Литература по Идеологии / Хабермас (Европейское нац-государство)

ЮРГЕН ХАБЕРМАС

ЕВРОПЕЙСКОЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВО:

ЕГО ДОСТИЖЕНИЯ И ПРЕДЕЛЫ. О ПРОШЛОМ

И БУДУЩЕМ СУВЕРЕНИТЕТА И ГРАЖДАНСТВА

Мировое сообщество, как уже следует из его названия — ｫОбъединенные

нацииｻ — сегодня политически состоит из национальных государств. Это

отнюдь не тривиальный факт. Исторический тип государства, впервые воз-

никший с Французской и Американской революциями, распространился по

всему миру. После второй мировой войны благодаря процессам деколониза-

ции сформировалось третье поколение национальных государств. Эта тен-

денция продолжилась с развалом советской империи. Национальные госу-

дарства доказали свои преимущества как перед городами-государствами (или

федерациями таковых), так и перед современными преемниками старых

империй (последний из которых, Китай, как видим, именно сейчас пережи-

вает процесс глубокой трансформации). Такой глобальный успех националь-

ного государства, в первую очередь, связан с достоинствами современного

государства как такового. Прежде чем мы будем говорить о формировании

национальных государств, позвольте мне начать с отдельных комментариев

по каждому из двух компонентов: то есть тому, что мы сегодня понимаем

под ｫгосударствомｻ и под ｫнациейｻ.

В немецкой традиции ｫгосударствоｻ — это юридический термин, который

относится одновременно к Staatsgewa.lt, исполнительной ветви, гарантиру-

ющей внутренний и внешний суверенитет, к Staatsgebiet, четко ограничен-

ной территории, и к Staatsuolk, совокупности граждан. Последняя выступа-

ет в качестве символического носителя законного порядка, составляющего

юрисдикцию государства в границах его территории. С социологической точ-

ки зрения, можно добавить, что институциональную сердцевину современ-

ного государства образует юридически оформленный и высоко дифференци-

рованный административный аппарат, который имеет монополию на леги-

тимные средства насилия и подчиняется интересному разделению труда с

рыночным обществом, свободным для исполнения экономических функций.

При поддержке вооруженных сил и полиции государство сохраняет свою

внутреннюю и внешнюю автономию; суверенитет означает, что политичес-

каявласть обеспечивает закон и порядок в границах собственной террито-

364

ЕВРОПЕЙСКОЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВО

рии, а также целостность этих границ в международном окружении, в рам-

ках которого конкурирующие государства признают друг друга согласно

международному праву. В силу институционального разделения политичес-

ких и экономических функций государство и общество являются зависимы-

ми друг от друга. Государство-управляющий зависит от налогов, в то время

как рыночная экономика опирается на юридические гарантии, политичес-

кое регулирование и возможности инфраструктур. Короче говоря, колоссаль-

ный исторический успех национального государства можно отчасти объяс-

нить тем обстоятельством, что современное государство, или тандем бюрок-

ратии и капитализма, оказалось наиболее эффективным средством

ускорения социальной модернизации.

Сегодня все мы живем в национальных обществах, которые обязаны сво-

ей идентичностью организационному единству подобного государства. Од-

нако современные государства существовали задолго до возникновения ｫна-

цийｻ в современном же смысле этого слова. Два этих элемента — современ-

ное государство и современная нация — сплавились в форму национального

государства не ранее конца XVIII столетия. Конечно, в юридическом и по-

литическом контекстах мы обычно пользуемся понятиями ｫнацияｻ и ｫна-

родｻ как взаимозаменяемыми. Хотя, помимо прямого юридического и по-

литического значения, термин ｫнацияｻ несет в себе указание на общность,

сформированную по критерию единства происхождения, культуры и исто-

рии, а часто также общего языка. Члены государства составляют ｫнациюｻ

как некую особую форму жизни. Отнюдь не случайно понятие ｫнацииｻ име-

ет двойственное значение — Volknation и Staatsnation, то есть до-политичес-

кой нации и граждан, обладающих юридическими полномочиями.

