Глава 15

нием ярости, а как факт культуры может считаться формой,доведенной до совершенства, определяет петушиные бои как социологическую данность. Петушиные бои — это то, что Эрвин Гоффман в поисках наименования для чего-то недоста­точно организованного, чтобы наименовать его группой, и не­достаточно бесструктурного, чтобы наименовать его толпой, обозначил как «сфокусированное собрание» — т. е. круг лю­дей, увлеченных некоторым общим действием и относящих­ся друг к другу, исходя из обстоятельств этого действия¹⁰. Та­кие собрания сходятся и расходятся; их участники меняются; деятельность, которая их объединяет, дискретна — это скорее отдельный процесс, который возобновляется от случая к слу­чаю, а не процесс продолжающийся, который протяжен во времени. Форма такого собрания определяется ситуацией, которая его порождает, платформой, на которой, по выраже­нию Гоффмана, оно стоит, но все же это - форма и притом вполне определенная. Для конкретной ситуации - совещания присяжных, хирургической операции, партийного собрания, акции протеста, петушиного боя - платформа создается сама собой, на основе общей культурной озабоченности (в данном случае, как мы увидим, предметом последней является борь­ба статусов), которая не только определяет главную цель, но, собирая действующих лиц и создавая фон, приводит ситуа­цию в действие.

В классические времена (в данном случае до голландско­го вторжения в 1908 г.), когда на Бали не было бюрократов, которые пеклись бы о нравственности народа, организация петушиных боев была делом исключительно светским. Выс­тавить петуха на важный, значительный бой было для взрос­лого мужчины непременным гражданским долгом; налог, ко­торый взимался с петушиных боев, происходивших, как правило, в базарный день, служил важным источником го­дового дохода государства; покровительство искусствам счи­талось почетной обязанностью принцев, а петушиный ринг, или «вантилан», находился в самом центре деревни, побли­зости от таких сооружений балийской цивилизации, как зда­ние Совета, храм истоков, базарная площадь, сигнальная башня, а также дерево баньян. Сегодня, за исключением не­которых случаев, новая мораль делает невозможным столь явное выражение связи между волнениями общественной жизни и кровавым спортом; однако, хотя и менее прямо вы­раженная, эта связь остается все такой же тесной и незыб­лемой. Чтобы ее объяснить, нужно обратиться к тому аспекту петушиных боев, вокруг которого сконцентрированы все ос­тальные и через который они с наибольшей силой проявля-

Глубокая игра: заметки о петушиных боях у балийцев

ются; к аспекту, которого я пока столь старательно избегал.Речь идет, конечно же, о ставках.

Пари равные и неравные

Балийцы никогда не сделают просто то, что можно сделать сложно, и петушиные бои - не исключение из этого пра­вила.

Во-первых, существуют два типа пари, или «то» (ton)": одно главное пари, которое заключается в центре ринга меж­ду основными участниками состязания («то кетенга»), и мно­жество второстепенных, которые заключаются вокруг ринга между зрителями («то кесаси»). Первое — обычно на крупную сумму, другие - обычно на мелкие. Первое является коллек­тивным и заключается между союзами спорщиков, группиру­ющихся вокруг владельцев петухов; другие индивидуальны и заключаются между отдельными людьми. Первое - это осто­рожное, весьма скрытое, почти тайное соглашение членов со­юзов и рефери, совещающихся, как заговорщики, в центре ринга; прочие же заключаются вокруг ринга в атмосфере им­пульсивного крика, публичных предложений и публичных договоренностей возбужденной толпы. Самое любопытное и, как мы увидим, наиболее показательное состоит в том, что ставки в первом пари всегда, без исключений, равные, а ставки в других, также без исключений, всегда разные. От величины той значительной суммы, что устанавливается в центре, зависят меньшие ставки вокруг ринга.

Центральное пари — официальное, оно окружено сетью правил и заключается между двумя владельцами петухов в присутствии рефери, как наблюдателя и общественного сви­детеля¹². Это пари, которое, как я уже сказал, всегда сравни­тельно крупное, и иногда очень, никогда не устанавливается просто владельцами, от чьего имени оно заключается, но обя­зательно с участием четырех или пяти, иногда семи или вось­ми человек — родни, деревенских приятелей, соседей, близких друзей. Если владелец не особенно богат, он может даже не быть главным вкладчиком, хотя должен внести от своего име­ни существенную сумму, чтобы только показать, что не уча­ствует ни в каком надувательстве.

В 57 матчах, о которых у меня имеются точные и достовер­ные записи в отношении центрального пари, размер послед­него составлял от 15 до 500 рингитов, в среднем - 85 ринги-тов, и устанавливался достаточно четко по трем уровням: для мелких боев (от 15 до 35 рингитов с каждой стороны) их было

486

487