1 Виноградов а. Три цвета времени. М.: Правда, 1985. С. 138,

вступление, и развитие темы, ее разработка и усложнение, противоположные позиции сходятся в контрапункте, ища со­пряжения, взаимодополнения и гармонии, минуя фальшь, стремясь к чистому звуку искренности. Но попасть в этот мир можно, только выполняя определенные правила. Среди этих правил следует выделить:

— установка на искренность и установка на открытость;

— гарантия защищенности или безопасности ситуации;

— доверие психологу (основанное на том, что психолог не может нанести вреда, преследовать личные корыстные цели или быть некомпетентным) и обоюдное доверие друг к другу;

— наличие исследовательской задачи, достижение тех или иных целей исследования.

Роли интервьюера (психолога) и обследуемого не симмет­ричны, хотя направлены на решение одной задачи — иссле­дование тех или иных психических 'явлений. Роли участни­ков диалога отличаются прежде всего по своему отношению к задаче беседы. Если психолог (опрашивающий) является носителем исследовательской задачи и цели, то обследуемый находится в более неопределенной ситуации, волен принимать эту цель или не принимать. Соответствующие варианты от­ношений участников к задаче беседы представляют собой психологически разные ситуации и требуют как разного вклю­чения в эти ситуации, так и различных тактик и форм веде­ния беседы. Так сразу в этом пункте расходятся беседа ис­ключительно исследовательская и беседа диагностическая> беседа психотерапевтическая (реализующая и задачи иссле-дования), беседа профориентационная (также решающая ис­следовательские задачи). Предполагается, что испытуемый или обследуемый в ходе беседы должен решать определенные психологические задачи «на отражение & психических процес­сов (собственно в ходе решения которых и порождаются пси­хологические явления). Необходимо подчеркнуть, что несмот­ря на традиционные представления об отражательной приро­де психического, собственно в режиме отражения психика

42__________________„„__„___

работает довольно редко и решение такой задачи предполага­ет достаточно высокий уровень психического развития и тре­бует специально организованной деятельности («психологи­ческой» деятельности). От того, как эта деятельность органи­зована в ходе беседы, будут зависеть в значительной степени и ее результаты.

Коснемся «выпадения* из ситуации, или ее разрушения. Может возникнуть вопрос, не является ли так описанная си­туация проведения беседы фантомом, плодом воображения? Да, конечно^ ситуация проведения беседы, как она выше пред­ставлена, с ее 4 говорящими * предметами» особыми социальны­ми пространствами и зонами, которая вся иносказание и сим­вол, с ее правилами переходов и связей событий, существует в воображении участников, В противном случае ситуация распадается, и то, что казалось значимым и важным, вдруг теряет свою ценность, смысл ситуации изменяется, преобра­зуется. Вспомните, как неуместный кашель и шуршание оберт­кой во время концерта могут моментально вывести из погру­женности, захваченности тем или иным музыкальным про­изведением, такое же разрушение произведут одна неверно взятая нота, неловко сшитый костюм или выбившаяся прядь волос исполнителя, мешающая ему играть и доставляющая ему немало неудобств. Или другой пример. Девушке нравит­ся молодой человек. Однажды кто-то из подруг встречает ее в театре и на следующий день в присутствии друзей замечает: «Ас кем это ты вчера была в театре? У него усы как у мор­жа»» Усы как у моржа — очень точно сказано! Этого замеча­ния оказывается вполне достаточно, чтобы разрушить создан­ный образ и «идеал* превратить в посмешище. Да он же сме­шон своими моржовыми усами! Ситуация полностью измени­ла свой смысл.

«Выпадение» из ситуации беседы происходит, когда чело­век перестает существовать по ее законам и нормам. Так, могут быть нарушены нормы, составляющие собственно ситуацию психологической беседы, например, психолог может оказаться недостаточно искренним или компетентным> недостаточно ясной и правдоподобной представится цель беседы и т. п. Та-

______________^___^______________________________43

кие нарушения можно сравнить с фальшивой нотой во время концерта.