Два эти понятия так легко объединились друг с другом благодаря тем кор-

ням, которые понятие Volksnation уже имело в контексте двух различных

до-современных смысловых линий. Современное понятие ｫнацииｻ возник-

ло как наследие противоречивой истории его культурного, а также полити-

ческого значения. Позвольте мне сделать краткийэкскурс в его концепту-

альное прошлое.

В классическом римском словоупотреблении natio, подобно gens, служи-

ло противоположностью civitas. В этом смысле нации изначально являлись

сообществами людей одного и того же происхождения, еще не объединив-

шихся в политическую форму государства, но связанных совместным посе-

лением, общим языком, обычаями и традициями. Такое значение этого сло-

ва проходит сквозь все средневековье вплоть до начала Нового времени и

применяется во всех тех ситуациях, где ｫнациоｻ и ｫлингваｻ понимаются как

эквиваленты. Так, например, студенты средневековых университетов дели-

365

ЮРГЕН ХАБЕРМАС

лись по нациям согласно тем регионам, из которых они прибыли. Даже в то

время национальное происхождение, приписанное вам другими, уже весьма

отчетливо связывалось с уничижительным отделением чужого от ｫсвоегоｻ:

национальность в безусловно негативном смысле слова приписывалась ино-

родцам.

В то же время в другом контексте термин ｫнацияｻ получил иное значе-

ние. Это новое политическое значение носило положительные оттенки. В хо-

де развития старой Германской империи феодальная система дала начало

стратифицированному политическому обществу корпоративных государств.

Staende (сословия) в политическом смысле строились на договорах (как зна-

менитая Великая Хартия), по которым король или император, зависевший

от налогов и военной поддержки, даровал аристократии, церкви и городам

определенные привилегии — иными словами, ограниченное участие в осу-

ществлении политической власти. Эти правящие сословия, которые встре-

чались друг с другом в ｫпарламентахｻ или в других ｫпредставительных со-

бранияхｻ, представляли страну или ｫнациюｻ перед лицом двора. Так арис-

тократия обрела политическое существование в качестве ｫнацииｻ, в то время

еще недоступное для масс населения, или ｫчастных подданныхｻ. Этим мож-

но объяснить то революционное значение, которое в Англии носил лозунг

ｫКороль в парламентеｻ, а во Франции — отождествление ｫтретьего сосло-

вияｻ с ｫнациейｻ.

Демократическое преобразование Adelsnation, нации знати, в Volksnation,

нацию народа, предполагало глубокие изменения в ментальности населения

в целом. Начало этому процессу положила работа ученых и интеллектуалов.

Их националистическая пропаганда явилась стимулом политической моби-

лизации среди городских образованных средних классов еще до того, как

современная идея нации получила более широкий резонанс. Однако по тому,

как эта идея завладевала воображением масс в течение XIX века, вскоре ста-

ло понятно, что преобразованное политическое понятие нации позаимство-

вало некие оттенки значения у своего прежнего, до-политического двойни-

ка — а именно ту самую способность порождать стереотипы, которые ранее

ассоциировались с ｫнациейｻ как с понятием опроисхождении. Новое само-

сознание нации зачастую функционировало как отпор всему чуждому, под-

разумевало принижение других наций и дискриминацию либо отвержение

национальных, этнических и религиозных меньшинств, в особенности

евреев.

