Бобр обыкновенный.

бит ничьё эстетическое чувство: его внешность безупречна. Серо-рыжеватая шубка расчерчена пятью продольными чёрными полосами, а про­дольные полосы, как известно, придают фигуре стройность. Что касается движений, то они до­стойны учеников лучших балетных школ. То он летит прямо, как пушистый снаряд, то в скачке' замысловато меняет направление: влево-вправо, вверх-вниз. И вдруг сел на задние лапки и приосанился, как дипломат.

Бурундук — один из обладателей защёчных мешков, очень удобного приспособления для пе­реноски у грызунов. Чем богаче урожай кедро­вых орешков, тем активнее запасает их бурун­дук. Носит в защёчных мешках в кладовую нередко за километр. Запасает 3—4, а то и 8 кг.

Зимой бурундук спит не так беспробудно, как, скажем, тот же сурок. Спит, как заботливый хозяин, помнящий о накопленном добре. Про­снётся, съест несколько орешков и, словно убе­дившись, что всё в порядке — воры не лезут, — засыпает вновь. Кстати, совет для желающих завести бурундука у себя дома: на зимний отдых ему лучше всего устраиваться между двойными оконными рамами, где не так холодно, но и не жарко.

БОБРЫ. Реки широкие, равнинные. Реки быстрые, горные. Ручьи, пруды, озёра, болота... Приходилось вам где-нибудь видеть мокрую уса­тую голову над блестящей поверхностью воды? Быстро и плавно скользит, расходятся тонкие волны. «Я знал людей, умевших читать и пи­сать, которые были гораздо глупее старого опыт­ного бобра», — признавался однажды Соколи­ный Глаз.

Бобр — самый крупный грызун в России, длиной до 1 м, а весом до 30 кг. Внушительный зверь. В бобровой шубе ходит! Дорогая шуба, полкилограмма пуха из неё у крупного бобра вычесать можно — хватит на десяток фетровых шляп. Для непромокаемости смазана маслянис­тым веществом. После каждого купания бобр тщательно её чистит и напомаживает.

Мало кому доводилось видеть, как бобры ору­дуют резцами под водой, но на берегу их произ­водительность фантастична: 2—3 минуты — и осинка толщиной с руку падает!

Но сначала, пожалуй, стоит коротко расска­зать о том, какие типовые постройки бывают у бобров. «Проект» первый — норы. Их роют в обрывистых берегах, высоких и крепких. Вход — на глубине метра или двух под водой. Под­нявшись выше уровня реки, нора ведёт куда-нибудь под корни крепкого дерева. Там мрачно­ватая «спальня», иногда такая большая, что двое людей вполне могут в ней ночевать (если им в голову придёт такая фантазия).

«Проект» второй — хатки из ветвей и земли. Строят их, если берега пологие и для нор не годятся. Вход в хатки тоже под водой. Рекордно

570

Бобровая хатка.

крупные хатки имели высоту в 3 м, а окружность у основания — 16 м.

«Проект» третий — каналы. На болотистой местности в разные стороны от «дома» расходят­ся неширокие и неглубокие полоски воды. Это водные пути «на работу» и «в столовую». Воз­можно, что особых заслуг в сооружении каналов у бобров нет: ходят и ходят, и постепенно тро­пинки углубляются и заполняются водой. Мо­жет, и так... Однако внимательные наблюдатели говорят, что бобры определённо стараются содер­жать свои каналы в порядке, не любят, когда в них попадает мусор. По таким водным путям они сплавляют обрубки деревьев и ветки. Это ведь легче, чем тащить их в зубах или лапах.

«Проект» четвёртый — плотины. Это как раз тот проект, на который давно израсходованы все хвалебные слова об уме и строительном искусстве бобров. В Америке у бобров есть плотина высотой 4,3 метра, шириной у основания — 7 метров, а длиной — 652 метра!

Во французском национальном парке Бруси зоолог П. Ришар наблюдал весьма занятные дей­ствия бобров-строителей. Он пробил под пло­тиной бобров дыру и пропустил сквозь неё дре­нажную трубу — довольно длинную, так что входное и выходное отверстия оказались на по­рядочном расстоянии по обе стороны плотины. Вода стала убывать. Бобры засуетились. Вначале они кинулись надстраивать сооружение сверху, заделали все стоки, но вода всё уходила. Тогда ненужную работу бросили. И догадались-таки, что во всём виновата труба! Решили заделать входное отверстие. Но там оно было не одно: кроме основного открытого зева Ришар просвер­лил в трубе несколько боковых дырок. Эти дыр­ки бобры не смогли заделать — большую за­ткнули, а всё, что лепили на маленькие боковые, вода смывала. Работу бросили.

Зоологи наблюдали за животными из укры-