mezhdunarodnie_otnosheniya

из них, например, национально-освободительные и сепаратистские движения, являются, скорее, международными субъектами в вышеприведенном социологическом (а не юридическом) зна чении этого термина, — то есть они стремятся стать акторами (в данном случае, суверенными государствами). С этой целью они добиваются членства или хотя бы статуса наблюдателя в автори тетных межправительственных организациях, считая участие в них важным звеном в обретении статуса международного актора. Так, ООП является членом Лиги Арабск их Государств, Организации Исламская Конференция, Движения Неприсоединения и обладает статусом наблюдателя в ООН. Это, однако, не давало ей вплоть до последнего времени полной легитимности в глазах некоторых международных акторов (прежде всего Израиля, н о также, в известной степени, и таких арабских государств, как Амма на и Иордании).

Несмотря на провозглашение председателем ООП Я. Арафатом на сессии

Национального Совета Палестины 15 де кабря 1988 г. создания Палестинского государства и признание его бо льшинством арабских государств, фактического образова ния (а соответственно, и международно - правового признания) такого государства не произошло.

Растущая взаимозависимость приводит к развитию функцио нального и институционального международного сотрудниче ства, участниками которого выступают различные предприятия, фирмы, административные структуры и граждане приграничных зон соседних государств, а также регионы и отдельные города различных стран (см.: 3, р. 53 —55). В первом случае (функциональное трансграничное взаимодействие) речь идет об установлении контактов и обменов между представителями сопредель ных государств, в основе которого лежит общность интересов и потребностей, и которое нередко устанавливается как бы стихий но, то есть помимо официальных договоренностей между государствами (а иногда и вопреки им). Таковы, например, отноше ния между жителями приграничных районов России и Китая или отношения между сопредельными районами стран СНГ, жители которых фактически игнорируют запреты и ограничения властей на взаимную торговлю. Примером второго (институционального сотрудничества локального характера) выступают достаточно представительные международные организации, формирующиеся вне национально -государственных рамок (Ассоциация породненных городов; Совет коммун Европы и т.п.). Кроме того, в федеративных государствах наблюдается феномен своего рода фрагмента - ции внешней политики, когда руководство субъектов федерации в стремлении более полно отстоять свои интересы устанавливает прямые связи на международной арене и тем самым как бы нару шает прерогативы суверенного государства, частью которого дан -

188

ный субъект является. Иногда развитие такой, по выражению ка надского исследователя П. Сольдатоса, «субнациональной дип ломатии» происходит с согласия соответствующих государств и осуществляется в рамках международного права: так, Квебек уже с 1882 г. имеет своего генерального представителя во Франции (см.: там же, р. 54). В других случаях наблюдается конфликт цен тральных и местных властей. В настоящее время это характерно для Российской Федерации.

Указанные примеры вновь возвращают нас к центральному для проблемы участников международных отношений вопросу:

какой из типов этих участников — государство, международные организации или же «параллельные участн ики» («акторы вне суверенитета») — будет определять содержание и характер между народных отношений в обозримом и более отдаленном будущем? Как мы могли убедиться, по данному вопросу существует мно жество точек зрения, крайние из которых отдают предпочтени е либо традиционным (прежде всего государству), либо нетрадици онным участникам. Важно, однако, подчеркнуть, что сторонники как одного, так и другого из этих полюсов избегают детерминистских подходов. Поэтому существо полемики перемещается в методологическую плоскость: что считать основой для выводов? Поиск специфических факторов, оказывающих влияние на пове - дение акторов и изучение той роли, которую играют те или иные из этих факторов в эволюции международных отношений? Или же анализ традиционных и нетрадиционных акторов, с целью определения главных и второстепенных из них с точки зрения как состояния, так и тенденций указанной эволюции? Споры продолжаются, и острота их усиливается по мере нарастания признаков изменения привычного международного порядка, исключающих однозначные ответы на вышеприведенные вопросы. Вместе с тем не вызывает сомнений то обстоятельство, что ука - занные изменения во многом зависят от целей, которые ставят перед собой международные акторы, и от избираемых ими средств их достижени я.

