
- •Людвиг фон Мизес. Социализм от издателей
- •Введение
- •1. Успехи социалистических идей
- •2. Научный анализ социализма
- •3. Альтернативные методы подхода к анализу социализма
- •Часть I. Либерализм и социализм
- •Глава I. Собственность
- •1. Природа собственности
- •2. Насилие и общественный договор
- •3. Теория насилия и теория общественного договора
- •4. Коллективная собственность на средства производства
- •5. Теории эволюции собственности
- •Глава II. Социализм
- •1. Государство и экономическая деятельность
- •2. "Основные права" в социалистической теории
- •3. Коллективизм и социализм
- •Глава III. Социальный порядок и политическое устройство
- •1. Политика насилия и политика договора
- •2. Социальная функция демократии
- •3. Идеал равенства
- •4. Демократия и социал-демократия
- •5. Политическое устройство социалистических сообществ
- •Глава IV. Общественный строй и семья
- •1. Социализм и проблема секса
- •2. Мужчина и женщина в эпоху насилия
- •3. Брак под действием принципа договора
- •4. Проблемы семейной жизни
- •5. Свободная любовь
- •6. Проституция
- •Часть II. Экономическая теория социалистического общества Раздел I. Экономическая теория изолированной социалистической общины Глава V. Природа экономической деятельности
- •1. Вклад в критику понятия "экономическая деятельность"
- •2. Рациональное действие
- •3. Экономические расчеты
- •4. Капиталистическая экономика
- •5. Суженное понятие "экономика"
- •Глава VI. Организация производства при социализме
- •1. Обобществление средств производства
- •2. Экономический расчет в социалистическом обществе
- •4. Искусственный рынок как решение проблемы экономического расчета
- •5. Прибыльность и производительность
- •6. Валовой и чистый продукт
- •Глава VII. Распределение дохода
- •1. Природа распределения при либерализме и социализме
- •2. Социальный дивиденд
- •3. Принципы распределения
- •4. Процесс распределения
- •5. Издержки распределения
- •Глава VIII. Социалистическое общество при стационарных условиях
- •1. Стационарные условия
- •2. Тяготы труда и удовлетворенность
- •3. "Радость труда"
- •4. Стимулы к труду
- •5. Производительность труда
- •Глава IX. Положение индивидуума при социализме
- •1. Отбор персонала и выбор профессии
- •2. Искусство и литература, наука и журналистика
- •3. Личная свобода
- •Глава X. Социализм в изменяющихся условиях
- •1. Природа динамических сил
- •2. Динамика населения
- •3. Изменения спроса
- •4. Изменения величины капитала
- •5. Элемент изменений в социалистическом обществе
- •6. Спекуляция
- •7. Акционерные компании и социалистическая экономика
- •Глава XI. Нереализуемость социализма
- •1. Фундаментальные проблемы социалистической экономики в изменяющихся условиях
- •2. Попытки решения
- •3. Единственное решение -- капитализм
- •Раздел II. Внешние отношения социалистического общества Глава XII. Национальный и мировой социализм
- •1. Пространственная протяженность социалистического общества
- •2. Марксистское толкование проблемы
- •3. Либерализм и проблема границ
- •Глава XIII. Проблема миграции при социализме
- •1. Миграция и различия национальных условий
- •2. Тенденции к децентрализации при социализме
- •Глава XIV. Иностранная торговля при социализме
- •1. Автаркия и социализм
- •2. Иностранная торговля при социализме
- •3. Иностранные инвестиции
- •Раздел III. Отдельные формы социализма и псевдосоциализма Глава XV. Отдельные формы социализма
- •1. Природа социализма
- •2. Государственный социализм
- •3. Военный социализм
- •4. Христианский социализм
- •5. Плановая экономика
- •6. Гильдейский социализм
- •Глава XVI. Псевдосоциалистические системы
- •1. Солидаризм
- •2. Разные планы экспроприации
- •3. Участие в прибылях
- •4. Синдикализм
- •5. Частичный социализм
- •Часть III. Предполагаемая неизбежность социализма Раздел I. Социальная эволюция Глава XVII. Социалистический хилиазм
- •1. Происхождение хилиазма
- •2. Хилиазм и социальная теория
- •Глава XVIII. Общество
- •1. Природа общества
- •2. Разделение труда как закон общественного развития
- •3. Организм и организация
- •4. Индивидуум и общество
- •5. Развитие разделения труда
- •6. Как общество изменяет индивидуума
- •7. Упадок общества
- •8. Частная собственность и эволюция общества
- •Глава XIX. Конфликт как фактор развития общества
- •1. Движущая сила эволюции общества
- •2. Дарвинизм
- •3. Конфликт и конкуренция
- •4. Борьба наций
- •5. Борьба рас
- •Глава XX. Столкновение классовых интересов и классовая борьба
- •1. Концепция классов и классовых конфликтов
- •2. Сословия и классы
