IV. Патриархальная семья

Ока была основана на браке одного мужчины с несколькими женами. Тер­мин этот употребляется здесь в ограниченном смысле для обозначения особой семьи еврейских пастушеских племен, главы и наиболее влиятельные члены ко­торых жили в полигамии. Эта форма оказала небольшое влияние на судьбу чело­вечества, так как не получила всеобщего распространения.

¹ Inque dies magis in rnontem succedere siivas

Cogebant, infraque locum concedere cultis;

Prata, lacus, rivas, segeies, vinetaque laeta

Coilibus et campis ut haberenl. Lucr., De Re. Nat., V, 1369.

[Изо дня в день лее больше отодвигали в горы леса и заставляли их уступить внизу место для подделанных пространств, чтобы иметь луга, озера реки, н«вы и веселые виноградники на .холмах

- 20 —

V. Моногамная семья

Она была основана на браке одного мужчины с одной женщиной при исклю­чительном сожительстве; последнее составляло основной элемент этого инсти­тута. Она является преимущественно семьей цивилизованного общества и, сле­довательно, по существу недавнего происхождения. Эта форма семьи также соз­дала особую систему родства.

Ниже будут представлены доказательства существования и всеобщего гос­подства этих различных форм семьи на различных стадиях человеческого про­гресса.

Глава третья

Пропорции человеческого прогресса

Обзор линий человеческого прогресса. — Главнейшие достижения современной цивилизации. — Античной цивилизации. — Позднейшего периода варварства. — Среднего периода. — Древ­нейшего периода. — Периода дикости. — Низкое состояние первобытного человека. — Разви­тие человечества в геометрической прогрессии. — Относительная длина этнических периодов.—

Появление семитических и арийских семей.

Суммировав достижения различных этнических периодов и сравнив их ме­жду собой в качестве отличных друг от друга групп фактов, мы получим общее представление об относительном объеме и пропорциях человеческого прогресса в эти периоды. Это даст нам также возможность составить себе некое предста­вление об относительной продолжительности этих периодов. Но для большей наглядности подобный обзор должен быть сделан в общих чертах и в виде крат­кого перечисления. Он должен равным образом ограничиться лишь важнейшими достижениями каждого периода.

Прежде чем человек смог достигнуть состояния цивилизации, необходимо было, чтоб он мог овладеть всеми ее элементами. Превращение человека сначала из примитивного дикаря в варвара самого низкого типа, а затем из варвара в грека гомеровского века или еврея времен Аврама — означает изумительную перемену в его состоянии. Прогрессивное развитие, свидетельствуемое историей для периода цивилизации, было в такой же мере свойственно человечеству в каждом из предшествующих периодов.

Восходя вдоль различных линий прогресса к начальным векам существова­ния человека и размещая одно за другим главнейшие учреждения, изобретения и открытия в том порядке, в каком они появлялись, мы представим таким обра­зом прогресс, достигнутый в каждом отдельном периоде.

Главнейшими созданиями современной цивилизации являются: электрический телеграф, светильный газ, прядильная машина, механический ткацкий станок, па­ровая машина со многими производными от нее машинами, в том числе локо­мотивом, железной дорогой и пароходом; телескоп, открытие атмосферного да­вления и солнечной системы; искусство книгопечатания, шлюзы, морской компас и порох. Множество других изобретений, например, корабельный винт Эриксона, можно считать связанными как со своими предшественниками с тем или иным из вышеназванных; существуют, однако, исключения, например, фотография и ряд машин, упоминать о которых нет необходимости. К этому же периоду относятся современные науки, религиозная свобода и общедоступные школы; представительная демократия, конституционная монархия с парламентами, фео­дальное королевство, современные привилегированные классы, международное, писаное и обычное право.

Современная цивилизация возродила и впитала в себя то, что было цен­ного в древней цивилизации. Но, хотя ее вклад в общую сумму человеческого

—21 —

знания был обширен, блестящ и сделан в весьма короткий срок, он далеко не столь несоразмерно велик, чтобы затмить более древние цивилизации и умалить их относительное значение.

