первый курс / Для искушенных любителей жести / 0246728_F37A1_radcig_s_i_istoriya_drevnegreches

ним у нас деятельность семьи олонецких сказителей Рябининых, в ко­ торой уже в нескольких поколениях искусство переходит от отца к сыну. Подобная практика наблюдалась и у многих других народов — во Франции, в Германии, в скандинавских странах, в Сербии, а осо­ бенно у многочисленных народов СССР.

То, что мы знаем об аэдах, показывает наличие у них определенной художественной техники и трафаретных приемов, выработавшихся в их практике, и всякому начинающему поэту нужно было хорошо усвоить эту технику, чтобы создавать эпические поэмы. Гомеровские поэмы свидетельствуют о высоком развитии поэтической техники. Можно представить себе, что первые поэты не могли еще создавать больших композиций, а создавали поэмы лишь малого объема, кото­ рые легко могли исполняться перед слушателями в продолжение одного собрания. Но позднее они, подобно Фемию и Демодоку, полу­ чили возможность исполнять их по частям. Так подготовлялись сред­ ства, сюжетные и формальные, для создания крупных поэтических композиций, причем не было необходимости в записи этих произведе­ ний, прочно хранившихся в устной передаче.

Аналогичный процесс надо предполагать и в выработке стихотвор­ ной формы. Длинный эпический стих — гексаметр, т. е. шестистопный дактилический стих, стал постоянной формой героического эпоса.

Итак, аэды в своем творчестве разрабатывали старые народные предания и мифы и постепенно накапливали целый арсенал художест­ венных приемов и форм, которые потом становились уже традицион­ ными и типичными для всего жанра. Но вполне естественным было, что аэды, используя поэтический материал своих предшественников, подчиняли его собственным замыслам и вносили в него черты своего времени и взгляды, подсказанные их социальным положением. По­ этому, прежде чем рассматривать главные образцы древней эпической поэзии, важно бросить хотя бы беглый взгляд на историческую и социальную обстановку того времени. «Надо переселиться в век Гомера, — писал еще Н. И. Гнедич в своем замечательном «Пре­ дисловии» к переводу «Илиады», — сделаться его современником, жить с героями, чтобы хорошо понимать их»1.

5. Г Р Е Ч Е С К О Е О Б Щ Е С Т В О НАЧАЛА

П Е Р В О Г О Т Ы С Я Ч Е Л Е Т И Я Д О Н . Э .

В настоящее время мы можем с полной достоверностью утверж­ дать, что в основе содержания поэм Гомера лежит какая-то быль. Археологу-самоучке Генриху Шлиману (1822—1890) удалось в 1873 г. открыть остатки города Трои, в 1876 г. — остатки кремля в Микенах, а в 1884 г. — кремля в Тиринфе. Затем в конце X I X и в XX в. наши сведения о древнейших эпохах Греции обогатились новыми, исключи­ тельно важными археологическими открытиями. Артуром Эвансом (1851—1941) были найдены на острове Крите остатки огромных дворцов с богатой утварью и стенной живописью. В 1939 г. были от-

1 Гнедич Н. И. Стихотворения, с. 311.

крыты остатки большого укрепленного дворца в Пилосе. Было сде­ лано и много других открытий и — что весьма важно — при раскоп­ ках было найдено много надписей. Некоторые из них с линейным письмом типа «Б» содержат слова, сходные с гомеровскими, и даже имена гомеровских героев. Эта богатая культура, которую теперь при­ нято называть крито-микенской или ахейской, хронологически отно­ сится главным образом ко второму тысячелетию до н. э. Помимо этого ценные материалы дало изучение надписей хеттских, вавилон­ ских и других народов Востока и Египта.

Культура Крита достигла высшего расцвета в X V I I — X V вв. до н. э. В это время ему принадлежало господство над всем районом Эгейского моря. Но после какой-то катастрофы это могущество было сломлено. К X I V — X I I I вв. относится расцвет Микен. О столкно­ вениях египтян в X I I I — X I I вв. с эгейскими племенами, носящими греческие названия, свидетельствуют египетские надписи. Остатки троянских поселений охватывают время от третьего тысячелетия до н. э. до первых веков н. э. Ученым удалось установить в этих остат­ ках следы одиннадцати разных поселений, возникавших одно над другим, а в седьмом (А) слое снизу были определены черты культуры, сходной с гомеровскими описаниями и соответствующей предметам, найденным в микенских погребениях.

Крито-микенская культура, нашедшая выражение в огромных постройках, в богатой стенной живописи, домашней утвари, большом количестве золотых и серебряных вещей и украшений, оружия и мечей с инкрустацией на клинках и т. п., достигала высокого техниче­ ского совершенства. Она свидетельствует о крепкой организации, которая предполагает существование сильной единоличной власти и использование рабской силы. Наше представление об этой культуре дополняется большим количеством надписей, собранных при рас­ копках. Выше мы уже указывали, что в этих надписях встречаются имена некоторых героев сказания о Троянской войне.

Катастрофический конец крито-микенской культуры находит объ­ яснение в предании о переселении или, вернее, вторжении дорийцев. Обстоятельства этой катастрофы нам остаются неизвестными. Но несомненно, что после этого в Греции наступило запустение, и жизнь восстанавливалась уже в условиях родового строя, а в преданиях по­

томства сохранялось воспоминание об этом славном прошлом. Это мы

инаходим в поэмах Гомера. В «Одиссее» (XIX , 172—177) говорится о богатстве Крита и о множестве населяющих его племен, в «Илиаде»

(II, 649) число городов его исчисляется сотней. Микены названы в «Одиссее» (III, 305) «златообильными». В «Одиссее» же (III) про­ славляется Пилос как царство Нестора и т. д.

Связь между поэмами Гомера и крито-микенской культурой на­ глядно подтверждается находками отдельных предметов, прямо соот­ ветствующих гомеровским описаниям: таков кубок Нестора, ручки которого украшены изображениями голубок, распростерших крылья («Илиада», X I , 632—635), шлем Одиссея, унизанный зубами вепрей («Илиада», X, 261—265), огромные щиты, покрывающие все тело — «словно башня», — у Гектора и у Аякса («Илиада», VI, 107 сл.,

VII, 219; X I , 485; X V I I , 128), застежка на плаще Одиссея («Одиссея», X I X , 226—231) и т. д.

Самый поход греков на Трою представляется весьма правдопо­ добным в кругу военных событий X I I I — X I I вв. до н. э., известных нам по египетским надписям: греческие племена пытались вторгнуть­ ся даже в самый Египет, где и были разбиты однажды в пределах Дельты в 1221 г. Отклик на эти события мы видим в рассказе Одиссея об отражении жителями грабительского набега критян («Одиссея», X I V , 256—272). Географическое положение Трои, господствовавшей над Геллеспонтом (Дарданелльским проливом) и державшей в своих руках важный морской путь в Черное море, могло послужить причи­ ной многих военных столкновений. Это обстоятельство, вероятно, и легло в основу сказания о Троянской войне. Но эти исторические воспоминания были переработаны народной фантазией, осложнились позднейшими дополнениями и выросли до размеров событий всена­ родного значения, после чего сделались любимой темой аэдов.

