культурная антропология / Ч1Морган

III

ПРЕДИСЛОВИЕ РЕДАКТОРА

«Древнее общество или исследование линий человеческого прогресса от дикости через варварство к цивилизации», основная работа великого американского этнолога Льюиса Генри Моргана (1818—1881) вышла в свет в 1877 г.

Появление "Древнего общества" произвело подлинную революцию во взглядах на до­историческое прошлое человечества и положило начало истории первобытного общества. Место многочисленных, но совершенно бездоказательных гипотез о первобытном состоянии общества заняло стройное, обоснованное огромным фактическим материалом учение, дав­шее реальное изображение развития человечества. В области истории первобытного об­щества Морган приобрел «такое же решающее значение, как Дарвин в биологии².

«Древнее общество» состоит из четырех частей: 1) развитие интеллекта вследствие изобретений и открытий, 2) развитие идеи управления, 3) развитие идеи семьи и 4) развитие идеи собственности. В рукописи «Древнее общество» имело еще пятую часть, посвященную развитию идеи домашней архитектуры. «Но так как объем рукописи превышал раз меры одного тома, то эта пятая часть была исключена» ³. В 1881 году Морган издал не сколько дополненную пятую часть рукописи «Древнего общества» в виде отдельной книги, под заглавием «Дома и домашняя жизнь американских туземцев»⁴.

В первой части «Древнего общества» Морган формулирует ряд положений, к которым он пришел в итоге почти сорокалетнего изучения первобытного общества.

Со всей отчетливостью Морган проводит различие между двумя типами обществ: первобытно-коммунистическим, доклассовым и цивилизованным, классовым или, как он выражается: между двумя планами управления. «Первый по времени, говорит Морган, основывается на личности и чисто личных отношениях и может быть назван обществом (societas)». «Второй план основывается на территории и частной собственности и может быть назван государством (civitas)» ⁵.

Обширный круг общественных явлений Морган располагает в два ряда: с одной стороны, изобретения и открытия, с другой — производство средств существования, управление, язык, семья, религия, домашняя жизнь и архитектура, собственность. «Эти учреждения, изобретения и открытия, говорит Морган, воплотили в себе и сохранили для нас основные факты, иллюстрирующие пройденный путь. Их сопоставление и сравнение указывают на единство происхождения человечества, на сходство человеческих потребностей на одной и той же стадии развития и на единообразие деятельности человеческого ума при одинаковом общественном строе»⁶.

Исходя из того, что «человечество начало свое поприще с самой низкой ступени развития и проложило себе дорогу из состояния дикости к цивилизации благодаря медленному накоплению опыта» ⁷, всю историю человеческого общества Моргана делит на три эпохи: дикость, варварство и цивилизацию, в свою очередь подразделяя каждую из них на низшую, среднюю и высшую ступени (этнические периоды), сообразно с успехами в произ водстве средств существования. Каждый из этнических периодов, по определению Моргана, представляет собою определенное состояние общества и отличается свойственным этому периоду образом жизни. Это разграничение этнических периодов дает возможность рассма

¹ Данные о биографии Моргана имеются в'следующих работах: 1) в анонимной статье Ь. Н. Morgan"^ помещенной первоначально в американском календаре .Plonier* за 1894 и перепе­чатанной в „Neue Zeit", XII, 1, за 1893—1894 г., Jfe 25; 2) В. I. Stern. Lewis Henry Morgan. Social (evolutionist. Chicago 1931 и 3) Марк Косвен. Л. Г. Морган. Жизнь и учение. Труды Научно-Иссле­довательской Ассоциации Института Народов Севера ЦИК СССР, т. I, вып. 4—5, Ленинград. 1933 г.

² Ф. Энгельс. Письмо к К. Каутскому, от 26/11-1884 г. Архив Маркса и Энгельса, т. 1 (VI), стр. 247. ⁸ Льюис Г. Морган. Дома и домашняя жизнь американских туземцев. Научно-Исследова­тельская Ассоциация Института Народов Cetepa ПИК СССР. Материалы по этнографии,т. II, стр, 3.

⁴ Lewis H. Morgan. Houses and house life of the American aborigenes. Washington 1881.

⁵ „Древнее общество", стр. 7.

⁶ Там же, стр. 3. •

⁷ Там же, стр. 5.

IV

тривать каждое отдельное общество соответственно его состоянию относительного развития и сделать его предметом самостоятельного изучения и исследования»¹.

