3. Что представляет собой модернизация? Какие виды ее существуют?

Демократия — вершина общественного развития и вместе с тем самая сложная форма социальной организации общества. Сложность происходит от того, что индивиду предоставлен го­раздо более широкий выбор моделей поведения, чем в автори­тарном обществе. Его поведение становится многовариативным.

Вот уже полстолетия в мировой социологии лидирующие по­зиции занимает концепция, которая получила название теории модернизации. Она пришла на смену теории Дюркгейма и опира­ется на понятие социального прогресса, ибо предполагает, что все общества, в какую бы эпоху они ни существовали и в каком регионе они ни располагались, вовлечены в единый, всепогло­щающий, универсальный процесс восхождения человеческого общества от дикости к цивилизации. В этом потоке культурное своеобразие каждой страны как бы отступает на второй план, а на первый выходит то, что их объединяет, — система общечеловеческих ценностей.

Термин «модернизация» относится не ко всему периоду со­циального прогресса, а только к одному его этапу — современному. В переводе с английского «модернизация» означает «осовремени­вание». Конкретно речь идет о рационализме, расчетливости, урба­низации, индустриализации. Лидеры модернизации — США и За­падная Европа — целиком и полностью приобщились к ним и до­бились потрясающих экономических результатов. Но ничего не мешает отставшим в своем развитии странам Азии, Африки и Ла­тинской Америки догнать, используя западные технологии, капи­таловложения и опыт, как это сделала Япония. Так рассуждают авторы теории модернизации.

Итак, наш первый вывод: под модернизаций понимается рево­люционный переход от доиндустриального к индустриальному, или капиталистическому, обществу, осуществляющийся путем комплексных реформ, растянутых во времени. Она подразумева­ет кардинальное изменение социальных институтов и образа жизни людей, охватывающее все сферы общества.

Различают два вида модернизации.

Органическая модернизация является моментом собственного развития страны и подготовлена всех ходом предшествующей эволюции. Пример: переход Англии от феодализма к капитализму в результате промышленной революции XVIII в. Такая модернизация начинается с изменения образа жизни, с культуры и изменения общественного сознания. Капитализм возник как естественное следствие изменений в укладе жизни, традициях, мировоззрении и ориентациях людей.

Неорганическая модернизация являет собой ответ на внешний вызов со стороны более развитых стран. Она представляет собой спо­соб «догоняющего» развития, предпринимаемый правительством с целью преодолеть историческую отсталость и избежать иностран­ной зависимости. Россия, которая, в том числе и вследствие татаро-монгольского нашествия была отброшена в своем развитии на не­сколько столетий назад, неоднократно пыталась догнать передовые страны. Именно такую цель преследовали петровские реформы XVIII в., сталинская индустриализация 30-х гг. XX в., перестройка 1985 г. и экономические реформы 1991 — 1993 гг.

Неорганическая модернизация совершается путем закупки за­рубежного оборудования и патентов, заимствования чужой техно­логии (нередко методом экономического шпионажа), приглаше­ния специалистов, обучения за рубежом, инвестиций. Соответству­ющие изменения происходят в социальной и политической сферах: вводятся новые властные структуры, конституция страны перестраивается под зарубежные аналоги. Во многом именно так происходило в России в XVIII и XX вв., в Японии в XIX и XX вв. Стране Восходящего солнца потре­бовалось 20 лет на то, чтобы догнать и перегнать США, откуда она заимствовала технологию и финансы. За короткий период неорга­ническая модернизация сменилась органической. Япония развива­ется на собственной основе и в свою очередь служит образцом для подражания. Иначе обстояло дело в России. Из-за постоянных отступлений от первоначальных реформ, непоследовательности их осуществления переходный период растянулся на 200 лет.

Четыре особенности модернизации

В своем авторитетном исследовании социальных изменений Питер Бергер (Berger, 1977) выделяет четыре особенности модернизации:

1. Ослабление небольших традиционных сообществ. Модернизация связана с «постепенным ослаблением, если не уничтожением... относительно спло­ ченных сообществ, благодаря которым люди обретали чувство солидарно­ сти и значимости» (Berger, 1977). Тысячи лет племена, занимавшиеся охо­ той и собирательством, и сельские общины на территории Европы и Север­ ной Америки представляли собой малые сообщества, в которых социальная жизнь человека вращалась вокруг его семьи и соседей. В таких традицион­ ных мирах каждому отводилось его точно означенное место, которое, хотя и ограничивало выбор, обеспечивало надежное чувство идентичности, при­ надлежности к целому и целеустремленности.

Малые изолированные сообщества, .конечно, еще существуют в удаленных уголках США, однако так живет немного американцев, а их изолированность почти исключительно географическая. Автомобили, телефоны, телевидение и компьютеры порождают у сельских жителей чувство принадлежности к обществу в целом и связывают их с остальным миром.