Поэмы Гомера как подлинно художественные произведения отра­ зили в себе типичные черты своего времени и поэтому могут служить для нас свидетельством быта и нравов эпохи в большей степени, чем археологические памятники. Из рассказа Гомера видно, что создание его поэм относится ко времени разложения родового строя. «В поэмах Гомера, — говорит Ф. Энгельс, — мы находим греческие племена в большинстве случаев уже объединенными в небольшие народности, внутри которых роды, фратрии и племена все же еще вполне сохра­ няли свою самостоятельность. Они жили уже в городах, укрепленных стенами; численность населения увеличивалась вместе с ростом стад, распространением земледелия и зачатков ремесла; вместе с тем росли имущественные различия, а с ними и аристократический элемент внутри древней, первобытной демократии»1. Свой обзор основных черт гомеровской эпохи Ф. Энгельс заключает следующим выводом: «Мы видим, таким образом, в греческом строе героической эпохи древнюю родовую организацию еще в полной силе, но, вместе с тем, уже и начало разрушения ее...»2

Черты родового строя ясно видны во многих местах поэм. Типич­ ным владыкой рода представлен троянский царь Приам, во дворце которого, как в «большом доме» патриархального рода, живут пять­ десят его сыновей со своими женами и детьми и двенадцать дочерей с мужьями («Илиада», VI, 243—250). Торжественное собрание членов всего рода в царстве старца Нестора в Пилосе описано в «Одиссее» (III, 31 — 33 ; 405—416). Престарелый отец совершает жертвоприно­ шение Посейдону, а потом богине Афине при участии своих шестерых сыновей, оставшихся у него, и друзей. Это происходит перед дворцом, и сидят они на стоящих там с давних пор «тесаных камнях».

Родовой принцип и связанная с ним родовая солидарность пред­ ставляются особенно необходимыми в битвах, и соответственно этому Нестор советует Агамемнону построить войско, ведя его в бой:

1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 21, с. 104—105.

2 Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства.— Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 21, с. 108.

Войско по филам поставь и по фратриям, царь Агамемнон: Фратрия фратрии пусть помогает, а фила пусть филе.

(«Илиада», II, 362 сл.)

Родовой строй по самой своей сущности предполагает сотрудниче­ ство равноправных членов и отсутствие эксплуатации одного дру­ гим — первобытную демократию, а в военных условиях «Илиады» — военную демократию. Но в этом устройстве таились предпосылки дальнейших изменений. Племя (фила), фратрия и род возглавлялись старейшинами, которые постепенно становились родовой аристокра­ тией. В поэмах они именуются «басилевсами», т. е. «царями» — но, конечно, не в таком смысле, какой придается этому слову в настоящее время. У феакийцев на острове Схерии их двенадцать, а во главе их тринадцатый — Алкиной, которому уделяется немало внимания в «Одиссее» ( V I — X I I I ) . Одиссей «царствует» на острове Итаке, Нестор — в Пилосе, Агамемнон — в Микенах и Аргосе, Менелай — в Спарте и т. д. Отправляясь в большой военный поход, они выбира­ ют из своей среды верховного вождя — главного басилевса, каким в «Илиаде» представлен «владыка мужей» Агамемнон. Такие «цари» — родовые и племенные вожди — занимаются грабежами и войнами, хозяйничают в отдельных областях. В «Илиаде» представлено, как Агамемнон уже нарушает условия первобытного равенства и в личных корыстных целях злоупотребляет своей властью. Защитником старых принципов родового строя выступает Ахилл.

Типичной чертой родовых отношений является кровная месть: члены рода обязаны мстить за убитого сородича, потому убийца, хотя бы невольный, спешит покинуть страну, где он совершил убий­ ство, как, например, друг Ахилла Патрокл («Илиада», X X I I I , 86 сл.). Правда, в быту уже намечалась новая возможность разрешения спо­ ра — уплата пени («Илиада», X V I I I , 498—501). Интересно в этом отношении окончание «Одиссеи». Одиссей по возвращении на родину перебил многих женихов Пенелопы из местной и окрестной знати, которые, добиваясь руки Пенелопы, расположились в его доме, буй­ ствуя и расхищая его достояние. Когда распространилась весть об этом, родичи убитых подняли восстание против Одиссея ( X X I V ) . Одиссей предвидел это, считая это вполне естественным. По пред­ ставлениям гомеровского времени, человек только тогда может иметь какое-нибудь значение, когда пользуется поддержкой рода; утратить ее — это значит оказаться в положении самого несчастного, отвержен­ ного человека; такая участь ожидает того, кто «фратрии чужд, вне закона живет, к очагу непричастный» («Илиада», IX, 63).

В основе гомеровских поэм лежит богатое народное творчество. Однако аэды, связанные условиями своего положения (им приходи­ лось выступать при дворах властителей и перед собраниями родовой знати), должны были приспосабливаться к взглядам слушателей и придавать своему изложению соответствующую окраску. Вот почему прославляются «цари», а народ представляется большей частью как беспорядочная и безликая масса. Исход войны решают только герои, а народ нестройно кричит, мечется в страхе и падает грудами тел под могучими ударами героев. Так, например, обрисован Ахилл («Илиада»,

X X , 490—500). Редко из общей массы выделяется какая-нибудь инди­ видуально обрисованная личность. По существу, ни ахейское, ни тро­ янское войско не заинтересованы в войне: она ведется из-за личных, семейных расчетов вождей.

Эта идеология правящих кругов нашла самое четкое выражение в словах Одиссея, которыми он останавливает пораженчески настроен­ ных воинов:

Глупый, спокойно сиди и внимай лишь других ты советам, Воинов лучших, чем ты, — невоинственный ты и нехрабрый. Ни на войне, ни в совете значения ты не имеешь.

Всем нам, ахейцам, конечно, царями здесь быть невозможно, Нехорошо многовластье: один пусть властителем будет, Царствуй один, кому дал это сын хитроумного Крона.

(«Илиада», II, 200 — 205)

Точка зрения «царей» наглядно выступает в столкновении с роб­ кой попыткой протеста против их насильственных действий. Во II пес­ ни «Илиады» рассказывается, как царь Агамемнон, собираясь повести войско в бой, решил прежде испытать его настроение и на собрании притворно предложил вернуться на родину. Он рассчитывал, что воины сами запротестуют против этого, так как вернуться, не добив­ шись победы, — позор, и тогда они возьмут на себя всю ответствен­ ность за продолжение войны. Но дело обернулось иначе. Едва он за­ говорил о возвращении, как все воины, не дожидаясь дальнейшего обсуждения, бросились к кораблям, чтобы немедленно спустить их на воду. Тогда пришлось вождям, и особенно Одиссею, останавливать бегущих. Почтительной речью он уговаривал знатных, грубыми окри­ ками (см. приведенные выше слова) и ударами жезла гнал простых воинов. Когда, наконец, порядок был восстановлен и воины заняли свои места, заговорил простой воин Ферсит. Он обвинял Агамемнона в своекорыстии, а все войско в трусости и малодушии («ахеянки мы, не ахейцы», II, 235) и предлагал оставить Агамемнона воевать одного, самим же вернуться на родину. Но к нему подошел Одиссей и после грозной речи побил его жезлом.

Нас поражает в этой сцене отношение всего войска к Ферситу. В своей речи он отстаивал права и интересы простых воинов, указывая, как эксплуатируют их «цари»: война ведется силами всего войска; на долю простых воинов падают все труды и лишения, они завоевы­ вают города, берут добычу и пленников, но все это достается «царям». Ферсит, казалось бы, должен был заслужить одобрение простых воинов; но он не только не встречает сочувствия с их стороны, а под­ вергается самым грубым насмешкам: «все над ним от души посмея­ лись» (II, 270). «Подвиг» Одиссея воины ставят выше всех его преж­ них деяний (II, 272—277). Довершается описание этого случая харак­ теристикой внешнего вида Ферсита:

Только один лишь Ферсит продолжал все кричать празднословный. Много речей непристойных в уме он хранил постоянно, Глупых и наглости полных, затем лишь, чтоб спорить с царями Или такое сказать, чтобы смех возбудить у аргивян.