Имея в виду периодизацию Моргана, Энгельс заявил, что «первый, кто попытался со знанием дела внести известный порядок в предисторию человечества, был Морган, и надо полагать, что до тех пор, пока значительное накопление нового материала не заста­вит внести изменения, его расположение Материала останется в силе.

Вторая часть «Древнего общества» посвящена исследованию - догосударственных форм общественного строя. В ней Морган выявил сущность и место рода в племени и тем самым вскрыл внутреннюю организацию первобытного общества. Открытие Моргана оконча­тельно разбило господствовавшие до него взгляды о патриархальной семье как эмбрионе общества и решительно изменило представления о роде, показав, что род является универ­сальной формой существования первобытного общества, а не особой формой общественной жизни, присущей лишь арийским племенам на заре их истории. «Греческий и римский род, бывший до того загадкой для всех историков, был объяснен из индейского рода, и тем самым была найдена новая основа для всей первобытной истории»³.

Определив род как совокупность кровных, родственников, происходящих от одного общего предка, отличающихся особым родовым именем и связанных узами крови, Мор­ган показывает, что на пути своего развития от возникновения в периоде дикости до своей гибели в классовом обществе «род прошел через последовательные стадии развития, переходя от архаической к своей конечной форме, - вместе с общим прогрессом человечества. Его из­менения ограничивались главным образом двумя сторонами: во-первых, переходом счета происхождения из женской линии, что было архаическим порядком, как, например, у иро­кезов, в мужскую линию, что было конечным порядком, как в греческих и римских родах; и, во-вторых, изменением порядка наследования имущества умершего члена рода от насле­дования родичей в архаическом периоде, к наследованию сначала агнатических родственни­ков, а в конечном счете—детей умершего» ⁴. Важность этого открытия Моргана была сразу отмечена Энгельсом, указавшим, что «это раскрытие первичного материнско-правового рода, как стадии, предшествовавшей отцовско-правовому роду культурных народов, имеет для первобытной истории такое же значение, как дарвиновская теория развития для биоло­гии и теория прибавочной стоимости Маркса для политической экономии». «Материнско-правовой род стал той точкой опоры, вокруг которой вращается вся эта наука; со времени его открытия стало понятно, в каком направлении и что следует искать и как «нужно груп­пировать найденное».

Дав ясное представление о роде, Морган показывает органический ряд общественных форм, присущих первобытному родовому обществу: род, фратрию, племя, конфедерацию пле­мен, подробно определяя их взаимоотношения между собой.

Особое место Морган отводит описанию разделения общества на основе различия полов, признав его более архаической формой, чем родовое общество. Для реконструирования этой ступени общественного развития ему в значительной степени помог австралий­ский материал, присланный Л. Файсоном. «Так как, говорит Морган, из австралийских клас­сов возникла пуналуальная группа, содержавшая зачатки рода, то отсюда вероятно, что классовая организация на основе различия полов господствовала в прошлом у всех челове­ческих племен, обладавших впоследствии родовой организацией».

В третьей части «Древнего общества» Морган развертывает историю семьи и брака, показав, что человечество начало с промискуитета и различных форм группового брака и лишь в длительном пути развития дошло до индивидуального брака и семьи. Этим он ре­шительно покончил с традиционной, базирующейся «а библии теории об изначальности индивидуального брака и семьи.

Исходя из того, что форма брака производит соответствующую ей форму семьи, а последняя — соответствующую систему родства, составляя вместе три части единого целого, Морган констатирует: «Где встречается одна из этих трех основных частей, там с уверенностью можно заключить, что существуют или некогда должны были существовать и две другие части».

Выяснив тесную связь систем родства с формами семьи, Морган более близко устанавливает их взаимоотношения. «Семья, говорит Морган, представляет активный элемент. Она никогда не бывает неподвижной, но развивается от низшей формы к высшей по мере того, как общество переходит с низшей ступени на высшую, и в конце концов переходит из одной формы в другую, более высокую. Системы родства, напротив пассивны; только спустя много времени отмечают они прогресс, совершенный семьей, и радикальным образом меняются только тогда, когда радикально изменилась семья» ⁸. Анализ систем родства позволил Моргану восстановить древние формы семьи. Высокую «научную значимость ана­лиза систем родства подтвердил Энгельс, указав что «...с такою же достоверностью, с ка-

¹ .Древнее общество", стр. 11.

² Ф. Энгельс. Происхождение семьи, частной собственности и государства. 1934, стр. 31* « Там же, сгр. 28.