- •3. Классовая борьба
- •4. Формы классовой борьбы
- •5. Классовая борьба как фактор общественной эволюции
- •6. Теория классовой борьбы и истолкование истории
- •7. Итоги
- •Глава XXI. Материалистическая концепция истории
- •1. Мышление и бытие
- •2. Наука и социализм
- •3. Психологические предпосылки социализма
- •Раздел II. Концентрация капитала и образование монополий как предпосылки социализма Глава XXII. Постановка проблемы
- •1. Марксистская теория концентрации
- •2. Теория антимонопольной политики
- •Глава XXIII. Концентрация производства
- •1. Концентрация производства как оборотная сторона разделения труда
- •2. Оптимальный размер производства в добывающей промышленности и на транспорте
- •3. Оптимальный размер производства в обрабатывающей промышленности
- •Глава XXIV. Концентрация предприятий
- •1. Горизонтальная концентрация предприятий
- •2. Вертикальная концентрация предприятий
- •Глава XXV. Концентрация богатства
- •1. Постановка проблемы
- •2. Возникновение состояний за пределами рыночной экономики
- •3. Образование состояний в рыночной экономике
- •4. Теория обнищания
- •Глава XXVI. Монополия и ее влияние
- •1. Природа монополии и ее воздействие на ценообразование
- •2. Экономические эффекты изолированной монополии
- •3. Границы образования монополий
- •4. Значение монополии в добывающей промышленности
- •Часть IV. Социализм как нравственный императив Глава XXVII. Социализм и этика
- •1. Социалистическое отношение к этике
- •2. Эвдемонистская этика и социализм
- •3. Вклад в понимание эвдемонизма
- •Глава XXVIII. Социализм как эманация аскетизма
- •1. Аскетическая точка зрения
- •2. Аскетизм и социализм
- •Глава XXIX. Христианство и социализм
- •1. Религия и этика общественного поведения
- •2. Евангелие как источник христианской этики
- •3. Первоначальное христианство и общество
- •4. Запрет процента в каноническом праве
- •5. Христианство и собственность
- •6. Христианский социализм
- •Глава XXX. Этический социализм и новая критическая философия
- •1. Категорический императив как основание социализма
- •2. Трудовой долг как основание социализма
- •3. Равенство доходов как этический постулат
- •4. Этико-эстетическое осуждение мотива прибыли
- •5. Культурные достижения капитализма
- •Глава XXXI. Экономическая демократия
- •1. Лозунг "экономическая демократия"
- •2. Потребитель как решающий фактор производства
- •3. Социализм как выражение воли большинства
- •Глава XXXII. Капиталистическая этика
- •1. Капиталистическая этика и нереализуемость социализма
- •2. Предполагаемые недостатки капиталистической этики
- •Часть V. Деструкционизм Глава XXXIII. Побудительные мотивы деструкционизма
- •1. Природа деструкционизма
- •2. Демагогия
- •3. Деструкционизм образованных людей
- •Глава XXXIV. Пути и методы деструкционизма
- •1. Средства деструкционизма
- •2. Рабочее законодательство
- •3. Принудительное социальное страхование
- •4. Профсоюзы
- •5. Страхование по безработице
- •6. Обобществление
- •7. Налогообложение
- •8. Инфляция
- •9. Марксизм и деструкционизм
- •Глава XXXV. Преодоление деструкционизма
- •1. "Интерес" как помеха на пути деструкционизма
- •2. Насилие и власть
- •3. Битва идей
- •Заключение. Историческое значение современного социализма
- •1. Социализм в истории
- •2. Кризис цивилизации
- •Приложение. К критике попыток сконструировать систему экономического расчета для социалистического общества
- •1. Провал интервенционизма
- •2. Диктаторский, антидемократический и социалистический характер интервенционизма
- •3. Социализм и коммунизм
- •4. Агрессивность России
- •5. Троцкистская ересь
- •6. Высвобождение демонов
- •7. Фашизм
- •8. Нацизм
- •9. Уроки советского опыта
- •10. О неизбежности социализма
Приложение. К критике попыток сконструировать систему экономического расчета для социалистического общества
Мы можем разделить системы, изобретенные для того, чтобы сделать возможным экономический расчет при социализме, на две основные группы. При этом мы оставляем в стороне работы, основанные на трудовой теории ценности, как изначально ошибочные. В первую группу войдут те, которые соскальзывают к синдикалистским построениям, во вторую -- те, которые пытаются обойти неразрешимость проблемы, принимая, что экономические данные неизменны. Ошибочность предложений обеих групп ясна из сказанного нами выше (см. главы 5--6 (часть II) в настоящем издании). Для лучшего понимания приведем следующие критические замечания о двух типичных конструкциях такого рода [Archiv fur Sozialwissenschaft, 51 Bd., S. 490--495].