Минуя средневековый период, создавший готическую архитектуру, фео­дальную аристократию с наследственными титулами и церковную иерархию под главенством папы, мы подходим к римской и греческой цивилизации. Мы не найдем здесь великих изобретений и открытий, но они проявили себя в искусстве, философии и общественных учреждениях. Главнейшими созданиями этих циви­лизаций были: императорская и королевская власть, гражданское право, хри­стианство; смешанное аристократическое и демократическое правление с сенатом н консулами; демократическое правление с советом и народным собранием; ор­ганизация дисциплинированного войска, состоящего из кавалерии и пехоты; соз­дание флота и морской военной техники; образование больших городов с муниципальным правом; морская торговля; чеканка монеты; государство, основанное на территории и собственности; из числа изобретений: обожженный кирпич, подъемный кран*, мельничное водяное колесо, мост, водопровод и водосточная труба; свинцовая труба с краном; арка; весы; искусства и науки классического периода и их произведения, в том числе архитектурные стили; арабские цифры и алфавит.

Эти цивилизации широко позаимствовали, равно как во многом опирались на изобретения, открытия и учреждения предшествующего периода варварства. Хотя достижения цивилизованного человека весьма велики и примечательны, они тем не менее далеко не могут затмить созданное человеком на ступени вар­варства. В этом состоянии он приобрел и обладал уже всеми элементами циви­лизации, за исключением алфавита. Достижения варвара следует рассматривать в их отношении ко всей сумме человеческого прогресса, и мы будем тогда выну­ждены признать, что они в своем относительном значении превосходят все соз­данное человеком в последующие периоды.

Употребление письма или равнозначных ему иероглифов на камне является отчетливым признаком начала цивилизации². Без литературных памятников не существовало бы, можно сказать, ни истории, ни цивилизации. Создание гоме­ровских поэм, передаваемых устно либо со временем записанных с достаточной точностью, датирует начало цивилизации у греков. Эти вечно юные и чудесные поэмы имеют этнологическую ценность, весьма значительно увеличивающую остальные их достоинства. Это в особенности относится к Илиаде, содержащей самое подробное из ныне существующих повествований о прогрессе человече­ства в эпоху ее составления. Страбон величает Гомера отцом географической науки ³; но великий поэт дал, может быть невольно, нечто бесконечно более важное для последующих поколений, а именно замечательно полное описание производств, порядков, изобретений, открытий и образа жизни древних греков. Мы имеем здесь первую выразительную картину арийского общества, находяще­гося еще в периоде варварства, показывающую достигнутый в то время прогресс и отдельные составляющие его элементы. Благодаря этим поэмам мы можем с уверенностью утверждать, что некоторые вещи были известны грекам еще до

1 Подъемный кран, возможно, изобрели египтяне (см. Геродот, II, 125). Они знали также весы.

² Фонетический алфавит, как и другие великие изобретения, был результатом ряда после­ довательных усилий. Медлительный египтянин, развивая иероглиф через его различные формы, дошел до слога, состоящего из фонетических знаков, и на этом почил от своих трудов. Он мог писать постоянными знаками на камне. Тогда выступил на сцену любознательный финикиец, первый мореплаватель и морской торговец; владея уже раньше иероглифами или иным путем, он, гокидимому, сразу вник в работу египтянина и гениальным вдохновением разрешил проблему, о которой "тот мечтал. Он создал тот изумительны;! алфавит из шестнадцати букв, который впо­ следствии дал человечеству литературный язык и средства для запечатления литературных и исто­ рических памятников.

³ аруг]-[гт1}ч eiva- rrj; ysarffxup'.v^js Ј|Mt;tf.ts; 'О^.оч.— Страбон, I, 2.

|Гомер является родоначальником географического знания].

_ 22 —

их вступления в цивилизацию. Они вместе с тем бросают луч света далеко назад, в период варварства.

Пользуясь гомеровскими поэмами как путеводителем и переходя далее к позднейшему периоду варварства, отметим -из сферы знаний и опыта человека: изобретение стихотворной формы: древнюю мифологию в ее развитой форме, с олимпийскими божествами; храмовую архитектуру; знакомство с хлебными злаками, за исключением маиса и культурных растений, а равно полевого земле­делия *, города, обнесенные каменными стенами с бойницами, башнями и воро­тами; употребление в архитектуре мрамора¹; сооружение кораблей из досок и, по всей вероятности, с употреблением гвоздей³; повозку и боевую колесницу⁴; металлическое кованное вооружение⁵; копье с медным наконечником и выпук­лый щит⁶; железный меч⁷; вероятно, виноделие⁸; простые машины, за исклю­чением винта; гончарный круг и ручную мельницу для размола зерна⁹; выделан­ные на ручном ткацком станке льняные и шерстяные изделия*; железный топор и заступ "; железную секиру и скобель "; молот и наковальню ¹³; кузнечные мехи и горн"; земляную печь для плавки железной руды и одновременно знакомство с железом. Наряду с вышеперечисленными достижениями должны быть поме­щены: моногамная семья; военные демократии героического века; позднейшая фаза организации, состоящей из родов, фратрий и племен; вероятно, агора, или народное собрание; понятие о частной собственности на дома и землю и развитая форма городской жизни в укрепленных городах. Такова главнейшая часть замечательных достижений высшего класса варваров вместе с достигнутым на этой основе умственным и моральным развитием.

