XIII Так размножаются камень, вещь,

воздух. Так зрелый муж,

В будущем цифры рассеют мрак. осознавший свой жуткий вес,

Цифры не умирают. не избегает луж.

Только меняют порядок, как

телефонные номера. Так, по выпуклому лицу

памяти всеми пятью скребя,

Сонм их, вечным пером привит ваше сегодня, подстать слепцу,

к речи, расширит рот, опознает себя.

удлинит собой алфавит;

либо наоборот.

XV

Что будет выглядеть, как мечтой

взысканная земля В будущем, суть в амальгаме, суть

с синей, режущей глаз чертой - в отраженном вчера

горизонтом нуля. в столбике будет падать ртуть,

летом - жужжать пчела.

XIV Там будут площади с эхом, в сто

превосходящим раз

Или - как город, чья красота, звук. Что только повторит то,

неповторимость чья что обнаружит глаз.

была отраженьем своим сыта,

как Нарцисс у ручья. Мы не умрем, когда час придет!

Но посредством ногтя

с амальгамы нас соскребет

какое-нибудь дитя!

-14-

XVI роттердамский дневник

Знай, что белое мясо, плоть, I

искренний звук, разгон Дождь в Роттердаме. Сумерки. Среда.

мысли ничто не повторит - хоть Раскрывши зонт, я поднимаю ворот.

наплоди легион. Четыре дня они бомбили город,

и города не стало. Города -

Но, как звезда через тыщу лет, не люди прячутся в под'езде

ненужная никому, во время ливня. Улицы, дома

что не так источает свет, не сходят в этих случаях с ума

как поглощает тьму, и, падая, не призывают к мести.

следуя дальше, чем тело, взгляд II

глаз, уходя вперед,

станет назад посылать подряд Июльский полдень. Капает из вафли

все, что в себя вберет. на брючину. Хор детских голосов.

Вокруг - громады новых корпусов.

У Корбюзье то общее с Люфтваффе,

что оба потрудились от души

над переменой облика Европы.

Что позабудут в ярости циклопы,

то трезво завершат карандаши.

-15-