Брандт Г.А. - Мужской и женский принцип пола в философии жизни Георга Зиммеля

Народная песня:

Зиммель останавливается на том интересном факте, что в сфере народной песни у многих народов  женщины «по крайней мере также продуктивны и в том же оригинальном смысле», как мужчины. Автор объясняет  это тем, что пока формы культуры еще не сложились прочно и определенно, они не могут быть и ярко выраженными мужскими; пока они еще находятся в индифферентном состоянии ( в соответствии с антропологически  установленным большим физическим сходством между мужчиной и  женщиной у примитивных народов), женская энергия не вынуждена выражать себя в неадекватной ей форме, а развивается свободно и соответственно собственным нормам, еще не столь отличным от мужских. Здесь, как и во многих процессах развития, высшая ступень повторяет форму низшей: «самое сублимированное создание духовной культуры, математика, стоит, вероятно, в большей степени, чем любой другой продукт духа, по ту сторону мужской и женской природы, ее предмет не дает ни малейшего повода для различных реакций интеллекта. И этим объясняется, что именно в математике больше, чем во всех других науках,  женщины проявили глубокое понимание стоящих перед этой наукой проблем и достигли больших успехов. Абстрактность математики так же пребывает за психологическим различием полов, как создание народных песен до него». [28]

Завершая анализ конкретных возможностей женской культурной деятельности, Зиммель делает следующий вывод о содержании  «специальной корреляции», которую привносит эта деятельность в объективную культуру: «Дуалистическая, неспокойная, отдающаяся неопределенности становления сущность мужчин  ищет своего выражения в объективной деятельности. Все флюктуирующие расчленения культурного процесса, под воздействием которых мужчина, выражаясь символически, как бы отрывается в своем развитии от почвы природного бытия, создают свой противовес в прочных, объективных, надиндивидуальных творениях, на создание которых направлена культурная деятельность мужчины как такового, будь он король или извозчик». Что же касается женщины, ее «мы ощущаем не столько по идее становления, сколько по идее бытия… Свое «обратное действие» и тем самым равновесие общечеловеческого существования оно обретает в характере содержаний женской деятельности; они представляют собой нечто текущее, предающееся отдельному моменту, становящееся и исчезающее по требованию мгновения, - не построение в каком-либо смысле прочного, надличностного культурного мира, а служение дню и людям, позволяющим этому построению подняться. Поэтому та же, лишь несколько более специальная корреляция, состоит в том, что  женщина по сравнению с мужчиной, этим как бы прирожденным нарушителем границ, предстает как замкнутое, очерченное строгой границей существо,  в области художественной деятельности оказывается несостоятельной именно там, где преобладает строгая замкнутость формы: в драме, в музыкальной композиции, в архитектуре». [29]

Мы уже имели случай рассказать как отозволись эти идеи Зиммеля в философии второй половины ХХ века [30] , отозволись не буквально, без прямых отсылок и цитат, но идея «женской проекции культуры» обрела в ХХ веке среди теоретиков феминизма своих многочисленных сторонников. Что же касается Зиммеля, то надо признать, что сам он чувствовал большую неуверенность в правомерности своих рассуждений. Так на последних страницах рассматриваемой работы он по сути ставит под сомнение все свои выводы, относительно возможности осуществления «женской культуры»: «Я не вступаю здесь в полемику ни о путях, ведущих к объективной женской культуре, ни о сумме ее содержаний, для реализации которых может иметься шанс. Однако неустранимой в области принципов остается формальная проблема, к которой самым решительным образом приходят все существующие размышления по этому вопросу: не противоречит ли вообще специфически женскому бытию в его сокровенной глубине объективность его содержаний; не связаны ли с этим вопросом и требованием столь часто порицаемая ошибка мышления: ставить перед женской сущностью тот критерий деятельности, который создан именно отличающейся от нее сущностью мужской. Понятие объективной культуры представляется столь абстрактным, что даже если исторически ее содержание носит мужской характер, могла возникнуть идея введения в него в будущем женского содержания. Но, может быть, объективная культура не только по своему сложившемуся к настоящему времени содержанию, но и как таковая, как форма утверждения вообще, настолько гетерогенна женской сущности, что объективная женская культура является contradictio in adjecto (противоречием в определении)... На вопрос, стали ли единая сущность  женщины в какой-либо области культуры - оставляя в стороне «дом» с его особенной структурой - действительно «объективным духом», мы с уверенностью ответить не можем; вследствие чего становится тем более вероятным, что развитие женской культуры задержала не случайность отдельных содержаний культуры и их историческое развитие, а принципиальное несоответствие формы женской сущности объективной культуре вообще». [31]

