревиатуры: SZ и БВ.

2 М. Heidegger, Pro/egomena zur Geschichte des Zeitbegriffs, Gesamtausgabe Bd. 20, Vittorio IOostermann, Frankfurt а.М., 1979, S. 183 ff.

3 Поскольку этот геральдический символ философии Хайдеггера встречается в моей статье впервые, я должен сделать несколько формальных замечаний о его русских переводах. При этом я не хотел бы включаться здесь в бесконечно раз­ росшееся и происходящее на всех языках мира обсуждение всевозможных пере­ водческих находок: все они представляют собой, на мой взгляд, погоню за не­ достижимым. Я полагаю, что со временем слово Dasein привьется в русском

языке, станет в нем своим, как стали своими «грамматика», «материя» или «штамп». Правда, попытки склонять это слово (кдаэайна», «дазайну»...) кажутся сейчас чудовищными. Я знаю, конечно, что предложения оставить Dasein в покое принято считать капитулянтскими. Вот одно из совсем недавних замечаний опереводах Dasein на французскийязык, принадлежащееDominique lanicaud: «Без сомнения, уж лучше оставить этот термин без перевода, чем прибегать к бессмысленным его передачам вроде «человеческая реальность» (гёашё humaine) или «бытие-вот» (ёгге-Та). Но такое решение дает лишь ложное ощущениебезопасности. Систематическийотказ от перевода Dasein превраща­ ет это последнее в нечто невыразимое,в абсолютное hapax, которое повторяет­ ся тем не менее на протяжении многих страниц. Хайдеггер хотел уберечь это

обычное немецкое слово от онтического употребления, а вовсе не от возможно­

сти его хоть как-то понять. Оставаясь непереведенным, Dasein превращаетсяпо

временам в некий странный «объект», к которому невозможноприкоснуться,- непостижимый, далекий, почти астральный. Мы забываем, что Dasein относит­ ся к человеку в реальности его существования, что это - заботящееся о себе бытие, «какое мы всегда сами суть и какое мы именуем человеком» (БВ, с.

197-198)>>. См. Deconstructive Subjectivities, Ed. S. Critch1ey & Р. Dews, SUNY

Press, 1996, р. 226). А. В. Михайлов говорит, что при отказе переводить Dasein «остается "запечатанным"именното, над раскрытиемчего трудится мысль фи­ лософа» (см. сборник выполненных А. В. Михайловым переводов избранных текстов Хайдеггера: М. Хайдеггер. Работы и размышления разных лет. М., «Гнозис». 1993, прим. 1, с. 317). Неясно только, почему невозможность адекват­

но передать термин в другом языке и вследствие этого - отказ от использова-

власть Вопроса проявляется в работах Хайдеггера и раньше, гораздо

раньше...

Когда будущий автор «Бытия и времени» переходил из фрай- бургсКОЙ гимназии в гимназию иезуитов в Констанце, в качестве дара, подходящего событию и весьма полезного для будущего католического богослова, ему вручили диссертацию Франца Брентано «О многознач­ ности сущего по Аристотелю» (1862)4. Впоследствии, вспоминая свои ранние «опыты мысли»>, Хайдеггер напишет, что этот трактат Брента­ но был «жезлом и посохом» (Stab und Stecken) в его «первых беспомощ­ ных попытках проникнуть в философию». Сказано сильно. Для Псал­ мопевца жезл и посох (епалица»] - символы Божьего водительства и заступничества: «Аще бо и пойду посреде сени смертныя не убоюся зла, яко ТЫ со мною ееи, жезл Твой и палица Твоя, та мя утешиста»

(Пс, 22.4). Stab und Stecken здесь не клюка путника, но посох пастыря.

