4.7. Прикладная социолингвистика

Многие науки, помимо теоретической разработки стоящих перед ними задач, решают задачи, связанные с практикой; обычно направления, занимающиеся этим, называются прикладными.Существует, например, прикладная лингвистика, которая разрабатывает широкий круг практических проблем — от создания письменностей и алфавитов для бесписьменных и младописьменных народностей (эта задача была чрезвычайно актуальна в нашей стране в 1920—1930‑е годы) до разработки систем машинного перевода, информационного поиска и других систем автоматической переработки текста. Обширно поле применения прикладной математики, прикладной психологии и других прикладных наук.

Какие же проблемы составляют объект прикладной социолингвистики?

Это, например, проблемы обучения родному и иностранным языкам. Традиционная методика преподавания языков базируется на словарях и грамматиках, которые фиксируют главным образом внутриструктурные свойства языка и обусловленные самой его системой правила использования слов и синтаксических конструкций. Между тем, реальное употребление языка, как мы выяснили в предыдущих главах, регулируется еще, по крайней мере, двумя классами переменных — социальными характеристиками говорящих и обстоятельствами, в которых происходит речевое общение. Следовательно, обучение языку наиболее эффективно тогда, когда в методике его преподавания, в учебной литературе учитываются не только собственно лингвистические правила и рекомендации, но и различные «внешние» факторы.

Наиболее очевидна роль этих факторов при обучении второму языку. Те знания и навыки, которые ребенок приобретает в процессе освоения родного языка, взрослый человек, постигая неродной для себя язык, должен усваивать «с нуля», в значительно более короткие сроки и в известной мере искусственно — в учебной ситуации, а не в ходе постепенной социализации. Ошибки в чужом языке, и особенно в речевом поведении, чаще всего происходят от незнания ситуативных и социальных условий уместности тех или иных языковых единиц и конструкций, от невладения механизмами кодового переключения при изменении параметров речевого общения (смене темы, адресата, цели и т. п.).

В отечественной системе образования еще нет должного осознания целесообразности применения социолингвистики для целей обучения языкам, хотя социолингвисты пытаются внедрить в сознание педагогов важность этой проблемы (см. работы [Дзекиревская, Тарасов 1970; Дьячков 1992; 1993; Фирсова 1992]). В лучшем случае используются страноведческие знания (ср., например, серию учебников русского языка для иностранцев, созданную в Институте русского языка им. А. С. Пушкина), но они составляют лишь часть социолингвистической информации. В США и некоторых других странах важность подобной информации при обучении языку осознана достаточно давно. К этому выводу можно придти на основании как общих заявлений типа «…социолингвистическая информация может способствовать разработке новых основ подготовки учителей, созданию учебных материалов, методов обучения и различного рода учебных программ» [Shuy 1974: 157], —так и конкретных программ, созданных с участием социолингвистов и применяемых в школьном обучении языкам. Уже к середине 70‑х годов было разработано несколько таких программ, и интенсивная работа в этом направлении продолжается как в США, так и в странах Западной Европы³.

Социолингвистическая информация важна при разработке проблем и практических мер, составляющих языковую политику государства. Языковая политика требует особой гибкости и учета множества факторов в условиях полиэтнических и многоязычных стран, где соотношение языков по их коммуникативным функциям, по использованию в различных сферах социальной жизни тесно связано с механизмами политического управления, национального согласия и социальной стабильности. Одним из инструментов языковой политики являютсязаконы о языках. Хотя их разработка в целом — компетенция юристов: именно они должны четко и непротиворечиво формулировать положения, касающиеся, например, статуса государственного языка, его функций, защиты монопольного использования государственного языка в наиболее важных социальных сферах, регламентации применения «местных» языков и т. п. Совершенно очевидно, что создать лингвистически грамотные законы о языке можно лишь на основе всестороннего знания функциональных свойств языка, степени разработанности в нем тех или иных систем (например, системы специальных терминологий, научного языка, языка дипломатических документов, официально-делового общения и т. п.), более или менее детального представления о том, что может и чего не может данный язык в разнообразных социальных и ситуативных условиях его применения (широкий круг вопросов, связанных с разработкой законов о языке, обсуждается в статьях сборника [Языковые… 1994]).

Сферы приложения социолингвистической теории и результатов социолингвистических исследований к решению задач общественной практики нередко зависят от характера языковой ситуации в той или иной стране. В многоязычных странах возникают одни проблемы, в моноязычных — совсем иные. В условиях многоязычия остро стоят вопросы выбора одного языка-макропосредника, который служил бы средством общения всем нациям, населяющим страну, и, возможно, обладал бы статусом государственного языка. В условиях языковой однородности актуальны проблемы нормирования и кодификации литературного языка, его отношений с другими подсистемами национального языка. Отсюда — разные акценты в разработке социолингвистических проблем, в ориентации прикладных направлений социолингвистики.

