person

Е. Е. Пронина • Национальная идентичность как проблема медиапсихологии

полном соответствии с ленинским учением. Государство ста- 621 ло федерацией, состоящей из шести автономных республик: Словении, Хорватии, Боснии и Герцеговины, Сербии, Черногории, Македонии. Из состава Сербии кроме того были выделены два автономных края – Косово и Метохия с Войводиной.

При этом территории с традиционным сербским большинством в Хорватии, Боснии и Черногории не получили автономии. Так, Сербская Крайна и Далмация были просто присоединены к Хорватии. Не смогли они добиться автономии и после отделения Хорватии от Югославии.

Край Косово был историческим и культурным центром Сербии, но после войны албанцы, проживающие на территории Косово, получили все права автономии, даже несмотря на то, что принимали участие в войне на стороне фашистской Германии. Сербам, потерявшим более полутора миллионов человек в борьбе с фашизмом, было запрещено возвращаться в Косово в 1945-48 гг., поскольку Тито планировал создать Балканскую федерацию с участием Албании. Но и после разрыва отношений между Югославией и Албанией (в 1948 г.) Тито привлекал в Косово албанцев, бежавших от режима Энвера Ходжи. Доля албанского населения в крае постоянно росла, и в 1974 г. краю Косово был придан статус практически равный с союзными республиками.

Таким образом, по примеру СССР Тито последовательно проводил социалистическую «национальную политику» по усилению автономий, способствовал переселению малых национальностей в автономные республики, поощрял взращивание «национальных кадров». (Ср. у Павича: «каган не допускал к власти молодое поколение, пока оно не достигало пятидесяти пяти лет, причем это правило действовало только в отношении хазар. Остальные продвигались быстрее...

Так что когда через год-другой новому поколению пятидесятипятилетних хазар приходил черед получать государственные должности, все они бывали или заняты, или настолько теряли значение и вес, что не было никакого смысла на них

Раздел III • Информационная открытость и психологическая безопасность

622соглашаться»15). Однако последовательная дискриминация государствообразующей нации привела к ослаблению самого государства.

Сакраментальные вопросы представителей этнического большинства – «Почему?», «За что?» – мучили не одно поколение. «Арабский хронист» Павича дает очень простой ответ: потому что каган считал, что «те, другие, не представляли для него опасности ввиду своей малочисленности»…

Вследствие своего незавидного положения хазары больше не могли и не хотели быть хазарами. Бесперспективную и безнадежную жизнь они готовы были променять на что угодно.

«В хазарской столице Итиль было такое место, где два человека (это могли быть и совершенно незнакомые люди), пройдя один мимо другого, получали имя и судьбу этого другого и продолжали жить дальше, обменявшись жизненными ролями, как шапками. Среди тех, кто ждет возле этого места очереди поменяться судьбой с другим, все равно с кем, толпилось больше всего хазар»16.

Впервую минуту кажется, что сюрреализм достигает в этой точке апогея. Поражаешься непредсказуемому ходу мысли и необычной фантазии автора. Но… вдруг вспоминаешь слова солдатской песни из кинофильма «Щит и меч», в одночасье ставшей популярной после выхода фильма на экраны страны:

Что пожелать тебе сегодня перед боем, Ведь мы в огонь и дым идем не для наград? Давай с тобою обменяемся судьбою, Махнем не глядя, как на фронте говорят…

Ф. М. Достоевский в «Записках из мертвого дома» описывает обычай, бытовавший среди ссыльных заключенных в России, когда они в буквальном смысле слова менялись местами на очередном этапе и затем шли каждый по новому маршруту, не надеясь что-то выгадать, просто стремясь, как они говорили, «сменить судьбу».

15Там же. – С. 227-228.

16Там же. – С. 228.