Самый он был безобразный из всех к Илиону пришедших. Был кривоног и одною ногою хромал; его плечи

44

Гнулись горбом и сходились на грудь, голова же над ними Кверху сужалась и редким была только пухом покрыта. Злейшим врагом Ахиллесу он был и еще Одиссею, Часто бранил их обоих...

(«Илиада», II, 212—221)

Кривоногий, хромой и горбатый, с головой в форме редьки, по­ крытой не волосами, а редким пухом, — это не реальный образ, а карикатура. Все в этой сцене носит явно тенденциозный характер. В этом сказывается определенный налет аристократической идеоло­ гии, который проступает в народной основе поэзии Гомера и других певцов его времени. Но такой подход не мешает поэту наделять глу­ боко симпатичными чертами и некоторых людей низшего круга, даже рабов — «божественного» свинопаса Эвмея и нянюшку Эвриклею. Правда, в этих образах более всего отмечается их беззаветная предан­ ность господину: рабство, хотя еще и патриархальное, уже создавало свою определенную идеологию.

Поэмы Гомера, как мы видели, отражают позднюю ступень пат­ риархального общества и переход к государственному строю. В описа­ нии экономической жизни наряду с развитием ремесел и торговли мы находим немало явлений, типичных для скотоводческого быта. Так, «цари» часто называются в воспоминаниях об этом времени «пасты­ рями народов». Особенно же это бросается в глаза в определении ценностей, которые измеряются «быками». Так, сравнивая качество щитов Диомеда и Главка, поэт оценивает один в девять быков, другой в сто («Илиада», VI, 235 сл.); за рабыню-нянюшку Эвриклею Лаэрт, отец Одиссея, дал двадцать быков («Одиссея», I, 430 сл.); простая рабыня ценилась в четыре быка («Илиада», X X I I I , 704 сл.); большой бронзовый треножник — в двенадцать быков («Илиада», X X I I I , 702 сл.) и т. д. Во многих местах поэм описывается и земледельческое хозяйство. Так, в «Одиссее» говорится об усадьбе, в которой трудится вместе с преданными рабами отец Одиссея Лаэрт ( X X I V , 205—225), описывается плодовый сад царя Алкиноя (VII, 112—128), на щите Ахилла изображены сцены пашни, жатвы и сбора винограда («Илиа­ да», X V I I I , 541—572) и т. д., а много отдельных черт сельскохозяй­ ственной жизни запечатлено в многочисленных и красочных сравне­ ниях. Отмечается мимоходом, что самой тяжелой является жизнь батрака, работающего у земледельца и не имеющего своего надела («Одиссея», X I , 489 сл.).

Естественно, что жизнь человека гомеровской эпохи была тесно связана с представлениями о богах. Но нельзя не заметить, что наряду с общими широко распространенными мифологическими образами бо­ гов и грубыми первобытными верованиями, которые в пережитках сохранялись до конца античного мира, у Гомера мы нередко встреча­ ем ироническое отношение к богам, черты некоторого религиозного вольнодумства, что было типично для аристократической верхушки.

Боги стоят над миром людей, но, по существу, отличаются от них только бессмертием, большим ростом и силой. Высшее могущество их воплощается в образе Зевса, восседающего на Олимпе. От его гроз­ ного слова содрогается вся гора:

45

Молвил Кронион, и темные брови свои в подтвержденье Вскинул; нетленные кудри в движенье пришли у владыки, Вея с бессмертной главы, и Олимп всколебал он великий.

(«Илиада», I, 528 —530)

Такое представление о Зевсе стало типичным для всего античного мира, и его, как известно, передал Фидий в своей знаменитой статуе (Страбон, VIII, 30, р. 354). Позднейшие писатели (Ксенофан и Геро­ дот) даже считали Гомера создателем греческой мифологии. Однако нередко боги у Гомера играют механическую роль, только мотивируя действия героев. Особенно это видно в «Одиссее.».

Изображая богов в образе людей со всеми их пороками и страстя­ ми, поэт допускает при описании их жизни много юмора, шутки и иронии. Сам властелин богов и людей Зевс представляется вроде пат­ риарха, окруженного многочисленной семьей, которая не всегда под­ чиняется своему владыке. Выше мы уже указывали, что песнь Демо­ дока о любовном приключении Ареса с Афродитой полна иронии. Ко­ мическое впечатление оставляет рассказ о том, как Арес, поверженный на землю Афиной, занимает пространство в семь плефров, т. е. несколь­ ко более шести тысяч квадратных метров («Илиада», X X I , 407). Он же, раненный Диомедом, испускает такой крик, как девять или десять тысяч воинов вместе («Илиада»,. V, 860 сл.). Гера бьет по щекам Артемиду («Илиада», X X I , 489—496) и т. д. Особенно курьезно, что, когда Афродита и Арес, раненные Диомедом, жалуются на него Зевсу, тот смеется над Афродитой и гонит от себя Ареса («Илиада», V, 4 2 6 — 430; 888, 898). Во всем этом не видно уже почтения к богам.

Подводя итоги сделанным нами наблюдениям, мы должны ска­ зать, что «Илиада» и «Одиссея» замыкают собой длительный период культурного развития. «Полный расцвет высшей ступени варвар­ ства, — говорит Ф. Энгельс, — выступает перед нами в- поэмах Го­ мера, особенно в «Илиаде». Усовершенствованные железные орудия, кузнечный мех, ручная мельница, гончарный круг, изготовление рас­ тительного масла и виноделие, развитая обработка металлов, переходя­ щая в художественное ремесло, повозка и боевая колесница, построй­ ка судов из бревен и досок, зачатки архитектуры как искусства, горо­ да, окруженные зубчатыми стенами с башнями, гомеровский эпос и вся мифология — вот главное наследство, которое греки перенесли из варварства в цивилизацию»1.

Г Л А В А I I

ПОЭМЫ ГОМЕРА

1. Сказание о Троянской войне. 2. Содержание «Илиады». 3. Содержание «Одиссеи». 4. Общий характер поэм. 5. Главные образы поэм. б. Особенности эпического стиля. 7. Язык и стих поэм. 8. Народность и национальное значение поэм Гомера.

1. С К А З А Н И Е О Т Р О Я Н С К О Й В О Й Н Е

Сюжеты знаменитых поэм Гомера «Илиада» и «Одиссея», полно­ стью сохранившихся до нашего времени, как и ряда других поэм, не сохранившихся, взяты из обширного цикла сказаний о Троянской войне. В предыдущей главе было показано, как на основе некоторых действительных событий сложились и развились эти сказания, вклю­ чившие в себя много различных воспоминаний и мифологических образов, которые связаны в основном с южной Фессалией и северным Пелопоннесом. Мы видели также, что сюжетами этих сказаний инте­ ресовались эолийские и ионийские аэды, которые в своих песнях Давали им поэтическую обработку и подготовили, таким образом, основу для создания более сложных и художественных произве­ дений.

В наши цели не входит подробное изложение содержания этих сказаний — интересующиеся могут найти это в специальных сочине­ ниях1. Скажем только, что каждая из двух поэм берет лишь неболь­ шие эпизоды из большого цикла. В «Илиаде» рассказывается о со-

1 См., например: Кун Н. А. Легенды и мифы древней Греции. М., 1957; Радциг С. И. Античная мифология. М. — Л., 1939.

