Внутренняя структура имиджа

Если мы попытаемся рассмотреть структуру имиджа как бы изнутри, мы обнаружим, что она близка, по сути, к психологическому понятию «Я-концепции»: «Я-концепция — система представлений человека о самом себе. В рамках единой Я-концепции выделяют различные ее составляющие: Я-физическоекак схема собственного тела;Я-социальное, соотносимое со сферами социальной интеграции: половой, этнической, гражданской, ролевой;Я-экзистенциальноекак оценка себя в аспекте жизни и смерти. Формирование Я-концепции человека происходит при накоплении опыта решения жизненных задач и при оценивании их со стороны других людей, прежде всего родителей». Внутренняя структура имиджа так же содержит три похожие составляющие, но рассматриваем мы их с несколько иного ракурса.

Итак, первая часть внутренней структуры— это представления человека о себе самом, в том числе о своей внешности: то, что он думает о себе, оставаясь с собой один на один, то, как он относится к своим физическим особенностям, как он оценивает свое самочувствие (он в принципе здоров или обычно чувствует себя больным, например, или он чаще весел или много грустит), что он думает о своих склонностях и потребностях.

Вторая часть внутренней структуры имиджа, назовем её «внутреннее зеркало», — это представление человека о том, что о нем думают другие люди, то есть, какое впечатление человек готовится произвести на окружающих.

И третья часть внутренней структуры имиджа— так называемое «внешнее зеркало» — это «обратная связь», которую человек получает в виде комплиментов, критики, откровений, обзываний, шутливых высказываний, любовных и других дифирамбов. Точнее, «внешнее зеркало» — это не сами отзывы, а отношение человека к ним.

Особенно важно для нас то, что все эти внутренние качества и внутренние противоречия так или иначе отражаются во внешности человека, в его физиологических особенностях, одежде, предметах и людях, которыми он себя окружает. Из этих отражений и складывается внешняя структура имиджа.

Части внешнего и внутреннего имиджанеотделимы друг от друга и находятся в тесной обоюдной зависимости, это целостная объемная картина, поэтому создавать стиль, не опираясь на другие внутренние и внешние особенности человека, может быть иногда даже опасно. Кроме того, чем более далек даже самый положительный внешний облик от внутреннего содержания, тем труднее его поддерживать, и если создание образа требует времени, сил и материальных вложений, то потерять свое реноме можно в одно мгновенье — так уж лучше создавать такой образ, который будет максимально гармонично сочетать в себе все Ваши черты, но в их лучших проявлениях.

45. Знаковость городского двора

Махлина С. «Семиотика культуры повседневности»

Глава 13. Знаковость городского двора (http://www.syntone.ru/library/books/content/4432.html?current_book_page=19)

В иерархии элементов градостроительной структуры дворы занима­ют особое место.

Двор— это первичный элемент городской среды. Если парадные столичные площади отражали грандиозность города и проходивших в нем событий, то укромные уголки внутри кварталов от­ражали прозаичную повседневность и служили средоточием низовых форм социальной жизни. Особенно это заметно в Петербурге. Закулис­ное нутро — вместилище его души — не менее концентрированно и рельефно, чем центральные архитектурные ансамбли воплощает спец­ифичность облика и образа города. В советское время попытка уничто­жить индивидуальный мир человека привела к уничтожениюдворов. Была развернута кампания по сносу заборов, ограждавших дворы. Стро­ились дома без дворов. Однако даже там, где возводили отдельные баш­ни или коробки, располагали дома в линию или параллельно друг другу, когда пространство между ними было миниатюрной улицей, дворы по­являлись в виде кустиков у подъезда, песочницы или клумбы.

Во второй половине XVII века тенденция к делению крупного го­родского владения на парадную и хозяйственную зоны, сформировала два основных планировочных типа. В одном случае хоромы устанавли­вались по линии улицы, обращаясь к ней задним фасадом, практически лишенным всякого декора. А вот внутренний двор был украшен и со­единялся с улицей арочным или боковым проездом. Здесь находилось красное крыльцо — место встречи гостей. Здесь находился вход в па­радные покои. А вот хозяйственные постройки выносились на скрытый от посторонних взглядов «задний двор». Во втором случае жилые хо­ромы ставились в глубине владения, тем самым отделяя «задний двор» с прилегающим к нему садом от «переднего», замощенного. От улицы этот двор отделялся забором с парадными воротами.

Первооснова феномена «петербургский двор»опирается на регла­ментированность и регулярность. При Петре I участки нарезались пря­моугольниками. Застройка шла по периметру участка. Во дворе размещались служебные постройки, прижимавшиеся к грани­цам двора. Двор скрывался за фасадом, проход ко двору был с тыльной стороны участка.

Курдонерыпоявляются в 30-х годах XVIII века, украшая город и яв­ляясь его эстетическим феноменом. Они — результат окончательно оформившейся концепции парадного общегородского ансамбля. Но они еще очень далеки от коммунального двора, так как принадлежат одно­му владельцу и закрыты для посторонних. Они ограничены красной линией вдоль улицы чугунной оградой.