ПРИМЕЧАНИЯ

1.Rassett В., Starr H. World politics. Menu for Choice. — San Francisco, 1981,p.71.

2.Бурлацкий Ф.М., Галкин А.А. Социология. Полнггика. Международ -

ные отношения. — М., 1974.

3.Braillard Ph., Djalili M.-R. Les relations Internationales. — Paris, 1988,

p. 31.

4.Kaplan A. The Language of Inquiry. — N.Y., 1964.

189

5.Kaplan M. System and Process in International Politics. — N.Y., 1957.

6.Merle M. Sociologie des relations internationales. — Paris, 1974.

7.Rosenau J. Turbulence in World Politics: A Theory of Change and Con - tinuity. — Princcton, New Jersey, 1990.

8.Най Дж.С (младший). Взаимозависимость и изменяющаяся меж -

дународная полигика // Мировая экономика и международные отноше ния. 1989, № 12; Keohane R. & Nye J. Power and Interdependence: World Politics in Transition. — Boston, 1977.

9.Barton J.W. World Society. — Cambridge, 1972.

10.Rioux J.-F., Keenes E., Legare G. Le nco-realisme ou la reformulation

du paradigms hegcmonique en relations internationales // Etudes internationales, XDC , 1982.

11.Maghmori R., Ramberg B. Globalism Versus Realism — International Relations Third Debate. Boulder. 1982.

12.Wallerstein I. The Politics of the World Economy. — Cambridge, 1984.

13.Frankel J. International Relations in the Changing World. — Oxford, New York, 1979, p. 10.

14.Senarckns P. de. La politique intemationale. — Paris, 1992, p. 116.

15.Huntynger J. Introduction aux relations internationales. — Paris, 1988, p. 115—117; Чешков M.A. Государственность как атрибут цивилизации: кризис, угасание или возрождение? // Мировая экономика и междуна - родные отношения. 1993, М° 1.

16.Smith A. State and Nation and the Third World. — Brighton, 1983.

17.WoVers A. Discord and Colloboration. — Baltimore, 1962; Korany B. ct

coll. Analyse des relations internationales. Approches, concepts et donnfes. — Montreal, 1987, p. 136.

18.Luard E. Types of the International Society. — N.Y., 1976.

19.Little R. International Stratification. — in: Internatinal Relations The - ory. - N.Y., 1978.

20.Zorgbibe Ch. Les organisations internationales. — Paris, 1991, p. 3.

21.Зайцева О. О методологии изучения международных организа - ций//Мировая экономика и международные отношения. 1992, № 6.

22.Устав Организации Объединенных Наций и Статут Международ - ного Суда. — M., 1989.

23.Козырев А.В. ООН — демократия против тоталитаризма // Миро вая

экономика и международные отношения. 1990, № 12.

24. Нестеренко А.Е. Потенциал ООН//Международная жизнь. 1990, №

5.

25. Бутрос-Гали Б. Укрепление потенциала Организации Объединен - ных Наций // Мировая экономика и международные отношения. 1993, № 4, с. 11.

190

Глава VIII

ЦЕЛИ И СРЕДСТВА УЧАСТНИКОВ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ

Анализ характерных особенностей основных участников международных отношений и их взаимодействия друг с другом способствует лучшему пониманию социальной природы этих от ношений и одновременно выводит на новую группу вопросов, связанную с таким пониманием. В самом деле, какие цели пре следуют и какими интересами руководствуются участники меж дународных отношений? Каковы те наиболее распространенные средства и стратегии, которые используются ими для достижения поставленных целей? Изменилась ли роль силы в составе средств, используемых международными акторами для достижения своих интересов?