Е. Е. Пронина • Национальная идентичность как проблема медиапсихологии

Таким образом, психологический портрет, созданный 623 Павичем, оказался абсолютно достоверным. Писатель хорошо знал «хазарский народ». В силу особенностей своей ментальности именно хазары положили начало государству и затем обеспечивали его существование: именно они производили хлеб, который продавался за бесценок во всех округах, кроме хазарских, именно они, «как самые многочисленные, несли на себе основной груз воинской повинности, хотя среди военачальников все народы были представлены равноправно». «…Обязанностью хазар являлось поддерживать целостность всего государства и воевать за него, пока евреи, арабы, греки, готы и персы, жившие в Хазарии, тянули свой край одеяла на себя, а вернее, на те страны, откуда они происходили17. По вполне понятным причинам в случае военной опасности описанные отношения менялись. Хазарам предоставлялось гораздо больше свободы, на них смотрели сквозь пальцы, начинали воспевать их славные победы в прошлом …»18.

При этих словах невольно вспоминается, как во время Великой Отечественной войны большевики, до этого разрушав-

17 Примечательны аналогии с историей самой Югославии: После нападения Германии на Югославию во время второй

мировой войны сербы остались практически в одиночестве перед лицом фашистской коалиции. Хорваты мечтали о «Великой Хорватии», обещанной им Гитлером. Албанцы – о «Великой Албании», провозглашенной Муссолини. Боснийские мусульмане организовали 12-ю СС «ханджар дивизию». Сражаясь на нескольких фронтах, сербы удерживали на Балканах от 12 до 15 немецких дивизий. Во второй мировой войне погибло 11% населения Югославии, из которых 90% - сербы. Всего война унесла полтора миллиона сербских жизней. Но от рук итальянских и немецких фашистов погибло не более полумиллиона. Остальных вырезали хорватские усташи, зверства которых потрясли даже немецких эсэсовцев, боснийские мусульмане и албанские фашисты (Скворцов А. Косово и Метохия: можно ли защищать права человека посредством насилия. URL: http://www.hrono.info/libris/kosovo00. html).

18 Павич М. Хазарский словарь. Роман-лексикон. Женская версия. – СПб: Азбука-классика, 2000. – С. 229.

Раздел III • Информационная открытость и психологическая безопасность

624шие церкви, жестоко преследовавшие верующих и священников19 и практически не признававшие дореволюционной русской истории, в тяжелую для них минуту, опасаясь лишиться не только власти, но и жизни, учредили ордена в честь Святого благоверного князя Александра Невского и графа Александра Васильевича Суворова.

Парадоксально, но, отдавая должное хазарам, явно гордясь их мужеством и смелостью, Павич говорит о них совсем не с сочувствием, как можно было бы ожидать, а с гневом и яростью. Безжалостно и даже с каким-то мучительным удовлетворением писатель перечисляет нелепости и глупости, которые неизбежно приведут «больного» к летальному исходу. Это даже не боль и отчаяние, это – аутоагрессия, неприятие самого себя. Ведь Павич – тоже хазар. (В одном из своих интервью М. Павич как-то сказал, что чувствует себя похожим на принцессу Атех, хазарскую правительницу и верховную жрицу. По сюжету романа ей суждено пережить свой народ. Кстати, личный сайт Павича назывался при его жизни и на-

19 Эта установка лидеров большевиков ясно выражена в известном ленинском письме («Членам Политбюро. Строго секретно») от 19 марта 1922 г.: «...изъятие ценностей, в особенности самых богатых лавр, монастырей и церквей, должно быть произведено с беспощадной решительностью, безусловно ни перед чем не останавливаясь и в самый кратчайший срок. Чем большее число представителей реакционной буржуазии и реакционного духовенства удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше» (Архивы Кремля: В 2 кн. – Кн.1. Политбюро и Церковь. 1922-1925 гг. – М., Новосибирск: Сибирский хронограф. – 1997. – С. 143).

