Литература к теме 7 «Другие опыты классификации речевых актов»

Аллен, Джеймс, Перро, К. Раймон. Выявление коммуникативного намерения, содержащегося в высказывании // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 17: Теория речевых актов. М., 1986. С. 322—362.

Арутюнова, Н.Д. Речевой акт // Языкознание: Большой энциклопедический словарь. М., 1998. С. 412—413.

Богданов, В.В. Классификация речевых актов // Личностные аспекты языкового общения. Калинин, 1989. С. 25—37.

Богданов, В.В. Речевое общение: Прагматические и семантические аспекты. Л., 1990.

Демьянков, В.З. «Теория речевых актов» в контексте современной лингвистической литературы (обзор направлений) // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 17: Теория речевых актов. М., 1986. С. 223—235.

Демьянков, В.З. Доминирующие лингвистические теории в конце ХХ века // Язык и наука конца 20 века. М., 1995. С. 239—320.

Кобозева, И.М. «Теория речевых актов» как один из вариантов теории речевой деятельности // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 17: Теория речевых актов. М., 1986. С. 7—21.

Остин, Джон Лангшо. Слово как действие // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 17: Теория речевых актов. М., 1986. С. 22—130.

Падучева, Е.В. Тема языковой коммуникации в сказках Льюиса Кэррола // Семиотика и информатика. Вып. 18. М., 1982. С. 76—119.

Почепцов, Г.Г. Предложение // Иванова, И.П., Бурлакова, В.В., Почепцов, Г.Г. Теоретическая грамматика современного английского языка. М., 1981. С. 161—281.

Серль, Джон Р. Что такое речевой акт? // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 17: Теория речевых актов. М., 1986. С. 151—169.

Серль, Джон Р. Классификация иллокутивных актов // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 17: Теория речевых актов. М., 1986. С. 170—194.

Стросон, Питер Ф. Намерение и конвенции в речевых актах // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 17: Теория речевых актов. М., 1986. С. 131—150.

Франк, Доротея. Семь грехов прагматики: тезисы о теории речевых актов, анализе речевого общения, лингвистике и риторике // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 17: Теория речевых актов. М., 1986. С. 363—373.

Bach, Kent. Speech Acts and Pragmatics // Blackwell Guide to the Philosophy of Language. 2003. Online.

Leech, Geoffrey N. Principles of Pragmatics. London and New York, 1986.

Levinson, Stephen C. Pragmatics. Cambridge etc., 1985.

Moeschler, Jacques, et Reboul, Anne. Dictionnaire encyclopédique de pragmatique. Paris, 1994.

Reboul, Anne, et Moeschler, Jacques. La pragmatique aujourd’hui: Une nouvelle science de la communication. Paris, 1998.

Wunderlich, Dieter. Studien zur Sprechakttheorie. Frankfurt/M., 1976.

Глава 8 теория импликатуры

8.1. К единству коммуникативного и когнитивного подходов

Прагматика объединяет в подходе к проблемам использования языка в общении два взаимосвязанных начала — деятельность и значение. В исследовании значения она вплотную примыкает к семантике и вместе с ней во многом опирается на логику, прежде всего на символическую логику, восходящую в своих истоках к Готлобу Фреге (Gottlob Frege, 1848—1925).

Основоположники семиотики Ч.С. Пирс, Ч.У. Моррис и Р. Карнап принадлежали к числу ведущих логиков. Философы языка Дж.Л. Остин, П.Ф. Стросон, Г.П. Грайс., Дж.Р. Сёрл, внесшие огромный вклад в развитие современной прагматики, тоже были и являются в том, что касается методов и способов введения ими новых понятий, критики достижений других исследователей, интерпретации значения языковых образований и т.п., профессиональными логиками.

Символическая, или математическая, логика — наука строгая. Представители логической семантики и логической прагматики широко пользуются логико-математическим концептуальным аппаратом и процедурами строгого логического доказательства. То же наблюдается в работах по лингвистической семантике и лингвистической прагматике, посвящённых проблемам значения, тем более что прагматическое значение начали изучать первыми и продолжают в этом лидировать логики.

