25

Вахтин Н. Б. Языки Народов Севера в XX веке: Очерки языкового сдвига. Спб., 2001.

В новейшее время в арабских странах возникла светская литература, и в каждой стране литературный арабский приобрел свой местный колорит, подчас довольно сильный. Кроме того, в большинстве стран возникли промежуточные литературные образования, нечто среднее между местными устными говорами и классическим арабским; они также называются «диалектами», но используются достаточно широко; на них, например, пишутся пьесы. Египетский писатель Махмуд Теймур так характеризует эти «диалекты»: «Если читателю дать для чтения пьесу, написанную на диалекте, то это будет неприятно для глаз как нечто непривычное, если на сцене ставят пьесу на литературном языке, то это непривычно для слуха».

ცოლი: ვნებიანი სურვილი, გულით ნდომა

Глава 2. Проблемы социолингвистики

2.1: Языковая непрерывность может быть и вторичной, когда на стыке родственных, но явно различающихся языковых традиций, интенсифицируются социальные контакты и начинается языковая конвергенция. Такой процесс имел место во второй половине XIX — начале XX в. в Восточных Карпатах. С развитием капиталистических отношений язык западных русин подвергся значительной словакизации, в центре же русинской территории русинский идиом занимал промежуточное положение между западно‑ и восточнославянской традициями.

Вот как описывал в 1904 г. 70-летний старик из Собранца (тогда комитат Унг Венгерского королевства, сейчас восточная Словакия) языковую ситуацию в своем селе [Селищев 1941: 197]:

Селищев квалифицирует эту речь как «[восточно]словацкую, хотя и со многими элементами украинского говорения»; кроме того, заметим, что в фонетике текста есть явные полонизмы, а в словаре — венгерские заимствования (varoš‘город’,valal‘деревня’). В составе Австро-Венгрии проиллюстрированный говор был звеном диалектной цепи, соединявшей словацкий и украинский языки. С передачей восточного Закарпатья СССР (сейчас — Украина) этот континуум разделился. Русинский идиом на западе продолжал словакизироваться, а на востоке началась его украинизация. Значительная группа русинов еще во времена Австро-Венгрии переселилась в освобожденную от турок Воеводину (сейчас — Сербия), где «восточно-западно-славянский» идиом подвергся «югославянизации». Там русинский язык получил официальное признание, стал использоваться в школьном обучении. Попытки создания еще двух письменных русинских языков предпринимаются в Словакии и на Украине (в Словакии — с большим успехом). В результате для «полупризнанного» народа с единым самосознанием развивается три различных письменных традиции.

Выше речь шла лишь об идиомах повседневного общения. В действительности на дописьменной стадии часто возникают также и средства межгрупповой (может быть, лучше сказать надгрупповой) коммуникации. Это идиомы типа койне, обслуживающие общий для нескольких групп эпический фольклор, на более поздних этапах — торговлю, отправление распространяющихся на разные социальные общности единых религиозных культов. Соответствующий идиом обладает повышенным престижем, а общество, в котором он распространен, становится диглоссным. С возникновением письменности именно такие идиомы получают все шансы на литературное развитие. Государства, находившиеся на дописьменной стадии, были очень небольшими и объединяли почти исключительно родственные этнические группы, поэтому проблема овладения престижным идиомом не была серьезной. У социальной верхушки не было и особой нужды специально распространять престижный идиом.

Важным исключением является во многом загадочное государство Тауантинсуйю, более известное как империя инков. Это единственный пример, когда огромное государство, распространившееся с севера на юг на тысячи километров, функционировало без письменности. Основные территориальные приобретения инков пришлись на 1470‑е — 1520‑е годы. Значительная часть новых подданных переводилась в особую категория зависимого населения — митмак и переселялась на отдаленные от исконных мест обитания целинные и слабообрабатывшиеся земли. Из говоривших на одном языке переселенцев формировались пачаки (сотни семей), объединявшиеся в этнически разнородные уаранги (тысячи семей); в пределах уаранг, как и во всем Тауантинсуйю, языком общения становился кечуа, официальныйязык государства. Митмаки составляли не менее 10% населения инкской империи, а во вновь осваиваемых районах — до четырех пятых [Березкин 1991: 109—112]. Так язык кечуа из исконной территории в центральном Перу распространился до южной Колумбии и центрального Чили.