XIII. Редукционизм: возможности и границы

1. Стремление к синтезу

С самого зарождения науки ученые постоянно стремились свести более сложные явления к более простым и построить общую картину мира, основанную на небольшом количестве простых исходных принципов.

Эта тенденция реализовывалась буквально во всех отдельных областях науки и в научном познании в целом.

Еще в античности, как известно,

—Пифагор полагал, что мир представляет собой гармонию чисел; – Демокрит видел мироздание как движение атомов в пустоте; – Аристотелю мир представлялся подобным организму.

Попытки построения целостных картин мира, основанных на небольшом количестве исходных принципов, энергично осуществлялись в науке всегда.

С XVII по XIX п. огромное болыиннстио ученых пдохноплялись идеалом механической картины мира, согласно которой все явления неживой природы происходят в ньютоновских пространстве и времени и представляют собой результат действующих с необходимостью сил, приложенных к некоторым элементарным объектам.

Трудности построения такой картины мира, с которыми столкну­лась физика в начале XX в., привели, как известно, к попыткам:

—с одной стороны, построения единой физической картины

мира на базе электродинамики;

— с другой стороны, построения универсальной вероятностной физической картины мира.

Сегодня ученые стремятся построить единую физическую картину мира, в фундаменте которой лежат:

—синтез релятивистских и квантовых идей; – идеи возможности построения единой теории всех фундамен­тальных взаимодействий.

Аналогичные построения осуществлялись и в других науках на всем протяжении их развития вплоть до нашего времени.

В XX в. мы видим, что:

— математики стремятся построить все их колоссально разрос­шееся здание на единой основе теории множеств;

—биологи огромные усилия тратят на то, чтобы построить целост­ную теоретическую биологию, основные принципы которой предполагают выявить в исследованиях современной молекуляр­ной биологии, генетике, синтетической теории эволюции.

2. Успехи редукционизма

Следует обратить внимание на то, что на этом пути были достиг­нуты выдающиеся успехи в науке и, следовательно, редукционистская программа, безусловно, была чрезвычайно эффективной как методоло­гическая установка.

На базе механистической картины мира удалось с единой точки зрения описать процессы, происходящие как на Земле, так и на небе, поведение как твердых тел, так и жидких и газообразных.

Электромагнитная картина мира позволила установить единую природу электрических и машитных процессов, описать многие важные аспекты поведения не только макроскопических, но и микроскопических объектов.

В рамках статистической картины мира были разработаны уни­версальные схемы описания поведения сложных макроскопичес­ких систем самой различной природы, вместе с тем, она позволила установить определенные черты единства между пове­дением макроскопических объектов и микрообъектов.

Несомненно, огромные успехи были достигнуты на этом пути в физике элементарных частиц. Здесь удалось существенно продви­нуться в выявлении единства фундаментальных физических вза­имодействий, что сопровождалось грандиозным синтезом физики элементарных частиц и космологии.

Значительные достижения редукционизма мож­но отметить в любой области науки, любой научной дисциплине.

Вместе с тем нельзя не обратить внимания и на то, что все имевшие место в прошлом конкрет­ные редукционистские программы встречались с препятствиями, непреодолимыми трудностями, которые влекли за собой радикальные их преоб­разования.

С позиций глобального редукционизма эту ситуацию можно было бы описать как замену плохой, неполноценной программы лучшей, более совершенной. С этой точки зрения развитие науки, вообще говоря, можно было бы представить как осуществляющееся на пути от относи­тельной к абсолютной истине в форме постоянных смен менее совер­шенных все более и более совершенными редукционистскими программами.

В рамках этой позиции антиредукционистские научные построе­ния, как правило, феноменологического характера, рассматриваются как временные явления, которые, несомненно, будут ассимилированы той или иной редукционистской программой, если не сегодня, то завтра и если не настоящей, то какой-либо иной, более общей и фундамен­тальной, чем применяемые ныне.

Прежде чем оценивать статус этой чрезвычайно важной и плодо­творной научной и методологической установки, ее возможности и границы, хотелось бы обратить внимание еще на один очень существен­ный аспект редукционизма в науке, который часто остается в тени.

Обычно редукционизм обосновывается устрой­ством самой действительности, но он связан не только с тем, что наука отображает, но и с тем, как она это делает.

Специфика научного познания заключается, в частности, в том, что оно в конечном итоге представляет собой совокупность различных познавательных процедур и способов организации полученного знания, которые, несомненно, носят интегрирующий характер.

Эта интеграция, реализуемая в науке, проявляется в общем в том, что бесконечное многообразие реальных явлений, существующих в их индивидуальности, неповторимости, вполне успешно описывается до­вольно жестким и конечным языком науки. .

Поэтому если понимать под редукционизмом сведение сложного к более простому, то проце­дуры редукционизма, несомненно, соответству­ют самой сущности научного познания.

—Так, даже самое простейшее элементарное образование нау­ки – научный факт представляет собой отнюдь не отображе­ние индивидуального, неповторимого, во всех деталях реализующегося реального события, а оказывается представле­нием целого класса явлений, объединенных на основе некото­рого уровня абстракции.

—В эмпирической закономерности мы видам еще большее обоб­щение действительности. В ней в единое целое увязываются различные группы фактов.

—И наконец, в теориях мы видим систематизацию огромного многообразия закономерностей. Здесь они получают единое ис­толкование на основе небольшого числа исходных принципов.

Таким образом, во всех формах организации научного знания осуществляется обобщенное описание действительности, на основе которого все более глубоко раскрывается сущность явле­ний и тем самым реализуется поэтапная редук­ция в направлении от малообобщенных ко все более обобщенным формам организации науч­ного знания.

Если говорить о редукционизме в этом смысле, то и здесь приходится считаться как с фактом с тем обстоятельством, что, хотя в научном познании и происходит постоянное движение ко все большей обобщенности знания, вместе с тем мы сейчас имеем огромное много­образие различных областей науки и ни в одной области науки это не привело к устранению многообразия научных теорий и их редукции к одной теоретической схеме.

Рассматривая особенности научного познания с точки зрения реализации в нем программы редукционизма, мы не можем также не учитывать и того очевидного факта, что сегодня наука представляет собой колоссальное многообразие различных методов познания и зна­чительного количества методологических исследовательских программ.

Если говорить о последних, то даже в пределах физики мы видим, что, с одной стороны, в ней применяются детерминистские описания, с другой – вероятностные. В одних случаях дается траекторное описание поведения объекта, в других же случаях описывается лишь связь начальных и конеч­ных состоянии системы, разделенных определенным промежут­ком времени.

В ней дается феноменолопнческое описание поведения системы в целом и осуществляется стремление понять свойства сложной системы как результат поведения составляющих ее элементов. И конечно, такого рода методологическими программами не исчерпывается научное познание в физике, а тем более реализу­емое в других областях науки, в которых изучаются многообраз­ные проявления жизни, деятельности человека, развития общества, его материальной и духовной культуры.