⁴ «Древнее общество", стр. 39.

⁵ Ф. Энгельс. Происхождение..., стр. 29.

⁶ «Древнее общество», стр. 245.

⁷ Там же, стр. 288.

8 Там же, с?р. 250.

V

СМ. РИСУНОК

VI

развился и чтобы человеческий ум. приготовился принять ee ограничивающее действие. Ее господство как страсти; над всеми другими страстями знаменует начало цивилизации. Она привела человечество не только к преодолению все препятствий, задерживавших наступление цивилизации, но и к учреждению политического общества на основе территории и собственности». С огромной проникновенностью доказав роль частной собственности в. разложении первобытного коммунистического общества и в создании классового общества, Морган.при ходит к заключению, что классовое общество будет заменено будущим коммунистическим обществом, так ,как «голая погоня за богатством не составляет конечного назначения чело вечества.. .»

«Гибель общества должна стать конечным результатом исторического поприща, един ственной целью которого оказывается богатство; ибо такое поприще содержит, в себе эле менты своего собственного разрушения. Демократизм в управлении, братство в общест венных отношениях, равенство в правах, всеобщее образование будут характеризовать сле дующий высший социальный строй, к которому неуклонно стремятся опыт, разум и знание, Он будет возрождением,, но в высшей форме, свободы, равенства и братства древних родов".

Особое место в работе Моргана занимает защита моногенизма. Рядом неопровержи мых данных он доказывает, что человечество имеет единое происхождение, «что челове ческие потребности при аналогичных условиях были по существу одинаковы н что прояв ления умственной деятельности, в силу видовой тождественности мозга всех человеческих рас, были однородные³. Поэтому «теория вырождения человечества, объясняющая суще ствование дикарей и варваров, должна быть оставлена. Она возникла в качестве вывода из космогонии Моисея и была принята из мнимой необходимости, ныне не существующей. Как теория она не только не способна объяснить существование дикарей, но и не находит себе подтверждения в данных человеческого опыта.

Со всей решительностью Морган выступает и против расовых установок в истолко вании развития человеческого общества, вытекающих из теории вырождения, согласно ко торой свсе человеческие расы, кроме арийских и семитических народов, должны считаться ненормальными расами, отклонившимися от своего нормального состояния вследствие вы рождения. Правда, арийская и семитическая нации представляют главные потоки человечс-ского прогресса, так как они довели его до высшего достигнутого до сих пор предела. Но существуют веские основания предполагать, что до их разделения на арийские и семи тические племена они составляли часть недиференцированной массы варваров. Несколько эти племена сами произошли в прошлом от варварских предков, а в еще более далеком прошлом — от диких предков, различие между «нормальными» и «ненормальными» расами теряет под, собой почву» .

Из вышеуказанного краткого изложения «Древнего общества» видно, как близко Морган подошел к историческаму материализму и насколько важны его исследования для действительного понимания первобытного общества, для понимания его как первобытно-коммунистического общества. По блестящей оценке Ф. Энгельса, Морган в «Древнем обще стве» «мастерски раскрывает первобытность и ее коммунизм. Стихийно заново от крыл Марксову историческую теорию н заканчивается коммунлстическимн требованиями для сегодняшнего дня». «Морган позволяет нам установить совершенно новые точки зрения; он дает нам своей доисторией отсутствовавшую до сих пор факти ческую основу»¹.

Маркс и Энгельс всегда уделяли большое внимание вопросам первобытной истории. В основных чертах их учение о первобытном коммунистическом состоянии Общества было изложено уже в «Немецкой идеологии». В последующих своих работах они неоднократно останавливаются на дальнейшей разработке этих вопросов. В особенности много занимался первобытностью Маркс.' Он тщательно следил за выходящей по этим вопросам литературе и первый из обоик основоположников «открыл» Моргана. «Не кто иной, говорит Энгельс, кач сам Карл Маркс намеревался изложить результаты исследований Моргана в связи с дан­ными... материалистического понимания истории и тем осветить все их значение»⁸. Прежде­временная смерть помешала Марксу осуществить свое намерелне, и задача «изложить ре­зультаты исследований Моргана в связи с данными... материалистического понимания исто­рии н тем осветить все их значение» пало на Энгельса, написавшего с этой целью блестя­щую работу: «Происхождение семьи, частной собственности и государства», при подготовке которой использовал и подробные выписки Маркса из Моргана и его критические замеча­ния. Энгельс не ограничился простым пересказом «Древнего общества», ибо «было бы нелепо лишь «объективно» излагать Моргана, а не истолковать его критически и, использовав

¹ .Древнее общество", стр. 7.

