32. Переход к новой экономической политике. Формирование механизма нэпа.

НО́ВАЯ ЭКОНОМИ́ЧЕСКАЯ ПОЛИ́ТИКА (нэп), принята весной 1921 10-м съездом РКП(б); сменила политику «военного коммунизма». Была рассчитана на восстановление народного хозяйства и последующий переход к социализму. Главное содержание: замена продразверстки продналогом в деревне; использование рынка, различных форм собственности. Привлекался иностранный капитал (концессии), проведена денежная реформа (1922-24), приведшая к превращению рубля в конвертируемую валюту. Быстро привела к восстановлению разрушенного войной народного хозяйства. Но нэп не мог обеспечить модернизации промышленности, а следовательно резкого подъема экономики. С середины 1920-х гг. начались первые попытки свертывания нэпа. Ликвидировались синдикаты в промышленности, из которой административно вытеснялся частный капитал, создавалась жесткая централизованная система управления экономикой (хозяйственные наркоматы). И. В. Сталин взял курс на принудительное изъятие хлеба и насильственную «коллективизацию» деревни. Проводились репрессии против управленческих кадров (Шахтинское дело, процесс Промпартии). К началу 1930-х гг. нэп фактически свернут.

Крестьяне должны были выплачивать государству заранее объявленный налог продовольствием (продналог), который был значительно ниже продразверстки. После финансовой реформы 1922-1924 гг. продналог выплачивался деньгами. Продовольствие, оставшееся после выплаты продналога, можно было продавать на рынке. Торговля вышла из подполья. Новая система давала крестьянам экономический стимул трудиться. Налоги с крестьян должны были материально обеспечить проведение политики большевизма, прежде всего индустриализацию. Нэп стал первой системой государственного регулирования индустриально-аграрной экономики в условиях мирного времени (до этого такое регулирование в Европе вводилось в условиях войны).

Разрешалось частное предпринимательство. В частные руки перешла часть торговли, предприятия легкой и пищевой промышленности. Новых предпринимателей стали называть «нэпманами». Государство продолжало удерживать «ключевые высоты» экономики — большую часть тяжелой промышленности и транспорт. Государственные предприятия объединялись в отраслевые тресты, которые формально находились на хозрасчете, но реально в своей деятельности руководствовались указаниями ВСНХ и партийный организаций. Как правило, тресты были монополистами производства товаров в своей отрасли, что позволяло им не опасаться конкуренции.

Цены на товары трестов определялись вышестоящими государственными и партийными организациями. Они же контролировали и качество продукции, так как население не могло «наказать рублем» производителя — ведь больше этот товар купить было не у кого. Бюрократическое руководство государственными предприятиями, как правило, было неэффективно, но правительство не давало обанкротиться таким предприятиям, предоставляя им дотации. Из-за неповоротливости бюрократического хозяйствования частники контролировали 83 % розничного товарооборота, торгуя товарами, которые производились в государственном секторе или с помощью государственных ресурсов. За счет крестьян оплачивалась некомпетентность бюрократии и предприимчивость нэпманов. В России установился своеобразный бюрократический капитализм, но правящая партия стремилась построить на ее основе новое социалистическое общество.

Вся полнота политической власти оставалась в руках руководства РКП(б), что давало ему возможность в любое время свернуть нэп. Нэп закрепил важнейший социально-экономический итог революции — крестьянство получило землю в полное распоряжение, что в 1922 было закреплено советским законодательством. В 1922 закончился голод. Год был урожайным, сказались и благоприятные погодные условия, и заинтересованность крестьян в труде. Доходы государства были достаточными для проведения финансовой реформы — замены обесценившихся советских денег (совзнаков) на более устойчивую валюту с золотым обеспечением («твердый рубль» и «золотой червонец»). Реформа была проведена под руководством наркома финансов Г. Я. Сокольникова. В феврале 1924 был прекращен выпуск денег старого образца, а к маю проведен обмен старых денег на новые. За «твердый рубль» давали 50 тыс совзнаков 1923 года выпуска (каждый из которых стоил миллион рублей времен Гражданской войны). В обращение вернулись металлические копейки. Введение твердой валюты обеспечило более четкие расчеты как внутри страны, так и за рубежом, обеспечило углубление рыночных отношений в 1924-1926 гг., после чего рубль опять стал обесцениваться.

