Лосев Алексей Федорович

(1893 – 1988 гг.)

Познание есть полагание, утверждение себя как определенного через инобытие. <... >

Я полагаю и утверждаю себя, но тут же нахожу себя определенным не через меня же, но через инобытие. Я фиксирую границы и оформление себя как себя, и – вижу, что меня определило инобытие, т.е. мое самоотнесение превращается в фиксацию инобытия, поскольку оно определяет меня в моем самоотнесении. В этом и заключается тайна и вместе диалектическое раскрытие познания. <...>

В познании есть обязательно познающеем познаваемое. <...> Познание есть полагание себя как определенного через инобытие, или о – соотнесение с собою, когда последнее определено через инобытие. Познание есть самоотнесение... когда соотносящее себя с собою же совершает это соотнесение так, что оно как соотносимое является инобытийным, внешним к себе как соотносящему. <...>

Чувство отличается от познания тем, что оно порождает свое инобытие внутри себя, в то время как познание предполагает это инобытие готовым вне себя. <...> От стремления чувство отличается тем, что оно есть тождество бытия и инобытия, обусловливающих взаимно одно другое при полной собственной свободе, в то время как стремление есть тождество бытия и инобытия, когда свободно действует только инобытие... а бытие хотя и отождествляется с ним, но не сохраняет присущей ему устойчивости и уносится вместе с ним в беспредельность становления. <...> В чувстве... все внешнее дано как само же оно, чувствующее. Чувствовать что-нибудь – значит переживать его так, как будто бы оно было ты сам. Чувствовать, следовательно, можно только себя или только иное как себя. Чувствовать – значит всегда выражать, пусть хотя бы только для себя, внутри себя, в себе. Чувство есть видимое изнутри выражение. И если в чувстве отвлечь его структурно-смысловой рисунок и взять его из стихии самосознания и самоощущения, то мы получим выражение. Чувство есть смысловое тождество алогически становящегося ума, вечно и неизменно стремящегося и влекущегося в бесконечность, и – вечной неподвижной изваянности и законченной структуры чистого ума. <...>

Познание есть 1) полагание 2) смыслом (эйдосом) 3) себя самого 4) для себя самого 5) как определенного через инобытие.

Стремление, воля есть 1) полагание 2) смыслом (эйдосом) 3) себя самого 4) для себя самого 5) как определенного через инобытие 6) в аспекте своего отождествления с ним.

Чувство есть 1) полагание 2) смыслом (эйдосом) 3) себя самого 4) для себя самого 5) как определенного через инобытие, 6) когда он сам порождает и определяет это последнее.

Лосев А.Ф. Форма. Стиль. Выражение. – М. : Мысль, 1995. – С. 23–26, 28–31.

Тулмин Стивен Эделстон

(1922 – 2009 гг.)

Философское объяснение концептуального познания всегда вводит какие-нибудь предположения (хотя и неразработанные) о тех механизмах, благодаря которым «чувственные импульсы» «протекают» в нервной системе; однако нейрофизиология в свою очередь должна иметь в виду, что функции центральной нервной системы являются инструментом совершенствования познания. Точно так же мы можем ясно понять интеллектуальный авторитет наших познаний только в том случае, если мы имеем в виду социально-исторические процессы, благодаря которым они развиваются в жизни культуры или сообщества: однако более ясный анализ этого интеллектуального авторитета в свою очередь дает нам средства для развития более точных идей о самих этих процессах. <... >

Социальные и политические понятия в принципе ничем не отличаются от понятий естественных наук, как можно было бы предположить на первый взгляд; напротив, отношения между мышлением и практикой в науке и политике чрезвычайно сходны. В каждом случае появлению новых осмысленных понятий предшествует осознание новых проблем и введение новых процедур, позволяющих решить эти проблемы. В обеих областях понятия приобретают смысл благодаря тому, что они служат человеческим целям в реальных практических ситуациях. В обеих областях последовательные изменения в применении этих понятий связаны с постепенным уточнением или усложнением их значения. И в обеих областях всеобъемлющая «рациональность» существующих в них процедур или их критики и изменения.

Конечно, длительная причастность к науке дает о себе знать несколькими различными способами. Группа людей, которые работают в качестве физиков-атомщиков, цитологов или нейроанатомов, связаны в генеалогии ученых как руководители и их ученики; аналогичным образом связаны в институциональные генеалогии научные общества или исследовательские центры в каждой науке; в то же время другие генеалогии соединяют экспериментальную технику, модели объяснения, терминологию, математические методы, предметы исследования предшествующих и более поздних стадий данной науки. В том или ином контексте, возможно, будет полезно описать историческое развитие науки в терминах какой-либо из этих последовательностей, либо усовершенствования оборудования и улучшения методик расчетов, либо расширения эмпирической сферы. Трудность состоит в том, чтобы понять, какая из этих различных областей имеет наибольшее значение, а может быть, подобно волокнам каната, они воздействуют на науку совокупно, причем ни одним из них нельзя пренебречь.

Тулмин Ст. Человеческое понимание. – М. : Прогресс, 1984. – С. 46, 173–174.