2 т_{ам же> стр}. 329. - .

⁸ Там же, стр. 8. ,

⁴ Там же, стр. 8.

⁵ Там же, сгр. 30 1—305, • . ;

^G Ф.' Энгельс. Письмо к Ф. Зорге, or 7/IM 1834 г. Пксьча К. Маркса, Ф. Энгельса и др. к Ф. Зорге и др. Сп*>. 1908, стр. 205. — Здесь Д1егся бол;е т;чноЫ перевод.

⁷ Ф. Энгельс. Письмо К. Кчутскому. от26/,^;У 13'4. Архна Маркса и Энгельса, т. I (VI), сгр. 251

⁸ Ф. Энгельс. Происхождение..., стр. 19.

VII

вновь достигнутые результаты, изложить их в связи с нашими воззрениями и уже .получен ными результатами». Критически истолкованный и обогащенный результатами экономиче ских и исторических работ Маркса и Энгельса, Морган вошел в железный,инвентарь марк-сизма, и сейчас невозможна ни одна марксистская работа по доистории без той фактической

-юсйовы и тех точек зрения, которые дал Морган.

Совершенно по-иному встретила работы Моргана буржуазная наука. Ожесточенные нападки на Моргана начались с момента выхода в свет его сСистем родства и свойства ib человеческой семье, в особенности они обострились после выхода «Древнего общества» и достигли своего апогея в писаниях современных буржуазных и социал-фашистских иссле дователей первобытного общества.

На возражения, сделанные Моргану в последней четверти прошлого века, нет нужды .здесь останавливаться, они блестяще раскритикованы Энгельсом. Нашей задачей поэтому будет являться лишь краткое изложение тех «новых» открытий «и методов, под флагом которых ведет наступление против Моргана современная буржуазная и социал-фашистская наука. Наиболее организованно выступают против Моргана два господствующих направле ния современной буржуазной этнологии, оба, кстати сказать, по существу своему не только антиреволюционные, но и антиэволюционные, а именно — культурно-историческая школа, руководимая патерами В. Шмидтом и В. Копперсом (называющая себя исторической этноло гией) и так называемая американская школа исторической антропологии, возглавляемая Р.Лоун

Наиболее ярко выразил отношение современной буржуазной науки к Моргану и его «Древнему обществу» Р. Лоуп в предисловии к своему «Первобытному обществу», издан ному на смену «Древнему обществу» Моргана. «С 1877 г., говорит Р. Лоуи, антропологи не только собрали массу конкретного материала, но и развернули новые методы и воззре ния: это заставляет признать Моргана безнадежно устаревшим. Его труд остается крупным, открывающим новые пути произведением человека, обладающего большим умом и пример ным трудолюбием, но черпать оттуда познания о первобытном обществе в наше время — это то же, что изучать биологию по работам какого-нибудь натуралиста до-дарвиновской эпохи»².

Современные опровергатели Моргана уже не скрывают смысл и цель своего наступ ления на Моргана. Прекрасно учитывая ту исключительную роль, которую объек-тивно сыграло эволюционное учение Моргана в подведении фактической основы под* марксистское учение о первобытном коммунистическом обществе, они напрягают все усилия, чтобы раз бить это учение и тем самым уничтожить «историческую подпорку социалистической си стемы» ³.«Представители научного социализма, — говорит В. Копперс, один из виднейших вож дей культурно-исторической школы, о связи марксизма с эволюционной этнологией Мор гана, — сразу подметили, что современная этнология являлась их опорой в... трех основных вопросах. Согласно этой этнологии частная собственность также представляет собою отно сительно позднее явление в развитии человечества и, следовательно, в первобытные времена господствовал коммунизм. Далее этнология учила, что моногамная отцовско-правовая семья является верхней ступенью на лестнице общественного развития; вначале здесь господство вал половой промискуитет, отсутствие семьи; дальнейшее развитие проходило через орга низованную на материнско-правовой основе семью к отцовско-правовой семье исторических времен. В заключение эволюционная этнология говорила о первобытном коммунистическом государстве (kommunistische Urstaat), в противоположность развившимся позднее государ-ственным образованиям, или о приоритете государства перед семьей»⁴.