Отступая отсюда в средний период варварства, мы находим уже менее отчетливые данные, и относительный порядок, в котором появлялись учрежде­ния, изобретения и открытия, оказывается менее ясным; однако мы не лишены некоторых указаний, ведущих нас даже и в этих отдаленных веках про-

- 23 -

шлого арийской семьи. По вышеприведенным основаниям мы можем теперь обратиться и к другим, помимо арийской, семьям для получения необходимых данных.

Вступая теперь в средний период варварства, отметим подобным же обра­зом из сферы человеческого опыта: процесс производства бронзы; стада домаш­них животных *; общинные дома со стенами из необожженного кирпича и теса­ных камней, уложенных рядами и связанных цементом из извести и песка; циклопические стены; свайные постройки на озерах; знакомство с самородными металлами ²; употребление древесного угля и плавильного тигля; медный топор и долото; ткацкий челнок и примитивный ткацкий станок; обработку земли при помощи орошения посредством плотин, резервуаров и каналов; мощеные дороги; висячие ивовые мосты; личные божества и жречество, выделяющееся особой одеждой и организованное в иерархию; человеческие жертвоприношения; воен­ную демократию ацтекского типа; тканые изделия из хлопчатой бумаги и иного растительного волокна в западном полушарии и из шерсти и льна-—в восточ­ном; орнаментированные гончарные изделия; деревянный меч с кремневым лез­вием; полированные кремневые и каменные орудия; знакомство с хлопчатой бумагой и льном; домашние животные.

Совокупность достижений этого периода менее значительна, чем после­дующего, но по отношению ко всей сумме человеческого прогресса она очень велика. В числе их было в еосточном полушарии приручение животных, что впоследствии дало постоянный источник мясной и молочной пищи, а в конечном счете — полевое земледелие; в этом же периоде начались опыты с самород­ными металлами, которые привели к производству бронзы ⁵, а равно проложили путь для более высокого процесса — плавления железной руды. В западном полушарии этот период характеризуется открытием и обработкой самородных металлов, что привело к самостоятельному производству бронзы; введением орошения при возделывании маиса и овощей и употреблением необожженных кирпичей и камня при сооружении больших общинных домов, имеющих харак­тер крепостей.

Продолжая наш обзор и вступая в древнейший период варварства, отметим теперь из сферы достижений человека: конфедерацию, основанную на родах, фратриях и племенах, управляемую советом вождей, что дало общественный строй, более высоко организованный по сравнению с ранее существовавшим. Да­лее, открытие и возделывание маиса и бобов, тыкзы и табака в западном полу-

1 Лошадь '.п- ;.—Ил., XI, 690; различаемая по породам: фракийская.—Ил., X, 588; троян­ская.—Ил., V, 265; Эрехтом имел три тысячи кобылиц -юу'хка: i>.~•)■..—Ил., XX, 221; хомуты, уздечки и чересседельники.—Ил., Х'Х. ЗЗЭ, осел ovo;.—Ил., X!, 558; мул т_лпощ.~Ил, X, 352; VJI, 333 бык -,о0:.—Ил., XI, 678; VIII, 333; вол тз>,о;; корова $'Лг,—Од., XX, 251; коза at;.—Ил., XI, С79, со­бака -,6.0-/.—Ил., V, 476; VIII, 338, XXII, 509; овна о-.;.—Ил., XI, 678; боров или свинья aC_s.—Ил., XI, 079; VIII, 338; молоко 7X170,-. — Ил., XVI, 613; ведро, полное молока BspiyXayis; т.Ш.ц.—Ил., XVI, 642.

- Гомер Упоминает о самородных металлах, но они были известны задолго до его времени и до железа. Применение древесного угля и тигля при их плавке поаготовило путь к плавлению железной руды. Золото -/|ю«;.—Ил., "И, 229; серебро з^зро;.—Ил., XVIII, 475; медь, называемая латунью -/«./.-,;.—Ил., III, 229; XVIII, 450, олово, возможно, жесть -/.оад.гр,;.—Ил., XI, 25; XX, 271; XXI, 2Ь2; свинец р.Л:,3-;.—Ил., XI, 237; железо ммро;.—Ил., VII, 473; железные оси.—Ил. V, 723; ■железная палица.—Ил., VII, 141; железная шина.—Ил.. ХХШ. 505.