Прежде чем перейти к рассмотрению этих вопросов, подчер кнем еще раз мысль о том, что основными участниками между народных отношений являются государства. Действительно, ав тономия межправительственных организаций и институтов как участников международных отношений носит относительный характер уже в силу того, что принимаемые ими решения и их реализация невозможны без у частия соответствующих государств. Что же касается неправительственных организаций, различного рода движений и частных субъектов, то, хотя они и могут не только вступать в противоречие с теми или иными государствен ными структурами и государством в целом, но и преодолевать их сопротивление в достижении своих целей, понимание этих целей невозможно без понимания целей, интересов и стратегий госу дарств. Именно поэтому, как правило, в рассмотрении выше обозначенных вопросов исследователи исходят, прежде всего, из анализа государств как основных участников международных от-

191

ношений, хотя, как уже подчеркивалось, сведение международных отношений только к межгосударственным было бы неправомерно.

1. Цели и интересы в международных отношениях

Анализ целей участников международных отношений являет ся не только одним из важнейших условий понимания их осо - бенностей, но и одной из наиболее трудных задач. Дело в том, что цель — категория во многом субъективная, и судить о ней можно лишь на основании действительных по следствий тех действий, которые предпринимаются участниками международных отношений, причем и в этом случае степень достоверности тако го суждения отнюдь не абсолютна и далеко не однозначна. Это тем более важно подчеркнуть, что результаты деятельности лю дей нередко сильно расходятся с их намерениями.

И тем не менее в социологической науке выработан такой подход к пониманию целей, который, не являясь абсолютной га - рантией против субъективности, зарекомендовал себя как доста - точно плодотворный. Речь идет о подходе с точки зрения поведения субъекта, то есть с точки зрения анализа последствий его поступков, а не его мыслей и декларируемых намерений. Так, если из нескольких возможных последствий какого -либо действия мы наблюдаем то, которое происходит, и имее м основание считать, что его бы не было без желания действующего субъекта, это означает, что указанное последствие и являлось его целью (1). В качестве примера можно назвать подъем популярности пра вительства М. Тэтчер в Великобритании в результате его дей ствий по выходу из Мальвинского кризиса.

Основываясь на указанном подходе, большинство представи - телей науки о международных отношениях определяют цели как предполагаемый (желаемый) результат действия, являющегося его причиной (побудительным мотивом) (см. , например: 1; 2; 3). Это относится как к сторонникам политического реализма, так и к представителям других теоретических школ в науке о междуна - родных отношениях, в том числе марксистского и неомарксист ского течений. Последние основываются, в частности, на положении К. Маркса, согласно которому «будущий результат дея тельности существует сначала в голове человека идеально, как внутренний образ, как побуждение и цель. Эта цель как задача определяет способ и характер действий человека, и ей он должен подчи нять свою деятельность» (4).

192

Определенная методологическая близость отмечается также и в понимании значения категории «интерес» для анализа соотно шения объективного и субъективного в структуре целей участни ков международных отношений. Не случайно эт ой категории уделяется большое внимание в работах представителей самых раз личных течений в науке о международных отношениях. Так, на пример, теоретические построения школы политического реализма конструируются, как мы уже видели, на основе категории «инт ерес, выраженный в терминах силы (power)». С точки зрения Г. Моргентау, национальный интерес содержит два основных эле - мента: центральный (постоянный) и второстепенный (изменчи вый). В свою очередь, центральный интерес состоит из трех фак торов: природы интереса, который должен быть защищен, поли тического окружения, в котором действует интерес, и рациональ ной необходимости, ограничивающей выбор целей и средств (5).