Два компонента понятия национального государства — государство и на-

ция — относятся к сближающимся, но изначально разным историческим

процессам: образованию современных государств и строительству современ-

366

ЕВРОПЕЙСКОЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВО

ных наций. Классические национальные государства на западе и севере Ев-

ропы сформировались в рамках существовавших территориальных госу-

дарств, между тем как ｫпоздниеｻ нации, Италия и Германия, взяли курс,

который впоследствии стал типичным для Центральной и Восточной Евро-

пы: здесь образование государства просто шло по следам национального со-

знания, складывавшегося, в свою очередь, вокруг общего языка, общей ис-

тории и культуры. Категории действующих лиц, инициировавших и осуще-

ствлявших процесс государственного либо национального строительства,

существенно разнятся между собой. Если говорить о развитии современных

государств, то в создании эффективной бюрократии принимали участие в

основном юристы, дипломаты и военные чины, в то время как писатели, ис-

торики и журналисты, со своей стороны, расчищали поле для дипломати-

ческих и военных усилий государственных лиц (например, Кавура и Бис-

марка), неся в массы поначалу воображаемый проект нации, объединенной

на культурной основе. Работа и тех, и других привела к оформлению евро-

пейского национального государства XIX века, так или иначе обеспечивше-

го тот контекст, из которого вытекает сегодняшнее стандартное представле-

ние конституционного государства о самом себе. Далее я не буду останавли-

ваться на различных моделях национальных историй, которые, безусловно,

сказались на силе или слабости либерально-политических культур. Как вы-

яснилось, демократические режимы более стабильны в тех странах, где раз-

витие национальной идентичности шло вместе с революционной борьбой за

гражданские свободы в границах существующих территориальных госу-

дарств, вто время как менее стабильными демократии оказались там, где

национальные движения и войны за свободу от иностранного завоевателя

впервые привели к созданию границ для зарождающихся национальных го-

сударств.

В данном исследовании я хотел бы разъяснить, в чем состоят специфика

и уникальное достижение национального государства. А затем — проанали-

зировать напряженность между его неотъемлемыми частями — республи-

канством и национализмом. Так мы получим ключ к последующему крат-

кому рассмотрению двух проблем, с которыми нация-государство вынужде-

на считаться сегодня. Вызовы, бросаемые мультикультурной дифференциа-

цией гражданского общества и тенденциями к глобализации, проливают свет

на пределы данного исторического явления.

Разрешите мне сперва пояснить, чего именно достигло современное государ-

ство благодаря своей уникальной сопряженности с гомогенизирующей иде-

ей нации. Эта первая современная форма коллективной идентичности послу -

367

ЮРГЕН ХАБЕРМАС

жила катализатором преобразования раннего современного государства в

демократическую республику. Национальное самосознание народа состави-

ло тот культурный контекст, который способствовал росту политической

активности граждан. Именно национальная общность породила новый тип

взаимосвязи индивидов, ранее совершенно чужых друг другу. Тем самым

национальное государство смогло решить сразу две проблемы: оно учредило

демократический способ легитимации на основе новой и более абстрактной

формы социальной интеграции.

Первая проблема, если сформулировать кратко, возникла вслед за рели-

гиозными войнами. Конфликты между конфессиями и вероисповеданиями

привели к религиозному плюрализму, который подорвал всяческие претен-

зии королей на божественную легитимацию собственной власти и в конце

концов потребовал секуляризации государства. Теперь политическая власть

нуждалась в иной легитимации, нежели та, что проистекала из общеприня-

того религиозного мировоззрения. Вторая проблема — проблема социальной

интеграции — явилась следствием разнообразных процессов модернизации.

Население было вырвано из пут традиционных отношений и избавилось от

корпоративных уз, присущих ранним современным обществам, тем самым

пережив отчуждающий опыт одновременных изоляции и мобилизации. На-

циональное государство ответило на оба эти вызова политической активиза-

цией народа. Национальная идентичность нового типа могла сочетаться с

более абстрактной формой социальной интеграции в рамках сменившейся

модели политического процесса: те, кто прежде подчинялись более или ме-

нее авторитарному правлению, теперь шаг за шагом обретали статус граж-

дан. Национализм стал стимулом этого перехода от статуса отдельных под-

данных к статусу граждан.