«Посох и палица» не только оберегают от заблуждения (философского

ния чреватых искажениями смысла «уже что-то значащих терминов» для его пе­ редачи авторы этих строк отождествляют с отказом от его адекватного пони­

мания. Я такой связи не вижу. Напротив, я полагаю, что именно стремление во что бы то ни стало передать семантическое поле и систему коннотаций каждого

отдельного термина, Т.е. попытка в русском языке так же «выкликать», эвоци­

ровать, собирать смыслы, как это делает Хайдеггер по-немецки в соответствии со своим видением Феномено-логии (см. БВ, § 7В, особенно - с. 38 сл.), свиде­

тельствуют об отказе понимать и желании воспроизводить или имитировать речь философа. Неужели итоги того, «над раскрытием чего трудится мысль фи­

лософа», исчерпываются выбором слова? Если это так, смысл любого иноязыч­ ного философского текста остается навсегда «запечатанным». Неужели аристо­ телев термин UЛТ] стал бы для русского читателя более понятным, если бы вме­ сто латинского «материя» его стали бы переводить с помощью точной русской кальки «лес» или «дрова»? Впрочем, все это - предметы серьезного философ­

ского обсуждения философии перевода, которое, по-видимому, давно назрело. Теперь о (далеко не всех) русских переводах Dasein: В. В. Бибихин - «бытие­

Freiburg ьв. 1862.

5 Очерк называется «Мой путь В философию» (Mein Weg in die Рпйозорте), См. об этом также: Zur Баспе аез Гзепкепз, Tiibingen. 1953 S. 81: Ullter\l'egs zur

Бртспе, PCullil1gen, 1959, S. 92.

Брентано обсуждает в этом раннем своем сочинении предприня­ тую Аристотелем в «Метафизике» попытку различения смыслов (значе­ ний) одного из главных слов греческого мышления - слова «сущее», то ау. Собственно, аристотелева «Метафизика» и есть свидетельство, хро­ ника этой попытки различить и тем самым определить, выявить смыс­ лы «сущего». Но что значит «различить смыслы»? Хотим ли мы соста­ вить реестр, классификацию того, что мы назьmаем «сущим», а греки называли та аута? Идет ли речь о том, чтобы разделить на классы и

подклассы совокупность всего, что так или иначе есть, что лежит перед

нами и в своем немыслимом многообразии застит взор?

Аристотель говорит в начале IV книги «Метафизики», 1003 а 20 - 25: «Есть некая наука (ЕПЮТ~Il11 ТLc;), которая исследует сущее как су­ щее (ау ~ ау),то, что ему самому по себе (как таковому, как именно су­ щему. - А. Ч.) присуще. Она не тождественна ни одной из так называе­ мых частных наук. Ибо нн одна из других наук не рассматривает в це­ лом сущее как сущее, но все они, отделяя себе некоторую часть, исследу­ ют то, что к ней относится (то C1U1lf3Ef311K<><; - И тем самым по отноше­ нию к сущему как таковому ведут разговор «привходящим образом»: то C1UIlf3Ef311KO<; противопоставляется кае' aUT<> в первой фразе. - А. Ч.»).

Эта наука называется «первой философией». Ее контуры, ее во­ просы набрасываются Аристотелем в собрании текстов, следующих ло­ гически и хронологически за (j1EТa) книгами, посвященными «физиче­ ским предметам» - та фu<пка. Отсюда появившееся позже техническое название: А, В, ...TWy IlEТa та фuаtка , т.е, 1, 11, ... книги «Метафизики». Но IlEТa можно прочесть: «за пределами (по ту сторону) природного» и истолковать (что и происходит впоследствии) как обозначение содер­ жання или предмета упомянутой науки. Кант в своих лекциях о мета-

физике так объясняет происхождение термина: эта наука (~етафизика) обязана своим названием тому обстоятельству, что она следует за физи­

кой _ Metaphysik (von рЕта, trans, und physica). «Это наука, которая как бы лежит за пределами области физики, за, по ту сторону физикив". В

