Содержание

Библиотека

Дальше

 

 

Часть III основные социальные иерархии

 

 

•         Лекция 11

 

 

Иерархия гражданства

 

Там, где есть государство, оно выступает в качестве ключевого конструктора социальной иерархии. Важнейшее направление его конструкторской деятельности – формирование гражданской структуры. С точки зрения структуралистско-конструктивистской логики исследования, необходимо четко разграничивать две взаимосвязанные, но в то же время самостоятельные проблемы. Во-первых, это конструирование социального пространства посредством выделения в нем групповых статусных позиций по критерию гражданства, во-вторых, сортировка всех жителей страны (т.е. тех, кто попал в пределы территории, находящейся в юрисдикции данного государства) по сконструированным позициям. Единицей гражданского пространства является статусная позиция гражданина (в абсолютных монархиях – подданного), представляющая собой совокупность определенных законодательными актами прав, обязанностей, а также устойчивых форм гражданского поведения, социальных ожиданий.

Само понятие «гражданство» содержит в себе в скрытом виде иерархию, поскольку основывается на дихотомии двух полей: «граждане – неграждане». Каждое из этих полей имеет и свою внутреннюю иерархию, которую в обобщенно-упрощенной форме можно представить так:

1. 1)    граждане («особые граждане» («обладатели привилегий»), «полноправные граждане» (обладатели стандартного пакета прав и обязанностей»), «граждане с ограниченными правами»);

2. 2)    неграждане («дружественные чужие», «нейтральные чужие», «потенциально или реально опасные чужие»).

Конструирование гражданской иерархии – это процесс, исходная точка которого – интеллектуальная конструкция, закрепленная в законодательных актах. Это гражданство на бумаге. Включенный в него статус может остаться нереализованной декларацией. Реальное гражданство – это уже структурированная практика, опирающаяся на гражданскую классификацию, то есть деятельность индивидов и социальных институтов по реализации прав и обязанностей, включенных в гражданство на бумаге.

 

Слово и властное слово

 

Слово обладает способностью структурировать социальное пространство, регулировать социальные отношения. Социальные последствия номинаций зависят от объема власти (политической, административной, экономической или духовной) говорящего: чем больше власть у называющей позиции, тем сильнее «круги» от брошенного слова.

Как отмечает П.Бурдье, «все символические стратегии, посредством которых агенты намереваются установить свое видение социального мира и свои позиции в этом мире, можно расположить между двумя крайними точками: оскорбление <...>, когда простое частное лицо стремится внушить свою точку зрения, рискуя получить аналогичный ответ, и официальная номинация – акт символического внушения, который имеет для этого всю силу коллективного, силу консенсуса, здравого смысла, поскольку он совершен через доверенное лицо государства, обладателя монополии на легитимное символическое насилие» (Бурдье 1993: 72).

 

Формирование идеологической картины мира

 

Государство в конструировании гражданской иерархии исходит из той или иной идеологической картины мира. При этом совершенно не имеет значения соответствие этой картины реальности, поскольку химеры, существующие в сознании диктатора, превращаются в реальные социальные конструкции.

Государственная идеология – это взгляд на мир с точки зрения интересов правящей элиты. Она предполагает определение целей, к которым элита собирается вести страну, из чего вытекает определение факторов, способствующих и препятствующих этому. Одним из инструментов классификации этих факторов является гражданство, которое более или менее жестко обусловлено государственной идеологией.

Власть превращает слово в дело, трансформирующее социальное пространство в соответствии с идеологическим проектом. Разумеется, власть сталкивается с более или менее сильным сопротивлением социального материала, поэтому в сформированной структуре ни власть, ни граждане не могут признать исходный проект.

 

Номинация основных элементов гражданской структуры

 

Идеология определяет основные социальные силы, являющиеся опорой в реализации поставленных правящей элитой целей и препятствующие этому процессу. Общности, выделенные и сконструированные как идеологические конструкции, могут находиться в самых разных отношениях с реальностью. Но это никак не меняет их функции. Возможны три основные варианта этого соотношения.

1. 1)    Власть дает имя реально существующей группе, фиксируя в этом имени реальное отношение этой группы, вытекающее из ее объективных интересов, к данному государству.

2. 2)    Власть придумывает группу, дает ей имя и на этой основе формирует реальную социальную группу. Нередко в практике социального конструирования использовался и прием бесконечного повторения. Такое повторение названий несуществующих социальных объектов ведет к их созданию в общественном сознании, что в свою очередь структурирует и социальную практику в соответствующем направлении (о советском опыте см. Ильин 1996; Доброноженко и Ильин 1996).

3. 3)    Промежуточный вариант – власть верно выделяет реальную социальную группу, но приписывает ей ложную характеристику, исходя из которой и строит свою социальную политику.