Конечно, ｫохватｻ политическими правами всего населения в целом дол-

жен был бы потребовать очень долгого времени. Но в ходе такого расшире-

ния политического участия возник новый уровень юридически опосредован-

ной солидарности граждан, а государство, вводя демократические процеду-

ры, в то же самое время установило себе новыйсветский источник

легитимации. Это новшество лучше всего можно выразить с помощью по-

нятий ｫгражданстваｻ. Разумеется, никогда не существовало современного

государства, которое не определяло бы собственных социальных границ в

терминах гражданских прав, которые регулируют, кто включается, а кто не

включается в юридическое сообщество. Однако ранее принадлежность под-

данного конкретному государству означала лишь то, что он подчиняется его

властям. С переходом к демократическому национальному государству по-

добное юридически определенное организационное членство сменило свое

368

ЕВРОПЕЙСКОЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВО

значение: отныне гражданство получило добавочный политический и куль-

турный смысл вновь обретенной принадлежности к общности полноправных

граждан, активно способствующих ее упрочению. Этот дополнительный

смысл, однако, следует дифференцировать в соответствии с политическими

и культурными аспектами этого наделенного правопритязанием граждан-

ства, в которых одинаково сосуществуют линии республиканства и нацио-

нализма.

Если смотреть с высот раннего модерна, то можно сказать, что абсолютис-

тское государство, которое простоты ради можно было бы назвать государ-

ством Гоббса, уже было конституировано в формах позитивного или писа-

ного права, предоставлявшего своим частным подданным — контрагентам

развивающегося рыночного общества — некие личные юридические полно-

мочия. Благодаря развитию гражданского права они уже тогда, хотя и в рам-

ках все еще неравномерно распределяемого набора прав, пользовались изве-

стной долей личной автономии. Когда в результате республиканского пере-

ворота на смену суверенитету короля пришел суверенитет народа, эти

дарованные барской милостью права превратились в права человека и граж-

данина. Данные права, по-видимому, предоставляли индивиду не только

личную, но и гражданскую автономию. То есть к приватной автономии при-

бавились права политического участия и автономии публичной. Конститу-

ционное государство понималось как такой политический порядок, который

добровольно создается по желанию народа, и те, кому адресованыюридичес-

кие нормы, могут, таким образом, одновременно считать себя авторами за-

конов.

Однако для подобных преобразований не нашлось бы движущей силы,

даже формально учрежденные республики были бы лишены внутреннего

стимула развития, если бы из народа подданных не возникла, пусть даже в

течение долгого времени, нация носителей гражданского самосознания. Та-

кая политическая мобилизация требовала идеи, которая могла бы куда силь-

нее затронуть сердца и умы людей, чем несколько абстрактные понятия прав

человека и народного суверенитета. Эта брешь была восполнена современ-

ной идеей нации, которая впервые вдохнула в обитателей общей территории

чувство принадлежности к одной республике. Только сознание националь-

ной идентичности, которое формируется на основе общей истории, общих

языка и культуры, только сознание принадлежности к одной нации застав-

ляет далеких друг от друга людей, рассеянных по бескрайним простран-

ствам, чувствовать взаимную политическую ответственность. Только так

граждане начинают видеть себя частями общего целого, в сколь бы абстрак-

тных юридических терминах оно ни выражалось. Данный тип националь-

369

ЮРГЕН ХАБЕРМАС

юго самосознания имеет отношение к Volksgeist, особому духу нации, кото-

1ЫЙ так тщательно создавали интеллектуалы посредством романтических

шфов, историй и литературных традиций, широко распространявшихся по

:аналам массовой информации того времени. Такая культурная идентич-

:ость и обеспечивает связующую общественную основу для политической

:дентичности республики.

Этим объясняется, почему понятие гражданства можно расшифровать

вояко: оно не ограничивается юридическим статусом, определяемым в тер-

[инах гражданских прав, и обозначает также членство в культурно опреде-

яемом сообществе. Два данных аспекта прежде всего дополняют друг дру-

а. Без такой культурной интерпретации прав политического участия евро-

ейскому национальному государству в начале его развития вряд ли

ватило бы сил на достижение того, что я назвал его основным результа-

ом, — то есть на создание нового, более абстрактного уровня общественной

нтеграции посредством юридического оформления демократического

ражданства. Здесь есть и несколько контрпримеров. Так, пример Соеди-

енных Штатов Америки доказывает, что национальное государство впол-

е в состоянии сохранять свою республиканскую форму и без поддержки

ультурно однородной нации; однако здесь всеобщая гражданская религия

ержалась на культуре несомненного большинства — по крайней мере до

едавнего времени.