Для лингвистов, если они не получили достаточной подготовки по логике (особенно для наших лингвистов, являющихся убеждёнными гуманитариями и, как правило, чурающихся логико-математических и естественнонаучных знаний), чтение многих классических и новых работ, важных для семантики и прагматики языка, представляет определённые трудности. Я уже не говорю о том, что лингвисты в основном далеки от проблем нейронауки, когнитивной психологии, искусственного интеллекта, без чего трудно строить адекватную теорию понимания и общения.

Но трудности существуют именно для того, чтобы учиться их преодолевать. Это относится и к интересующей нас сейчас логике, к её использованию в прагматике.

Лингвисту надо иметь некоторое представление об исчислении высказываний (пропозициональном исчислении) и исчислении предикатов, о логике классов, о возможных мирах, о теоретико-модельных и условно-истинностных семантиках, о логической референции, о логическом понимании значения и смысла, о логическом понятиях “истина” и “ложь”. Стоит освоить основную символику, используемую в формальной логике.

Для семантической и прагматической интерпретации требуется знание того, что такое в логике выведение (инференция), импликация, пресуппозиция, ассерция и т.д. Тогда легче будут пониматься изобретённые в самой прагматике термины типа импликатура, экспликатура, а также имплицитура и пр. При этом лингвисту необязательно предъявлять к себе требование глубокого, профессионального знания формальной (или “чистой”) семантики и формальной прагматики.

Нами как лингвистами должна осознаваться условная граница, отделяющая лингвистическую семантику и лингвистическую прагматику от логики, занимающейся преимущественно формальными языками (исчислениями). Для нас может быть достаточным понимание того, что к логической прагматике гораздо ближе теоретическая лингвистическая прагматика, нежели описательная (дескриптивная) прагматика какого-либо конкретного естественного языка.

Читатель может обратиться за элементарными сведениями по логике ко множеству имеющихся учебников и к «Логическому словарю» Н.И. Кондакова.

В данной главе ключевым является понятие импликатуры. Оно представляет собой переосмысление логического понятия импликации. Поэтому я остановлюсь на том, что понимается под импликацией в логике.

Импликация есть логическая операция, посредством которой два высказывания связываются в одно сложное. При этом используется логическая связка, соответствующая в естественном языке союзу если …, то … (Если А, то В). Символически это отношение записывается так: А  В или А  В. Читаются эти формулы следующим образом: ‘А влечёт / имплицирует В’ или ‘В следует из А’. Пример:

(8-1) Если пропустить солнечный луч сквозь призму, то он преломится.

Первый член отношения именуется антецедентом (предыдущим) или посылкой. Второй член называется консеквентом (последующим) или следствием. Высказывание А  В есть следование.

Логика рассматривает импликацию как отношение, при котором устанавливается зависимость между истинностью или ложностью антецедента и консеквента. Эта зависимость трактуется по-разному в традиционной и символической логике. Но и в одном, и в другом случае в центре внимания находится истинностная оценка.

Г.П. Грайс тоже исследует импликацию, но, включая её в анализ условий общения, он как раз и стремится освободить данное понятие от обращения к шкале истинности. Это даёт ему основание предложить для использования в прагматике термин импликатура. Этот термин обозначает то, что некоторые авторы называют прагматической, контекстуальной или конверсационной (разговорной) импликацией, отграничивая её от импликации логической и семантической.

Нередко импликацию смешивают с пресуппозицией (особенно в работах по нейролингвистическому программированию). Два этих понятия связаны друг с другом. Во-первых, их объединяет отношение к сфере скрытых смыслов. Во-вторых, они сходны в том, что занимают определённые позиции по отношению к рассматриваемому высказыванию.