 

С помощью законодательства идеологическая номинация включается в гражданское пространство, которое иерархически организовано по оси, на одном конце которой «особые граждане», а на другом – «потенциально или реально опасные неграждане». Эта гражданская номинация коррелируется с идеологической: «наиболее прогрессивные» (важные и т.п.) социальные общности – «особые граждане»; реально или потенциально лояльные – «полноправные граждане»; потенциально или реально опасные «свои» – «граждане с ограниченными правами».

В первую категорию попадают в основном представители административно-политической элиты, получающие по закону те или иные привилегии (например, депутатскую неприкосновенность). Ограниченным гражданством обладают статусные позиции нарушителей законов («преступники»). Это гражданские позиции с более или менее существенными изъятиями из перечня стандартных гражданских прав.

 

Конструирование границ

 

Конструирование границ – это прежде всего определение того, кто является гражданином. Имплицитно это предполагает, что все остальные – неграждане. Граница включает социальные фильтры, позволяющие сортировать претендентов на гражданство. Они включают перечни критериев, которыми должен обладать кандидат на право получения гражданства страны, соответственно тот, кто их не имеет, формально не может пройти через этот фильтр и стать гражданином. Нередко конструируется механизм исключения из гражданского поля с помощью соответствующего фильтра.

Кроме основной границы, делящей социальное пространство на граждан и неграждан, конструируются границы, разделяющие категории внутри каждого из этих макроучастков. Ключевой элемент и этих границ – социальные фильтры. Так, они содержат перечень критериев, на основании которых можно попасть в «особые граждане», лишиться части гражданских прав. В первом случае особую роль играют законы, регулирующие выборы в органы представительной, судебной и т.д. власти, что является типичным каналом прохождения в поле «особого гражданства». Во втором случае фильтры конструируются прежде всего уголовным кодексом.

Конструирование границы обычно находится под сильным влиянием господствующей идеологии и интересов правящей элиты. Они оказывают мощное влияние на конструирование фильтров. В принципе, любой критерий может быть вмонтирован в фильтр для обеспечения режима допуска или исключения. Так, для решения задач строительства или поддержания моноэтничного государства во многих странах используется языковой фильтр: только тот, кто владеет государственным языком, может стать гражданином. Для сдерживания иммиграции вводится срок проживания в стране, по истечению которого появляется право на получение гражданства. Используются и такие сугубо идеологические фильтры, как предоставление убежища, а затем и гражданства «беженцам» из враждебных или недружественных стран^1[1].

 

Социальное конструирование «преступления»

как конструирование границы

 

Часть гражданского поля – это зона ограниченного гражданства. Ее граница конструируется через определение «преступления», то есть такого нарушения норм, которое является основанием для перевода индивида из зоны полного в зону ограниченного гражданства, где отсутствует целый комплекс стандартных прав и присутствует большой набор дополнительных обязательств.

«Преступление» – это социальная конструкция, представляющая собой описание нарушений, которые государство определяет как опасные. Эта конструкция довольно производна, и попытки искать в ней вечное и природное неперспективны. Даже самые универсальные нормы типа «не убий» и «не укради» при внимательном рассмотрении оказываются очень относительными и открытыми для произвола в их толковании. Запрет убийства во всех государствах, в том числе современных, не носит абсолютного характера и не распространяется на «врага». «Преступление» – это убийство «своего», а это же действие, совершенное по отношению к врагу, – «героизм». Поэтому граница между зонами полного и ограниченного гражданства определяется не столько содержанием действия, сколько объектом, которому причиняется ущерб. Иначе говоря, понятие преступления выводится из границы, отделяющей «своих» от «чужих», при выделении из последних «врагов». «Преступника» от «героя» отличает не действие, а местонахождение жертвы в гражданском пространстве. Поэтому взрыв дома диверсантами в Москве определяется российским государством как «преступление», а уничтожение такого же дома в Грозном летчиком, целившимся в «бандитов», как «героизм» (если «бандитов» было много, а прочих «не заметили») или «издержки, без которых война невозможна». В такой же мере условна граница между «грабежом» и «трофеями».

Еще более искусственный характер носят государственные преступления. Государство исходя из своей идеологии конструирует набор норм, нарушение которых оно же само и определяет как «государственное преступление». Одно и то же действие в зависимости от взглядов правящей элиты может классифицироваться и как «преступление», и как «нормальное поведение», и как «героизм». Так, деяния, определявшиеся в советском законодательстве разных эпох как «контрреволюционная деятельность», «антисоветская агитация и пропаганда» и жестко каравшиеся согласно Уголовному Кодексу, вне советского правового поля уже не являлись преступными, а во многих странах официально воспринимались как «героические».