Первые доходные дома совмещали в себе функции современно­го жилого дома с функциями гостиного двора. Они образовывали пря­моугольные дворы, застроенные по периметру участка. В нижнем эта­же располагались лавки, выходившие не во двор, а на улицу. Сдавались они наравне с комнатами. Выше находилось жилье домовладельца, в последних этажах — комнаты служащих и помещения для сдачи вна­ем. В дом попадали со двора через подворотню. Во дворе располага­лись различные службы — сараи для дров, конюшни, кухни и т. п. По социальному и демографическому признаку эти дворы отличаются от всех прежде существовавших. К концу первой трети XIX века доходное строительство стало определять новое лицо города. Типизация и упрощение фасадов, исчезновение курдонера из градостроительной прак­тики середины XIX века приводит к тому, что дома теперь уже не яв­лялся индивидуальной эстетической ценностью, а становятся деталью улицы.

Во второй половине XIX века внутриквартальное пространство, занимающее уже теперь немалую часть города, отгорожено сплошной архитектурной кулисой. Это пространство принимает на себя функции «задних» дворов, являясь по существу придатком дома. Парадные зоны принимает на себя общегородская территория. Такая система сохрани­лась до конца XIX — начала XX века, когда появляется новый стиль модерн. Опять появляютсякурдонеры. Идеальное жилище по новым представлениям предполагает обилие све­та и воздуха, удобную и экономичную планировку, наличие коммуналь­ных удобств, мест отдыха, палисадников, фонтанов, детских площадок и т. д. Теперь уже двор наделяетсясоциальной значимостьюистановится объектом проектирования наравне с домом. Таким образом,двор ста­новится либо художественной средой бытования жилого дома, либо ак­тивно включается в структуру города. В первом случае двор представ­ляет собой тщательно продуманный парадный ансамбль — аккуратно разбитые газоны, заасфальтированные проезды, тротуары гармонируют с декоративно оформленными фасадами. Во втором случае в нижних этажах дворовых фасадов располагаются магазины, конторские поме­щения.

Коммунальному дворупредшествовали долгие века существования двора как частного владения. Но в коммунальном дворе воплощены взаимодействие архитектурно-планировочной структуры и системы соци­альных связей:коммунальный дворвсегда относится ко всем жителям дома одинаково, в то же время являясь его социальным и психологиче­ским центром.

Дворусиливает присущую дому функцию ограничения и изоляции человеческого сознания, вызывая чувство защищенности, но проявляясь в ином качестве. Если жилище — место изоляции каждого в его индивидуальной комнате или квартире, токоммунальный двор— зона совместной изоляции всех жильцов дома от прямого воздействия городской среды. Тем самым двор приобретает много­функциональность, с одной стороны защищая жилище, с другой — про­тивостоя городу в целом. Но тем острее ощущение «своего» пространства: от станции метро — к авто­бусной остановке — в свой город, к «привычным улицам» и своей под­воротне. При этом традиционная замкнутость двора приобретает допол­нительный сакральный смысл границы, психологической компактности. Но в этом есть некая двойственность: с одной стороныдвор—буфер между городом и домом, с другой —естественное образование объема вокруг дома,обособленного от внешней от него городской среды. Дом окружен двором и двор окружен двором. Он одновременно идом-двор, идом-город.

Пространство дворанеоднозначно. Разные его территории осваива­ются по-разному: как правило, у дома располагаются цветники, в цен­тре — развешенное по веревкам белье, песочница, на краю — сараи. Однако постепенно хозяйственно-бытовая деятельность переместилась внутрь жилища. Поэтому дворы больших городов остаются почти не освоенными предметно.

Старые дворымноголики. Среди них выделяются ленинградские, а точнее, петербургские дворы. Как правило, они изолированы от внеш­него мира, заключены плотной периметральной застройкой, становясь как бы интерьерами под открытым небом. Они «архитектурны», т. к. сформированы различными сооружениями, иногда разных стилей. Они оторваны от природы, хотя в 70-е годы опыт капитального ремонта дал возможность разрядить дома-колодцы и построить большие дворы с зе­леными зонами. И они глубоко социальны, так как принадлежат много­квартирным домам.

Черный ход ста­новится главным, территория двора превращается в сценическую пло­щадку беспрерывно длящегося действия. Двор становится моделью мира, адворовой соци­ум—моделью общества.

Возникновение специфики дворов в нашей стране связано со многи­ми причинами. После революции в города переселялось много крестьян. В центральные районы города переселились жители рабочих окраин. Оба эти контингента привнесли с собой традиции соседского общежи­тия. Появился новый тип — стереотип открытого и контактного чело­века как новой поведенческой нормы. Особенно активно вклю­чались в дворовую жизньдети. Затем двор постепенно вытесняется из места основного общения людей. Повышались благосостояние, образовательный уро­вень, материальные и духовные потребности, что не способствовало соседскому общению, а формировало тяготение к рассредоточенному общению (визитам, приемам гостей и т. п. людей, связанных общими интересами). Эта тенденция усиливается в 50-е годы. Двор остается де­тям и пенсионерам. Развитие массового жилищного строительства, со­пряженное с переездами на новое место жительства и разрывом сосед­ских отношений не способствовали привязанности кгородскомудвору, которого, к тому, же, во многих новостройках и не стало. Но главный удар городскому двору нанесло расселение населения по городу. Основные пункты пребывания человека: квартира — работа — предприятия— магазины — места досуга —друзья. Как прави­ло, современные жильцы дома знают своих соседей в лицо — 5–10 че­ловек, 3–5 по фамилии и совсем мало знают, где они работают и какой у них характер. С другой стороны, появились новые соседские общно­сти — пенсионеры, дети, владельцы собак, автомобилисты, самодея­тельные озеленители. Это уже знак проявления ностальгии по психоло­гической потребности в экологической нише в городе.