Для преодоления трех «основных генетических принципов» марксизма, подкрепленных учением Моргана, культурно-историческая школа сконструировала теорию культурных кру-гов, согласно которой «самый древний этнолого-исторический культурный круг» характери зуется единобрачием, частной собственностью и единобожием. При обосновании этой тео рии ученые мракобесы не останавливаются перед самой грубой фальсификацией фактов.

Переходя к рассмотрению первого из этих «генетических вопросов», а именно вопроса о собственности у первобытных народов, Копперс говорит: «... Несмотря на извест ную скудность культуры этих народов, ничто у них не развито так определенно и ясно, как сознание собственности. В дальнейшем это сознание развивается у первобытных народов в индивидуальную, семейную и коммунальную собственность. Индивидуальная собственность состоит главным образом из орудий, инструментов и оружия. К семейной (а иногда и инди видуальной) собственности относятся: шалаши для жилья, продукты питания, фруктовые де ревья, птичьи гнезда, ульи пчел и т. д. Коммунальной собственностью считается земля, т. е. тот участок, который служит членам группы (состоящей обычно из двух-четырех, а иногда и более семей) для охоты и собирания»⁵.

¹ Ф. Энгельс. Письмо К. Каутскому, or 26/IV 184 г. Архив Маркса и Энгельса, т. I (VI), стр. 251.

2 P bowie. Primitive society, 1920, p. VI. Под таким же углом зрения рассматривает Мор­гана П. Ф. Преображенский, крупнейший сторонник культурно-исторической школы в СССР, в своей работе „Курс этнологии", Москва, 1929.

³ W. Koppers. Die Anfange des menschlichen Gemeinschaftslebens im SpJegel der neuen Vfll-.kerkunde. Gladbach 1921, S. 10.

4 Ibid., S. 17. 6 Ibid., S. 17-18

VIII

Отождествив таким образом собственность вообще с одной из ее исторических форм — мастной собственностью, Копперс, конечно, не находит коммунизм у первобытных народов и патетически восклицает: «я думаю, вы теперь поймете, во что выливается первобытно коммунистическое общество» эволюционно-социалистического учения. Перед приводимыми мною фактами оно разлетается в пух и прах»¹.

Как плохо все же обстоит делю с этим ««уничтожением» первобытного коммунизма, чувствует к сам Коплерс. При всем желании он не «смог избавиться от (признания того общеизвест­ного факта, что земля у первобытных племен находится в общем владении, и поэтому, скрепя сердце, допускает «частичный коммунизм», но ловкость рук и здесь спасает положение, теория культурных кругов позволяет утверждать, что в ряду различных культурных кротов... народы; имеющие такой "частично-коммунистический" общественный строй, от народов »первобытных времен отделены, по крайней мере, четырми-пятью ступенями, а может быть, и больше» ².

Столь «победоносно» помаячив с теорией первобытного коммунизма, Копперс переходит к вопросу о развитии семьи и брака. «Теперь мы посмотрим, говорит Копперс, как обстоит дело с другим учением, перенятым социалистами от эволюционной этнологии, с учением о первобытном промискуитете полов, вернее говоря, с учением о приоритете материнско-правовой семьи перед отцовско-правовой семьей»⁸.

Выдав широко распространенную среди первобытных народов парную семью за моногамную и приписав Моргану и Энгельсу признание промискуитета у современных первобытных народов, Копперс заявляет, что «предположение о беспорядочном промискуитете полов, первоначальное проституированное отсутствие семьи, в корне противоречит тем фактам, которые дошли до нас в отношении первобытных народов. Все эти народы не только знакомы с институтом семьи, но и институт этот встречается у них повсюду в моногамной форме, которая почти всегда имеет силу на всю жизнь».

«Приоритет материнско-правовой семьи над отцовско-правовой, продолжает Копперс, также ни на чем не основывается. Представители научного социализма поэтому так восхищались мнимым старшинством материнско-правовой семьи, что, по их мнению, организованная на основе материнского права семья казалось вполне совместимой с коммунистическим ведением хозяйства»⁶. Все же факты — упрямая вещь. Они показывают бесспорное наличие у ряда современных примитивных народов материнско-правовой семьи и ее переход в отцовско-правовую семью. Не имея возможности замолчать эти общеизвестные факты, Копперс старается, по крайней мере, отрицать их первобытность. «... Хотя материнское право, говорит Копперс, и широко распространено, но оказывается, что оно первоначально является лишь достоянием одного культурного круга, а именно того, в котором женщина развила первобытный сбор растений в первую культуру таковой».