В первой главе уже отмечалось, что Р. Арон (и ряд его после - дователей) считал понятие наци онального интереса слишком многозначным и потому малооперациональным для анализа це лей и средств международных отношений. Вместе с тем его по ложения о так называемых вечных целях любого государства по существу совпадают с традиционным пониманием национал ьного интереса, присущим школе политического реализма. В самом деле, с точки зрения Р. Арона вечные цели могут проявляться как абстрактным, так и конкретным образом. В первом случае, они предстают как стремление к безопасности, силе и славе, а во вто ром, — выражаются в жажде расширения пространства (или, иначе говоря, увеличения территории, занимаемой той или иной поли тической единицей), увеличения количества людей (населения государства) и завоевания человеческих душ (распространения идеологии и ценностей данного политического актора) (6).

В наши дни, в условиях возрастания глобальной взаимозави - симости человечества, категории «интерес» принадлежит важная роль в понимании существа тех событий, явлений и процессов, которые происходят в сфере международных отношений. Вместе с тем следует иметь в виду и то, что эта ее роль не абсолютна.

Как отмечал Р. Арон, внешнеполитическая деятельность го - сударства выражается в действиях его лидеров, которые распола - гают определенными степенями свободы в выборе целей. При этом большое значение играют идеология, амбиции, темперамент и т.п. качества лидеров. С другой стороны, само их положение обусловливает то, что они стремятся создать впечатление, будто в основе всех их действий лежит национальный интерес (см.: там же, р. 97—102). Более того, некоторые исследователи считают,

что хотя интерес объективен, но он, по сути, непознаваем. Поэ тому для ученого, исходящего из объективного интереса в объяс нении поведения людей и социальных общностей, опасность со стоит в почти неизбежной возможности соскользнуть на путь про - извольного «конструирования» интересов. Иначе говоря, сущес твует риск заменить субъективность тех, кого изучает социолог, его собственной субъективностью (см.: 1, р. 26).

Подобного мнения придерживается и известный французский специалист в области международных отношений Ж. -Б. Дюро-зель. «Было бы, конечно, хорошо, — пишет он, — если бы существовала возможность определить объективный национальный интерес. Тогда можно было бы довольно просто исследовать меж дународные отношения путем сравнения между национальным интересом, предлагаемым лидерами, и объективным националь ным интересом. Беда однако состоит в том, что любое размыш ление об объективном национальном интересе является субъек тивным» (7).

В конце концов, поскольку с такой точки зрения определить понятие национального интереса не представляется возможным, предлагают считать побудительным мотивом действий участни ков международных отношений не интерес, а «национальную идентичность» (8). Речь идет о языке и религии как основах на - ционального единства, о культурно -исторических ценностях и на - ционально-исторической памяти и т.п. С этих позиций, напри мер, поведение Франции на международной арене может быть лучше понято, если иметь в виду колебания ее исторических тра диций между патриотизмом и пацифизмом, антиколониальной идеологией и идеей «цивилизаторской миссии», лежавшей в ос нове колониальных экспансий, и т.п. В свою очередь, ключом к пониманию международной деятельности США может служить историческая традиция, сторонами которой являются изоляцио низм «отцов-основателей» и интервенционизм (см.: там же, р. 474).

Действительно, без учета культурно -исторических традиций и национальных ценностей понимание внешней полигики того или иного государства и международных отношений в целом было бы неполным, а потому и неверным. И все же, скорее всего, ближе к истине Г. Моргеитау, который не противопоставляет националь ную идентичность национальному интерес у, а считает первую неотъемлемым элементом второго (см: 18, р. 3 —12).

В самом деле, в основе всякого интереса лежат объективные потребности, нужды субъекта или -социальной общности, обусловленные его экономической, социальной, политической и иной

194

ситуацией. Процесс познания социальных потребностей и есть процесс формирования интересов людей (см. об этом: 3, с. 112 — 124). Интерес, таким образом, — категория объективно-субъективная. Причем, объективным в своей основе может быть не толь ко истинный, но и ложно понятый интерес. Так, десятилетиями на Западе существовало мнение о советской военной угрозе, а следовательно, о том, что наращивание вооружений служит коренным интересам демократических государств в защите от нападения со стороны тоталитарного р ежима. И хотя в действительности Советский Союз не был заинтересован в нападении на западные страны, его поведение во внешнеполитической облас ти, как и внутри страны, давало основания для их недоверия к нему (справедливости ради следует отметить, что верно и обратное). Реально же гонка вооружений не служила интересам ни одной, ни другой стороны.