" Исследования Бекмана оставляют под сомнением наличие у греков и латинян настоящей бронзы до знакомства их с железом. Он полагает, что упоминаемое в Илиаде electrum предста­вило собой сплав золота и серебра (History of Inventians, Bonn's ed., II, 212) и чтс s'tannura рчмлян, состоявшее из серебра и свинца, было то же, что kassiteron Гомера (lb., II, 217). Это слово обыкновенно толковалось как олово. Говоря о сплаве, называемом бронзой, он замечает: „По моему мнению, большая часть этих вещей была сделана из stannum, которое вследствие примеси благо­родных металлов и некоторой тугоплавкости более подходило, чем чистая медь" (Го., II, 213). Эти ммечания касаются только наций, живших по берегам Средиземного моря, в пределах которого олово не встречалось. Топоры, ножи, бритвы, меч;;, кинжалы и личные украшения, найденные ^:- Швейцарии, Австрии, Дании и других частях Северной Европы, состояли, согласно анализа, из меди и' олова, следовательно, соответствуют строгому определению бронзы. Вместе с тем эти предметы были найдены в обстановке, указывающей на то, что они предшествовали железу.

- 24 -

шарии, а равно знакомство с мучной пищей; ручное ткачество с основой и утком; кильт, мокассины и гамаши из дубленой оленьей кожи; духовое ружье для охоты на птиц; частоколы для обороны в селениях; племенные игры; почитание j стихий со смутным представлением о великом духе; каннибализм во время войны и, наконец, гончарное производство.

Чем дальше мы восходим в отношении времени и развития и тем самым чем ниже спускаемся по лестнице человеческого прогресса, тем проще стано­вятся изобретения, тем они непосредственнее в их связи с элементарными потребностями, а учреждения все более и более приближаются к начальной форме рода, состоящего из кровных родственников, под управлением ими самими избранного вождя, и к племени, состоящему из родственных родов, под управлением совета вождей. Сведения о состоянии азиатских и европейских племен в этом периоде (ибо арийской и семитической семей тогда, вероятно, не существовало) в основном утрачены. Это состояние представлено остатками древних производств, начиная от изобретения гончарства и до приручения животных. Сюда относится народ, который оставил раковинные кучи на побережьи Балтийского моря и который, повидимому, не приручил ни одного жи­вотного, кроме собаки.

Если правильно оценить важность достижений человечества на протяжении трех подпериодов варварства, то эти достижения следует считать грандиоз­ными не только по количеству и своей внутренней ценности, но и по тому умственному и нравственному развитию, которым они необходимым образом сопровождались.

Восходя, далее, к продолжительному периоду дикости, отметим из обла­сти человеческого знания: организацию, состоящую из родов, фратрий и племен; сиядиасмическую семью; почитание стихий в его самой низкой форме; многосложную речь; лук и стрелу; каменные и костяные орудия; корзины из камыша и лубка; одежду из шкур; пуналуальную семью; организацию общества на основе различия полов; селение, состоящее из тесной группы домов; изготовление лодок, в том числе челноков из коры и выдолбленных из дерева; копье с кремневым наконечником и боевую палицу; кремневые орудия грубой формы; кровнородственную семью; односложную речь; фетишизм; кан­нибализм; знакомство с использованием огня и, наконец, язык жестов*. Исклю-