Основой рыночного сектора российской экономики было крестьянское хозяйство. В городе частные предприятия действовали преимущественно в легкой промышленности, где занимали 11% рабочих и производили 45% товаров. Эффективность частного бизнеса снижалась из-за больших налогов, которые выдавливали его в сферу торговли. Внешние формы «буржуазности» были очень заметны. Снова стали работать дорогие рестораны, на улицах появились модно одетые люди, звучала легкая музыка. «Нэпманы» могли открыто использовать свои богатства, однако большинство коммунистов смотрело на них с ненавистью.

После первых успехов НЭПа обнаружились первые трудности — кризис сбыта продукции 1923-1924 гг. Если измерять цену промышленных товаров в пудах зерна, то цены эти выросли по сравнению с 1913 в 3-4 раза. «Ножницы» между ценами на промышленную и сельскохозяйственную продукцию расходились все шире. Государственные тресты сбывали свою продукцию по монопольным ценам и к тому же через частных перекупщиков. Началась неизбежная в таких условиях спекуляция — цены на промышленную продукцию быстро поползли вверх. Это привело к затовариванию — промышленные продукты были так дороги, что масса населения просто не могла их купить.

Кризис сбыта 1923-1924 гг. показал, что нэп еще не означал реального перехода промышленности на рыночные рельсы. Рыночные отношения лишь начали пробиваться через господствующие авторитарно-административные структуры; из-за низкой квалификации бюрократии, руководство государственной собственностью и регулирование хозяйства было неустойчивым. Заготовка хлеба в 1924 , несмотря на неурожай, прошла относительно успешно — план был выполнен на 86%. Кризис затоваривания удалось преодолеть. Стабилизировались цены на хлеб. Реформы 1925 облегчили аренду земли, разрешили наемный труд на селе. Эти меры вызвали критику со стороны «левой оппозиции», лидеры которой считали, что слишком большие уступки капиталистическим элементам деревни приведут к окончательному подрыву позиций государственного сектора и сделают невозможным дальнейшее продвижение к социализму.

Промышленность была по-прежнему нерентабельной и к тому же восстанавливалась медленно. В 1922 уровень промышленного производства составил 21% довоенного, в 1923 — 30%, 1924 — 39%. И это восстановление требовало большой нагрузки на крестьян. Чтобы повысить рентабельность промышленности, ВСНХ стремился снизить промышленные цены с помощью увеличения производительности труда и всемерной экономии. Но бюрократическое управление было неэффективно, новой техники на предприятиях не было, восстановление металлургии только началось. Поэтому выполнить эти задачи можно было только за счет более интенсивной эксплуатации рабочих, жизненный уровень которых, если учесть систему социального обеспечения СССР, приблизился к довоенному. Но уровень жизни царской России был явно недостаточным для обеспечения социальной стабильности — малейшее его понижение грозило новыми социальными потрясениями. В 1923 и 1925 гг. прокатились стачки рабочих, направленные против «рабочего» государства.

В 1925-1926 гг. нэп достиг наивысшей точки своего развития. Победила политика правого большевизма, идеологом которой являлся Бухарин, а основным организатором — Сталин. Бухарин доказывал в своих работах и выступлениях, что рост крестьянских хозяйств даст государству достаточное количество средств для строительства промышленных объектов, гарантирующих экономическую независимость и военную безопасность, рост благосостояния трудящихся, укрепление авторитета партии и экономической власти государства. Но несмотря на хороший урожай 1925 года, страну поразил товарный голод. Промышленность не могла удовлетворить потребностей крестьян, они не стали продавать «лишний» хлеб.