бытиях десятого года Троянской войны, причем изложение не охва­ тывает последних событий войны и оканчивается смертью и погре­ бением главного троянского воителя Гектора. На все предшествую­ щие и последующие события даются только беглые намеки, свидетель­ ствующие о том, что общее содержание всего цикла было хорошо из­ вестно слушателям. То же самое можно сказать и об «Одиссее», где рассказывается о последних днях странствий героя на обратном пути из-под Трои, о прибытии на остров Итаку и о событиях на Итаке, мимоходом затрагиваются другие события, как, например, приклю­ чения Одиссея во время десятилетних странствий ( I X — X I I ) , разру­ шение Трои, возвращение других героев — Нестора, Менелая, Ага­ мемнона ( I I I — I V ) и т. д.

Мы знаем, однако, что и другие части троянского цикла получили литературную обработку в V I I I — V I вв. до н. э. Эти поэмы были из­ вестны под названием «киклических». До нас дошли лишь небольшие отрывки, а содержание их известно главным образом по прозаиче­ скому изложению первых веков н. э. Чтобы представить себе связь между всеми упоминаемыми в поэмах событиями, необходимо исхо­ дить из начального факта, послужившего причиной войны, — мотива, который часто встречается в сказках.

Сын троянского царя Приама Парис-Александр похитил прекрас­ ную Елену, супругу спартанского царя Менелая. Оскорбленный Ме­ нелай призвал на помощь многих царей и воителей — Диомеда, двух Аяксов, мудрого старца Нестора, хитроумного Одиссея и других. Среди всех выделялся силой и доблестью юный сын Пелея и богини Фетиды Ахилл (Ахиллес), вождь племени мирмидонян в южной Фессалии. Во главе похода стал старший брат Менелая Агамемнон, царь Микен и Аргоса. После продолжительных сборов, сопровождав­ шихся еще различными событиями, в том числе жертвоприношением дочери Агамемнона Ифигении, началась прославленная в сказаниях Троянская война.

2 . С О Д Е Р Ж А Н И Е « И Л И А Д Ы »

По своему названию «Илиада» должна быть поэмой об Илионе (Илион — другое название Трои). Но в действительности содержа­ ние поэмы гораздо уже этого названия: в ней рассказывается только об одном эпизоде из десятилетней греко-троянской войны. Сюжет поэмы точно определяется ее начальными стихами:

Гнев воспевай, о богиня, Пелеева сына Ахилла, — Гнев тот проклятый, принесший ахейцам несчетные беды.

Поэт обращается к богине, т. е. к музе, прося осенить его своим вдохновением и подсказать ему содержание песни: это — песнь о гневе Ахилла.

О причине этого гнева рассказывается в первой песни « Илиады»1. Троянцы уже десятый год выдерживают осаду ахейского (греческого)

1 Принятое теперь разделение поэм на 24 песни установлено александрийскими уче­ ными в III в. до н. э. См. гл. XIX .

войска, расположившегося лагерем на равнине между городом и мо­ рем перед вытащенными на берег кораблями. Ахейцы грабят и разоря­ ют близлежащие поселения, уводят оттуда пленников. При взятии одного города захватили в плен Хрисеиду, дочь жреца Аполлона Хриса. Ее отдали в качестве почетного дара Агамемнону. Несмотря на просьбы отца, принесшего «несметный» выкуп, Агамемнон не только отказался вернуть пленницу отцу, но грубо прогнал и оскорбил его. По молитве обиженного жреца бог Аполлон разгневался на ахейцев и наслал на них мор. Его невидимые стрелы носились по лагерю, повергая воинов насмерть. Ахилл, чтобы выяснить причину бедствия, созвал сходку, и прорицатель Калхант открыл вину Ага­ мемнона и указал на необходимость удовлетворить просьбу Хриса. Рассерженный этим Агамемнон обратил свой гнев на Ахилла и заявил, что взамен Хрисеиды возьмет себе Брисеиду, отняв ее у Ахилла, ко­ торому она была отдана войском в качестве почетного дара. Возмущен­ ный этим Ахилл хотел защитить свое право силой, но его удержала богиня Афина. Тогда Ахилл заявил, что он со своими мирмидонянами не будет больше принимать участия в боях, и удалился в свою ставку. После этого, чтобы умилостивить бога, были совершены жертвопри­ ношения. Агамемнон отправил Хрисеиду к отцу, а у Ахилла была взята Брисеида. По просьбе оскорбленного Ахилла богиня Фетида, его мать, отправившись на Олимп, добились у Зевса обещания покарать Ага­ мемнона и ахейское войско за обиду, нанесенную ее сыну. Песнь за­ канчивается описанием пира богов.

Во второй песни рассказывается о том, как Агамемнон, под влия­ нием внушения Зевса во сне, решил начать сражение с троянцами, но прежде хотел испытать настроение воинов, предложив им вернуться на родину. Воины поняли это предложение в прямом смысле и всей массой устремились к кораблям. В связи с этим разыгрался уже изло­ женный нами выше эпизод с Ферситом. Конец песни составляет под­ робное перечисление ахейских кораблей («каталог кораблей») и крат­ кий перечень сил троянцев.

Начиная с третьей песни описываются бои. Троянцы выступают против греков под предводительством Гектора, сына Приама. Однако Парис предлагает заменить общее сражение единоборством и вызы­ вает на бой любого из ахейцев. Вызов принимает муж Елены Менелай. На время единоборства заключается перемирие, которое освящается Жертвами. Троянские старейшины наблюдают за боем с башни, и Елена, подошедшая к ним, называет ахейских героев. Между тем Менелай повергает на землю противника, но богиня Афродита окуты­ вает Париса облаком и переносит его в Трою, в опочивальню Елены. Менелай же, не понимая, куда исчез Парис, тщетно ищет его по полю.

В это время (начало IV песни) Зевс предлагает богам обсудить вопрос о возвращении Елены Менелаю. Богиня Афина, желая погу­ бить троянцев, побуждает одного из троянских союзников Пандара пустить стрелу в Менелая и тем нарушить перемирие. Рана не опасна, но нарушение перемирия вызывает негодование ахейцев, они броса­ ются на троянцев, и бой возобновляется, причем боги подстрекают противников.

Пятая песнь почти целиком посвящена рассказу о подвигах гре­ ческого героя Диомеда. Он убивает многих троянцев, в том числе Пандара, тяжело ранит камнем троянского героя Энея. На помощь Энею прилетает его мать, богиня Афродита, и выносит его с поля битвы. Диомед преследует ее и, не считаясь с тем, что перед ним бо­ гиня, ранит ее в руку. Наконец, он ранит и самого бога войны Ареса.

Греки имеют явный перевес в бою (VI). Поединок троянского героя Главка с Диомедом прекращается, когда они убеждаются из разговора, что их отцы были связаны узами гостеприимства. Гектор, видя, что для борьбы с врагами одних человеческих сил недостаточ­ но, отправляется в город и побуждает мать свою Гекубу с другими женщинами молить богиню Афину об отвращении гибели от города. Попутно он заходит к Парису, чтобы пристыдить его и побудить к участию в битве. Кстати, он хочет повидаться с супругой Андромахой и взглянуть на младенца-сына Астианакта, но не застает ее дома и встречается с ней при выходе, у Скейских ворот. Эта встреча описана в знаменитой сцене их свидания (VI, 390—496).