ⁱ Вопрос о происхождении языка был исследован достаточно глубоко н натолкнулся на серьезные препятствия, стоящие на пути к разрешению этой проблемы. Повидимому, все отказались от него как от неблагодарного объекта исследованяя. Это скорее вопрос о законах человеческого развития и необходимых операциях ума, чем о языковом материале. Лукреций замечает, что люди в самый ранний период своего развития сообщали друг другу свои мысли бормоча, звуками и жестами (vocibus et gestu cum balbe significarent.—V, 1021). Он полагает, что мышление предшествовало речи, а язык жестов предшестьозал членораздельному языку. Язык жестов или знаков, повидимому, действительно предшествовал, был старшей сестрой членораздель­ной речи. Он и сейчас остается общераспространенным языком варзаров, а равно дикарей, в их взаимных сношениях, когда их диалекты различны. Туземцы Америки выработали подобного рода язык, чем доказывается, что одного такого языка может быть достаточно для сношения между всеми. В их употреблении он изящен и выразителен, и применение его доставляет удовольствие. Это язык естественных символов, почему он и обладает элементами универсального языка. Язык знаков легче изобрести, чем язык звуков, а посколько он гораздо легче усваивается, то и возни­кает предположение, что он предшествовал членораздельной речи. По этой гипотезе звуки голоса должны были возникнуть сначала лишь в помощь жестам; приобретя постепенно условное значе­ние, они заняли место языка знаков или были включены в него. Это привело также к развитию голосовых органов. Естественно предполагать, что жестикуляция сопровождала членораздельную речь от самого ее рождения. Она до сих пор еще не отделима от языка, воплощая, пережиточным образом, остаток древнего свойства ума. Если бы язык был совершенным, то жестикуляция для дополнения сказанного или для того, чтобы подчеркнуть его значение, была бы излишней. Чем ниже мы спускаемся по ступеням развития языка к его наиболее грубым формам, тем более растет в количестве и разнообразии своих форм элемент жестов, пока не оказывается, что язык в такой мере основывается на жестах, что без них он был бы совершенно непонятным. Развиваясь. и расцветая параллельно в периоде дикости и до позднейшей ступени варварства, жестикуляция и речь, в их модифицированных формах, остаются неразрывно связанными друг с другом. Интере­сующиеся разрешением проблемы происхождения языка хорошо сделают, если поищут указаний в языке жестов.

— 25 —

_Чив эти достижения в том порядке, в каком они появлялись, мы вплотную при­близимся к младенческому периоду существования человека, когда человечества училось пользоваться огнем, давшим возможность питаться рыбой и переменить свое местожительство, когда оно пыталось создать членораздельную речь. В этом совершенно примитивном состоянии человек является не только ре­бенком, в масштабе развития человечества, но и обладателем мозга, в который не проникла ни одна мысль, ни одно понятие, связанное с каким-либо учрежде­нием, изобретением и открытием, — одним словом, он стоял на самой низкой ступени, но таил в себе все, чем он стал впоследствии.

С появлением изобретений и открытий и с ростом учреждений есте­ственно развивался и совершенствовался ум, при чем мы должны принять и постепенное увеличение самого мозга, в 'особенности больших полушарий. Медленность этого умственного развития была неизбежна в период дикости, ибо крайне трудно сделать самое простое изобретение из ничего или при почти полном отсутствии того, что могло бы помочь усилию ума, равно как и открыть какое-либо вещество или силу природы, которые можно бы исполь­зовать в столь отсталом состоянии. Не менее трудно было организовать хотя бы простейшую общественную форму из такого дикого и неподатливого материала. Первые изобретения и первые общественные организации создавались, без сомнения, с наибольшим трудом и были поэтому отделены друг от друга длин­нейшими промежутками времени. Разительную иллюстрацию дают последова­тельные формы семьи. В этом законе прогресса, совершающегося в геометри­ческой прогрессии, содержится удовлетворительное объяснение крайней продол­жительности периода дикости.

Взгляд, что начальное состояние человечества в основе было таково, как это выше описано, не только не принадлежит современности, но и не нов. Уже некоторые поэты и философы древности признавали тот факт, что человечество начало свое существование в крайне низком состоянии, из которого поднялось медленными и постепенными шагами. Они обнаружили также, что ход развития человечества был отмечен прогрессивным рядом изобретений и открытий, но не обратили внимания на еще более решающий признак — развитие общественных учреждений.'

Теперь предстоит рассмотреть важный вопрос о пропорциях этого про­гресса, непосредственно связанный с относительной продолжительностью от­дельных этнических периодов. Развитие человечества, с начала и до конца, совершалось в геометрической, не в строгом смысле, но по существу, прогрессии. Это вполне ясно из фактов, да и теоретически не могло происходить иначе. Всякая приобретенная сумма абсолютного знания становилась фактором даль­нейших приобретений, пока знание не достигло современного объема. Вслед­ствие этого, хотя прогресс совершался наиболее медленно в первый период и наиболее быстро в последний, относительный объем прогресса мог быть наи­большим в первом периоде, если брать достижения каждого периода в отно­шении к общей их сумме. Можно сказать, и это могло бы, наконец, получить всеобщее признание, что прогресс человечества в период дикости по отношению к сумме человеческого прогресса был значительнее, чем в последующие три подпериода варварства, и точно так же, что прогресс всего периода варвар­ства был значительнее, чем всего последующего периода цивилизации.

