Глава 14

⁴⁷ «Таким образом, было показано, что для аккумуляции нужны не ка­ налы от одних переменных... к другим... Так часто присутствующая в психологических работах идея, будто все будет хорошо, если только бу­ дут обеспечены достаточные взаимосвязи, абсолютно неверна». Ashby W.R. Design for a Brain. 2nd ed. rev. N.Y., 1960. P. 155; курсив ори­ гинала. Эта цитата относится, разумеется, к прямым связям - Эшби на­ зывает их «первичными соединениями». Любая переменная, не имею­ щая каких бы то ни было отношений к другим переменным в системе, просто не будет ее частью. Обсуждение круга теоретических проблем, зат­ ронутых здесь, см.: Ashby W.R.,p. 171-183, 205-218. Аргументы в пользу того, что культурные разрывы могут не только быть совместимы с эффек­ тивным функционированием социальных систем, которыми они управ­ ляют, но даже поддерживать это функционирование, см.: Fernandez /■ W. Symbolic Consensus in a Fang Reformative Cult // American Anthropologist. 1965, N 67. P. 902-929.

⁴⁸ Можно, пожалуй, предположить, что единственным балийцем, дей­ ствительно игравшим важную роль в центральном индонезийском пра­ вительстве в первые годы республики, — он занимал некоторое время должность министра иностранных дел — был кшатрий, верховный князь Гианжара, одного из традиционных балийских королевств, который носил замечательное балийское «имя» Анак Агунг Где Агунг. «Анак Агунг» — это общественный титул, который носили члены правящего дома Гианжара, «Где» — это имя по порядку рождения (эквивалент Вай- яна в тривангсе), и «Агунг» — хоть и личное имя, на самом деле отголо­ сок общественного титула. Поскольку и «где», и «агунг» оба означают «большой», а «анак» — «человек», все это имя звучит примерно как «Большой, Большой, Большой Человек», кем он в сущности и был, пока к нему благоволил Сукарно. Более поздние балийские политичес­ кие лидеры уже начали использовать более индивидуализированные личные имена, следуя стилю Сукарно, и опускали титулы, имена по порядку рождения, текнонимы и т. п., как «феодальные» и «старомод­ ные».

⁴⁹ Этот текст был написан в начале 1965 г.; о драматических событиях, действительно произошедших позже в этом году, см. главу 11.

Комментарии

'* Чем больше перемен - тем больше все остается по-старому (plus да

change - plus c'est la meme chose) (франц.).

²" Штат США.

³* To время (лат.).

⁴* оплошность (франц.).

⁵* в возможности (лат.).

⁶* Взаимосвязь смыслов (нем.).

⁷* особого рода (лат.).

⁸* предвосхищение основания (логическая ошибка) (лат.).

Глава 15

Глубокая игра:

заметки о петушиных боях

у балийцев

Облава

В начале апреля 1958 г. мы с женой, больные малярией и буду­чи в страшной растерянности, приехали в балийскую деревню, где собирались проводить антропологическое исследование. Небольшая, всего в пять сотен человек, и сравнительно удален­ная от крупных населенных пунктов, эта деревня представля­ла собой замкнутый мир. Мы же были чужаками, профессио­нальными чужаками, и местные жители обращались с нами так, как балийцы всегда обращаются с людьми, которые не участву­ют в их жизни, но им навязываются: они нас просто не заме­чали, будто бы нас и не было. Для них, а до некоторой степени и для себя самих мы были никто — призраки, невидимки.

Мы обосновались в поселении одной расширенной се­мьи¹* (об этом была предварительная договоренность с администрацией провинции), принадлежавшей к одной из четырех главных групп жителей деревни. Однако кроме нашего хозяина и его кузена и шурина — деревенского ста­росты нас никто не замечал, как это умеют делать только балийцы. Неуверенные в себе, страстно желающие произ­вести хорошее впечатление, мы тоскливо бродили по дерев­не, а балийцы смотрели сквозь нас, сосредоточив свой взгляд на каком-нибудь, более реальном, дереве или камне, расположенном в нескольких ярдах позади нас. Почти ник­то с нами не здоровался, но в то же время никто не смотрел на нас сердито и не говорил нам ничего неприятного, хотя мы, кажется, были бы рады даже этому. Когда мы пытались приблизиться к кому-нибудь (что в такой атмосфере делать категорически не рекомендуется), человек отходил в сто­рону— не демонстративно, но вполне решительно. Если человек сидел или стоял у стены и ему было некуда деться, то он молчал или же бормотал слово, совершенно ничего не

473