Бывают также мнимые и субъективные национальные инте ресы. Примером первого могут служить такие обстоятельства, когда идея становится национальным мифом, овладев ает умами людей, и доказать им эту мнимость чрезвычайно трудно (9). Что касается субъективного интереса, то хрестоматийный пример здесь — поступок Герострата, добившегося бессмертной «славы» поджогом храма. В сфере современных международных отношений прим ером субъективного «национального интереса» могут служить мотивы, которыми руководствовался Саддам Хусейн при вторжении Ирака в Кувейт в 1991 году (декларации о необходимости присоединения к Ираку «исконно принадлежавшей ему провинции» были лишь предлогом для попыток решить внутренние труд - ности иракского режима путем «небольшой победоносной войны»).

Наряду с основными (коренными, постоянными) и неоснов ными (второстепенными, временными) интересами, интересами объективными и субъективными, подлинными и мнимыми, различают также интересы совпадающие и взаимоисключающие, пересекающиеся и непересекающиеся и т.д. (10).

Исходя из сказанного, общественный интерес можно опреде лить как осознанные потребности субъекта (социальной общнос ти), вытекающие из фундаментальных условий его существова ния и деятельности. В то же время интерес — это отношение потребности к условиям ее реализации. Соответственно, национальный интерес есть осознание и отражение в деятельности его лидеров потребностей государства. Это относ ится и к многонациональным и этнически неднородным государствам: фактичес ки под национальным интересом подразумевается национально - государственный интерес.

Традиционно понимаемый коренной национально -государственный интерес включает три основных элемента: военная безопасность; экономическое процветание и развитие; государ ственный суверенитет как основа контроля над определенной территорией и населением.

Однако в наши дни как эти элементы, так и содержание на ционального интереса в целом претерпевают существенные из менения под давлением новых фактов и обстоятельств. Бурное развитие производительных сил, средств массовой коммуникации и информации, новые достижения научно-технической революции, усиливающаяся интерн ационализация всех сторон общественной жизни, возникновение и обострение глобальных проблем, растущее стремление людей к демократии, личному досто инству и материальному благополучию — все это трансформирует интересы участников международных отношений, ведет к переформулированию целей их взаимодействия.

Крах тоталитарных режимов и сопровождающееся трудностя ми, противоречиями, кризисами и конфликтами продвижение европейских постсоциалистических стран к рыночным отноше ниям и плюралистической демократии, распад СССР и его многочисленные последствия, окончание «холодной войны» между Востоком и Западом — все эти и многие другие процессы, про исходящие в современном мире, ставят перед международным сообществом новые задачи, вносят коренные изменения в условия реализации интересов международных акторов. На глазах одного поколения людей мир как бы сужается, государства и ре - гионы становятся все более проницаемыми для пересекающих их границы растущих потоков идей, капиталов, товаров, технологий и людей. Традиционные двух- и многосторонние связи между государствами дополняются новыми, действующими в самых раз ных областях — таких, как транспорт, экономика и финансы, информация и культура, наука и образование и т.д. На этой основе появляются новые международные организации и институты, которым государства делегируют часть своих полномочий, и которые имеют свои специфические цели и интересы, вытекающие из самой сущности их как субъектов международных отно - шений. Картина усложняется и по мере усиления мощи и увел ичения числа транснациональных корпораций, которые стали зна чительными и неотъемлемыми участниками международных от ношений со своими специфическими интересами и целями, свя занными в первую очередь с собственными финансовыми при былями и экономическим ростом, но их интересы касаются и стабильности (экономической, политической, военной) страны

196