После возвращения Гектора успех начинает склоняться на сторону троянцев (VII) . Гектор вызывает ахейцев на единоборство. По жре­ бию против него выступает Аякс, сын Теламона. Единоборство, однако, прерывается ввиду наступления ночи, и бойцы обмениваются подарками. Заключается перемирие для погребения убитых. Ахейцы окружают свой лагерь стеной и рвом.

На следующий день (VIII) , наконец, исполняется обещание Зевса, и троянцы наносят поражение ахейцам. Тщетно Диомед, Тевкр и другие пытаются остановить троянцев. Троянцы с Гектором во главе располагаются станом у стены греческого лагеря. Под влиянием неудачи Агамемнон сознает, какую ошибку совершил он, обидев Ахилла (IX), и, по совету друзей, отправляет к нему посольство с тем, чтобы склонить его к примирению. Однако оскорбленный Ахилл остается непреклонным, и посольство удаляется, не достигнув цели. В ту же ночь (X) Диомед с Одиссеем отправляются в разведку, поль­ зуясь темнотой. В поле они захватывают троянского лазутчика Долона. Выведав у него расположение троянских сил и важную новость о прибытии на помощь троянцам фракийского царя Реса с его чудес­ ными конями, они проникают в стан троянцев и, перебив двенадцать их союзников и самого Реса, на его знаменитых конях благополучно уезжают в свой лагерь.

С наступлением дня возобновляется бой (XI), в котором Агамем­ нон совершает великие подвиги, а другие воители ему помогают. Однако троянцы энергично наступают, и многие из греческих вож­ дей — в том числе Диомед, Одиссей, Агамемнон и другие — ранены и покидают сражение. Ахилл, видя это, посылает своего друга Патрок­ ла узнать о положении дела. Греки защищаются в своем лагере, а троянцы теснят их со всех сторон (XII) . Гектор огромным камнем пробивает ворота и врывается в лагерь. Тайно от Зевса грекам начи­ нает помогать Посейдон ( X I I I ) . Ожесточенная битва разгорается в самом греческом лагере.

В то время как греческие вожди совещаются (XIV) , богиня Гера

увлекает Зевса ко сну. Пользуясь этим, Посейдон ободряет греков. Аякс поражает камнем Гектора, но его выносят из боя друзья. Грекам удается выбить троянцев. Зевс, пробудившись от сна, понимает ко­ варство Геры, приказывает всем богам воздержаться от помощи грекам и дает троянцам возможность получить решительный пере­ вес (XV). Гектор снова врывается в лагерь и поджигает один из ко­ раблей. С трудом его сдерживает Аякс, сын Теламона. Патрокл рас­ сказывает Ахиллу о печальном положении греков и просит у него разрешения выступить на помощь им (XVI). Ахилл разрешает ему отразить троянцев от греческого лагеря, но строго наказывает не увлекаться победой и не удаляться от лагеря, а скорее вернуться в свой стан. Для большего успеха он дает ему свои доспехи. Троянцы, видя эти доспехи, принимают Патрокла за Ахилла. Загорается ожес­ точенный бой. Патрокл, увлеченный успехом, забывает о наказе Ахилла и подступает к стенам Трои. Однако троянцы, воодушевляе­ мые Аполлоном, окружают его и даже ранят. Наконец, против него выходит Гектор. Единоборство их кончается смертью Патрокла. Борьба закипает вокруг его тела (XVII) . Гектор снимает с убитого доспехи, хочет овладеть его телом, но его защищают, хотя и с трудом, Менелай, Аякс и другие. Сын Нестора Антилох приносит Ахиллу весть о смерти Патрокла ( X V I I I ) . Ахилл горько плачет о смерти друга и проклинает свой неумеренный гнев, стоивший ему такой потери. Его утешает мать, богиня Фетида. Но он теперь думает только о мще­ нии за друга, и гнев его обращается на Гектора. Ахилл рвется в бой, но не имеет доспехов, так как свои отдал Патроклу. Он выходит без­ оружный на вал и громким криком устрашает троянцев. Греки, поль­ зуясь этим, уносят тело Патрокла с места битвы.

Богиня Фетида отправляется в кузницу бога Гефеста, и тот по ее просьбе выковывает для Ахилла новые доспехи. В поэме подробно описывается работа Гефеста, но более всего поэт останавливается на описании щита, на котором в рельефном виде представлен ряд быто­ вых сцен, дающих нам представление о мирной и трудовой жизни го­ меровского времени ( X V I I I , 481—608). К утру следующего дня ору­ жие готово, и Фетида приносит его Ахиллу (XIX) . Ахилл примиряет­ ся с Агамемноном и принимает от него дары. После этого он облекается в новые доспехи и выезжает на бой. Один из коней, запряженных в его колесницу, чудесным образом предвещает ему близкую смерть. Но это не останавливает его, так как все мысли его только о том, чтобы исполнить свой долг по отношению к убитому другу.

Начинается новый бой. Зевс на этот раз разрешает богам принять участие в сражении смертных (XX) . Ахилл избивает огромное множе­ ство троянцев и всюду ищет Гектора, но тот, по внушению Аполлона, уклоняется от встречи с ним. Часть троянцев бежит к городу, часть — к реке Ксанфу (XXI) . У реки их настигает Ахилл и жестоко избивает троянцев, заваливая трупами русло реки. Бог реки, негодуя на осквер­

нение своих вод, поднимается против Ахилла. Но на помощь прихо­ дит Гефест и, паля реку своим огнем, заставляет Ксанфа смириться, Уцелевшие троянцы спасаются за стенами города. Загорается битва

и между богами (XXI , 385—513).

Аполлон, чтобы защитить Гектора, принимает вид троянца Аге­ нора и, привлекая к себе внимание Ахилла, заставляет его отойти далеко в сторону от поля битвы. Наконец обман обнаруживается, и Ахилл устремляется на поиски Гектора ( X X I I ) . Старец Приам и мать Гекуба тщетно умоляют сына укрыться за стенами города. Гектор остается один. Чувство чести не позволяет ему уклониться от боя. Однако, когда Ахилл приближается к нему, его охватывает ужас. Он обращается в бегство. Ахилл преследует его. Трижды они обе­ гают вокруг городских стен. Тут Зевс, наблюдавший за этой борьбой, бросает на весы два жребия. Жребий Гектора потянул книзу. Аполлон должен покинуть Гектора. На помощь Ахиллу приходит Афина. При­ няв вид одного из братьев Гектора, Деифоба, она притворно ободряет Гектора принять бой. Но, когда копье Ахилла перелетает через Гек­ тора, Афина становится невидимой и возвращает копье ахейскому герою, копье же Гектора отскакивает от щита Ахилла, и тот вторым ударом повергает Гектора на землю. Гектор умоляет Ахилла отдать его тело родным для погребения, но тщетно. Умирая, он предвещает Ахиллу скорую гибель от стрелы Париса и Аполлона. Однако ничто не может остановить озлобленного и жаждущего мести Ахилла. Он привязывает тело Гектора за ноги к своей колеснице и волочит его по полю. Троянцы, в числе их Приам и Гекуба, видят все это со стены. Их громкие вопли долетают до слуха Андромахи. Она бежит на башню и, увидев эту ужасную картину, падает без чувств. Песнь кончается плачем Андромахи ( X X I I , 477—514).

Убийством Гектора и последовавшим затем надругательством над его прахом месть Ахилла удовлетворена. Но тело Патрокла остается еще непогребенным, и тень его, явившись Ахиллу во сне, просит о скорейшем погребении. В X X I I I песни описывается погребение Патрокла с жертвоприношением троянских пленников и с играми в честь погибшего. В этих состязаниях принимают участие все главней­ шие ахейские герои.