Невозможность произвести достаточное количество товаров, нужные крестьянству, могла завести в тупик очередную заготовительную кампанию — крестьянин не хотел отдавать хлеб слишком дешево. В этом крылись пределы роста Нэпа — он выполнил задачу восстановительного роста, но по мере приближения к уровню 1913 для дальнейшего роста требовались новая техника, квалифицированное управление предприятиями, дополнительные стимулы к труду работников. Этого коммунисты пока предложить не могли. Соответственно, они не могли предложить деревне достаточного количества товаров. Поэтому в городах не хватало хлеба и других сельских товаров, чтобы обеспечить дальнейшее развитие промышленности.

Преодолеть этот «замкнутый круг» можно было только осуществив модернизацию производства, которое в значительной степени выработало свой ресурс, физически и морально устарело за время Первой мировой и Гражданской войн. Без новой техники было невозможно качественно повысить производительность труда, экономическую мощь страны и государства, уровень жизни трудящихся, удовлетворить запросы населения. К 1927 после двух урожайных лет у крестьянства скопились запасы зерна и денег. Промышленные товары, которые ему требовались, купить было почти невозможно. Деньги опять обесценивались инфляцией; в такой неопределенной ситуации зерно оказывалось самой надежной валютой. Крестьянам, имевшим большие запасы зерна, не было никакого смысла отправлять их на рынок. Более, того, они сами «регулировали» производство, снижая его объем в соответствии с более чем скромными возможностями купить что-то у города. В 1926-1927 гг. производство хлеба упало на 300 млн. пудов. В 1927-1928 гг. государство сумело заготовить 630 млн. пудов хлеба, что было в два раза меньше, чем заготавливало царское правительство. Хлеба не хватало не только для строительства новых предприятий, но и для обеспечения городов. Зимой 1927-1928 гг. в городах впервые с 1921 возникли очереди за хлебом.

Очередная неудача хлебозаготовок убедила Сталина и его сторонников в том, что модель нэпа, оправдавшая себя в короткий период 1924-1926 гг., не в состоянии дать неповоротливой хозяйственной машине достаточно средств, чтобы построить гигантскую индустрию, в которой виделась основа социализма и решение назревших социально-экономических проблем. Для индустриального рывка нужен был хлеб, и Сталин решил взять его старыми опробованными военно-коммунистическими методами. В январе 1928 Сталин санкционировал применение «чрезвычайных методов хлебозаготовок», то есть административное изъятие хлеба у крестьян, сопровождавшиеся произволом властей и репрессиями. Начала активно применяться статья уголовного кодекса о «спекуляции» хлебом, под которую подводили и попытки реализовать хлеб рыночным путем. Чрезвычайные меры дали хлеб в 1928 г., но отбили у крестьян желание производить его излишки. Производство хлеба упало. Действия Сталина вызвали острый конфликт в руководстве. Против его политики выступили лидеры правого крыла ВКП(б) Бухарин, А. И. Рыков и М. П. Томский. Но они потерпели поражение, их позиция была объявлена «правым уклоном» и официально осуждена в 1929.

Сталин принял решение отказаться от политики нэпа и перейти к форсированной индустриализации. Чтобы заставить крестьянство обеспечить модернизацию ресурсами, Сталин решил превратить крестьян из самостоятельных хозяев в работников крупных коллективных хозяйств (колхозов), подчиненных государству. В 1929 был принят план первой пятилетки, предусматривавший ускоренную индустриализацию и коллективизацию.

Вся идеология нэпа подвергалась уничтожающей критике, хотя официально она так и не была отменена, отдельные частные предприятия существовали вплоть до конца 1930 гг. В августе 1929 в СССР была введена карточная система, рыночная экономика сворачивалась. Вопреки данным ранее крестьянам гарантиям в июне 1929 принудительная продажа “излишков” продовольства была узаконена. Несмотря на то, что модель нэпа была несовершенна, его опыт учитывался при переходе в 1930-е гг. к государственному регулированию экономики развитых индустриальных стран.