2. Расширение возможностей личного выбора. Члены традиционных доин-дустриальных обществ полагали, что их жизнь зависит от внечеловеческих сил — богов, духов или просто судьбы. С ослаблением традиций люди стали рассматривать жизнь как выбор из ряда вариантов; этот процесс Бергер на­зывает индивидуализацией. Например, многие граждане США предпочита­ют определенный «стиль жизни» (а затем выбирают другой), демонстрируя свою открытость переменам.

3. Усиление социального разнообразия. Доинд'устриальные сообщества ха­рактеризуются крепкими семейными узами и прочными религиозными убеждениями, поощряющими одинаковость и препятствующими разнообра­зию и изменениям.' Модернизация способствует развитию рационального научного мировоззрения и ослаблению традиций, в результате люди полу­чают больше возможностей для индивидуального выбора. Рост городов, укрепление бюрократии и социальное смешение людей — все эти факторы обусловливают возникновение различных убеждений и форм поведения.

4. Ориентация на будущее и возрастающая роль времени. Если раньше люди были сосредоточены на прошлом, то в современную эпоху они охотнее ду­мают о будущем. Они смотрят вперед с оптимизмом, ожидая, что новые изоб­ретения и открытия улучшат их жизнь.

Современные люди организуют свои повседневные дела с точностью до ми­нуты. Вместе с появлением в позднее средневековье часов европейцы стали исчислять время часами и минутами, а не восходами и заходами солнца и сменами времен года. Поглощенные мыслями о личной выгоде, наши совре­менники требуют точности и соглашаются с утверждением: «Время — день­ги». Бергер подчеркивает, что хороший показатель степени модернизации

Современность и прогресс

Люди современных обществ ждут социальных перемен и приветствуют их. Мы связываем современность с прогрессом (от лат. «движение вперед»), непрерывным.

Означает ли «современность» «прогресс»? Пример бразильского племени кайапо

В сгущающейся темноте мерцает пламя. У костра сидит вождь Канхонк, многие годы проводив­ший свои вечера именно так, за оживленными беседами и рассказами (Simons, 2001). В вечернее время небольшое племя кайапо, проживающее в буйных амазонских лесах Бразилии, полностью погружается в мир своих традиций. Кайапо не имеют письменности, поэтому, только собираясь по вечерам у костра, пожилые люди могут поведать о культуре предков своим детям и внукам. В прошлом такие вечера посвящались рассказам о храбрых воинах кайапо, которые сражались против португальских купцов, наводнивших Южную Америку в поисках рабов и золота. Однако время идет, но на вечерний ритуал собираются лишь несколько пожилых жителей деревни. «Это все Большой Призрак», - ворчит один мужчина, объясняя ситуацию. Действи­тельно, племя проклято «Большим Призраком»: его голубоватое сияние можно заметить в окнах домов по всей деревне. Дети, а также многие взрослые кайапо смотрят фильмы по телевизору. Спутниковая антенна, установленная в деревне несколько лет назад, привела к таким последствиям, о которых вряд ли кто мог помыслить. В результате, то что врагам пле­мени не удалось сделать с помощью оружия, совершили телепередачи. Люди кайапо принадлежат к 230 тыс. коренных жителей Бразилии. Они примечательны своеоб­разной техникой окраски тела и богато украшенной церемониальной одеждой. В 1980-е гг. добыча золота и продажа красного дерева сделала их состоятельными людьми, но перед ними встал вопрос, благословением или проклятием обернулось полученное богатство. Некоторые говорят, что богатство дает им возможность узнать об окружающем мире, позволяя путешествовать и смотреть телевизор. Другие же, как вождь Канхонк, в этом не уверены. Сидя у костра, он размышляет вслух: «Я говорю, что люди должны покупать полезные вещи - такие, как ножи и рыболовные крючки. Телевидением не наполнишь желудок. Оно только показывает нашим детям и внукам вещи белых людей». Бибтопап, самый старый шаман, кивает в знак согласия: «Ночь - время, когда пожилые люди учат молодых. Телевидение украло ночь» (Simons, 2001). История кайапо показывает, что изменение - не всегда только «прогресс». Племя входит в эру современности, но этот процесс имеет как положительные, так и отрицательные послед­ствия. С одной стороны, жизненный уровень кайапо повысился, они получили возможность строить хорошие дома, лучше одеваться и использовать новые технологии (например, теле­видение), соединяющие их с большим миром. С другой стороны, достаток значительно осла­бил традиции кайапо, и многие из них сейчас удивляются - имея на то все основания, - кем или чем они стали. Подобная драма разыгрывается повсюду, по мере того как изобилие и материализм богатых обществ соблазняют представителей все большего числа традицион­ных культур, забывающих в результате о своем наследии.

