1980), Терминология «неофиц.» схоластики (Иоанн Солс-берийский, особенно Тьеррн Шартрский), тематизация простейших понятий («то же», «что», «раньше», «не-иное», «мочь»).

Крайняя индивидуальность стиля, провинциальность латыни Н. К., обособленность его онтологии в философии Возрождения привели к тому, что Н. К. не был понят вполне ни его ближайшими учени- ками (Бруно, Этьен д'Этапль), ни его фактич. продолжателями (Декарт, Лейбниц).

Однако важнейшие для Н. К. понятия метода, априорного предвосхищения реальности, точности и строгости познания, человеч. творчества так или иначе оказываются в центре последующей новоевроп.

философии.

Осп. мысль, сформулированная в названии первой большой работы Н. К.,— «знающее незнание» («De docta ignorantia», 1440, рус. пер. «Об ученом незнании», 1937, 1979): в осознании названия «свёрнуто» понимание того, каким должно быть настоящее знание. В непознанном сказывается, т. о., изначально известное; отдельное свидетельствует о предсуществовании целого; разнообразие говорит о лежащем в его основе единстве. При этом пестрота чувственного отсылает к его рацио- нальным закономерностям; сложность рациональности — к простоте ума (нуса); различие умов как единя-ще-собирающих начал — к единству первопричины. Отсюда универс. путь восхождения у Н.

К.: «Соединяй видимые противоположности в предшествующем им единстве».

Достоверность всего конкретного для Н. К. каждый раз заново обеспечивается обращением его к божеств.

началу. Начало «просвечивает» во всём, оставаясь недостижимым именно потому, что оно всему предшествует: источник всякого «движения», естеств. и человеч. истории, оно же и его конец. В отличие от абсолюта, универсум — единство «определившееся», «стяжёнпое» и потому неизбежно ограниченное этой определённостью. Всякий веществ. центр относителен (предкоперниканская космология), лишённый в себе конца мир имеет и центром и пределом своего творца.

В качестве единого мир определяется «интеллигенцией» (собирающим смыслом). Через принадлежность к универсуму каждая вещь пребывает в каждой; макс. различие вещей совпадает с их миним.

различием (отсутствием такового). В трактатах «О предположениях» (1430—41, рус.

пер. 1979), «Богосыновст- во» (1446, рус. пер. 1979), диалоге «Простец об уме» (1450, рус. пер. 1937) развёртывается учение об уме (а «человек есть его ум») как богоподобии. Последнее — не эманация первоначала, а воспроизведение его творящей способности в доступной человеку сфере (ср. учение о монадах Лейбница). Богопознаиие тоже открывается человеку «на нём самом»: он есть возможность быть, по- человечески, всем («О предположениях» II 14, 143). Высшее имя божеств. начала у позднего Н. К.— «возможность-бытие» («De possest», 1460, рус. пер. 1937), «не-иное» («De non aliud», 1462, рус. пер.

1937) и просто posse — «мочь» («О вершине созерцания», 1464, рус. пер. 1980) — ничем не детерминированная «возможность», предшествующая всему и совпадающая с действительностью: бог заранее уже есть всё, что только может быть.

В многочисл. проповедях Н. К. поднимаются филос. темы; нравств. вопросы он хочет решать через просветление сознания. Семь математич. трактатов посвящены квадратуре круга, проблеме бесконечности, уточнению числа ?. ?. К. виртуозно применяет геометрич. и арифметич. величины для иллюстрации филос. понятий (круг как символ бесконечности, 103 как символ телесно осязаемого). Н. К. постоянно касается проблемы бесконечно малых, но в противоположность Декарту подчёркивает абс. несводимость конкретных вещей и фигур друг к другу.

Однако эта несводимая индивидуальность вещей позволяет надёжно идентифицировать их путём опытных замеров («Об исправлении календаря» — «De reparatione calendarii», 1436; «Простец об опытах с весами», 1450, рус. пер. 1979): Н. К. намечает грандиозную программу табличной характеристики всех вещей и процессов.

? Избр. филос. соч., М., 1937; Соч., т. 1—2, М., 1979—80: Opera, v. 1—3, Parisiis, 1514; Opera, Bd 1—3, Basileae, 1565; Opera omnia, Bd 1—14 —, Lpz.— Hamb., 1932—70—.

• Лосев А. Ф., Эстетика Возрождения, M., 1978, с. 291 — 316; S a n t i n е l l o G., II pensiero di Nicolo Cusano nella sua prospettiva estetica, Padova, 1958; Jaspers K., Nikolaus Cusanus. Munch., 1969; P r a n t z k i E., Nikolaus von Kues und das Problem der absoluten Subjektivitat, Meisenheim am Glan, 1972; Velthoven Th.