«В заключение следует упомянуть, замечает Копперс, что у тех частично-коммунисти­чески организованных народов, о которых говорилось раньше, действительно в большей или меньшей степени существовал институт материнского права. Существует несомненная связь между обоими явлениями, ко «и материнское право, ни частичный коммунизм не являются институтами первобытных времен» ⁷.

С третьим учением эволюционной социологии, а именно с учением о «первобытном коммунистическом государстве» (kommunlstische Urstaat), Копперс кончает молниеносно. Дей­ствительно, «раз первобытные народы не имели коммунистической организации, то и не могло быть никакого коммунистического государства» ⁸. Что же касается другой стороны этого вопроса, т. е. приоритета государства над семьей, то тут тоже «совершенно очевидно, что такое первобытное государство воспринимается лишь как дополнение семьи; обычно оно вмешивается лишь в тех случаях, когда авторитет и власть отдельной семьи оказы­ваются недостаточными. Совершенно ясно, что при таких обстоятельствах может остаться от зрения о приоритете государства перед семьей» ⁹. Следовательно, приоритет семьи перед обществом налицо.

Но к чему же приводят эти «новые» воззрения? На это выразительно отвечает сам Коплерс: «Новейшая этно-социологи я снова оправдала Старую социологическую теорию, что общественное развитие началось с отдельной семьи» ¹⁰. "Новвейшая этнология» вернулась от Моргана к библии.

Не отстают от своих буржуазно-клерикальных собратий и социал-фашистские «иссле­дователи» первобытной истории. Неважно, что в критике Энгельса и Моргана они должны опираться не на свои оригинальные мысли и факты, которых у них нет, а целиком исхо­дить из установок культурно-исторической школы (Г. Кунов) и Леббока (К. Каутский). Было бы старание. В качестве примера привешу высказывания Куиова о первобытном комму­низме, почти ничем не отличимые от концепции Копперса. Несмотря на свою неприязнь к «эко-

IX

номической басне» о первобытном коммунизме, Г. Кунов фактами вынуждается признать первобытный коммунизм. «Итак, говорит он в одной из своих работ, первобытный коммунизм правда, существует, но уже на самых ранних ступенях хозяйственного развития он принимает весьма разнообразные формы и стоит в тесной связи с расчленением племен на тотемные союзы, семейные роды, домашние общины и т. д.». «К тому же примитивный коммунизм распространяется всегда, прежде всего, только на землю... А все то, что каждый соорудил сам или приобрел собственным трудом, представляет личную его собственность. Уже на низших хозяйственных ступенях мы находим я р к о в,ы pa ж е н н у ю _f идею собственности»; различие с более поздним временем состоит лишь в том, что тогда дикарь владел лишь не многим и мог приобрести не много из того, что можно определить, как «собственность»...".

Кунов, в конечном счете, также сторонник изначальности индивидуальной семьи и брака. «Первоначально в небольшой семье господствует... свободное беспорядочное поло вое общение, не считаясь с кровными связями... Этим не сказано, что мужчина имел поло вое общение сегодня с одной, завтра с другой женщиной. Таких диких, многообразных половых сношений не допускали обстоятельства». «Я не хочу утверждать, что сегодняшняя моно гамия является первоначальным явлением... «Индивидуальный брак» доисторических времен походит скорее на нетвердую связь, которую Морган называет парным браком»².

Кабинетным измышлениям Шмидтов и Куновых, Копперсов и Каутских противоречат действительные факты, собранные многочисленными путешественниками и этнологами после выхода в свет «Древнего общества». Даже вкратце нет возможности изложить все то огром-нее количество материалов, полностью подтверждающих, основные положения Моргана, по этому ограничимся свидетельством двух крупнейших этнологов послеморгановской эпохи — Л. Штернберга и В. Риверса.

В своих ранних работах о гиляках и орочах, написанных во время пребывания в ссылке на Сахалине и на Амуре, Штернберг приводит исключительно интересный мате риал, показывающий пережитки первобытного коммунизма у этих народов. Штернбергу первому удалось открыть классификаторскую систему родства и групповой брак у указан ных выше народов и показать, что они по существу не отличаются от соответствующих систем у дравидийских и американо-индейских племен. Эти исследования дали ему возмож ность притти к заключению, что «брачная система народов дравидийских отныне не отде лена от американских представителей этой системы. Эта связь, которую Морган так страстно искал, но найти не мог, и которую он так гениально провидел, теперь найдена» ³.