Например, в некоторых полиэтнических странах особое политическое значение приобретает сохранение языков малочисленных народностей (так называемых миноритарных языков — от франц.minoritaire‘относящийся к меньшинству, представляющий собой меньшинство’), в связи с чем возрождается литература на этих языках, они вовлекаются в сферу общественной коммуникации. Нередко эти процессы приходят в противоречие с функциональными возможностями миноритарных языков, с неразвитостью в них стилей, неразработанностью специальных терминологий, общественно-политической лексики и т. п. Многие из этих проблем — объект интереса прикладной социолингвистики.

В ряде стран современной Европы остра ситуация с иностранными рабочими и иммигрантами из азиатских и африканских государств, с их социальной, культурной и языковой адаптацией. Поэтому вполне объяснимо внимание немецких и французских исследователей к речевому поведению иммигрантов, смешанным формам речи (в частности, к полуязычию, например, турецко-немецкому, арабо-французскому и т. п.), к обучению детей иммигрантов в европейских школах и др. (освещение этой проблематики можно найти в сборнике [Living… 1982], сжатое ее изложение — в статье [Lüdi 1990]).

Для американской социолингвистики некоторое время тому назад был характерен всплеск интереса к блэк-инглиш — языку американских негров, который по ряду черт отличается от стандартного американского варианта английского языка. В связи с этим весьма актуальной оказалась проблема обучения негритянских детей в школе, поскольку речевые навыки, полученные ими в семье, приходят в противоречие с правилами того английского языка, которому их обучают в школьном классе (см. [Dillаrd 1973; Labov 1972; Швейцер 1981]).

В условиях современной России актуально и изучение многоязычия, характерного для полиэтнических стран (в частности, сохранения и «витальности», т. е. жизнеспособности, миноритарных языков), и вопросов, связанных с нормализацией и кодификацией отдельных национальных языков, например, русского литературного, взаимоотношений и взаимовлияния разных подсистем национального языка, что получает отражение в языковой практике и вызывает определенную общественную реакцию. Такова, например, реакция на жаргонизацию литературной речи, которая весьма интенсивна в конце ХХ в., на неумеренное заимствование иноязычной лексики, на другие процессы, характерные для развития и функционирования современного русского литературного языка, которые, по мнению многих представителей интеллигенции, требуют регулирующего вмешательства со стороны лингвистов.

Подробный очерк истории языковой политики в нашей стране представлен в приложении к учебнику.

1Поскольку бóльшая часть нашего учебника посвященапроблемам синхронической социолингвистики, здесь мы ограничимся кратким изложением статуса, целей и задач этого направления науки. Обзорпроблематики, которой занимается или должна заниматься синхроническая социолингвистика, дается в книге Л. Б. Никольского [Никольский 1976]. См. также двухтомник «Advances in the sociology of language» под редакцией Дж. Фишмана [Fishman 1971—1972], содержащийработы, которые дают представление главным образом о синхроническом аспекте социолингвистических исследований. Вышедший в 1972 г. под редакцией Дж. Гамперца и Д. Хаймса сборник «Directions in sociolinguistics» [Gumperz, Hymes 1972], судя по его названию, должен был бы представлять весь спектр направлений, характерных для социолингвистики середины ХХ в. Тем не менее и в нем помещены в основномработы, ориентированные на синхронный анализ языковых явлений в их связи с явлениями социальными. Cм. также обзор [Гулида 1999], дающий представление главным образом о синхронном аспекте новейших англоязычных социолингвистических исследований.

2В специальной литературе встречается и несколько иное понимание областей применения и задач макро- и микросоциолингвистики: макросоциолингвистика ориентирована на изучение того, что в системе Ф. де Соссюра называется langage (т. е. язык в его коммуникативной функции), а микросоциолингвистика — на изучение parole (т. е. речи, того, как реализуется язык в различных ситуациях общения). На долю же собственно лингвистики остается langue — язык как определенным образом организованная система отношений между составляющими его единицами, обусловленных внутренними закономерностями (см. [Виноградов и др. 1984: 4]).

3Некоторое представление о характере и масштабах этойработы дают обзорная статья [Els, Extra 1987] и специальный том международного ежегодника «Социолингвистика», посвященный многоязычию в школах Европы [Sociolinguistica 1993].