III. Пресуппозиции

Пресуппозиция в предлагаемом мной понимании относится к прагматическим явлениям; это понимание следует отличать от се­мантического понимания пресуппозиции, изложенного ван Фрассеном (van Fraassen 1966; 1968). С семантической точки зрения пропозиция Q является пресуппозицией пропозиции Р тогда, и только тогда, когда Q необходимо следует как из Р, так и из не-Р. Это значит, что Q истинно в любой модели, в которой Р либо истинно, либо ложно. Следуя прагматиче­скому взгляду, пресуппозиция—это пропозициональная уста­новка, а не семантическое отношение. Пресуппозиции в таком понимании имеются скорее у людей, чем у пропозиций или пред­ложений. В общем случае любой участник речевого контекста (отдельное лицо, группа лиц, организация, возможно даже маши­на) может быть субъектом пресуппозиции. В качестве ее содер­жания может выступать любая пропозиция.

Между понятиями семантической и прагматической пресуппо­зиции противоречия нет: эти два понятия являются формальными аналогами различных, хотя и связанных, представлений. В об­щем, можно сказать, что любая семантическая пресуппозиция пропозиции, выраженной в некотором контексте, будет и прагма­тической пресуппозицией участников этого контекста; обратное, очевидным образом, неверно.

Пропозиция является пресуппозицией в прагматическом смыс­ле, если говорящий считает ее истинность само собой разумею­щейся и исходит из того, что другие участники контекста считают так же. Это вовсе не значит, что у человека должна быть какая-то особая ментальная установка по отношению к такой пропози­ции или что он должен исходить из каких бы то ни было допу­щений о ментальных установках других участников речевого контекста. По-видимому, пресуппозиции лучше всего рассматри­вать как сложные предрасположения, которые проявляются в речевом поведении. Набор пресуппозиции человека (427) определяется на основании тех утверждений, которые он делает, вопросов, ко­торые он задает, приказов, которые он отдает, и т. п. Пресуппозиции—это не что иное, как пропозиции, неявно подразумевае­мые еще до начала передачи речевой информации.

Множество всех пресуппозиций, имеющихся у человека в определенном контексте, задает класс возможных миров, а имен­но тех, которые совместимы со всеми пресуппозициями из этого множества. Заданный таким образом класс возможных миров определяет границы речевой ситуации. Так, например, в ситуации запроса проблема будет состоять в следующем: какой из возможных миров, совместимых со всеми пресуппозициями запроса, яв­ляется действительным? Если это ситуация принятия решения, то вопрос в том, какой из этих миров мы сделаем действительным. Если это лекция—задача в том, чтобы информировать аудито­рию по возможности более точно относительно расположения действительного мира в данном классе возможных миров. Отно­сительно приказов и обещаний предполагается, что они будут ис­полняться в рамках набора пресуппозиций. Итак, пресуппозиций играют очень существенную роль в определении того, как будет развиваться речевая ситуация; поэтому для достижения взаимо­понимания крайне важно, чтобы участники любого фиксирован­ного контекста имели общий набор пресуппозиций. Тем самым, если кто-либо из участников речевого контекста уверен, что дан­ная пропозиция истинна, это еще не делает ее пресуппозицией; при этом он должен быть уверен, что остальные участники кон­текста полагают так же.

Ограничения, накладываемые пресуппозициями, действуют в двух направлениях. С одной стороны, в нормальном случае нель­зя утверждать, велеть, обещать и даже предполагать нечто, что противоречит пресуппозициям. С другой стороны, так же точно невозможно утверждать, велеть, обещать и предполагать сами пресуппозиций. В том случае, если пропозиция не выделяет среди возможных миров альтернативы, актуальные для говорящего в данном контексте, эту пропозицию просто не имеет смысла вы­сказывать.

Пресуппозиций, естественно, не обязаны быть истинными. Если они оказываются ложными, то весь смысл запроса, принятия ре­шения, лекции, обсуждения, приказа или обещания в одних слу­чаях теряется, а в других, напротив, не имеет особого значения. Предположим, например, мы обсуждаем, голосовать ли нам за Даниелса или 0'Лири, имея при этом пресуппозицию, что они являются кандидатами на пост президента соответственно от де­мократов и республиканцев. Если мы действительно заинтересо­ваны в решении вопроса, за кого нам голосовать на президент­ских выборах, то все дебаты окажутся пустой тратой времени, (428) как только выяснится, что реальные кандидаты — Никсон и Мас­ки. Если, однако, нас на самом деле занимают сравнительные достоинства характеров и деловых способностей Даниелса и 0'Лири, то ложность нашей пресуппозиций существенной роли не играет. Ценой незначительных изменений мы можем привести наш спор в согласие с новыми пресуппозициями. То же самое противопоставление применимо и к научному эксперименту, кото­рый выполняется на основе определенной теоретической конструк­ции, находящейся в пресуппозиций: он может потерять смысл, если старая теория будет отвергнута; или же может статься, что его удастся без труда приспособить к новой теории. И дей­ствительно, бывает так, что неясности исчезают, а аномалии по­лучают объяснение именно тогда, когда обнаруживается ложность какой-либо пресуппозиций. Может оказаться, что некоторый экспе­риментальный результат легче согласовать с новыми пресуппози­циями, чем со старыми.

В нормальной ситуации человек по меньшей мере убежден в истинности своих пресуппозиций. Именно поэтому мы часто из­влекаем из высказываний данного лица больше информации о его убеждениях, чем он нам сообщает. Иногда, однако, в пресуп­позиций может быть пропозиция, в истинности которой мы сомне­ваемся, и даже такая пропозиция, про которую мы считаем или знаем, что она является ложной. Это происходит в ситуации об­мана: в качестве пресуппозиций говорящий использует нечто, что слушающий считает истинным; ему же самому известно, что это ложь. Цель говорящего в этом случае — заставить слушающего верить в истинность дальнейших ложных утверждений. Возможен и безобидный случай, когда говорящий использует в качестве пресуппозиций нечто неверное ради облегчения коммуникации. Так поступает, например, этнограф, принимающий в течение опроса своего информанта его наивные пресуппозиций. Самая не­винная ситуация — это ситуация вымысла или «делания вида»: говорящий и слушающий могут договориться принимать неверные утверждения в качестве пресуппозиций. Так поступает автор ро­мана, допуская в качестве пресуппозиций рассказанное в преды­дущих главах. В некоторых контекстах истинность вообще не имеет никакого значения. В конце концов, реальный мир —не более чем один из многих возможных миров.

Общие пресуппозиций участников речевой ситуации являются, возможно, самой важной составляющей контекста. Понятие праг­матической пресуппозиций играет большую роль как в определе­нии различных речевых актов—таких, как утверждение, пред­сказание или контрфактическое высказывание,— так и в обнару­жении и описании семантических правил, которые сопоставляли бы предложениям пропозиции в заданном речевом контексте.

429