Будучи столь благосклонными к изменениям, американцы порой считают тра­диционные культуры отсталыми. Однако у всяких перемен, особенно тех, что ве­дут к повышению материального благополучия, две стороны. Это слишком слож­ный процесс, чтобы говорить исключительно о прогрессе (см. «Означает ли "совре­менность" "прогресс"? Пример бразильского племени кайапо»).

Даже обогащение имеет как положительные, так и отрицательные аспекты

в США продлевало жизнь и делало ее комфортнее в материальном смысле. В то же время многие люди удивляются, почему в современном обществе так высок уро­ вень стресса и постоянно не хватает времени на семейный отдых или просто совме­ стное времяпрепровождение. I'

Наука также имеет свои плюсы и минусы. Согласно данным недавно проведен­ного исследования, американцы совершенно уверены (намного сильнее, чем жи­тели других стран), что наука улучшает жизнь (Inglehart et al, 2000). В то же вре­мя многие взрослые жители США чувствуют, что научные изыскания «слишком быстро изменяет образ жизни» (NORC, 2001).

Новые технологии всегда были противоречивым вопросом. 100 лет назад авто­мобили и телефоны обеспечили быстроту перемещений и эффективность комму­никации, но в то же время ослабили традиционную привязанность к родному го­роду и даже к семье. Существует мнение, что компьютеры действуют аналогичным образом: позволяя нам общаться с людьми всего мира, отдаляют нас от соседей; предоставляя доступ к огромным объемам информации, ставят под угрозу нашу частную жизнь. Короче говоря, все мы осознаем, что социальные изменения непре­рывно ускоряются, но спорим, являются ли те либо другие изменения прогрессив­ными или отбрасывают общество назад.

Постсовременность (постмодерн)

Если современность как феномен возникла после индустриальной революции, возможно ли утверждать, что информационная революция породит постсовремен­ность? Некоторые ученые считают, что так и происходит, говорят о постмодерне (социальных формах, характерных для постиндустриальных обществ).

Точный смысл слова «постмодерн» остается предметом споров.

Социологи подхватили этот термин на волне социальной критики, ко­торая началась с распространения в 1960-е гг. левых политических взглядов. Суще­ствует много вариантов постмодернистского мышления, однако все они предпола­гают 5 основных аспектов (Bernstein, 1992; Borgmann, 1992; Crook, Pakulski, & Waters, 1992; Hall & Neitz, 1993; Inglehart, 1997; Rudel & Gerson, 1999):

1. Современность не обеспечила решение важнейших проблем. Современная эпоха обещала избавить люден от нужды. Однако постмодернисты считают, что XX в. не привел к решению таких социальных проблем, как бедность, и подтверждают это тем, что многие люди все еще в финансовом отношении чувствуют себя неуверенно.

2. Яркий свет «прогресса» угасает. Современные люди смотрят в будущее, ожидая, что их жизнь значительно улучшится. Однако члены (и даже лиде­ры) постмодернистских обществ не так оптимистичны. Более того, вооду­шевление, сопровождавшее формирование современной эпохи более века назад, уступило место пессимизму; большинство взрослых американцев счи­тают, что жизнь становится хуже (NORC, 2001).

3. Наука более не дает ответов на вопросы. Определяющими чертами совре­менной эры были научный взгляд и убежденность в том, что технологии улуч­шат жизнь. Однако постмодернисты отмечают, что наука не решила многие старые проблемы (например, медицинские) и даже создала новые (такие, как загрязнение окружающей среды).

Постмодернистские мыслители упрекают науку в «метанарративности», что подразумевает единственность истины. Они утверждают, что объективная реальность и истина не существуют вообще. Реальность, говорят они, экви­валентна «социальной конструкции»; более того, мы можем «вскрыть про­тиворечия» в науке и увидеть, насколько часто та используется в политиче­ских целях, особенно влиятельными социальными группами.

4. Усиление культурных разногласий. Современность должна была оказаться эрой индивидуальности и терпимости, но и в этом она не оправдала ожиданий. Сторонники феминизма указывают, что патриархат все еще ограничивает жизнь женщин, а сторонники мультикультурализма добиваются улучшения положения меньшинств, которые еще остаются на обочине социальной жизни. Более того, сейчас, когда многие люди имеют все необходимые им материаль­ные блага, еще большую важность приобрели идеи. Таким образом, постмодерн представляет собой и постматериалистическую эру, когда значительное обще­ственное внимание будут привлекать такие вопросы, как социальная справед­ливость, защита окружающей среды и права сексуальных меньшинств.