В статье "Социалистическое счетоводство" [Ibid., 49 Bd., S. 377--420] Карл Поланьи попытался разрешить "общепризнанную ключевую проблему социалистической экономики". {Поланьи Карл (1886--1964) -- австрийский экономист, социолог, антрополог и историк; после гитлеровского захвата Австрии эмигрировал в Англию, затем работал в США.} Сначала Поланьи однозначно признает, что проблема экономического расчета неразрешима в "централизованной административно управляемой экономике" [Ibid., S. 378, 419]. Его попытка решения проблемы имеет в виду только "функционально организованную социалистическую переходную экономику". Так он называет тип общества, примерно соответствующий идеалу английских гильдейских социалистов. Его представления о природе и возможностях предлагаемой системы, к сожалению, не менее туманны и смутны, чем представления гильдейских социалистов. Политическое общество рассматривается как собственник средств производства, но "собственность не дает прямого права распоряжения производством". Это право принадлежит ассоциациям производителей, выбираемым работниками различных отраслей производства. Отраслевые ассоциации производителей объединяются в Конгресс ассоциаций производителей, который "представляет все производство в целом". Ему противостоит "Коммуна" как вторая "главная функциональная ассоциация общества". Коммуна является не только политическим органом, но также "реальным носителем высших целей общества". Каждая из этих двух функциональных ассоциаций выполняет "в своей собственной области законодательные и исполнительные функции". Соглашение между этими двумя главными функциональными ассоциациями образует высшую власть в обществе [Ibid., S. 404].
Дефектом этой конструкции является неясность относительно коренного вопроса: что это -- социализм или синдикализм? Как и гильдейские социалисты, Поланьи явно приписывает собственность на средства производства обществу, коммуне. Он полагает, что таким образом устраняет упрек в синдикализме. Но в следующем предложении он отрицает то, что говорил в предыдущем. Собственность -- это право распоряжения. Если право распоряжения принадлежит не коммуне, а ассоциациям производителей, то они и являются собственниками, и перед нами -- синдикалистское общество. Дано либо одно, либо другое, так как между социализмом и синдикализмом не может быть ни соглашения, ни чего-то среднего. Поланьи не видит этого. Он говорит: "Функциональные представители (ассоциации) одного и того же человека не могут быть в непримиримом конфликте между собой; это фундаментальная идея всякой функциональной конституции. Для разрешения каждого возникающего конфликта создаются либо совместные комитеты Коммуны и ассоциаций производителей, либо своего рода Высший конституционный суд (координирующие органы), которые, однако, не имеют законодательных полномочий и только ограниченные исполнительные полномочия (охрана закона и порядка и пр.)" [Ibid., S.404, Anm. 20]. Эта фундаментальная идея функциональной формы конституции, однако, ложна. Если политический парламент избирается всеми гражданами, имеющими равное право голоса, -- а это молчаливо предполагается как у Поланьи, так и в других родственных конструкциях, -- то вполне возможны конфликты между ним и парламентом ассоциаций производителей, создаваемым на основе совершенно иной избирательной системы. Эти конфликты не могут быть разрешены совместными комитетами или конституционным судом. Такие комитеты способны прекратить раздор, только если в них одна из главных ассоциаций имеет перевес. Если они равномощны, может случиться так, что комитет не примет никакого решения. Суд не может разрешать конфликты в сфере политической или хозяйственной деятельности. Суды принимают решения только на основе уже существующих норм, применяя их к конкретному случаю. Если им приходится рассматривать вопросы целесообразности, тогда на деле они представляют собой не суды, но высшую политическую инстанцию, и все, что было сказано о комитетах, приложимо к ним.