Последняя ( X X I V ) песнь «Илиады» описывает, как старец Приам, по внушению богов, сам отправляется ночью в ахейский лагерь, чтобы выкупить тело сына. Его сопровождает бог Гермес. Трогатель­ ная речь Приама, который напоминает Ахиллу о его собственном отце, действует на ахейского героя, еще недавно свирепствовавшего и жаждавшего крови. Только тут смиряется гнев Ахилла. Он отдает труп Гектора и даже обещает троянцам перемирие на двенадцать дней для того, чтобы они могли похоронить его с почетом. Эта сцена, в ко­ торой с потрясающей силой изображается горе отца, вынужденного целовать руки убийцы собственного сына, полна глубокого драма­ тизма и принадлежит к числу замечательнейших созданий мировой литературы.

Описанием погребения Гектора заканчивается вся поэма.

3 . С О Д Е Р Ж А Н И Е « О Д И С С Е И »

По окончании Троянской войны греческие вожди со своими дру­ жинами, с добычей и пленниками возвращались на родину. Это опи­ сывалось в нескольких поэмах, объединенных общим названием

«Возвращения». К числу их принадлежала и «Одиссея», сюжетом которой является возвращение домой, на остров Итаку, хитроумного Одиссея.

В первой песни поэмы действие происходит на Итаке. Прошло уже десять лет со времени разрушения Трои, а Одиссей все еще не может вернуться на родину. Его возвращению противится бог Посей­ дон, который преследует его своим гневом за ослепление его сына, киклопа Полифема. Наконец, воспользовавшись отсутствием Посей­ дона, остальные олимпийские боги выносят решение вернуть Одиссея на родину. Дома, на Итаке, его ждут верная жена Пенелопа и сын Телемах, выросший в отсутствие отца. Представители местной знати, пользуясь безвластием на острове, претендуют на руку Пенелопы в расчете получить и власть над страной. «Женихи» — их 108 (XVI , 246—253) — хозяйничают в доме Одиссея, устраивают ежедневные пиры и расхищают его имущество. Пенелопа больше не в силах про­ тивиться их домогательствам, ее хитрости разоблачены. Ничего не может сделать и Телемах — по своей молодости. Тогда к нему явля­ ется всегдашняя покровительница Одиссея — Афина в образе одного из его друзей Мента. Она подает Телемаху мысль отправиться к ста­ рым друзьям Одиссея, чтобы получить у них сведения об отце.

На следующий день (II) Телемах созывает народное собрание и обращается к собравшимся с просьбой дать ему корабль для предстоя­ щей поездки на поиски отца. Однако «женихи» распускают собрание как незаконное и отказывают в помощи. Тогда Афина сама под видом старого Ментора достает Телемаху корабль и помогает ему тайно уехать. Сперва он приезжает в Пилос к старцу Нестору (III) . Тот радушно принимает его у себя, но не может ничего сообщить об Одиссее. Он только советует ему обратиться к Менелаю. Телемах едет на колеснице в Спарту к Менелаю, который позднее других вернулся на родину (IV) . Менелай передает ему сведения, полученные от вещего старца Протея во время пребывания в Египте, будто Одиссей жив и находится на острове нимфы Калипсо.

Только с пятой песни рассказ обращается непосредственно к Одис­ сею. Боги снова собрались на Олимпе и решают возвратить Одиссея на родину. Вестник богов Гермес отправляется на остров Огигию, где у нимфы Калипсо томится в тоске по родине Одиссей. Нимфа полюбила Одиссея и желает, чтобы он женился на ней, обещая дать ему бессмертие. Гермес объявляет ей волю богов, и она, не в силах противиться ей, горько плачет, расставаясь с Одиссеем. Тот строит плот и пускается в море. В течение семнадцати дней плывет он благо­ получно к родным берегам, но вдруг его замечает возвращающийся Посейдон. Он поднимает жестокую бурю, чтобы погубить Одиссея. Дается замечательное описание бури. Однако другие боги помогают Одиссею, и, хотя плот его разбился, ему удается выплыть на берег, на остров Схерию, где живет народ феакийцев. Утомленный продол­ жительной борьбой с волнами, Одиссей засыпает глубоким сном в кустах на берегу, зарывшись в куче листьев, неподалеку от устья речки.

Утром на берег приезжает по внушению богини Афины царская

дочь Навсикая в сопровождении рабынь стирать белье (VI) . Одиссей обращается к ней с просьбой о помощи и, по ее совету, идет во дворец местного царя Алкиноя (VII) . Припав к ногам царицы Ареты, он умоляет ее помочь ему в возвращении на родину. Та дает обещание, которое затем подтверждает и царь. Одиссей находит у феакийцев радушный прием. По патриархальному обычаю Алкиной, даже не спрашивая имени гостя, устраивает в честь него пир (VIII) . На этом пиру выступает аэд Демодок, он поет песни о деяниях Одиссея под Троей. Одиссей не может без слез слушать эти песни и закрывает голову плащом. Заметив это, Алкиной спрашивает Одиссея о причине слез, хочет узнать его имя, а узнав все, просит его рассказать об испы­ танных им приключениях.

В следующих четырех песнях ( I X — X I I ) приводятся рассказы Одиссея о его десятилетних странствиях: о взятии города киконов и понесенном вслед за тем поражении; о пребывании у лотофагов, где некоторые из его спутников, вкусив плодов лотоса, забыли обо всем на свете и не хотели даже возвращаться на родину; об ослеплении чудовищного киклопа Полифема, сожравшего шестерых спутников Одиссея; о посещении бога ветров Эола, о том, как Эол дал Одиссею мех с ветрами и как спутники, уже находясь недалеко от Итаки, раз­ вязали его и выпустили заключенные в нем ветры, вследствие чего корабли были отнесены обратно; о гибели одиннадцати кораблей и большинства товарищей Одиссея от рук людоедов-лестригонов и о прибытии его с одним уцелевшим кораблем на остров волшебницы Кирки (Цирцеи). Кирка превратила нескольких спутников Одиссея в свиней. Одиссей с помощью Гермеса победил ее чары, после чего оставался у нее около года, пользуясь ее гостеприимством. Желая помочь Одиссею вернуться на родину, она посоветовала ему сначала отправиться в Аид, или точнее — к порогу Аида, и там вопросить тень прорицателя Тиресия. С этой целью Одиссей приехал к берегу Океана, ко входу в загробный мир. Там ему удалось не только услы­ шать предсказания Тиресия, но и побеседовать с тенью своей матери Антиклеи, повидать тени многих других героев — Агамемнона, Ахилла, Аякса, видеть муки великих грешников Тантала, Сисифа

ит. д. Из этих бесед он узнал о том, что происходит у него на родине,

иполучил указания о дальнейшем. Далее следуют рассказы об отъезде Одиссея с острова Кирки и о других приключениях: как он благопо­ лучно миновал остров сирен, заманивающих мореходов своим пе­ нием; как потерял нескольких товарищей, проезжая между чудови­ щами Скиллой и Харибдой; как на острове Фринакии его товарищи зарезали священных быков Гелия, бога солнца, и как за это Зевс разбил корабль, после чего все спутники Одиссея погибли и только сам он, уцепившись за обломок судна, спасся и был принесен волнами на остров Огигию, где жила нимфа Калипсо. Так замыкался круг воспоминаний Одиссея.