Относительна грань, отделяющая норму от преступления и в других сферах. Так, частнопредпринимательская деятельность в странах с рыночной экономикой рассматривается как одна из важнейших основ экономической системы, а в СССР и многих других странах государственного социализма она классифицировалась как уголовное преступление.

 

Конструирование социального статуса

элементов гражданской структуры

 

Эта фаза конструирования предполагает более или менее точное определение прав и обязанностей, вознаграждения, приписываемых каждой позиции в гражданской структуре. Само понятие гражданского статуса уже содержит в себе элемент иерархии: права по отношению к кому? В каком объеме? Обязанности по отношению к кому и в каком объеме?

В современных обществах исходная точка конструирования гражданского статуса – конституция страны, в самом общем виде формулирующая права и обязанности, приписываемые позиции гражданина. Статус неграждан в таких документах умалчивается, подразумевается, что он просто не наделен атрибутами гражданского статуса. Более детально статусы граждан и неграждан прописываются в законах о гражданстве и подзаконных актах, которые их конкретизируют. Однако конструирование гражданства на бумаге не ограничивается законом о гражданстве. Масса прочих законов и административных норм в той или иной мере конструируют отдельные стороны гражданской иерархии. Так, положение «особых граждан» регулируется законами о статусе депутатов, президентов, губернаторов и т.д. (в каждой стране свой набор). Эти законы дополняются сводом внутренних нормативных документов, вносящих существенные уточнения к законам. Статус «ограниченного гражданства» определяется законами, регулирующими положение разного рода задержанных, арестованных, осужденных (заключенных), и массой соответствующих инструкций и неписаных норм.

Реальная практика по реализации гражданства существенно отличается от установленной законом, нередко сходство между ними просто невозможно уловить. В ходе управленческой практики происходит распределение самых разных ресурсов, увязываемое с позицией в гражданской иерархии.

Гражданский статус имеет три основных компонента: собственно гражданский, политический и социальный. Гражданский компонент включает в себя права, обеспечивающие индивидуальную свободу: слова, вероисповедания, печати, собственности и др. Политический компонент состоит из прав и обязанностей, заключающихся в участии в осуществлении политической власти, прежде всего это право избирать и быть избранным в органы государственной власти. Социальный компонент предполагает целый спектр таких прав, как право на экономическое благополучие и безопасность, право на жизнь в соответствии с принятыми в данном обществе стандартами жизни (Marshall 1992: 8). Таким образом, гражданство выступает в качестве одного из ресурсов общества.

Все компоненты гражданского статуса более или менее тесно взаимосвязаны, хотя роль их далеко не равнозначна в разных типах общества. Так, в капиталистическом обществе материальное богатство открывает пути для расширения политического и гражданского компонента статуса, бедность же оказывает обратное влияние. В обществе этакратического типа административно-политический компонент гражданского статуса является определяющим. От него зависит и материальное благополучие, и свобода личности. Отсюда – особая роль социальных привилегий в конструировании статуса «особых граждан» (номенклатуры). В капиталистическом обществе, где главным регулятором распределения являются деньги, такой необходимости в привилегиях нет.

 

Контроль и регулирование гражданского пространства

 

Гражданское пространство подвергается государством более или менее тщательному контролю. Он осуществляется по двум направлениям: контроль над функционированием гражданских структур и контроль над поведением индивидов в этих структурах. В первом случае в центре внимания стоит проблема: насколько удачно сконструированы гражданские статусы, границы, фильтры? Во втором случае акцент смещается на контроль над соблюдением индивидами гражданских обязанностей. Такой мониторинг позволяет выявлять проблемы в функционировании гражданской иерархии.

По результатам мониторинга государство регулирует процесс воспроизводства гражданской иерархии по двум направлениям: корректировка самой иерархии и реагирование на проблемы, связанные с поведением людей. В первом случае речь идет о корректировке законов и административных норм, о приведении их в соответствие с имеющими условиями. Во втором случае на основании мониторинга поведения людей в гражданской иерархии происходит корректировка членской базы: нарушители норм переводят в нижестоящую категорию, исправившиеся или отличившиеся – в вышестоящую.

 

Политическая работа

 