Однако помимо таких содержательных причин мир бесе­ды часто разрушается внешними событиями, нарушением правил «погружения» в ситуацию, изоляции данной социаль­ной зоны (аналогично кашлю в зале, шуршанию оберткой). Это может быть назойливое заглядывание в комнату, где про­ходит беседа, вызов психолога (типа «Маша, привет* Тебя шеф требует») или вызов обследуемого, неожиданный телефонный звонок, какие-нибудь часы с боем и т, п. «Выпадение» из ситуации или «отсутствие», «не-тут-присутствием выражает­ся исчезновением интереса к беседе, желанием побыстрее за­кончить обследование, пассивностью и формальностью. На­пример, «если ребенок, слушая вас, глядит вам в лицо и, улы­баясь, устремляет взгляд в ваши глаза — можете быть увере­ны, что вы общаетесь- Но вот ребенок, привлеченный шумом в соседней комнате, отворачивается или наклонил голову, за­интересованно рассматривая жука в траве, — и общение пре­рвалось: его сменила познавательная деятельность ребенка П.

Наконец, можно выделить специальные события типа при­веденного выше примера с девушкой, когда изменяется смысл ситуации, в ней находятся признаки другой ситуации (с дру­гой системой норм) и происходит ее перерождение: в объекте поклонения находят смешные черточки и патетическая ситу­ация может превратиться в фарс и пародию, исповедь — в насмешку ит.п,; это — примеры «снижения» ситуации, но ряд событий может привести к другим трансформациям: на-пример, превращение ситуации психологического исследова­ния в интимную беседу (так, обращение типа «ты» способству­ет данному переходу).

Выше был проведен нормативный анализ ситуации про­ведения беседы, выделены ее правила и требования, возмож­ные альтернативы поведения. Далее рассмотрим вопрос о вли­янии конкретных целей и позиций участников на содержа­ние беседы.

1 Лисина М, И, Проблемы онтогенеза общения. М,: Педагогика, 1986. С. 10.

44___________________^__^_________

Если обратиться к историческому прошлому диалога, то можно заметить, что культивируемые формы беседы были связаны с различными позициями, которые предписывалось занимать участникам, и целями, которые подобная беседа могла преследовать. Так, переход от диалектики софистов к диалогу Сократа по существу состоит в смене главных целей беседы, что в корне меняет как содержание обсуждаемых вопросов (то есть преобразуется предмет беседы), так и ее направленность, основные результаты. В основе обоих вари­антов диалога лежит известный метод Зенона, названный приведением к абсурду или нелепости, суть которого заклю­чается в поиске обнаружения противоречий в высказывании противника. Однако если софисты, «переложившие» указан­ный прием в вопросно-ответную форму живой беседы, созда­ли вариант эристики — искусства ведения спора, риторичес­ких приемов и техники, то Сократ сделал подобный диалог (использующий приемы Зенона и форму беседы софистов) средством познания истины или искусством майевтики (май-евтика — повивальное искусство — метафорически обознача­ет помощь, содействие в рождении истины, средство, помога­ющее ее оформлению, прояснению для собеседников). Глав­ной целью софистического диалога является беседа в споре как таковая, отсюда вытекали и позиции задающего вопросы и отвечающего. Так, в соответствии с методом Зенона глав­ной задачей спрашивающего было заставить отвечающего противоречить самому себе, а задачей отвечающего — любой ценой избежать этой ловушки, независимо от того, будут ли его ответы выражать то, что он считает истинным, или нет. В конечном итоге подобная беседа демонстрировала возмож­ность опровержения и, наоборот, принятия практически лю­бого утверждения- Единственный осмысленный результат со­фистического диалога — победа в споре одного и поражение другого участника беседы.

Наоборот, главной целью в беседе Сократа служил поиск и нахождение истины, истинной сущности вещей. Поэтому пред­полагалось, что собеседники в своих рассуждениях должны исходить только из того, что им представляется истинным.

