2.2. Прагматический поворот в языкознании

Языкознание начало принимать на вооружение принципы и процедуры прагматического анализа в 60-х—70-х гг. 20 в. Причины роста популярности прагматики в этот период можно лучше понять, если бросить взгляд на новейшую историю нашей науки.

Традиционно задачи описания языковой системы возлагались на такие лингвистические дисциплины, как фонетика (включающая в себя фонологию), морфология, синтаксис и лексикология. В период господства структуралистского языкознания (конец 20-х — конец 50 гг. 20 в.) ведущую роль среди этих дисциплин сперва играла фонология, исследующая звуковую сторону языка с функциональных позиций. Здесь сформировались эффективные методы оппозиционного и дистрибуционного анализа, позволяющие строить достаточно непротиворечивые модели фонологической системы языка. Они образовали серьёзное дополнение к экспериментальным / инструментальным методам фонетики, которые уже долгое время использовались в исследовании артикуляторного, перцептивного и акустического аспектов звучащей речи. Структурные методы заставили по-новому посмотреть на организацию звуковой стороны языка. Разработанные в фонологии строгие методы моделирования вскоре освоила и успешно использовала морфология, а затем лексикология и синтаксис.

В конце 50-х гг., после появления революционных работ Н. Хомского, с утверждением в языкознании генеративизма, господствующее положение перешло к синтаксису. В исследовании единиц языка внимание переключилось с фонемы и морфемы на предложение.

Чуть позже к названным дисциплинам присоединилась семантика, бросившая смелый вызов синтаксису и заявившая о своём праве на лидерство в описании и объяснении языковой системы в целом.

Семантика, оформившись в качестве самостоятельной дисциплины, практически не стала настаивать на том, чтобы изъять проблемы значения и смысла полностью из компетенции синтаксиса, морфологии и тем более лексикологии (хотя в ряде направлений место лексикологии закрепилось за семантикой, по преимуществу лексической).

Для семантики лексической, морфологической и синтаксической важен анализ смысловой стороны соответствующих знаконосителей — разных типов слов, морфологических показателей и категорий, конструкций словосочетания и предложения, а также текста. Общая же семантика языка строится как интегральная теория выражаемых смыслов. Её в большей степени интересует модус существования языковых значений вообще, их связь с ментальными явлениями, возникающими в итоге нейрофизиологических процессов, с процессами концептуализации и категоризации опыта, а через их посредство связь с физическим миром, с человеческой предметно-практической деятельностью.

Рядом с лингвистической семантикой стала формироваться прагматика с её явно деятельностным подходом к языку. Слово прагматика восходит к греч. πρâγμα, род. падеж πρáγμαtoV ‘дело, т.е. и то, что сделано, и то, делается, и то, что нужно делать’и πραγμαtikV ‘способный к делам, деловой, дельный’.

Прагматика продолжила исследование значения, но в акциональном ключе, и стала своеобразной соперницей семантики. Можно спорить, должна ли прагматика рассматриваться как особый раздел широко понимаемой семантики, не считать ли, напротив, правомерным поглощение семантики прагматикой или же квалифицировать их как отдельные, хотя и очень тесно связанные дисциплины. Все три подхода по-своему оправданы. В этой книге будет отстаиваться самостоятельный статус прагматики по отношению к семантике.

Лингвистическая прагматика, а вместе с ней функционализм в грамматике и когнитивная лингвистика представили собой действенный противовес как структурализму, который видит в языке имманентную, замкнутую в себе структуру, так и сугубо формальной порождающей грамматике Н. Хомского и его последователей.

Ф. де Соссюр акцентировал внимание на лингвистике языка в узком смысле (lа linguistique de la langue) и отвёл лингвистике речи (la linguistique de la parole) периферийное положение. Н. Хомский объявил единственным объектом лингвистической теории языковое знание (компетенцию, competence) абстрактного говорящего и вывел за пределы генеративной теории проблемы исполнения (performance). Структурализм и генеративизм оставляют вне внимания человека и факторы контекста, в котором человек осуществляет языковое общение.

А прагматический поворот означал, что теперь в центре внимания оказывается живой язык в действии, во всём многообразии его функций и социально-функциональных вариантов. Абстрактный, идеальный говорящий должен был уступить своё место конкретному, реальному говорящему, осуществляющему свою деятельность общения каждый раз в новой обстановке, в новом коммуникативно-прагматическом пространстве. Прагматика берёт на вооружение не просто принцип Антропоцентризма, а принцип Эгоцентризма.

Принцип Системоцентризма в настоящее время перестал обладать исключительной монополией на адекватное описание языка и освободил рядом с собой место принципам антропоцентризма и эгоцентризма. Вероятно, вполне допустимо говорить об отношении взаимодополнительности между изучением того, как устроен человеческий язык, и изучением того, как он работает, выполняя задачи, возлагаемые на него людьми в актах их деятельности.

Прагматика не может не опираться на представление о языке как системе средств и правил, но она делает акцент на коммуникативных процессах и контекстуально зависимых принципах использования этой системы в бесконечном множестве разнообразных актов языкового общения. Для неё язык не просто устоявшаяся система знаков или совокупность его функциональных вариантов типа литературного языка, просторечия, диалектов и т.п., а гибкий способ знаковой репрезентации опыта и коммуникативного взаимодействия между членами данного социоэтнокультурного сообщества в любой конкретной ситуации.

И не будет большой крамолой вслед за Стивеном Пинкером признать, что этот способ сложился в результате не только или не столько социальной, сколько длительной биологической эволюции человека и представляет собой важнейший из человеческих инстинктов.

Прагматика — относительно молодая дисциплина, которая тем не менее уже по праву претендует на то, чтобы в описании языка занять своё место либо рядом с фонетикой и фонологией, морфологией, синтаксисом, лексикологией и семантикой, либо рядом с лингвистикой в целом.