Глава 15

расстояние к открытому и прямому выражению межличност­ной и межгрупповой агрессии (чего, опять же, почти никогда не происходит при нормальном течении обычной жизни), нововсе не потому, что, в конце концов, это «только петушиные бои».

Можно было бы привести и другие наблюдения по этому поводу, но главное, наверное, если уже не высказано, то, по крайней мере, уже четко очерчено, и потому общий вывод можно вполне сформулировать в виде следующей совокупно­сти правил:

Чем больше выполняется условие, что поединок:

1) проходит между почти одинаковыми статусами (и/илй личными врагами); '

■•) 2) проходит между индивидами высокого статуса, — ' Ш; тем глубже поединок. I

в А чем глубже поединок, етем в большей степени петух идентифицируется с чело­ веком (или, правильнее, чем глубже поединок, тем вероятнее, что человек выставит своего самого лучшего петуха, с кото­ рым он себя в наибольшей степени идентифицирует);

1. тем лучше петухи, выставленные на ринг, и тем вернее они будут соответствовать друг другу;

2. тем больше возникает эмоций и тем в большей степени публика поглощена поединком;

3. тем выше индивидуальные ставки центрального и пери­ ферийных пари, тем больше тенденция периферийных ставок стремиться к началу ряда ставок и тем больше пари в целом будет заключено;

4. тем меньше «экономического» и больше «статусного» будет в боях и тем более «солидные» граждане будут прини­ мать в них участие²⁶.

Противоположные по смыслу утверждения в отношении мелких боев ведут нас в конечном счете, наоборот, к развле­чениям вроде бросания монетки или игры в кости. Для глу­боких игр не существует абсолютного верхнего предела, хотя, разумеется, есть пределы практические, и ходит много похо­жих на легенды историй о великих поединках в классические времена между лордами и принцами (ибо петушиные бои все­гда были в такой же степени делом элиты, в какой и делом народа), которые были гораздо глубже, чем те, что происхо­дят на Бали сегодня, даже с участием аристократии.

В самом деле, один из главных героев на Бали — принц, прозванный за свою страсть к игре «Петушиный боец», кото­рому случилось отсутствовать из-за очень глубокого петуши­ного боя с соседним принцем, когда вся его семья - отец, бра-

Глубокая игра: заметки о петушиных боях у балийцев

тья, жены и сестры - были убиты захватчиками. Избежав, та­ким образом, плачевной участи своих родственников, он вер­нулся домой, чтобы разделаться с узурпатором, вернуть себе трон, восстановить высокие балийские традиции и построитьсамое могущественное, славное и процветающее государство. Наряду со всем тем, что балийцы видят в бойцовых петухах — себя самих, свой социальный порядок, абстрактную нена­висть, мужественность, демоническую силу, - они в них так­же видят архетип статусной доблести, надменного, твердого, одержимого честолюбием игрока, горящего подлинным огнем принца-кшатрия²⁷.

Перья, кровь, толпа и деньги

«Поэзия ничего не делает, - сказал Оден в своей элегии, по­священной смерти Йейтса⁹*, - она живет в долине своих слов... являясь способом действия, устами». Петушиные бои, в этом специфическом смысле, также ничего не делают. Люди аллегорически унижают друг друга и аллегорически терпят унижение друг от друга день за днем, тихо радуясь, в случае если побеждают, и сокрушаясь — лишь чуть-чуть заметнее, — если нет. Но в действительности ничей статус не меняется. Вы не можете подняться по статусной лестнице, побеждая в пе­тушиных боях; вы, как индивид, в действительности вообще не можете подняться по ней. Так же как не можете и спустить­ся²⁸. Все, что вы можете, — это получать удовольствие и на­слаждаться или страдать и проявлять стойкость, подогревая ощущение неожиданного и быстрого продвижения по эстети­ческому подобию этой лестницы, совершая своего рода пры­жок в Зазеркалье, который имеет видимость движения, при том что в действительности вы остаетесь на месте.

Как и в любой форме искусства — ведь в конечном счете мы имеем дело именно с этим, - представленный в петушиных боях обычный, каждодневный опыт постигается путем пред­ставления его в виде предметов и действий, лишенных своего практического значения и сниженных (или, если хотите, под­нятых) до уровня чисто внешнего явления, на котором их смысл может быть выражен сильнее и воспринят более точно. Петушиный бой «действительно реален» только для петухов — среди людей он никого не убивает, никого не кастрирует, он не понижает ничей статус до статуса животного, не меняет иерархические роли и саму модель иерархии; он даже не пере­распределяет сколь-нибудь значительным образом доход. Он делает то же самое, что с другими людьми, обладающими дру-

502

503