Какова была относительная продолжительность этих этнических перио­дов, представляется также законным объектом догадок. Точное определение ее невозможно, но можно попытаться сделать это хотя бы приблизительно. По теории геометрической прогрессии период дикости должен был быть длитель­нее периода варварства, как последний, в свою очередь, был длиннее периода Цивилизации. Если мы для отыскания относительной длины каждого периода примем время существования человека на земле в сто тысяч лет, при чем оно могло быть длиннее или короче, то мы должны будем отнести к периоду дикости, ^по крайней мере, шестьдесят тысяч лет. По такому расчету наиболее развитая

— 26 —

часть человеческой расы провела три пятых своей жизни в диком состоянии. Из остального времени двадцать тысяч лет, или одна пятая, должны быть поло­жены на древний период варварства. Для среднего и позднейшего периодов остается пятнадцать тысяч лет и для периода цивилизации приблизительно пять тысяч.

Относительная продолжительность периода дикости скорее преуменьшена, чем преувеличена. Не останавливаясь на принципе, по которому был произ­веден этот расчет, можно заметить, что помимо закона геометрической про­грессии, в которой совершалось развитие человечества, определенная шкала прогресса обнаруживается повсюду и на остатках древних производств, что равным образом относится и к общественным учреждениям. Для этнологии имеет глубокое значение вывод, что развитие человечества в периоде дикости продолжительнее, чем все последующее его развитие, и что период цивилизации обнимает только небольшую часть жизни человеческой расы.

Две человеческие семьи, арийская и семитическая, благодаря смешению различных этнических стволов, превосходству средств существования или пре­имуществам положения, а возможно, благодаря всему этому вместе, вышли пер­выми из состояния варварства. Они были действительными основателями циви­лизации ¹. Но их существование в качестве различных семей относится, не­сомненно, к сравнительно позднему времени. Их предки теряются в недифферен­цированней массе ранних варваров. Первое положительно установленное появле­ние арийской семьи было связано с домашними животными, при чем в это время она составляла по языку и национальности один народ. Нет основания думать, что арийская или семитическая семьи развились в особые индивидуаль­ности до начала среднего периода варварства и что их дифференциация из общей массы варваров произошла благодаря разведению домашних животных.

Наиболее развитая часть человеческой расы, так сказать, останавливалась на известных ступенях прогресса, пока какое-нибудь великое изобретение или •открытие, как, например, приручение животных или плавление железной руды, не давало нового мощного толчка вперед. Во время такого застоя более отста­лые племена, непрерывно развиваясь, приближались более или менее к тому же состоянию; ибо везде, где существовала континентальная связь, все племена должны были в известной мере участвовать в прогрессе каждого племени. Все великие изобретения и открытия распространяются сами собой, но более низко стоящие племена должны оценить их значение, прежде чем они могут их усвоить. В континентальных областях определенные племена оказываются ведущими, ко такое первенство должно было неоднократно сменяться на про­тяжении одного этнического периода. Разрушение этнической связи и жизни отдельных племен, сопровождавшееся их упадком, должно было во многих случаях и во все периоды задерживать на время стремящийся вперед поток человеческого прогресса. Однако, начиная со среднего периода варварства, арийская и семитическая семьи, повидимому, действительно представляют в ходе этого прогресса центральный ряд, который в период цивилизации мало- по-малу был занят арийской семьей одной.

Правильность этого общего положения может быть иллюстрирована состоянием туземцев Америки в эпоху их открытия. Они начали свое жизненное поприще на американском континенте в состоянии дикости; хотя они обладали меньшей умственной одаренностью, преобладающая часть их вышла из дикости и достигла низшей ступени варварства, тогда как меньшая часть, оседлые индейцы Северной и Южной Америки, достигли средней ступени. Они приру­чили ламу, единственное на этом континенте туземное четвероногое, обещавшее быть полезным в домашнем состоянии, и изготовляли "бронзу, сплавляя медь с оловом. Им нехватало только одного изобретения, правда, самого важного, искусства плавления железной руды, чтоб достичь высшей ступени варварства.

^! Предполагается, что египтяне отдаленным образом связаны с семитической семь?».

