2. Почему, по каким причинам у меня имеются pdm?

PDM помогает мне защититься и уберечь себя от страхов, которые кажутся сильнее меня и потому угрожающими: страх возникает тогда, когда у меня есть элементарные, насущные желания (позывы), которые (вероятно) не будут удовлетворены.

Три соответствующие мнемонические фразы с примерами.

2.1 Pdm как противодействие (одолевающим нас) страхам

Я испытываю (в качестве ребенка или взрослого) плотские желания (физические позывы), например, пищи, питья, здоровья и сексуального удовольствия. У меня есть (как у ребенка, так и у взрослого) физиологические и духовные желания (ментальные потребности), например, безопасности, любви, счастья, смысла жизни. Если эти желания (почти) никогда не удовлетворяются, то у меня возникают экзистенциальные страхи: страх голода, жажды, болезни, смерти и пр. Или страх отсутствия безопасности, потери любви, одиночества, неполноценности, незначительности и т.п. Или страх одолевающих нас сильных чувств (горя, ненависти и т.п.). Эти страхи могут угрожать мне и травмировать до такой степени, что будет лучше и здоровее, если я воспользуюсь всеми средствами, чтобы защититься и уберечь себя от них: поэтому и мне, и моему состоянию здоровья послужит на пользу, если во мне возникнет PDM.

2.2 Pdm противодействует переполняющим нас желаниям

Зигмунд Фрейд говорит о трех состояниях «я»: ид, эго и супер-эго. Трансактный анализ указывает на нечто подобное в своих трех ипостасях: ребенка, взрослого и родителя. С одной стороны, мое ид (детское я) имеет элементарные желания и позывы физической или духовной природы. С другой стороны, это противоречит явным желаниям, исходящим от моего супер-эго (родительское я). В равной степени справедливо обратное: то, что хочется моему супер-эго, не желает мое ид. Это вызывает напряжение и страх: мое эго (взрослое я) теперь с радостью вмешивается с помощью PDM и таким образом защищает меня от переполняющих желаний как ид, так и супер-эго и связанных с ними страхов.

2. 3 PdMсодействует равновесию

PDM всегда служит цели уменьшения страхов, ослабления напряжения, снижения сопротивления и превращения трудностей в более терпимые. Однако я должен заплатить за это. Цена может быть разумной или слишком высокой. Вот почему PDM содействует равновесию. Скорее чем о защитных механизмах, Г.А. Кэррол (примечание 2) говорит о механизмах адаптации. Я могу слишком сильно или слишком слабо адаптироваться к запросам, исходящим «извне» или «изнутри», «сверху» или «снизу». Это своего рода ходьба по натянутому канату с постоянной опасностью падения.

Практические упражнения

Пожалуйста, кратко запишите ответы на следующие вопросы:

— что вызывает у вас очень большой страх (кто и что пугает вас, вызывает отвращение, заставляет сердиться, кажется вам запрещенным)?

— каковы ваши самые сильные желания (особые желания ребенка в вас и взрослого в вас)?

— в каких обстоятельствах вы стремитесь приспособиться и колеблетесь, не следует ли идти на компромисс?

3. Термин «механизм» используется оттого, что защита и адаптация обычно возникает механически и автоматически и поэтому бессознательно. Эти механизмы часто возникают в детстве и затем поддерживаются. Так как обычно это нечто бессознательное, некий автоматический процесс, я не имею представления о большей части своих PDM и должен опираться на терапевтическую поддержку и затратить массу времени, чтобы распознать свои PDM, a затем обнаружить, могу ли я вообще, и если да, то как, разрушить их. Кроме неосознаваемых PDM существуют и сознательные, и частично осознаваемые и хотя я осознаю эти паттерны поведения, они являются устоявшимися привычками и поэтому имеют тенденцию к автоматизму, т.е. проявляются без всех мыслей о них или без сознательного решения.

4. Трудно решить, нуждаюсь ли я (все еще) в том или ином PDM. Если мой страх становится слишком большим, необходимость в защите возрастает, и тогда невозможно сломить PDM.

5. С одной стороны, PDM уменьшают страх, но они же требуют и много энергии: мне нужна значительная сила, чтобы держать сильные страхи и желания «на привязи». К другим недостаткам PDM можно отнести следующие: мои эмоции притупляются (такие, как плач, смех, гнев, страх и т. п.); мои желания затухают (например, желание сексуальной или эротической близости, безопасности, определенного влияния, смысла жизни); мое общение становится ограниченным и отчужденным, я слишком часто избегаю конфликта. И тогда передо мной встает вопрос, нуждаюсь ли я (все еще) в такой защите и защитных механизмах, или могу (медленно) разрушить их?

6. В основном, я предполагаю (даже как квалифицированный терапевт), что у меня есть PDM — это относится ко всем людям и, естественно, также и к моим клиентам. Я уважаю это и принимаю во внимание.

7. Я сознаю свои цели, когда имею дело с PDM и пытаюсь их разрушить. С одной стороны, я хочу освободиться сам (или освободить других) от ненужных PDM, от ограничений и односторонности, в которых нет (больше) необходимости, от патологического или нарушенного поведения. Таким образом, моя цель — освободиться от конкретных проявлений. С другой стороны, это также вопрос освобождения в направлении жизни (в мышлении, чувствах, действиях), которая стремится к целостности. Тому, чему я (почти) не давал раскрыться до сих пор (например, моей «тени»), должно быть дано большее пространство; мне хочется интегрировать это, завоевать его и достигнуть таким путем синтеза. И если до сих пор я любил только «своего соседа», то теперь я хочу «любить себя» и жить в соответствии с девизом «возлюби своего ближнего, как самого себя». Если до сих пор я оглядывался и жил в направлении одной крайности, то теперь я хочу оглянуться и жить в противоположном направлении и, поступая таким образом, приобрести «округлость» и продвигаться по пути в направлении становления личности.