Нарвал.

челюсти по 16—20 зубов, у нарвала-самца — лишь один (зато невероятной длины — до 3 мет­ров!) бивень слева в верхней челюсти. Он из­витой, как штопор, и острый, как рапира. В прежние времена этот «рыбий зуб» очень це­нился как лучшее средство от ядов и болезней. За один такой зуб давали 3 тонны чистого сереб­ра! Большой знаток китов, профессор Томилин, так описывает назначение бивня в жизни нарва­ла: «Легко себе представить силу пробивного удара, если нарвал весом в 1—2 т и при скорости 30—40 км в час пробивает льдину снизу. Через пробитое отверстие дышат все члены стада...»

Живут нарвалы зимой и летом в окружении льдов: в Арктике, Америке и Евразии, на севере доходя почти до полюса.

Белух (они действительно белые с желтизной) моряки называют «морскими канарейками» не только за окраску, но и за «песнопения», неред­ко довольно музыкальные. Профессор Томилин пишет о белухе: «Она может громко хрюкать, глухо стонать и свистеть, издавать звуки, напо-

Амазонская иния.

579

минающие плач ребёнка, удары ко­локола, женский пронзительный крик, отдалённый шум детской тол­пы, игру на флейте с переливчатыми трелями, как у певчих птиц... Сравнивали её голос со звуками, похожими на свист, визг, тиканье и клохтанье, а также мяуканье и щебетанье».

Такова «меломанка» белуха, прославленная в поговорке «реветь белугой», собрат и сосед меченосного нарвала.

В заключение немного о речных дельфинах. Это самые древние и примитивные из всех кито­образных. Обитают они в реках Африки, Индии, Китая и Южной Америки. В реках прозрачность воды малая, поэтому речные дельфины плохо видят. А гангский и вовсе почти слеп — глаза

его не имеют хрусталика. Ориентируются эти дельфины с помощью отражённого ультразвука (все дельфины владеют эхолокацией).

У инии (живёт этот дельфин в водах рек Ориноко и Амазонка) глаза тоже недоразвитые и маленькие. По великой Амазонке плавают и соталии, к которым индейцы относятся очень уважительно, почитают местами как священ­ных за то, что нередко эти дельфины спасают утопающих людей, выталкивая их на поверх­ность и отгоняя от них крокодилов. (А морские дельфины также храбро умеют давать отпор аку­лам, всей стаей вступая с ними в сражение.)

Вот и всё, что можно коротко рассказать о дельфинах.

КИТЫ. Тело у китов бесшёрстное (немного щетинок уцелело лишь на морде), гладкое, с очень толстым подкожным слоем жира, который служит теплоизолятором. У кашалота, горбача и полосатиков толщина его в среднем до 18 санти­метров, а у гладких китов — до 50 сантиметров! У китов нет обоняния, зрение относительно слабое, но слух отличный. Эти животные сигна­лят друг другу, ориентируются в пути и находят добычу с помощью ультразвуков. Самки китов рождают почти всегда одного детёныша — двой­ни и тройни очень редки. С помощью сокра­щения особых мышц самка впрыскивает в рот детёнышу очень питательное молоко: в нём не больше 50% воды. На превосходном молоке но­ворождённые киты растут очень быстро. Де­тёныш голубого кита, например, за первые 7 месяцев жизни в среднем прибавляет ежедневно по 100 кг в весе и почти 4 сантиметра в длину!

(А самка за время выкармливания худеет на добрых 30 тонн — четверть своего веса.)

Усатые киты названы так за чрезвычайно полезное в их жизни «приобретение»: китовый ус — роговые пластины с бахромой по всему внутреннему краю, обращённому в пасть. Высо­та пластин китового уса у разных видов неодина­ковая: от 25 см у малых полосатиков до 4,5 м у гладких китов. А всего таких пластин у одного кита — до 800.

Ус — отличная цедилка! Набрав в пасть мор­скую воду с рачками, мелкими рыбами и каль­марами, кит закрывает пасть, поднимает низ рта и язык и выталкивает воду обратно в море, прогоняя её между пластинами своей цедилки. Вода вытекает, а вся мелкая живность остаётся во рту, на бахроме уса. Эту живую кашу кит глотает. «Пасущийся финвал с раскрытой пас­тью, — пишет Жак-Ив Кусто, — одно из самых грозных и величественных зрелищ, которые ви­дит в море аквалангист». В день взрослый финвал потребляет до 1,5 тонн планктона, а моло­дой растущий — все 3,5 тонны.

В подотряде усатых китов три семейства: гладкие, полосатики и серые. Валена, или глад­кий гренландский кит, — это то «чудо-юдо рыба-кит», о котором рассказывают сказки, легенды, о котором писал ещё отец зоологии древнегре­ческий учёный Аристотель, считая его не зверем, а только рыбой, хотя и кормящей своих детей молоком и наделённой не жабрами, а лёгкими. Только в 1693 г. англичанин Джон Рей доказал, что кит — не рыба, а зверь.

Тот стилизованный образ кита, который мы видим обычно на иллюстрациях к сказкам, ско­пирован более или менее точно с гренландского. У него, как и у других гладких китов, нет складок на горле и брюхе, нет и спинного плав­ника. Голова огромная — треть всей длины кита. Длина кита — до 18—22 м, вес — до 100 т. Родина его — Арктика, зона дрейфующих по­лярных льдов. Сейчас гренландский кит взят под охрану Международным соглашением, уби-