Группы индивидов, занимающих гражданские позиции, часто представляют собой совершенно механические скопления обладателей формально равных прав и обязанностей. Это создает большие препятствия для их мобилизации на достижение целей правящей элиты (например, ведение войны или решение каких-то экономических, политических или духовных проблем). Поэтому каждое государство в силу своих возможностей стремится превратить своих граждан в коллектив, где все связаны осознанием общих интересов, разделяют общие ценности и нормы, сознательно выполняют гражданские обязанности. Это достигается чаще всего через прямо или косвенно организуемые государством пропаганду и агитацию, гражданскую социализацию через систему образования. Одним из проявлений этой деятельности является конструирование гражданской религии. В этом случае государственная идеологическая работа среди населения достигает своей высшей формы и приобретает системность. В государственной религии акцент делается не на информации, призванной привести к рациональным выводам, ведущим к сплочению граждан вокруг своего государства, а на развитии веры (в том числе безотчетной) в превосходство своего государства, его лидеров и т.д. В этом случае используются элементы традиционных религий: поклонение священным объектам (памятникам пророкам, «отцам-основателям» – создателям государства, «апостолам» и героям процесса сотворения данного государства, флагу, гербу, гимну), вовлечение в более или менее сложные, политические по содержанию и религиозные по форме ритуалы и т.д. В случае успеха политической работы внутри гражданского пространства возникает социокультурное поле, обеспечивающее сплочение «своих» и отторжение «чужих», что создает благоприятные условия для поддержания гражданской границы.

Формирование гражданства как коллектива содержит в себе элемент иерархии. Здесь предполагается любовь, преданность, уважение к лидерам, а гордость своим гражданским статусом предполагает снисходительное, презрительное или враждебное отношение к тем, кто таким статусом не обладает. Из отношения вытекает соответствующая практика, воспроизводящая гражданскую иерархию.

 

Хабитуализация

 

Длительное пребывание индивида в гражданской позиции в качестве практикующего активного гражданина ведет к хабитуализации (опривычиванию) прав и обязанностей, формированию системы предрасположенностей. В результате гражданские обязанности выполняются автоматически, без раздумий, по свободному выбору, даже если они связаны с существенными затратами энергии, сил, а то и риском для жизни и здоровья. Индивид, сросшийся со своим статусом, без раздумий выполняет приказы своего президента, парламента, командира, видя в этом свой «священный долг», внешне решительно идет на выполнение решений вышестоящих «особых граждан» с риском для собственной жизни и испытывает огромную гордость, если ему удается эти приказы выполнить. Гражданская иерархия через механизм хабитуализации превращается в привычку и реализуется как свободная практика.

 

Стигматизация

 

Внешняя идентификация части жителей страны как неграждан клеймит (стигматизирует) их, с одной стороны, насильно загоняя в негражданскую часть социального пространства, а с другой – закрывая для них границу, не позволяя в своей практике иметь то, что имеют граждане. Это обеспечивается политической, социальной и полицейской практикой, исходящей из наличия или отсутствия гражданского статуса. Постсоветская Россия, особенно Москва, дают прекрасные примеры такой стигматизации: на каждом шагу человек может столкнуться с вопросом о гражданстве, а ответ на этот вопрос повлияет на его возможности жить в данном городе, работать, учиться, на оплату многих услуг и т.д. Негражданин ставится в более сложное положение, что обеспечивает искусственное занижение его статуса.

 

Тенденция к расширению гражданского поля

 

Гражданство как совокупность прав, гарантируемых государством полноправным членам данного общества, имеет давнюю историю. Под понимаемое таким образом определение попадают уже граждане Древней Греции. Этим статусом обладали только свободные жители страны. В государственных образованиях более позднего времени гражданство также обычно распространялось на довольно узкую часть членов общества, так как гражданское поле имело фильтры с такими отсеивающими критериями, как пол (только в ХХ в. женщины в большинстве стран получили права политического гражданства), собственность (устранение из гражданского поля людей, не имеющих собственности, до недавнего времени было почти универсальным явлением), расовая или национальная принадлежность.

Острая социальная борьба за права низших классов, обездоленных этнических и расовых групп, женщин и т.д. стала главной причиной тенденции к расширению гражданского поля в абсолютном большинстве стран. Во многих современных странах основная группа жителей, остающаяся за пределами гражданского поля, – иммигранты. Именно иммиграция стала в западных странах одним из основных тестов демократизма их социально-политической системы.

Расширение гражданского поля в современных государствах идет не только по пути включения в него все более широкого круга жителей соответствующих стран в результате либерализации фильтров в границе, но и по пути увеличения объема прав, предоставляемых обладателям гражданского статуса (в основном дополнительных социальных прав).

 

Библиографический список

 

•     Бурдье П. Социология политики. М.: Socio-Logos, 1993.

•     Ильин В.И. Государство и социальная стратификация советского и постсоветского обществ (1917-1996). Опыт структуралистско-конструктивистского анализа. Сыктывкар: Издательство Сыктывкарского университета, 1996.

•     Доброноженко Г.Ф., Ильин В.И. Кулачество как феномен социального конструирования // Социальная стратификация: история и современность: Тезисы Всероссийской научной конференции. Сыктывкар: СыктГУ, 1996. С.9-16.

•     Jordan B. Theory of Poverty and Social Exclusion. Cambridge: Polity Press, 1996.

•     Marshall T.H., Bottomore T. Citizenship and Social Class. London, Concord, Mass.: Pluto Press, 1992.

 

 

•   Лекция 12