До сих пор я говорил о достижениях национального государства; но об-

атной стороной его заслуг являются весьма напряженные отношения меж-

у националистическим и республиканским самосознанием. От того, какое

з них возобладает, будет зависеть судьба демократии. С возникновением

ационального государства и введением демократического гражданства ме-

яется и понятие суверенитета. Эти обстоятельства, как мы уже видели, вли-

ют на понятие внутреннего суверенитета, способствуя переходу последне-

з от короля или императора к ｫнародуｻ. Однако изменения в той же мере

1трагивают и понимание внешнего суверенитета. С возникновением наци-

яальных государств старая идея Макиавелли о стратегическом самоутвер-

ждении, необходимом для отпора возможным врагам,приобретает добавоч-

эе значение экзистенциального самоутверждения ｫнацииｻ. Таким образом

эявляется третье понятие ｫсвободыｻ — в дополнение к правам частных лиц

политической автономии граждан. В то время как эти индивидуальные

юбоды обеспечиваются всеобщими правами, свобода нации имеет иную,

:обенную природу: она относится к коллективу, независимость которого,

:ли это потребуется, должна отстаиваться не кровью наемников, а кровью

зынов нацииｻ. Трактовка нации как до-политической целостности позво-

370

ЕВРОПЕЙСКОЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВО

ляет ей поддерживать в неизменном виде свойственные раннему модерну

представления о своем внешнем суверенитете, столь же насыщенные наци-

ональными красками. Это та ниша, в которой секуляризированное государ-

ство сохраняет остатки сакральной трансценденции: в периоды войн нацио-

нальное государство налагает на своих граждан обязанность рисковать и

жертвовать своими жизнями ради национальной свободы. Со времени Фран-

цузской революции гражданские права шли рука об руку со всеобщей воин-

ской повинностью: желание сражаться и умереть за собственную страну дол-

жно было свидетельствовать как о национальном сознании, так и о респуб-

ликанской доблести.

В пользу такой двоякой расшифровки понятия гражданства говорит и со-

держание коллективной памяти: политические вехи борьбы за гражданские

права неотделимы в ней от воздаяния воинских почестей в память солдат,

павших на поле боя. Обе этих трактовки отражают двойственное значение

ｫнацииｻ: с одной стороны, сознательной нации граждан, обеспечивающих

демократическую легитимацию, и, с другой, — национальной принадлеж-

ности, передаваемой по наследству или приписываемой тем, кому она дана

с рождения, облегчая тем самым их социальную интеграцию. Staatsburger,

или граждане, должны воспринимать себя как союз свободных и равноправ-

ных индивидов на основе добровольного выбора, в то время как Volksgenossen,

или люди определенной национальности, считают, что их объеди-

нила некая унаследованная ими форма жизни и судьбоносный опыт общей

истории. В самосознании национального государства присутствует напря-

женность между всеобщимхарактером эгалитарного юридического сообще-

ства и особенным характером культурной общности людей, связанных оди-

наковым происхождением и судьбой.