К 1939 г. по всей стране оставалось незакрытыми менее 100 храмов из 60 000 действовавших в 1917 г. В брошюре «Крестный путь Церкви в России» (изд-во Посев, 1988) говорится о 320 000 пострадавших священнослужителях. И практически неразрешимой задачей предстает сбор сведений о большей части пострадавших за Церковь мирян. Таким образом, счет пострадавшим шел на сотни тысяч: по разным оценкам, их было от 500 000 до миллиона человек (По материалам сайта: Библиотека Якова Кротова. Статистика гонений: Н. Е. Емельянов. URL: http://www. krotov.info/history/20/emel1996.html).

Е. Е. Пронина • Национальная идентичность как проблема медиапсихологии

зывается поныне «Милорад Павич Khazars.com»20.) Как и все 625 хазары, Павич не хочет быть хазаром.

«Интересно, что хазары, оказавшись за пределами своего государства, стараются скрыть, кто они такие, и скорее пройдут мимо своего соотечественника, не показав ему своего происхождения, чем признают перед ним, что говорят и понимают по-хазарски»21.

Бесстрастно отражая реальность, выявляя все изъяны и гибельные мутации, Павич не перестает быть частью этой реальности, потому что отражает и самого себя. Это анфилада самоотражений, набор матрешек, озеро в озере (как в одном из рассказов Павича «Сборник Романа Мелода»22). Он остается самим собой, а значит, хазаром, вплоть до того, что вынужден писать эзоповым языком, поскольку не может нарушить запрет, не позволяющий хазарам заниматься собственной историей:

«В хазарском государстве можно встретить ученых евреев, греков или арабов, которые очень хорошо знакомы с прошлым хазар, с их книгами и памятниками. Они отзываются о них с похвалой, и их знания весьма подробны, некоторые из них даже пишут о хазарской истории, однако самим хазарам это не разрешено, они не имеют права рассказывать и писать книги о собственном прошлом»23.

Итак, мы видим не только описание хазарских проблем, но и их отражение в психическом складе и мироощущении самого автора. Его идентичность так же поражена и так же истекает кровью, как у хазар.

20См.: http://www.khazars.com/ru/

21Павич М. Хазарский словарь. Роман-лексикон. Женская версия. – СПб: Азбука-классика, 2000. – С. 306.

22«На одном из озер в Словении есть озеро с островом посреди леса. Озеро в озере» (Павич М. Сборник Романа Мелода // Железный занавес. – СПб: Азбука-классика, 2002. –

С.138.)

23Павич М. Хазарский словарь. Роман-лексикон. Женская версия. – С. 304.

Раздел III • Информационная открытость и психологическая безопасность

626 «Что касается захоронений в Челареве, то венграм хотелось бы, чтобы это были венгры или авары, евреям – евреи, мусульманам – монголы, и никто не заинтересован, чтобы они были хазарами. А, скорее всего, это именно они… Захоронение насыщено осколками гончарных сосудов с изображенными на них менорами. Ввиду того, что у евреев расколотый гончарный сосуд означает пропащего, конченого человека, это кладбище представляет собой могилы пропащих, конченых людей, каковыми и были хазары на том месте, а возможно, и в то время»24 [выделено мной. – Е.П.].

Это повесть погибающей идентичности о самой себе. Но несмотря на это, а может быть, вследствие этого, находясь одновременно внутри и снаружи проблемы, писатель очень ясно видит существо болезни. Он видит, что именно отказ от идентичности – причина гибели хазар. Хазары не исчезли, не вымерли, они просто перестали быть хазарами. Об этом – в заключительной сцене романа. Хазарская принцесса Атех, верховная жрица, покровительница ловцов снов и хазарского языка, будучи бессмертной, работает официанткой в стамбульском отеле. Она выступает свидетельницей на суде по делу об убийстве двух ученых, исследователей хазарской истории, и обвинитель задает ей вопрос: «А кто вы по национальности, мадемуазель или мадам Атех?»

