Социальное конструирование этнических общностей

 

Имеется огромное количество определений этноса, нации, народа и т.д. Их обзор требует масштаба монографии. Однако в целом все подходы к этой проблеме можно условно разделить на две основные традиции.

 

1. Два подхода к изучению этнической структуры

 

Субстанционалистская и конструктивистcкая традиции

изучения этноса

 

В науках, изучающих этническую структуру общества, безусловно, доминирует парадигма, которую называют по-разному: субстанционалистской, эссенциалистской, онтологической, примордиалистской. При всем многообразии концепций, определений, попадающих в эту группу, их объединяет общая логика анализа: этнос обладает особой субстанцией и представляет собой группу людей, имеющих определенный набор признаков (в описании набора имеются существенные вариации). В концепции Л.Гумилева этнос выступает как природное, биологическое явление (1989).

Несмотря на наличие важных различий в традициях отечественного (советского) и западного обществоведения, их объединяет явное предпочтение, отдаваемое субстанционалистской парадигме (Бромлей 1983; The Soc. Science Encyclopedia 1985; The Concise Oxford Dictionary). Правда, если на Западе на ее счет высказывались аргументированные сомнения и предлагались альтернативы, то в отечественной этнографии, по словам С.Рыбакова, существование этнической субстанции «под вопрос не ставилось» (1998: 5).

Субстанционалистская традиция существует в различных вариантах. В советском обществоведении она проявлялась в определениях этноса, нации как группы людей, наделенных определенным набором признаков. Соответственно, этничность здесь понимается как совокупность признаков, отличающих одну этническую группу людей от других. Эта традиция опиралась на классические работы И.Сталина и В.Ленина предреволюционного периода. Подобный подход широко распространен и за пределами марксизма и марксизма-ленинизма. Другой вариант субстанционалистской традиции идет дальше: он концентрируется на поиске в человеке неких сущностных, примордиальных структур. Размышления идут вокруг центрального вопроса: что есть собственно этническое? Часто оно выводится из генетического родства^14[14]. С точки зрения наиболее убежденных сторонников этой парадигмы, «связи этничности с эндогамией можно считать очевидными и несомненными» (см. Рыбаков 1998).

Во многих случаях субстанционалистская парадигма работает вполне успешно, оказываясь достаточной для решения задач, поставленных исследователями. Особенно очевидной она кажется при изучении малых устойчивых этносов, имеющих долгую историю. Однако развитие больших этносов ставит вопросы, на которые не всегда можно убедительно ответить в рамках данной парадигмы. Особенно заметна ее ограниченность при изучении периферийных групп больших этносов, этнических меньшинств, образованных иммигрантами, процессов ассимиляции и борьбы с ней. Возникающие в этом процессе трудности толкают к конструктивистской парадигме.

Ее называют по-разному: конструктивистской, инструменталистской, релятивистской и т.д. В отличие от субстанционалистской традиции она не столь четко оформлена и существует скорее как не очень последовательная тенденция в теоретических и эмпирических исследованиях. Суть ее состоит в акценте не на субстанции, а на конфигурации отношений, среди которых особое место отводится процессу формирования и поддержания границ между этносами. В этом процессе ключевую роль играют такие социальные субъекты, как государство, элиты, конструирующие маркеры, составляющие этнические границы. С точки зрения сторонников конструктивистской традиции, этничность не воспроизводится естественным путем, а должна постоянно поддерживаться, воспроизводиться (Barth 1969, Скворцов 1996), нация – это социальный конструкт^15[15].

Лишь в 1990-е гг. конструктивистская парадигма изучения этнических общностей и наций проникла в страны бывшего СССР (перевод Геллнера 1991), встретив здесь поддержку целого ряда социологов и этнологов (прежде всего это В.А.Тишков, В.Воронков, в меньшей мере – А.Г.Здравомыслов). Появление конструктивизма в условиях небывалого в истории данного региона взлета национализма, сепаратизма, идей национального возрождения, легших на почву советской этнографической традиции, не могло не вызвать острой реакции (см. Баграмов, Козлов, Мнацаканян, Рыбаков, Тадевосян, Тощенко и др.).

Этносоциология и этнология развиваются внутри соответствующего общества и не могут быть свободными от доминирующих в нем представлений, эмоций. Поэтому деление на структуралистскую и конструктивистскую традиции прослеживается и в массовом сознании^16[16].

 

Структуралистcко-конструктивистская парадигма

 

Структуралистcко-конструктивистская парадигма применительно к этносу означает, что, во-первых, этнос – это не группа людей, а часть социального пространства, этническое поле, которое понимается как определенная конфигурация социокультурных процессов, практик (структура); во-вторых, этнос – это результат социального конструирования структуры самими людьми, это результат, приобретающий характер структуры по отношению к входящим в него индивидам. Второй аспект является попыткой снять противоположность структуралистской и конструктивистской парадигм. Понятие «конструирование» подчеркивает социальный, а не природный характер происхождения и воспроизводства этноса.

