VII только выигрывал. Зеркала

копили там дотемна

Воздух, в сущности, есть плато, пыль, оседавшую, как зола

пат, вечный шах, тщета, Геркуланума, на

ничья, классическое ничто,

гегелевская мечта. обитателей. Стопки книг,

стулья, в окне - слюда

Что исторгает из глаз ручьи. инея. То, что случалось в них,

Полдень. Со стороны случалось там навсегда.

мозг неподвижней пластинки, чьи

бороздки засорены.

IX

Полдень; жевательный аппарат

пробует завести, Звук уступает свету не в

кашлянув, плоский пи-эр-квадрат - скорости, но в вещах,

музыку на кости. внятных даже окаменев,

обветшав, обнищав.

VIII Оба преломлены, искажены,

сокращены: сперва -

Там были комнаты. Их размер до потемок, до тишины;

порождал ералаш, превращены в слова.

отчего потолок, в чей мел

взор устремлялся ваш, Можно вспомнить закат в окне,

либо - мольбу, отказ.

Оба счастливы только вне

тела. Вдали от нас.

-12-

X мраморным. Т.Е. Без легких, без

имени, черт лица,

Я был скорее звуком, чем - в нише, на фоне пустых небес,

стыдно сказать - лучом на карнизе дворца.

в царстве, где торжествует чернь,

прикидываясь грачом Там начинало к шести темнеть.

В восемь хотелось лечь.

в воздухе. Я ночевал в ушных Но было естественней каменеть

раковинах: ласкал в профиль, утратив речь.

впадины, как иной жених -

выпуклости; пускал

XII

петуха. Но, устремляясь ввысь,

звук скидывает баласт: Двуногое - впрочем, любая тварь

сколько в зеркало не смотрись, (ящерица, нетопырь) -

оно эха не даст. прячет в своих чертах букварь,

клеточную цифирь.

XI Тело, привыкшее к своему

присутствию, под ремнем

Там принуждали носить пальто и тканью, навязывает уму

ибо холод лепил будущее. Мысль о нем.

тело, забытое теми, кто

раньше его любил, Что - лишнее! Тело в анфас уже

само есть величина!

сумма! Особенно - в неглиже,

и лампа не включена.

-13-