двусмысленности заголовка прячется само себя исправляющее недора­

зумение: ведь пашга, naturalia как предмет «физики»для Канта уже оз­ началосовсемне то же самое, что фuatс;для первых «физиологов».Фа­

лесова «вода» - первая известная нам попытка ответить на вопрос «из чего (есть) все сущее, из чего как первого оно возникает, и во что как в последнее оно обращается, уничтожаясь» (Metaph., 983 Ь 6 ff.), попытка ответить иначе, чем это делали поэты.Убою, неизменная «стихия И на­ чало всего сущего» (983 Ь 1О f.), и есть обозначение того неизвестного

Х, «из чего и во что - всё». Иное имя (или имена, когда речь идет о множестве начал) дают этому неизвестному другие «первые философы»: иное _ Анаксимен, иные - Эмпедокл... Все эти имена на первый

взгляд именуют некое сущее среди прочих сущих. В то же время они

(имена) в своем именовании метят за пределы многообразия наличных вещей. Фалесова «вода» - едва ли (едва ли только") вода рек и морей, ведь Фалес называет «водой» «то, из чего и во что - веё». Поэтому фа­ лесово начало, «вода», прорастает в порядок метафизического. И про­

исходит это благодаря тому, что фалесов способ именования смещается в порядок метафорическог07: «вода» именует там, где еще нет постоянно-

6 М. Heinze, Vor/esungen Kants йЬег Metaphysik аиз drei Semesteгn. Abhd1g. der

Sachsisch. Ges. der Wissenschaften, Bd. XIV, phi1.-hist. Кi. 1894. S. 666. Цит. по: М. Heidegger, Кат und das РгоЫет der Metaphysik, 4. Аиfl., Vittorio Кiostermann,

Frankfurt а.М., 1973, S. 7. § 1 этой работы Хайдеггер посвящает истории терми-

на и понятия «метафизика».

7 Впрочем, все эти наблюдения могут быть сделаны лишь «задним числом»: по- сле того как появляется метафизика сущности, возникает и «собственное имя»

(<<собственное» не в смысле узуса, но в метафизическом смысле знака, значение

(сигнификат) которого есть «логос сущности») и зависящее от этого понятия понятие метафоры. В лекциях Der Satz vom Grund (Pfullingen, Neske, 1958) Хай­

деггер скажет: «Метафорическое существует только внутри метафизического». Шестая лекция (S. 77-90) этогокурсапосвященаименносвязитеории метафо­

ры, с однойстороны,",«европейскойметафизики»,с другой.П. Рикер полагает

(Тhe Rule 0/ Мегарпоп, trans. R. Cherny, Routledge, London, 1994, рр. :80-284),

что :')1'01' 'шамеНl11'ЫЙ диагноз основан, во-первых, на «давно вышедшеи 113 УПО1'-

го, «собственного» имени. Много позже Аристотель в «Поэтике» специ­ ально обратит внимание на этот способ именования в связи с метафо­ рой по аналогии-.

Первые философы, как утверждает Аристотель в очерке исто­ рии философии, составившем Первую книгу «Метафизики», пытались определить свою собственную деятельность, свое дело, противопоставив его делу поэтов. Ведь «и тот, кто любит мифы (и уж подавно - тот, кто слагает сказания. - А. Ч.), есть в некотором смысле философ: б ф1ЛОllu80С; фlлоаоф6с; пwс; EGТIV, ибо миф создается на основе удивитель­ ного» (982 Ь 18 Г}, и «можно предположить, что Гесиод стал первый ис­ кать нечто в этом роде» (sc. «то, из чего и во что - всё») (984 d 23f.). Но у философов своя Муза: они спрашивают о началах, разыскивают их, «принуждаемые самой истиной» (984 Ь 1О). Однако под стрекалом са­ мой истины 011,1 берутся за изначальное и главнейшее дело поэтов - дело учреждения имен. «Was bleibet аЬег, stiften die Dichter» (к'Го, что ос­ тается (и пребывает), учреждают поэты»), - говорит Гёльдерлин. И Хайдеггер так комментирует это место: «Благодаря тому, что поэт вы­ говаривает существенное слово, и именно в силу этого именования (Nennung) сущее посвящается(wird ernannt, "нарекается")в то, что оно есть. И, таким образом, оно становитсяизвестнокак сущее. Поэзия уч­

