18 В. В 17u2 Лейбниц писал об Эпикуре и Платоне как о самом крупном материалисте и самом крупном идеалисте. В 1749 франц. Материалист Дидро назвал и. «...Самой абсурдной из всех систем» (Избр.

соч., т. 1, М.- Л., 1926, с. 28).

Филос. термин «И.» не следует смешивать с употреб-ляемым в обыдённом языке, в повседневных рассуждениях на моральные темы словом «идеалист», к-рое происходит от слова «идеал» и обозначает бескорыстного человека, стремящегося к достижению возвышенных целей.

В филос.

смысле И. в этич. области означает отрицание обусловленности морального сознания обществ.

бытием и признание его первичности. Смешение этих понятий нередко использовалось идеалистами в целях дискредитации филос. материализма.

При всём фундаментальном единстве идеалистич. лагеря в решении осн. вопроса философии внутри этого лагеря следует различать две его гл. формы: объек-тивньй и И субъективный.

Для первого характерно признание духовного первоначала вне и независимо от сознания, для второго неприемлемо допущение какой бы то ни было реальности вне и независимо от нашего сознания.

История, прообраз объективного И. можно усмотреть уже в религиозно-художеств.

построениях др.- инд. упанишад (материальный мир — покрывало майи, за к-рым скрывается истинная реальность божеств.

первоначала — брахмана). В концептуальной форме объективный И. получил первое законченное выражение в философии Платона. В c.-век. философии его представлял схоластич.

реализм, в новое время крупнейшие мыслители — Лейбниц, Шеллинг, Гегель. Субъективный идеализм получил наиболее яркое выражение в учениях англ. идеалистов 18 в. Беркли и Юма.

Наличие двух гл. форм И. не исчерпывает многообразия различных вариантов идеалистич. филос.

систем. В пределах этих двух форм в истории философии существовали их вариации, определяемые тем, как понимается духовное первоначало: как мировой разум (панлогизм) или мировая воля (волюнтаризм), как единая духовная субстанция (идеалистич. монизм) или множество духовных первоэлементов (монадология), как разумное логически постигаемое начало (идеалистич.

рационализм), как чувств. многообразие ощущений (идеалистич. эмпиризм, сенсуализм, феноменализм) или как незакономерное, алогичное «свободное» начало, не могущее быть объектом науч. понимания (иррационализм).

Поскольку идеалистич. или материалистич. решения осн. вопроса философии являются взаимоисключающими, истинным может быть лишь одно из них. Таковым является материалистич.

решение, что подтверждается историей науки и развитием обществ. практики. Одна- ко И. существует на протяжении тысячелетий и имеет) свои глубокие социальные и гносеологич.

корни. Исто-рич.

истоками И. являются присущий мышлению первобытного человека антропоморфизм, одушевление всего окружающего мира и рассмотрение его движущих сил по образу и подобию человеч. поступков как обусловленных сознанием и волей. В дальнейшем гносеологич. истоком И.

становится сама способность абстрактного мышления. Возможность И. дана уже в первой элементарной абстракции.

Образование общих понятий и возрастающая степень абстрагирования — необходимые моменты прогресса теоретич. мышления. Однако превратное пользование абстракцией влечёт за собой гипостазирование отвлечённых мышлением свойств, отношений, действий реальных вещей в отрыве от их конкретных материальных носителей и приписывание этим продуктам абстракции самостоят.

существования. Сознание, мышление, величина, форма, добро, красота, мыслимые вне и независимо от материальных предме- тов и существ. к-рые ими обладают, равно как и растение «вообще» или человек «вообще», принимаемые за сущности, или идеи, воплощаемые в вещах,— таков тот ложный ход абстрактного мышления, к-рый ведёт к И. «Прямолинейность и односторонность, деревян-ность и окостенелость, субъективизм и субъективная слепота voila (вот — Ред.) гносеологические корни идеализма» (Л е н и н В. И., ПСС, т. 29, с. 322). Эти гносеологич. корни И. закрепляются в силу определ. социальных факторов, берущих начало в отделении умств. труда от физического, при к-ром «...сознание и состояния эдгансипироваться от мира...» (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч.. т. 3, с.