Только в случае импликации мы обращаем внимание на следствие из этого высказывания, т.е. на то, что имплицируется. А в случае пресуппозиции (или презумпции) предметом внимания являются предположения, исходные предпосылки, позволяющие порождать данное высказывание. Между пресуппонируемым и имплицированным есть, таким образом, различия. Пресуппонируется то, что в логическом плане предшествует высказыванию, и имплицированное выводится из состоявшегося высказывания.

Первой из предпосылок высказывания является пресуппозиция существования объекта, о котором идёт речь. Если я говорю: У Ларисы Ивановны внук ходит в детский сад, то я исхожу из истинных предположений, что существует Лариса Ивановна и существует её внук. Когда Бертран Рассел (Bertran Russell, 1872—1970) писал: Король Франции лыс, то он намеренно, в качестве иллюстрации употреблял ложную предпосылку, ибо в современной Франции короля не существует, как не было его и тогда..

Высказывание содержит в себе одну или ряд пресуппозиций (сам термин ввёл П.Ф. Стросон), оно пресуппонирует свои исходные условия. Пресуппозиция — имплицитный компонент смысловой структуры предложения (высказывания), выступающий в качестве предпосылки для понимания. Так, высказывания Нынешний король Франции лыс и Нынешний король Франции не лыс одинаково имплицируют пресуппозицию: В нынешней Франции есть король. Но если данная пресуппозиция неверна, то оба первых высказывания оказываются ложными.

Ср. также: Внук Ларисы Ивановны ходит в детский сад ® пресуппозиции (1) Существует Лариса Ивановна, (2) У Ларисы Ивановны есть внук, (3) Внук Ларисы Ивановны ещё маленький, истинность которых обусловливает истинность анализируемого высказывания.

Пресуппозиция соотносится с ассерцией как своим противочленом. Ассерция (утверждение) есть тот компонент семантической структуры предложения, который при отрицании приобретает противоположное истинностное значение. Так, утвердительное истинное предложение Цены выросли преобразуется в отрицательное ложное предложение Цены не выросли. Если высказывание Цены выросли включить в другое высказывание, например Выступающий выразил сожаление, что цены выросли, то включённое предложение оказывается пресуппозицией для сложного предложения. Пресуппозиция остаётся константной при отрицании в рамочной (ассертивной) части, отрицание не распространяется на включённую часть: Выступающий выразил / не выразил сожаление, что цены выросли. Значение пресуппозиционного фрагмента цены выросли не зависит от наличия или отсутствия отрицания в ассерции.

Различают семантические и прагматические пресуппозиции. Семантичекие пресуппозиции независимы от контекста. Они опираются на отношения между истинностными значениями. Прагматические пресуппозиции, напротив, обусловливаются коммуникативным контекстом (как, например, правила успешности речевых актов: венчать новобрачных или давать имя кораблю может только лицо, обладающее соответствующим статусом; давать обещание нужно искренне). Они задаются говорящим. Пресуппозиционный компонент может становиться ясным не только из анализа сказанного, но и из знания обстановки общения: когда я говорю: Закрой окно!, я должен исходить из знания того, что окно открыто.

Импликации и пресуппозиции получают интерпретацию, эксплицируются на основе рассуждений, т.е. умственных (ментальных) действий субъектов. Полученные при этом знания являются выводными (инференционными). Интерпретация импликатур Грайса тоже осуществляется посредством инференции (логического выведения), причём здесь основным прагматическим ключом служит контекст в широком смысле, включая не только наблюдаемые объекты и процессы, но и то, что локализуется и происходит в ментальной сфере .

Инференционный подход делает прагматику одной из когнитивных дисциплин. Прагматику интересуют языковые действия не просто сами по себе, а как действия по передаче смыслов и по их интерпретации. И пониманию этого существенно способствовал принцип Кооперации Грайса. В прагматике связаны в единое целое коммуникативный и когнитивный подходы. Примат категории деятельности сохраняется, но само понимание этой категории становится полнее и содержательнее.