— 27 —

Учитывая отсутствие какой-либо связи с более развитой частью человеческой семьи в восточном полушарии, мы должны признать, что их независимое саморазвитие из дикого состояния представляет собой замечательное явление. В то время как азиаты и европейцы терпеливо ожидали благодеяний железных орудий, американские индейцы приближались к освоению бронзы, предше­ствующей по времени своего появления железу. За этот период замедленного прогресса в восточном полушарии американские туземцы поднялись, правда, не до того состояния, в котором они были найдены, однако достаточно близко к нему, тогда как те проходили через последний период варварства и первые четыре тысячи лет цивилизации. Это дает нам представление о том, на сколько времени они отстали на поприще прогресса от арийской семьи, — именно на продолжительность позднейшего периода варварства, к которому надо приба­вить годы цивилизации. Арийские и ганованские семьи, вместе взятые, иллю­стрируют весь опыт человечества в течение пяти этнических периодов, за исклю­чением первой части позднейшего периода дикости.

Дикое состояние было образовательным периодом человеческой расы. На­чавши с нуля в области знаний и опыта, без огня, без членораздельной речи и без каких-либо производств, наши дикие предки вели великую борьбу, сначала за свое существование, затем за прогресс, пока не обезопасили себя от хищных животных и не приобрели постоянного источника средств существования. Результатом этих усилий явились мало-по-малу развитая речь и занятие всей поверхности земли. Но общество в его диком состоянии было еще неспособно к организации в большие группы. В то время когда наиболее развитая часть че­ловечества вышла из дикого состояния и вступила на низшую ступень варварства, общая численность населения земли, вероятно, была незначительна. Всего труд­нее было сделать первые изобретения, вследствие слабой способности дикаря к абстрактному мышлению. Всякое существенное приобретение знаний должно было служить основанием для дальнейшего прогресса, но это должно было оставаться едва заметным на протяжении долгих веков, так как препятствия, задер­живающие прогресс, почти поглощали направленную против них энергию. Достижения периода дикости не особенно заметны по своему характеру, но они представляют изумительную массу настойчивого, длившегося в течение долгого времени труда, при слабых силах, пока они не достигли достаточного совершен­ства. Лук и стрела являются наглядной иллюстрацией.

Отсталость дикаря в умственном и нравственном отношении, неразвитого, неопытного, порабощенного своими низкими животными вожделениями и стра­стями, хотя признается неохотно, тем не менее отчетливо доказывается остат­ками древнего производства в виде кремневых и костяных изделий, пещерной жизнью в некоторых районах и остатками его скелета. Оно иллюстрируется, .'.алее, современным состоянием диких племен, находящихся на низкой ступени развития, которые сохранились в изолированных частях земли в качестве памят­ников прошлого. Тем не менее этому продолжительному периоду дикости принадлежит создание членораздельной речи и ее развитие до многосложной стадии, образование двух форм семьи, а возможно, и третьей, и родовая орга­низация, давшая первую форму общества, заслуживающую этого названия. Все эти выводы вытекают из выставленного в начале положения, по которому чело­вечество качало свое поприще с низшей ступени лестницы, что «современная наука считает доказанным на основании самого тщательного и исчерпывающего учения человека и его творений» ¹.

Подобным же образом длительный период варварства был ознаменован четырьмя событиями выдающегося значения, а именно: приручением животных, открытием хлебных злаков, применением камня в архитектуре и изобре­тением' способа плавления железной руды. Сначала, вероятно, была приручена собака в качестве спутника на охоте, за этим, в более поздний период, после-

¹ Whitney's Orienta4 and Linguistic Studies, p. 341.