реждаетбытиев слове (ist worthafte Stiftung des Seins»)9. Поэт учреждает

сущее как (это) сущее, сказав о нем существенное, установив для него

ребления семантике» и, во-вторых, на слишком предвзятом прочтении истории «европейской метафизики». Как бы то ни было, на мой взгляд, угверждение Хайдеггера справедливо по меньшей мере в отношении аристотелевой метафи­ зики и аристотепевой теории метафоры. Но поскольку Аристотель главный ос­ нователь таких предметов (ецел») мысли, как метафизика и поэтика, едва ли дальнейшее развитие этих тем полностью освободилось от изначальной связи «метафоры» И «метафизики».

g «Некоторые из соотносимых понятий (при "переносе имени". - А. Ч.) не име­

ют постоянного имени, однако и они могут именоваться по аналогии: напри­

мер. когда [сеятель] разбрасывает семена, то [это называется] "сеять", а когда солнце --- СНОН лучи, то это названия не имеет, но так как [действие] это так же о гпосится к солнцу, как сеяние к сеятелю, то и говорится "сея богоданный

свет"», 1457 а 25--30.

') 10,,1 Hcid(;~~(;I. F:rliiU[enmgen гн Нй!llегliШ' [Jic/Ilung. 3. АuПаgе, У. Клоыеппапп.

Ггапк шп а .М .. 1963. S. 3~.

имя. О «первом учредителе имен»!", устанавливаюшем их исходя из «ис­ тины самих вещей», беседуют Сократ и Кратил. И дла Платона имя, подобно якорю, удерживает вещь в ее бытии, не дает ей мгновенно ус­

кользнуть в иное, скрьпъся!'.

Хайдеггер говорит о тождестве сущностного мышления и по- эзии (Dichtung), имея в виду и первых «Физио-логов».Но крометого, он замечает",что метафизика,невзираяни на что, остается «физикой»,ос­ тается наукойпер] фuаЕWС;, если только последнийтермин мы сумеем ус­ лышатъ по-гречески. Аристотелева метафизика сохраняет свою связь с фUаlС;, но эта связь лежит по ту сторону «физики»,как ее понималКант.

111

Итак, согласно Аристотелю , первая философия (метафизика) занимается сущим как (именно) сущим и тем, что ему как таковому (т.е.

как сущему) при-суще, она не спрашивает о сущем постольку, посколь­ ку оно - то или это (та или иная вещь), обладает тем или иным заранее

заданным свойством, тем или иным заранее определенным внутренним устроением, входит в ту или иную систему вещей, контекст мира. Пер­

вая философия спрашивает о сущем постольку, поскольку оно есть, по­ скольку оно «обладает» бытием, выясняя, в чем сущность (oua(a, Хай­

деггер: Seiendheit) - «сущесть» сущего. «И вот искомое и прежде, и те­ перь, и всегда, и постоянно остающееся нерешенным - что есть сущее, а это значит -- что есть сущность...» ОО28 Ь 2 fТ.). Если сущее как тако­ вое и в целом поставлено подвопрос, становится объектом вопроса (das

Befragte), то искомое, то, о чем спрашивается, то, в-направлении-чего

10 б 8EIlEVOe,; ПрWТОе,; та OVOllaTa (<<Кратию), 436 В 5, см. также 436 С 1).

11 Там же, 439 D - 440 О.,

12СМ. С. 20*. Знак * после номера страницы указывает на пагинацию немецкого

издания. вынесенную на поля.