Если окончательное решение не принадлежит ни Коммуне, ни Конгрессу производительных ассоциаций, система оказывается вообще нежизнеспособной. Если окончательное решение принадлежит Коммуне, то мы имеем дело с "централизованной административной экономикой", а в ней, как признает сам Поланьи, невозможен экономический расчет. Если решение принадлежит ассоциациям производителей, мы имеем дело с синдикалистским обществом.
Отсутствие у Поланьи ясности по этому фундаментальному вопросу позволяет ему принять вместо действительного, работоспособного решения чисто кажущееся решение проблемы. Его ассоциации и субассоциации поддерживают отношения взаимного обмена; они получают и дают, как если бы были действительными собственниками. Таким образом создаются рынок и рыночные цены. Но поскольку он уверен, что сумел преодолеть неустранимый разрыв между социализмом и синдикализмом, Поланьи не замечает, что это решение несовместимо с социализмом. Можно сказать намного больше о других ошибках в системе Поланьи. Но с учетом его фундаментальной ошибки это все имеет небольшой интерес, поскольку характеризует только ход мыслей Поланьи. Основная же, фундаментальная ошибка свойственна не только системе Поланьи, поскольку она присутствует во всех системах гильдейского социализма. Заслуга Поланьи в том, что он разработал эту систему намного отчетливей, чем большинство других авторов. Ему следует воздать должное и за то, что он ясно осознал невозможность экономических вычислений в централизованной административной экономике, которой свойственно отсутствие рынка.
Вклад в нашу проблему сделал и Эдуард Хейман [Heimann, Mehrwert und Gemeinwirtschaft, kritische und positive Beitrage zur Theurie des Sozialismus, Berlin, 1922]. {Хейман Эдуард (1889--1967) -- немецкий экономист и социолог, теоретик "христианского социализма", один из создателей модели рыночного социализма.} Хейман -- последователь этического или религиозно мотивированного социализма, но его политические убеждения не закрывают ему глаза на проблему экономического расчета. В подходе к этой проблеме он использует аргументы Макса Вебера. Макс Вебер видел, что для социализма это "абсолютно центральная" проблема; детально рассмотрев аргументы за и против, он опроверг любимую идею Отто Нейрата о "натуральном исчислении" и показал, что рациональное хозяйствование невозможно без применения денег и денежного расчета [Мах Weber, Wirtschaft und Gesellschaft // Grundriss der Sozialokonomik, III Bd., S. 45--49]. Хейман соответственно пытается доказать, что расчеты возможны и в социалистической экономике.
Тогда как Поланьи конструирует систему, родственную английскому гильдийскому социализму, построения Хеймана примыкают к немецким идеям плановой экономики. Характерно, что при этом его аргументы близки к аргументам Поланьи во всем, кроме одного существенного пункта: они огорчительно туманны как раз там, где нужна особенная ясность, -- в вопросе об отношении отдельных групп производителей, из которых состоит планово организованное общество, к обществу в целом. Поэтому он позволяет себе говорить о рыночном обороте [Heimann, Op. cit., S. 184 f.], не замечая того, что последовательно и до конца реализованное плановое хозяйство не знает торговли и то, что обозначается здесь как продажа и покупка, должно в соответствии с сущностью этой системы характеризоваться иначе. Хейман делает эту ошибку потому, что считает первейшей характерной чертой плановой экономики монополистическое слияние отдельных отраслей производства, а не зависимость производства от единой воли центрального органа. Эта ошибка тем более удивительна, что уже само наименование "плановая экономика" и все аргументы в ее пользу особенно подчеркивают единство экономического управления. Хейман вполне понимает пустопорожность пропаганды, обыгрывающей мотив "анархия производства" [Ibid., S. 174]. Но как раз это должно было бы напоминать ему, что именно здесь, как нигде больше, лежит резкое различие между капитализмом и социализмом.