Заканчивая рассмотрение концепции пола Г.Зиммеля, подчеркнем еще раз, что она представляет собой явление исключительного порядка. Во-первых, уникален сам факт возникновения в «сердце» европейской философии с ее традиционно - мизогинистской направленностью ( существующей как в явной, так и в скрытой форме ) теории пола с откровенной интенцией переосмыслить, реабилитировать, раскрыть преимущества «женского жизненного принципа». Во - вторых, думается не может не поразить тот факт, что авторство открытия «полового измерения» нашей цивилизации принадлежит, как принято считать, не основоположницам современного гендерного подхода, а известному немецкому философу  начала века, показавшему глубинную основу  фундаментального  отождествления  в  культуре  понятий «объективное», «нейтральное», «человеческое» с одной стороны и «мужское» с другой. В - третьих, перспективной представляется попытка философа выявить особенности женского мировосприятия  в его самобытной и автономной  природе, в частности разрабатываемая им концепция женского мышления  как мышления в противоположность мужскому принципиально недихотомичного, в основе которого лежит принцип не дуализма, а монизма. И наконец, в четвертых, совсем удивительна попытка усомниться в самом кардинальном принципе концепции пола всей западно - европейской философии: мужчина - культура, женщина - природа, начав рассуждать  об уникальных культурных возможностях «женской сущности».

Однако, в то же время нельзя не заметить, что теория Зиммеля еще раз подтвердила, что исключения лишь подтверждают правила. Комплексный анализ его теории демонстрирует, что несмотря на субъективные стремления мыслителя реабилитировать «самоценность женского жизненного принципа»,  все его утверждения основываются в конечном счете на древней как мир редукции женского бытия к репродуктивному циклу. Ведь именно на этом основании, как было показано, базируется разведение  пола как «бытия» (для женщины) и как «деятельности» (для мужчины) и затем развертывается вся последующая цепочка рассуждений. Жизнь женщины видится Зиммелем прежде всего как жизнь (потенциальной или реальной) матери, как жизнь происходящих в ее теле процессов, подготавливающих или актуализирующих материнство – «всей полноты репродуктивного цикла» (менструация, беременность, роды, кормление, воспитание), в то время как мужчина, для которого пол лищь один из видов «деятельности» сосредоточен главным образом в отличие от женщины не на самодостаточности своего тела, но на дискомфорте духа, попыткой преодоления которого и является все возведенное им здание человеческой культуры. Не случайно и сам автор все свои выводы относительно возможностей «женской культуры» подвергает в конце фундаментальному сомнению, обозначая это явление как contradictio in adjecto.

· Опубликовано: Адам и Ева. Альманах гендерной истории. Москва: ИВИ РАН. 2003.№ 7.

[1] Simmel G. Das Relative und das Absolute im Geschlechter  Problem // Philosophische Kultur. Leipzig. 1919.

[2] Ibid. S. 80.

[3] Ibid. S.  72

[4] Ibid. S.  72

[5] Ibid. S. 72.

[6] Ibid. S. 73 .

[7] Ibid. S. 74.

[8] Ibid. S.79-80

[9] Ibid. S.  69.

[10] . Ibid. S. 70.

[11] Ibid. S.71.

[12] Ibid. S.84 .

[13] Зиммель Г. Избранное в 2х тт. М.,1996.

[14] Зиммель Г. Женская культура// Зиммель Г. Избранное в 2х тт. М.,1996.С. 265.

[15] Там же. С. 236.

[16] Там же. С.239.

[17] Там же. С. 239.

[18] Там же. С. 234

[19] Там же. С. 244.

[20] Там же.

[21] Там же. С. 247 .

[22] Там же. С. 247.

[23] Там же. С.249.

[24] Там же. С.250.

[25] Там же. С.249 - 251.

[26] Там же. С.251.

[27] Там же. С.251-252.

[28] Там же. С. 248.

[29] Там же. С.257.

[30] См. Брандт Г.А. Современный феминизм: переворот в историко-философской традиции Западной Европы//Адам и Ева. Альманах гендерной истории. М., 2003. № 6.

[31] Зиммель Г. Женская культура// Зиммель Г. Избранное в 2х тт. М.,1996. С.263-264.