— 28 —

довала поимка молодняка других животных и выращивание его, вероятно, из. простой прихоти. Потребовалось затем время и опыт для того, чтобы открыть шользу каждого животного, найти способы их разведения и научиться береж­ливости, необходимой для сохранения животных во время голода. Если бы особая история приручения каждого отдельного животного была исследована,. это дало бы ряд изумительных фактов. Этот опыт, ограниченный сомнитель­ными возможностями успеха, содержал в себе значительную долю последующей судьбы человечества. Во-вторых, начало употребления мучной пищи, добывае­мой посредством обработки земли, следует считать одним из величайших собы­тий в истории человеческого опыта. Оно имело, в восточном полушарии,, после приручения животных меньшее значение, чем в западном, где оно сдела­лось средством, благодаря которому значительная часть американских туземцев поднялась на низшую, а другая часть на среднюю ступень варварства. Если бы] человечество никогда не вышло из этого последнего состояния, то уже в нем? оно имело средства для сравнительно легкой и приятной жизни. В-третьих, упо-1 требление для постройки домов необожженных кирпичей и камня улучшило»! условия жизни, что имело существенное значение для развития умственных способностей и создало привычку к ремеслам, обильному источнику дальнейших усовершенствований. Однако по отношению к более высокому призванию чело­вечества четвертое изобретение должно быть признано самым великим собы­тием в истории человеческого опыта, подготовляющим цивилизацию. Когда варвар, подвигаясь вперед шаг за шагом, открыл самородные металлы и на­учился плавить их в тигле и отливать в формы; когда он сплавил самородную медь с оловом и создал бронзу; и наконец, когда еще большим напряжением мысли он изобрел горн и добыл из руды железо, — девять десятых борьбы за цивилизацию было выиграно \ Снабженный железными орудиями, имевшими и лезвие и острие, человек мог уже легко достигнуть цивилизации. Производ­ство железа было величайшим из событий в истории человеческого опыта, не знающим ничего сходного и не имеющим себе равного, в сравнении с которым все другие изобретения и открытия представляются незначительными или, по крайней мере, подчиненными. Отсюда возникли металлические молот и нако­вальня, топор и долото, плуг с железным лемехом, железный меч, — словом, основа цивилизации, которая, можно сказать, покоится на этом металле. Отсут­ствие железных орудий задерживало прогресс человечества в периоде варвар­ства. Оно оставалось бы на этой стадии до настоящего дня, если бы ему не удалось перекинуть мост через эту пропасть. Весьма вероятно, что идея плавить железную руду и ее осуществление явились только в одном каком-либо месте. Возможность знать, какому племени и какой семье мы обязаны этим изобретением и вместе с тем цивилизацией, доставила бы нам особое удовлетворение. Семитическая семья была бы тогда впереди арийцев и во главе человеческой расы. Она дала человечеству фонетический алфавит и, повидимому, также знакомство с железом.

В эпоху гомеровских поэм греческие племена обладали громадными материальными достижениями. Все обыкновенные металлы были им известны, точно" так же, как способ плавления руды, а возможно, и превращения железа в сталь;' главнейшие хлебные злаки были уже открыты вместе с искусством их возделы-

¹ Швейцарский инженер Кнкрез открыл в Бернском кантоне остатки большого числа зем| ляяы.х плавильных печей для железной руды, вместе с инструментом, обломками железа и древес­ным углем. Для сооружения такой печи в склоне .холма делалась выемка, в которой вылеплялся кз глины чан с дымоходом в форме колпака. Следов употребления мехов не было найдено. Чаны, повидимому, наполнялись чередующимися слоями измельченной руды и древесного угля; раздува­ние пламени поддерживало процесс горения. В результате получалась пористая масса частично расплавленной руды, которая затем ударами молота сваривалась в компактную массу. Склад дре­весного угля был найден под слоем торфа в двадцать футов толщиной. Невероятно, чтобы эти плавильные печи были современны изобретению плавления железной руды, но, по всей вероятности, они представляли собой точную копию первобытного горна. (Сы. Figuier's Primitive Man, Putnam's ed, p. 301).

— 29 —

вания и употреблением плуга в полевом земледелии; собака, лошадь, осел, корова, свинья, овца и коза, как мы уже видели, были приручены и разводились в стадах. Архитектура дала здания, построенные из прочных материалов, раз­деленные на комнаты ^г и состоящие из нескольких этажей ²; были изобретены и введены в жизненный обиход: кораблестроение, оружие, текстильные изделия, изготовление вина из винограда, разведение яблочных, грушевых, оливковых и фиговых деревьев ³, а также удобная одежда и полезные орудия и утварь ⁴. Но начальная история человечества была утрачена в забвении минувших веков. Предание восходило только до раннего варварства, далее которого оно не могло проникнуть. Язык достиг такого развития, что поэзия в ее совершен­нейшей форме могла воплотить вдохновение гения. Заключительный период варварства привел эту часть человеческой семьи к порогу цивилизации вооду­шевленною великими достижениями прошлого, закаленною и развившеюся в школе опыта, с необузданной фантазией во всем блеске ее творческих сил. Варварство заканчивается созданием великих варваров. Тогда как состояние общества в этом периоде было понятно позднейшим греческим и римским писа­телям, предшествующий период с совершенно иными культурой и опытом был так же глубоко чужд их пониманию, как и нашему собственному, с той лишь разницей, что, стоя по времени ближе к предыдущим эпохам, они более отчет­ливо представляли себе отношение между настоящим и прошлым. Им было ясно, что существует определенная последовательность в ряду изобретений и открытий, точно так же как определенный порядок в развитии тех учреждений, благодаря которым человечество поднялось из дикого состояния до гомеров­ской эпохи; но громадный промежуток времени между этими обоими состоя­ниями, повидимому, не сделался предметом хотя бы даже спекулятивного размышления.

¹