Феакийцы, выслушав рассказы Одиссея, одарили его и снарядили в путь (XIII) . К берегу Итаки корабль подошел ночью. Гребцы осто­ рожно вынесли спавшего Одиссея на берег и положили в пещере вместе с преподнесенными ему подарками. Проснувшись, Одиссей

сначала не узнал родного острова, так как Афина окутала его густым туманом. Явившись Одиссею в виде молодого пастуха, она дала ему наставления о том, как действовать в борьбе с женихами, и направила к свинопасу Эвмею. Чтобы сделать его неузнаваемым, она придала ему образ дряхлого нищего.

Эвмей радушно принял гостя (XIV) . Одиссей рассказал о себе вымышленную повесть, но упомянул, что, по его сведениям, Одиссей жив и должен скоро вернуться. Между тем Афина, явившись во сне Телемаху, который все еще оставался у Менелая (XV), велела ему возвратиться на родину и прийти к Эвмею. Телемах, придя к Эвмею, послал его во дворец известить Пенелопу о своем возвращении (XVI) . Оставшись наедине с сыном, Одиссей открылся ему, и они вместе стали обдумывать план мщения женихам.

На следующий день Телемах пошел во дворец (XVII) . Спустя некоторое время Эвмей повел туда же и Одиссея. По дороге пастух Меланфий, сделавшийся прислужником женихов, осыпал их бранью и насмешками. Во дворце Одиссей под видом нищего просил подая­ ния у женихов. Самый жестокий из них, Антиной, бросил в него ска­ мейку. Пенелопа была возмущена этим, а узнав, что этот нищий имеет сведения об Одиссее, захотела сама послушать его. Женихам она пода­ ла надежду на скорый брак, и они разошлись по домам ( X V I I I ) . Одис­ сей остался на ночь во дворце и вместе с Телемахом вынес оружие из зала, где происходили пиры ( X I X ) . Поздно ночью он был приведен к Пенелопе. Он назвал себя уроженцем острова Крита и сказал, что видел Одиссея, когда он, отправляясь под Трою, заезжал на Крит. Он точно описал внешний вид и одежду Одиссея и добавил, что, как он слышал в стране феспротов, Одиссей жив и в ближайшее время вернется домой. Растроганная Пенелопа, не зная, как наградить стран­ ника за добрую весть, приказала старой рабыне Эвриклее, нянчившей когда-то самого Одиссея, омыть гостю ноги. По шраму на ноге Эврик­ лея узнала Одиссея, но тот строго запретил ей кому бы то ни было говорить об этом.

На следующий день женихи снова стали пировать во дворце Одиссея и замышляли убить Телемаха (XX) . Пенелопа вынесла из кладовой лук и стрелы Одиссея и предложила устроить состязание в стрельбе из лука, говоря, что изберет себе мужем того, кто сумеет прострелить кольца в расставленных подряд двенадцати секирах (XXI) . Никто из женихов не мог даже натянуть тетиву. Одиссей в это время успел открыться Эвмею и пастуху Филетию, убедившись в их верности, и велел им готовиться к бою. Антиной предложил от­ срочить состязание до другого дня, но Одиссей попросил дать ему попробовать выстрелить. Несмотря на насмешки женихов, Телемах дал ему лук, и он без труда натянул знакомый лук и прострелил все двенадцать колец. После этого он подал знак Телемаху к началу боя ( X X I I ) и неожиданно поразил стрелой Антиноя, затем Эвримаха. Женихи наконец поняли, кого видят перед собой, и начали защищать­ ся, загораживаясь столами. Кто-то из рабов, изменивших Одиссею, принес им оружие. Начался бой. В результате все женихи были пере-

биты. Одиссей пощадил по просьбе Телемаха только глашатая Ме­ донта и аэда Фемия, который обещал прославить его в песнях.

Пенелопа, находясь в своем покое, ничего на знала о происходив­ шем ( X X I I I ) . К ней прибежала Эвриклея и рассказала о возвращении Одиссея и об избиении женихов. Известие это показалось Пенелопе совершенно невероятным. Тем не менее она сошла вниз, чтобы уви­ деть, что произошло. Только тогда, когда Одиссей дал ей верные доказательства своей личности, рассказав ей, как он собственными руками устроил их брачную постель на пне срубленной им маслины ( X X I I I , 173—206), она признала, наконец, в нем своего мужа. Эта сцена встречи супругов после многолетней разлуки изображена с исключительным мастерством.

В начале последней ( X X I V ) песни описывается, как души убитых женихов приходят в загробный мир. Затем рассказывается, как Одис­ сей на следующий день отправился к своему отцу Лаэрту. Между тем родичи убитых, мстя за них, подняли восстание против Одиссея под предводительством Эвпифа, отца Антиноя. Одиссей с Лаэртом, Теле­ махом и верными рабами выступил против них. Вскоре после того как были убиты главари, остальные согласились заключить мир. Деятель­ ное участие приняла в этом богиня Афина. Поэма заканчивается словами:

Мирный затем договор меж обеих сторон водворила Эгидодержца дочь Зевса, богиня Паллада Афина, Ментору всем уподобясь — и станом своим, и речами.

4 . О Б Щ И Й Х А Р А К Т Е Р П О Э М

В. Г. Белинский в V статье о Пушкине дал исключительно тонкую характеристику поэзии Гомера: «Читая Гомера, вы видите возмож­ ную полноту художественного совершенства; но она не поглощает всего вашего внимания; не ей исключительно удивляетесь вы : вас более всего поражает и занимает разлитое в поэзии Гомера древнеэллинское миросозерцание и самый этот древнеэллинский мир. Вы на Олимпе среди богов, вы в битвах среди героев; вы очарованы этой благородною простотою, этою изящною патриархальностью героиче­ ского века народа, некогда представлявшего в лице своем целое че­ ловечество ; но поэт остается у вас как бы в стороне, и его художество вам кажется чем-то уже необходимо принадлежащим к поэме, и по­ тому вам как будто не приходит в голову остановиться на нем и по­ дивиться ему»1. В. Г. Белинский показал удивительное богатство и разнообразие содержания поэм Гомера.

При более глубоком изучении обеих поэм можно заметить, что они построены по весьма искусному плану и художественная техника их очень далека от примитивной простоты, свойственной произведениям первобытного народного творчества. Содержание каждой поэмы со­ средоточено не только вокруг одного героя, но и вокруг одного дей­ ствия, что отмечал еще Аристотель, который в своей «Поэтике»

1 Белинский В. Г. Полн. собр. соч., т. 7, с. 318.