Подобно большинству тех, кто писал о плановой экономике, Хейман не замечает, что строго проводимое плановое хозяйство есть не что иное, как чистый социализм, и отличается оно от сугубо централизованного социалистического общества только второстепенными деталями. То, что руководство отдельными отраслями доверено кажущимся независимыми ведомствам, не изменяет того факта, что власть на самом деле принадлежит только центральному органу управления. Отношения между ведомствами устанавливаются не на рынке в ходе конкуренции продавцов и покупателей, а по приказам властей. Проблема в следующем: нет меры для оценки и расчета эффекта от этого вмешательства власти, поскольку центральная власть не может руководствоваться формируемыми на рынке пропорциями обмена. Власти могут, в общем-то, основывать свои расчеты на пропорциях замещения одних продуктов другими, которые они же и устанавливают. Но эти пропорции произвольны; они не основаны в отличие от рыночных цен на субъективных оценках индивидуумов; они не вменены производимым благам совместным действием факторов, участвующих в производстве и обращении. Они не могут составить основу экономических расчетов.
Хейман приходит к кажущемуся решению проблемы, обращаясь к теории издержек. Экономические расчеты должны ориентироваться на издержки. Цены следует исчислять на основе средних "издержек производства", в том числе заработной платы, по тем работам, по которым ведется единый учет определенной бухгалтерией [Ibid., S. 185]. Этим решением можно было бы довольствоваться два или три поколения назад. Сегодня его недостаточно. Если мы считаем издержками ту потерю полезности, которой можно было бы избежать при другом использовании данных факторов производства, то сразу видно, что хеймановские рассуждения движутся по порочному кругу. В социалистическом обществе только приказ центральной власти может разрешить промышленности изменить место применения факторов производства, и проблема как раз в том и состоит, могут ли власти провести расчеты, обосновывающие такой приказ. Конкуренция предпринимателей, которые при капитализме стараются использовать блага и услуги самым выгодным образом, в плановой экономике, да и в любой другой мыслимой форме социалистического общества, замещается планомерными действиями центральной власти. Только в силу конкуренции предпринимателей, старающихся отбить друг у друга материальные средства производства и рабочую силу, формируются цены на факторы производства. Там же, где хозяйство должно вестись "планомерно", т. е. в соответствии с волей центральной власти, которой все подчинено, исчезает основа для исчисления рентабельности и остается только натуральный учет. Хейман утверждает: "Пока на рынке потребительских товаров существует действенная конкуренция, формируемые здесь ценовые отношения распространяются на все стадии производства, если, конечно, правила ценообразования используются разумно; и это происходит независимо от состава участников на рынках производственных благ" [Ibid., S. 188 f.]. Это верно, но только в случае подлинной конкуренции. Хейман рассматривает общество как ассоциацию ряда "монополистов", т. е. государственных ведомств, каждому из которых доверена деятельность в определенной сфере производства. Если они выступают как покупатели производительных благ на "рынке", то здесь нет никакой конкуренции, потому что центральные власти заранее предписали им определенную сферу деятельности, которую они не могут оставить. Конкуренция существует, когда каждый производит то, что обещает принести наивысшую прибыль. Я пытался показать, что этому соответствуют только условия частной собственности на средства производства.
Рисуемая Хейманом картина социалистического общества учитывает только текущую переработку сырых материалов в потребительские блага; таким образом создается впечатление, что отдельные ведомства могут работать независимо друг от друга. Гораздо важнее этой части производственного процесса обновление основного и инвестирование новообразованного капитала. Именно в этом, а не в том, как использовать оборотный капитал, что уже в значительной степени предопределено, существо хозяйствования. Решения такого рода, рассчитанные на годы и десятилетия, нельзя ставить в зависимость от существующего на данный момент спроса на потребительские блага. Следует ориентироваться на будущее, т. е. быть "спекулятивным". Схема Хеймана, которая предполагает механическое расширение или свертывание производства в соответствии с текущим спросом на потребительские блага, совершенно несостоятельна. Решать проблему ценности путем сведения ее к издержкам можно только применительно к состоянию равновесия, представимому теоретически, но практически недостижимому. Только в таком воображаемом состоянии равновесия цены и издержки совпадают. В вечно изменчивой экономической жизни этого не бывает.