Эта напряженность может быть снята при условии, что в ряду конститу-

ционных принципов прав человека и демократии приоритет будет принад-

лежать космополитическому пониманию нации как нации граждан, а не эт-

ноцентричной трактовке нации как до-политического единства. Бесконфлик-

тное сочетание нации с универсалистским самосознанием конституционного

государства возможно только в том случае, если ей не приписываются нату-

ралистические характеристики. Тогда республиканская идея сможет слу-

жить ограничителем партикуляристских ценностных ориентации, а также

проникать в менее политизированные формы жизни и структурировать их

согласно универсалистским моделям. Собственно, заслугой конституцион-

ного государства явилась замена изношенных традиционных форм обще-

ственной интеграции на объединительную силу демократического граждан-

ства. Однако этому республиканскому ядру национального государства гро-

371

ЮРГЕН ХАБЕРМАС

зи взаимной ответственности. Однако сегодня мы все живем в плюралисти-

ческих обществах, которые все более отходят от формата национального го-

сударства, основанного на большей или меньшей культурной однородности

населения. Разнообразие культурных форм жизни, этнических групп, ми-

ровоззрений и религий если не уже колоссально, то по крайней мере стре-

мительно возрастает. Кроме политики этнических чисток, этому пути к муль-

тикультурным обществам альтернативы нет. Теперь мы даже не имеем воз-

можности перевести ответственность за социальную интеграцию с уровня

формирования политической воли и общественной коммуникации на уро-

вень предположительно однородной нации, как это было в Европе XIX и на-

чала XX век. За фасадом культурной однородности в лучшем случае может

скрываться лишь поддержка культуры господствующего большинства, по-

давляющего иные культуры. Если, однако, различным культурным общно-

стям и разным этническим и религиозным субкультурам суждено уживать-

ся вместе и на равных взаимодействовать в рамках единого политического

сообщества, то культура большинства будет вынуждена пожертвовать своей

исторической прерогативой, чтобы определить официальные отношения в

рамках той генерализованной политической культуры, которую предстоит

разделять всем гражданам, независимо от их происхождения и образа жиз-

ни. Культура большинства должна быть четко отделена от политической

культуры, которую, как следует ожидать, примут все. Уровень разделяемой

всеми политической культуры необходимо строго отличать от уровня суб-

культур и до-политических идентичностей (включая субкультуру и идентич-

ность большинства), которые заслуживают равной защиты лишь в том слу-

чае, если сами соблюдают конституционные принципы (сообразно трактов-

ке последних в рамках данной конкретной политической культуры).

Ориентирами подобных генерализованных политических культур явля-

ются национальные конституции, каждая из которых представляет различ-

ный контекст одних и тех же универсальных принципов, суверенитета на-

рода и прав человека из перспективы своей собственной конкретнойисто-

рии. На этой основе национализм может быть замещен так называемым

конституционным патриотизмом. Однако многие полагают, что конституци-

онный патриотизм в сравнении с национализмом является слишком тонкой

нитью для скрепления сложных обществ. Поэтому для нас остается насущ-

ным вопрос о том, при каких вообще условиях либеральная политическая

культура, разделяемая всеми гражданами, была бы способна заменить со-

бой тот культурный контекст более или менее однородной нации, в котором

когда-то, на заре формирования национального государства, возникло демок-

ратическоегражданство.

374

ЕВРОПЕЙСКОЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВО

Сегодня это представляет проблему даже для классических иммигрантс-

ких стран вроде Соединенных Штатов. В отличие от других государств, граж-

данская культура в США обеспечила большее пространство для мирного со-

существования граждан с сильно различающимися культурными идентич-

ностями, позволяя каждому из них в одно и то же время быть хозяином и

гостем своей родной страны. Однако поднимающиеся сегодня волны фунда-

ментализма и терроризма (как, например, в Оклахоме) служат тревожными

знаками того, что защитный занавес гражданской религии, преломившей в

себе конституционную историю двух последних столетий, вскоре может раз-

рушиться. Я подозреваю, что либеральная политическая культура способна

консолидировать мультикультурные общества, только если демократичес-

кое гражданство выражается не в одних лишь понятиях либеральных и по-

литических прав, но также подразумевает права общественные и культур-

ные. Демократическое гражданство может иметь прочные основания и при

этом выходить за рамки простого юридического статуса лишь в том случае,

если оно наличествует в виде потребляемых ценностей общественного бла-

гополучия и взаимного признания различных существующих форм жизни.

Демократическое гражданство умножит свою способность к социальной ин-

теграции, то есть будет порождать солидарность в среде чужих, если оно смо-