«Свидетель: Это трудно объяснить. Обвинитель: Постарайтесь, будьте добры. Свидетель: Я хазарка.

Обвинитель: Как вы сказали? Я не слышал о таком народе. Какой у вас паспорт? Хазарский?

Свидетель: Нет, израильский.

Обвинитель: Прекрасно. Это-то я и хотел услышать. Как же так – хазарка, и с израильским паспортом? Вы изменили вашему народу?

Свидетель (смеется): Нет, скорее наоборот. Хазары переродились в евреев, и я вместе с другими приняла иудаизм и

24 Павич М. Хазарский словарь. Роман-лексикон. Женская версия. – С. 140.

Е. Е. Пронина • Национальная идентичность как проблема медиапсихологии

получила израильский паспорт. Что мне делать одной на све- 627

те? Если бы все арабы стали евреями, разве вы остались бы арабом?»25 [выделено мной. – Е.П.].

Концовка романа без надежд, без иллюзий. Последние хранители словаря, так самоотверженно восстанавливавшие его, погибают от рук шайтанов, принявших образ людей. Хазарский словарь «дошел до нас» только благодаря последней жертве своего последнего владельца. У доктора Сука, хранившего словарь, было волшебное яйцо, разбив которое с острого конца, можно было миновать, не проживая, один несчастливый день, избежав тем самым неприятностей, например, собственной смерти. А если разбить яйцо с тупой стороны, то можно было сберечь от уничтожения какой-либо предмет, книгу. Доктор Сук предпочел сохранить книгу, и в момент опасности разбил яйцо с тупой стороны.

Хотя роман, как выяснилось, очень детально рассматривает проблемы конкретного этноса, он нашел широкий отклик во всем мире и вызвал мощный резонанс среди представителей разных культур. Поднявшаяся волна общественного интереса и внимания была так велика, что автор в одночасье стал всемирной знаменитостью. Дело не в том, что проблемы крошечной Сербии пробудили общее сочувствие. Национальная принадлежность автора скорее могла бы вызвать предубеждение в накаленной атмосфере нараставших на Балканах сепаратистcких настроений, активно поддержанных Западом. Сам Павич удивлялся своей судьбе: «Моим книгам было бы лучше, если бы их написал какой-нибудь турок или немец. Я же был самым известным писателем самого ненавидимого народа – сербского народа»26. Мировая литературная критика говорила о нем как о первом писателе XXI века, а в 2004 г. он был номинирован на Нобелевскую премию по литературе.

25Там же. – С. 376-377.

26Павич М. Автобиография // Персональный сайт Милорада Павича. URL: http://www.khazars.com/ru/

Раздел III • Информационная открытость и психологическая безопасность

628 Писатель впервые показал гибель этноса не как физическое вымирание, а как гибель этнокультурной идентичности, тем самым перенеся проблему из социально-политической плоскости в психологическую. Открытие Павича состояло и в том, что процессы, протекающие на всех уровнях социальной жизни изоморфны (подобны), как фрагменты фрактала. Потеря личной идентичности обернулась гибелью этноса и развалом государства, а на общечеловеческом гиперуровне грозит распадом и самоуничтожением «большого социума»27 – Адама (в терминологии «Хазарского словаря»).

Пример Югославии явился зримым воплощением «материальности» духовных процессов идентичности в глобализирующемся социуме и вящим доказательством правоты Павича.

27 Амбивалентность и неустойчивость складывающейся социальной системы довольно неожиданно представлена в следующем фрагменте романа:

«Мальчик был, как всегда, в перчатках, и доктор Муавия спросил его, почему он их никогда не снимет.

–Потому что мне здесь противно, – ответил мальчик.

–Противно? – спросил доктор Муавия. – Что?