Этнополе – это часть социального пространства, имеющая исторически устойчивую конфигурацию социокультурных процессов, границы и атмосферу. Особое место в этих отношениях имеет граница, отделяющая «нас» от «них», «своих» от «чужих». Само формирование такого поля невозможно без наличия соседних полей. Лишь наличие соседей, с которыми приходится вступать в дружеское или враждебное взаимодействие, вызывает процесс оформления этнического поля как чего-то качественно своеобразного^17[17].

Этническое поле обычно имеет специфическую духовную атмосферу. Это надындивидуальная реальность. Не используя понятий «этническое поле» и «атмосфера», большинство исследователей этноса, нации в тех или иных терминах (например, «духовная общность») описывают феномен духовной надындивидуальной реальности, являющейся атрибутом этнической общности.

Этнос – своего рода силовое поле, обладающее принудительной силой по отношению к индивидам, в силу разных причин попавшим в его пределы^18[18]. Оно навязывает определенные нормы поведения, средства символической коммуникации. От тех, кто вошел в данное этническое поле, окружающие ожидают определенного типа поведения. При этом даже нечлены данного этноса вынуждены учитывать нормы этнического поля, в котором они находятся. Индивиды, попав в конкретное этнополе, «пропитываются» его атмосферой в процессе социализации, интериоризируют нормы, которые превращаются во внутренние структурированные диспозиции (отталкиваясь от терминологии П.Бурдье, их можно назвать этническими габитусами). В одних случаях это частичная социализация, не ведущая к ассимиляции (воспринимаются некоторые обычаи, ритуалы, например у русских на Кавказе или в Центральной Азии), в других результатом является глубокое принятие атмосферы чужого этнического поля, ведущее к смене национальной идентичности.

С точки зрения субстанционалистcкой парадигмы, особенно в ее биологизаторском варианте, этнические характеристики являются своего рода кожей индивида. Малые устойчивые этносы дают убедительные аргументы в пользу такого понимания этого феномена. А поскольку этнографы всегда тяготели к изучению малых народов на традиционном этапе их развития, то динамические аспекты этноса, процесс его воспроизводства обычно отходили на задний план. Однако процессы миграции, ассимиляции показывают ограниченность применения такой парадигмы. Они дают обильный материал, свидетельствующий об утрате этнических характеристик, смене этнической принадлежности. Здесь более точна метафора не кожи, а одежды, которую индивид, в принципе, может сменить. В обществах, где этническая принадлежность может повлечь за собой позитивные или негативные социальные последствия, нередко встречаются манипуляции с самоидентификацией, которая меняется в зависимости от сложившейся конъюнктуры. При этом порою выбирается национальность не только одного из родителей, но и иная^19[19]. От принципа до реальности большая дистанция: абсолютное большинство индивидов не меняют свою этническую принадлежность, но число исключений постоянно растет, указывая на то, что индивид, в принципе, отделим от своей этнической статусной позиции. Он может входить и выходить из этнополя.

Этнос (этнополе) – результат исторически длительного процесса социального конструирования, растягивающегося на многие столетия. При этом его историческая устойчивость не отменяет того, что каждое новое поколение людей воспроизводит свой этнос в процессе каждодневной практики. Этнос конструируется и воспроизводится каждым человеком, попавшим в его поле. Без этой постоянной практики массы индивидов, входящих в данный этнос, его воспроизводство невозможно. Как сказал Э.Ренан, «существование нации есть ежедневный плебисцит» (1888). Люди сознательно и бессознательно, целерационально или повинуясь воле традиции, воспроизводят свой этнос и подчиняются его нормам. В результате жизнь по нормам этноса выступает в значительной своей части как результат свободного выбора, в форме свободной практики, укрепляющей этническую нормативную систему, обладающую мощным принудительным потенциалом. Таким образом, продукт социального конструирования имеет по отношению к находящимся в нем индивидам характер социальной структуры: люди формируют ее и превращаются в ее рабов. При этом структура – это не нечто внешнее по отношению к индивидам, а устойчивые, застывшие формы их практики, кажущиеся очевидными, «само собой разумеющимися», «естественными».

Конструирование этнических полей происходит в постоянной конкурентной борьбе за границы, за власть. Так, ассимиляция – это процесс расширения границ, этническая экспансия на пространство другого этноса. Соответственно, члены этого этноса часто сопротивляются, пытаясь удержать в неприкосновенности границы своего этнического поля, не позволить его членам перебежать к чужим. В полиэтнических обществах ведется конкуренция за доминирующие формы общения (например, государственный язык), за право представлять граждан в политических органах, за право интерпретировать историю и т.д. Поэтому в самом процессе конструирования этнических полей содержится явная или скрываемая тенденция к формированию этносоциальной иерархии.