По этой причине безуспешна попытка Хеймана разрешить проблему, которая, как я показал, в принципе неразрешима.
ЭПИЛОГ [Впервые опубликовано в 1947 г. под названием Планомерный хаос.] Вводные замечания
Антикапитализм -- характерная черта эпохи диктаторов, войн и революций. Большинство правительств и политических партий склонно к ограничению сферы частной инициативы и свободного предпринимательства. Убеждение, что капитализм отжил свое и что грядущая всесторонняя регламентация экономической активности одновременно и желательна, и неизбежна, стало почти неоспариваемой догмой.
При всем при этом капитализм еще очень силен в Западном полушарии. Прогресс капиталистической промышленности даже в последние несколько лет поразителен. Методы производства очень усовершенствовались. Потребители получают более дешевые и лучшего качества товары, в том числе много новинок, которые были невообразимы еще пару лет назад. Во многих странах объем производства расширялся, а качество товаров совершенствовалось. Несмотря на антикапиталистическую политику всех правительств и почти всех политических партий, капиталистический сектор хозяйства все еще выполняет свою социальную функцию по предоставлению потребителям большего количества все более дешевых и более качественных товаров.
Улучшение качества жизни в странах, приверженных принципу частной собственности на средства производства, конечно же, ни в какой степени не является заслугой правительственных и профсоюзных чиновников, равно как и функционеров политических партий. Не канцелярии и бюрократы, но большой бизнес заслуживает похвалы за то, что основная часть семей в США владеет автомобилем или приемником. Рост душевого потребления в Америке по сравнению с тем, что было четверть века назад, не является результатом деятельности законов или администрации. Это достижение бизнесменов, которые расширяли свои предприятия или создавали новые.
Этот момент следует подчеркивать, поскольку современники склонны его игнорировать. Замороченные предрассудками этатизма и иллюзиями всемогущества правительства, они во всем склонны видеть только эффект правительственных мероприятий. Они ожидают всего от предприимчивости властей и почти ничего не ждут от инициативы граждан. И при всем этом единственный путь к росту благосостояния -- рост объема Производства. К этому и стремится деловой мир.
Абсурдность нашего времени в том, что гораздо больше внимания уделяется достижениям правительственного Управления по развитию долины Теннеси, чем несравненным и беспрецедентным достижениям управляемой частными собственниками американской промышленности. Однако именно последние позволили Объединенным нациям выиграть войну, а сегодня позволяют Соединенным Штатам помогать другим странам по плану Маршалла.
Предрассудок, согласно которому государство или правительство воплощают почти все благое и благотворное, а индивидуумы -- жалкие ничтожества, склонные постоянно вредить друг другу и нуждающиеся в опекунстве, почти никем не оспаривается. Даже малейшее сомнение в нем запрещено. Тот, кто провозглашает божественность государства и непогрешимость его священников, бюрократов, есть беспристрастный служитель социальных наук. Все пытающиеся возражать клеймятся как предубежденные и узколобые. Адепты нового культа государства еще более фанатичны и менее терпимы, чем были магометанские завоеватели Африки и Испании.
История назовет наше время эпохой диктаторов и тиранов. В последние годы мы были свидетелями крушения двух из этих раздувшихся сверхчеловеков {имеются в виду Муссолини и Гитлер}. Но дух, который вознес этих прохвостов к самодержавной власти, сохранился. Он пронизывает учебники и газеты, он звучит из уст учителей и политиков, он воплощается в партийных программах, в романах и пьесах. Пока этот дух преобладает, не может быть надежды на длительный мир, на демократию, на сохранение свободы или на подъем национальных экономик. [Я использую термин "демократия" для обозначения системы правления, при которой управляемые могут определять прямо (плебисцитом) или косвенно (через выборы) способ отправления исполнительной и законодательной власти и выбирать высших администраторов. Демократия есть прямая противоположность принципов большевизма, нацизма и фашизма, согласно которым группа самозваных лидеров может и должна силой захватить бразды правления и насилием принудить большинство к повиновению.]