–Вся ваша демократия! – сказал мальчик слово в слово. – <…> Посмотри, каковы результаты этой демократии – раньше большие народы угнетали малые. Теперь наоборот. От имени демократии малые народы терроризируют большие. Посмотри, что делается в мире: белая Америка боится негров, негры – пуэрториканцев, евреи – палестинцев, арабы – евреев, сербы – албанцев, китайцы боятся вьетнамцев, англичане – ирландцев. Маленькие рыбы отгрызают уши большим рыбам. Теперь терроризированы не меньшинства, демократия ввела новую моду, и под гнетом оказалось большинство населения этой планеты… Ваша демократия – это просто фигня…» (Павич М. Хазарский словарь. Роман-лексикон. Женская версия. – С. 375).

Е. Е. Пронина • Национальная идентичность как проблема медиапсихологии

Развал Югославии

629

Предсказание Павича сбылось. Государство рухнуло, сокрушив судьбы сотен тысяч людей. Причиной этого явился отказ государствообразующей нации от своей идентичности в условиях, когда этническая идентификация стала ловушкой, отнимающей все шансы на сколько-нибудь достойную жизнь. Государственная политика, направленная на размывание национальной идентичности и скрытую дискриминацию этнического большинства, принесла закономерные плоды. Однако загадка остается. Она в том, почему хазары терпели такое положение в собственном государстве? Почему они так долго соглашались себя эксплуатировать? Ответ кроется в особенностях идентичности государствообразующих наций в многонациональных государствах (таких, как государство «хазар»).

Дело в том, что до определенного момента социум выживал исключительно посредством жертвы индивидов и самого этноса в пользу государства. Индивид – отдавал собственные права распоряжаться собой, даже жизнь ради общего процветания, а этнос – платил своей численностью и риском полного уничтожения при очередном походе. И до определенного момента развития цивилизации не было другого способа и шанса выжить в борьбе за существование. Времена изменились, но жертвенность осталась. Осталось

Раздел III • Информационная открытость и психологическая безопасность

630слияние этноса и государства в коллективном сознании, отождествление блага государства и блага народа, интересов вождя и государства, путаница с понятиями «отечество» и «ваше превосходительство»28 и т. д. Эти особенности дольше всего сохранялись и целенаправленно культивировались у государствообразующих наций, позволяя эксплуатировать национальную идентичность в корыстных целях правящей верхушки, давно отстранившейся от интересов этноса. Анализируя историю Югославии в ХХ в., сербский исследователь Веселин Джуретич считает, что причиной нынешнего бедственного положения сербов и их разрушенной государственности является то, что сербы трижды (в 1918, 1945 и 1991 гг.) поддались соблазну создания наднациональной империи, вместо того чтобы строить собственное национальное государство29. История показала, что государство, лишенное идентичности, становится добычей структур, обладающих выраженной идентичностью.

Но трагедия «хазар» этим не исчерпывается. Парадокс состоит в том, что отказ от идентичности не спасает этнос от исчезновения, а личность – от угасания. Пройдя через горечь самоотрицания, Павич как никто другой понял, что коллективная идентичность – нечто большее, чем общая судьба, вос-

поминания или даже чувство сыновнего долга. Коллективная идентичность и есть иррациональное я, без которого жизнь теряет смысл и бессмертие. Разрушение государства – катастрофа, но гибель я – еще страшнее. Принять идентичность эксплуатируемого большинства – значит влачить жалкое

28Известное выражение М. Салтыкова-Щедрина из очерка «За рубежом»: «Под “бонапартистом” я разумею вообще всякого, кто смешивает выражение “отечество” с выражением “ваше превосходительство” и даже отдает предпочтение последнему перед первым. Таких людей во всех странах множество, а у нас до того довольно, что хоть лопатами огребай» (Цит. по: http:// www.saltykov.net.ru/lib/sb/book/3094/page/18).

29Джуретич В. Развал Югославии. Основные течения 1918-2003 гг. – М.: Кобекс интернэшнл, Кристи инжиниринг,

ООО«СтройСпецМонтаж», 2003.