56

(8, р. 1451а 27 сл.) писал: «Он (Гомер. — С. Р.) сосредоточил рассказ „Одиссеи" вокруг одного, как мы говорим, действия, а точно так же

и„Илиады"». И действительно, «Илиада» есть поэма о гневе Ахилла,

ивсе внимание поэта сосредоточено на этом. С гневом Ахилла связа­ ны все остальные события. При этом все действие занимает только пятьдесят дней из десятилетней осады Трои ахейцами и заканчива­ ется трогательной сценой всенародного погребения Гектора. Однако для ясности изложения автор делает иногда отступления. Таковы, например, перечисление сил ахейцев и троянцев (II , 484—877), харак­ теристика главных героев ахейского войска, которая вложена в уста Елены (III , 171—244), — несколько запоздалая на десятый год войны, рассказ о возведении стены вокруг ахейского лагеря — на десятый год войны (VII , 433—464). Некоторые эпизоды как будто не имеют орга­ нической связи с основной нитью рассказа. Таковы, например, под­ виги Диомеда (V), свидание Гектора с Андромахой (VI, 369—503),

Содержание «Одиссеи» также отличается цельностью. Основная тема ее — возвращение на родину хитроумного и многострадального героя. Все действие приурочено к последним сорока дням его странст­ вий, а полное представление обо всех испытанных им раньше страда­ ниях дается в виде рассказа самого Одиссея на пиру у царя Алкиноя ( I X — X I I ) . Этот художественный прием свидетельствует о высоком развитии древнегреческого поэтического мастерства. Несколько обо­ собленной является начальная часть поэмы ( I — I V ) , в которой только постоянно упоминается имя Одиссея, а главным действующим лицом оказывается его сын Телемах. Совершенство плана и цельность по­ эмы нарушаются в V песни, где рассказ о собрании богов в общем повторяет начальную сцену первой песни. В остальном содержании поэмы выделяются две части: 1) отплытие Одиссея с острова нимфы Калипсо, прибытие к феакийцам и пребывание у них ( V — X I I ) , 2) воз­ вращение на остров Итаку и месть женихам ( X I I I — X X I I I ) . Как бы дополнением выступает X X I V песнь, рассказывающая о свидании Одиссея с отцом и восстании родичей убитых женихов. Особенно разросся рассказ Одиссея о посещении им загробного мира (XI), а некоторые частности повторяются в начальном эпизоде X X I V песни о приходе в обитель Аида душ убитых женихов.

Таким образом, рассмотрение обеих поэм приводит к двойствен­ ному заключению: при несомненном единстве плана в каждом из этих произведений отдельные части представляют много разнообра­ зия, некоторые же эпизоды уводят в сторону от основной нити рас­ сказа. Это обстоятельство, как будет показано ниже (гл. III), вызы­ вает различные соображения о происхождении поэм — принадлежат ли они все единому творцу или были внесены в поэму разными аэдами в различные времена?

определил его следующими словами: «Гомер не описывает предмета, но как бы ставит его перед глаза: вы его видите. Это волшебство про­ изводят простота и сила рассказа»1. Такое непосредственное восприя­ тие мира не ограничивалось воспроизведением частного и единичного; оно позволяло открывать общее, типичное и в мифологических об­ разах и, несмотря на гиперболичность и на внешнюю мотивировку действий героев вмешательством высших сил, показывать естествен­ ные чувства и страсти людей во всем своеобразии индивидуальности. Это — естественный, стихийный реализм.

Обе поэмы в ярких реалистических чертах воспроизводят явления действительной жизни и быт греческих племен, и это теперь, после

ражается чаще не в виде столкновения народных масс, а как выступ­ ление отдельных героев, отличающихся исключительной силой, искусством и храбростью. Такие герои легко побивают целые толпы простых воинов, а серьезная борьба происходит только между ними. Воители сначала мечут друг в друга копья, потом камни, затем сходят­ ся врукопашную. Среди всех таких единоборств особенно важное значение имеет поединок Ахилла с Гектором ( X X I I ) . В «Илиаде» нередко изображаются выезды героев на колесницах. В позднейшую эпоху в Греции об этом сохранялись воспоминания. Но памятники крито-микенской эпохи неоднократно воспроизводят такие сцены.

Во многих местах «Илиады» описываются подвиги отдельных героев: Диомеда — в V песни, Агамемнона — в X I , Менелая — в XVI, когда он защищает труп Патрокла против троянцев. Но самым заме­ чательным подвигом является победа Ахилла над Гектором. В лице Ахилла, таким образом, воплощен идеал военной доблести. Перед началом поединка между героями обычно происходит разговор, по­ хвальба сильного перед слабым. Кроме того, воитель хочет знать, с кем он имеет дело. В VI песни (119—236) рассказывается, как, встре­ тившись на поле битвы, Диомед и союзник троянцев Главк из разго­ вора узнают, что между их родами были отношения гостеприимства,

иввиду этого они подают друг другу руки, обмениваются оружием

имирно расходятся. Иногда единоборство происходит при особых условиях: чтобы обеспечить свободу борцам и невмешательство по­ сторонних, заключается перемирие, освящаемое клятвами и жертво­ приношениями. Так начинается единоборство Париса с Менелаем

(III). Бой Аякса с Гектором (VII), затянувшийся до темноты, преры­ вается глашатаями, и стороны обмениваются подарками (299—305). Однако чаще мы видим картины жестокого кровопролития и убийств. Победитель спешит снять с убитого доспехи и завладеть его трупом, чтобы получить с родственников богатый выкуп за тело убитого, так как, по представлениям древних, остаться после смерти без погре­ бения было величайшим несчастьем. Только особая ненависть к врагу

1 Гнедич И. И. Стихотворения, с. 313.

58

может заставить победителя отказаться от соблюдения этого обычая, как хотел сначала сделать Ахилл по отношению к Гектору, мстя ему за убийство Патрокла.

Также ярко изображаются жестокость и насилие победителей. При взятии города Фив Плакийских (I, 366—369; VI, 414—424), при за­ воевании острова Лесбоса (IX, 128—131) все мужское население пере­ бито, все женщины уведены в плен и обращены в рабство. Красивей­ шие женщины отданы вождям в качестве почетных даров. На эти ужасы войны указывает Феникс, уговаривая Ахилла смирить свой

гнев (IX, 591—594). Потрясающую картину взятия города врагами рисует Приам, ког ярости Ахилла ( X X I I , 69 — 75) .

В «Илиаде» поэт редко отвлекается от военных сцен и военных советов к картинам мирного быта. Тем более ярким контрастом явля­ ется наполненная глубоко гуманным чувством сцена свидания Гектора с Андромахой в VI песни. Исключение составляют также описания пиров и жертвоприношений (например, I, 465 — 468; II, 428 — 430; VII, 313—320 и др.). Мирные сцены встречаются также в виде срав­ нений, которыми так богата поэма. Особняком надо поставить описа­ ние мирных сцен, изображенных Гефестом на щите Ахилла ( X V I I I , 490—607). Образ настоящего кузнеца-ремесленника представлен в лице самого Гефеста ( X V I I I ) . Эти сцены ясно выражают симпатии народа и самого поэта к мирной жизни.

«Одиссея», наоборот, переносит нас по преимуществу в обстановку мирного повседневного быта, хотя и эта мирная жизнь нередко пре­ рывается кровавыми событиями. И тут весьма часто мы находим описание пиров — от широкого разгула женихов во дворце Одиссея и пира у царя Алкиноя до скромного угощения у свинопаса Эвмея. Праздничная сторона жизни, как видно, сильно привлекала поэта. Но при этом «Одиссея» дает и много подробностей хозяйственной жизни, как, например, описание сада Алкиноя (VII, 112—132), сви­ ных хлевов Эвмея (XIV , 5—28) и др.; даже хозяйство киклопа Полифема описывается весьма реалистично (IX, 216—223). Много внимания уделено изображению домашней работы женщин. Этим занимаются и царицы — Пенелопа (I, 352 —354; X I X , 514), Елена (IV, 130—135), Арета (VI, 53; 305—307), и их служанки, и нимфа Калипсо (V, 62), и волшебница Кирка (X, 222 сл.). А феакийская ца­ ревна Навсикая вместе с рабынями отправляется на берег моря сти­ рать белье.

Мастерство поэта с особенной силой выступает в отдельных сце­ нах, из которых слагается весь рассказ. Некоторые сцены с давних пор уже расцениваются как имеющие мировое значение по художест­ венной силе. Так, В. Г. Белинский указал на глубочайший драматизм сцены, в которой представлено, как старец Приам целует руки убийцы

59