_________________________________________________________45

Задача отвечающего состояла в том, чтобы отталкиваясь от интуитивного представления о каком-либо качестве, доброде­тели, дать его словесное определение как понятия* Задача спрашивающего (Сократа) заключалась в том, чтобы «навес­тив собеседника на путь раскрытия тех понятий, которыми владеет определяющий, но настолько смутно, что не в состо­янии дать им точное и всеохватывающее определение. Наве­дение осуществлялось с помощью все того же метода приве­дения к нелепости*

Результатом диалога редко служило некоторое позитивное утверждение (например, о том, что такое добро, та или иная добродетель — вопросы, которыми занимался Сократ). Бесе­да, как бы мы сейчас сказали, скорее проблематизировала тему, формулируя те трудности, которые возникали при оп­ределении конкретного понятия, совокупность фактов, в ко­торых проявлялось данное понятие и, следовательно, нужда­ющихся в обобщении, круг близких, в отдельных моментах пересекающихся с обсуждаемым, понятий, с которыми необ­ходимо произвести различение• Решение задачи определения понятий, таким образом, не только приводило к реальному развитию этических представлений, но и одновременно выс­тупало осуществлением еще одной задачи — самопознания. Для Сократа самое главное — исследование самого вопроса, однако может случиться, что при этом исследуется и тот, кто спрашивает, и тот, кто отвечает. Действительно, ведь источ­никами истины и носителями понятия выступали сами конк­ретные участники беседы, что делало диалог личностно отне­сенным и превращало как будто абстрактный поиск опреде­ления понятия (например, мудрость, любовь, добродетель, зна­ние и т. п.) в процесс самопознания и внутреннего ориенти­рования, связанного с решением жизненно важных и сущно­стных для человека вопросов.

Сократ говорил, что мудрость не может перетекать, как только мы прикоснемся друг к другу, из того, кто полон ею, к тому, кто пуст, как перетекает вода по шерстяной нитке из полного сосуда в пустой, поэтому представления о себе в со­кратовской беседе никогда не являются непосредственным и

46 _______^_____„_________^_^^__

прямым предметом обсуждения, они не внушаются и не на­вязываются, они подспудно, но неизбежно вырастают в ре­зультате столкновения «лоб в лоб* и испытания действитель­ных желаний, мотивов, возможностей. Беседа Сократа орга­низует такое столкновение и прояснение «темных*, запутан­ных знаний, недостаточно осознанных побуждений и поры­вов. Один из примеров — беседа Сократа с Гиппократом в диалоге «Протагор», в которой выясняется, что такое софист1,

Гиппократ прибегает рано утром к Сократу, чтобы сообщить радостную и очень волнующую его новость — в Афины прибыл Протагор, известный софист и мудрец. Первым желанием Гип­пократа было поступить к нему в ученики (за что Протагор взи­мал плату), и он просит Сократа немедленно поговорить с Про-тагором, чтобы устроить это ученичество, Сократ соглашается, но прежде хочет «испытать» Гиппократа*

Сократ:

«— Пойдем, только не сразу, дорогой мой, — рано еще; вста­нем, выйдем во двор, погуляем и поговорим, пока не рассветет, а тогда и пойдем* <„>

— Скажи мне, Гиппократ, вот ты теперь собираешься идти к Протагору, внести ему деньги в уплату за себя, а, собственно говоряt для чего он тебе нужен> кем ты хочешь стать? Скажем, задумал бы ты идти к своему тезке, Гиппократу Косскому, одно­му из Асклепиадов, чтобы внести ему деньги в уплату за себя, и кто-нибудь тебя спросил бы: "Скажи мне, Гиппократ, ты вот хо­чешь заплатить тому Гиппократу, но почему ты платишь имен­но ему?" — что бы ты отвечал?

— Сказал бы, потому, что он врач.

— "А ты кем хочешь сделаться?"

— Врачом.

— А если бы ты собирался отправиться к Поликлету аргосцу или Фидию афинянину, чтобы внести им за себя плату, а кто-нибудь тебя спросил, почему ты решил заплатить им столько денег, что бы ты отвечал?

— Сказал бы, потому, что они ваятели.

— Значит, сам ты хочешь стать кем?