Изменение социальных институтов. В свое время индустриализация повлек­ла за собой масштабное преобразование социальных институтов; то же самое происходит и по мере развития постиндустриальных обществ. Например, ин­дустриальная революция поставила в центр жизни материальные вещи, а ин­формационная выдвигает на первое место идеи. Семья в эпоху постмодерна также уже не соответствует никакому единственному образцу.

Взгляд в будущее: модернизация и глобальное будущее

В главе 1 мы предложили представить, будто весь мир уменьшился до масштабов одной деревни, насчитывающей тысячу жителей. Около 175 ее обитателей отно­сились бы к представителям стран с высоким уровнем доходов, а 200 были бы на­столько бедны, что это угрожало бы их жизни.

Трагическое положение бедняков показывает, что некоторые крайне необходи­мые изменения еще не произошли. В главе 12 («Глобальная стратификация») пред­ставлены две различные точки зрения на то, почему во всем мире насчитывается 1 млрд попросту нищих людей. Теория модернизации утверждает, что когда-то все были бедны, технологические изменения, особенно индустриальная революция, повысили производительность труда и подняли жизненный уровень в некоторых странах. С этой точки зрения решение проблемы глобальной бедности заключает­ся в содействии технологическому развитию всех стран.

Однако по указанным выше причинам такая всеобщая модернизация довольно трудна. Вспомните, что Дэвид Рисман описывал живущих в доиндустриальных обществах как приверженных традициям и склонных сопротивляться изменени­ям. Поэтому сторонники теории модернизации утверждают: богатые общества долж­ны помочь экономическому развитию бедных стран. Индустриальным державам придется помогать бежных студентов и предоставлять бедным странам помощь, стимулирующую эко­номический рост.

Приведенный обзор теории модернизации показывает, что подобная политика оказалась успешной в Латинской Америке и еще ряде азиатских стран — Тайване, Южной Корее, Сингапуре и Гонконге. Однако она породила и негативные последствия. Люди, придерживающиеся традиционного уклада (например, бразиль­ское племя кайапо), смогли увеличить доходы, но утратили былые ценности и куль­турное своеобразие, присоединяясь к глобальной культуре западного материализ­ма, поп-музыки, модной одежды и быстрого питания. Один бразильский антрополог так говорит о будущем кайапо: «По крайней мере они быстро поняли последствия про­смотра телепередач... Теперь у них есть выбор» (Simons, 2001).

Однако далеко не все считают, что модернизация бедных стран возможна. Со­гласно второму подходу к глобальной стратификации, теории зависимости, совре­менные бедные общества, даже если и пожелают осуществить подобное, не смогут модернизироваться. Основным барьером для экономического развития оказыва­ется не традициональный уклад, а глобальное господство богатых, капиталистиче­ских обществ. Первоначально оно выступало в форме колониализма, благодаря чему европейцы захватили Латинскую Америку, Африку и Азию. Торговые отно­шения вскоре обогатили Англию, Испанию и другие владевшие колониями стра­ны, а сами колонии становились все беднее и беднее. Почти все из них уже получи­ли политическую независимость, однако колониальный гнет сохранился, теперь правила диктуют международные корпорации, действующие во всем мире.

По существу, теория зависимости утверждает, что богатые страны достигли своей модернизации за счет бедных, разоряя их природные ресурсы и эксплуати­руя жителей. Даже сегодня беднейшие страны связаны невыгодными экономиче­скими отношениями с развитыми обществами, которые покупают сырье и взамен предлагают недорогие промышленные товары. В целом, заключают сторонники теории зависимости, связи бедных обществ с богатыми только поддерживают име­ющиеся формы глобального неравенства.

Какой бы подход ни казался убедительнее, невозможно отграничить изменения, происходящие в США, от тех, что затрагивают остальной мир. В начале XX в. боль­шинство населения стран с высоким уровнем доходов жили в небольших кварти­рах и имели ограниченное представление об окружающем пространстве. Сейчас, на заре XXI в., мир превратился в одно громадное поселение, потому что жизнь всех людей стала гораздо более взаимосвязанной.

За последние 100 лет мы стали свидетелями невероятных человеческих достиже­ний. Однако решения многих проблем нашего существования — в том числе смысл жизни, разрешение международных конфликтов и искоренение бедности — усколь­знули от нас. В этот список можно добавить новые проблемы, требующие неотлож­ного разрешения, — регуляция роста населения и создание устойчивого общества, находящегося в гармонии с окружающей средой. В следующие 100 лет нам необхо­димо решительно заняться этими вопросами, проявив максимум изобретательности и не оставшись равнодушными. Понимание законов человеческого общества позво­ляет нам посмотреть на эту задачу с оптимизмом.