философские словари / ФилософияЭнциклопедический словарь

Основания типологии традиций различны: по цели, объему, структуре, предмету, методу, теории, авторитету (консервативные и революционные, локальные и интегральные, исторические и абстрактные и т.д.); в частности, субстратная и полевая (физика), аналитическая и синтетическая (математика, химия), креационистская и эволюционистская (биология, геология), прецедентные и канонические (право) традиции, аристотелизм и платонизм.

В целом специфика Т. в н. состоит не в привязанности к конкретной предметности, но в способности переходить от одного содержания к др. при сохранении собственной структуры и методологического арсенала. Структуру традиции составляет, если использовать терминологию Лакатоса, жесткое ядро (практические схемы, нормы и идеалы исследовательской деятельности и общения) и защитный пояс (набор частично институциализированных социокультурных конвенций и предпосылок, официальный этос и идеология науки).

Т. в н. не противоположны развитию, рациональности и рефлексии, хотя и предполагают стремление к сохранению признанных достижений, веру в истинность теоретических постулатов и нередко — игнорирование критики. Наука в целом не может быть понята как традиция, коль скоро в ней важную роль играют не интегрированные в традицию индивиды, от которых она получает как критический, так и позитивный творческие импульсы. Поэтому описание истории науки как процесса смены научных традиций характеризуется существенной неполнотой. Вместе с тем понятие Т. в н. вносит вклад в теоретическое разрешение методологических дилемм кумулятивизма — несоизмеримости и ин-тернализма — экстернализма, позволяя понять элементы всех оппозиций как моменты развития научного знания и его исторической реконструкции.

Касавин И.Т. Познание в мире традиций. М., 1990; Розов М.А. Теория социальных эстафет и проблемы анализа знания // Теория социальных эстафет. Новосибирск, 1997; Feyerabend P. Problems of Empiricism. Philosophical Papers. Cambridge, 1981; Heisenberg W, Tradition in Science. New York, 1983; Laudun L. Science and Values. Berkeley etc., 1984.

ТРАДИЦИОНАЛИЗМ И АНТИТРАДИЦИОНАЛИЗМ — две крайние позиции в трактовке традиции. Традиционализм исходит из убеждения, что практическая мудрость по-настоящему воплощена в делах, а не в писаных правилах, и ставит традицию выше разума. Антитрадиционализм, напротив, считает традицию предрассудком, который должен быть преодолен с помощью разума.

Господство традиционализма характерно для коллективистических обществ: средневекового феодального общества, т.н. восточных деспотий, тоталитарных обществ 20 в. и т.д. (см.: Индивидуалистическое общество и коллективистическое общество). В этих обществах все устоявшееся, завоевавшее в жизни прочное место считается правильным. Оно не обязательно закрепляется в нормах права, но охраняется традицией, обычаем и в большинстве случаев этого достаточно. Сам авторитет права подкрепляется ссылкой на старину. Традиционализму всегда сопутствует консерватизм, неспособность проводить реформы и вводить новшества. Традиционализм в сфере творчества означает подчинение канону, устойчивому во времени, и предполагает сознательный отказ от новаторства и даже от авторства.

Антитрадиционалистически настроенное Просвещение истолковывало традицию как одну из форм авторитета и на этом основании выдвигало общий лозунг преодоления всех предрассудков и прежде всего предрассудков авторитета и предрассудков поспешности. Поспешность — источник ошибок, возникающих при пользовании собственным разумом. Она может быть устранена или скорректирована путем методически дисциплинированного применения разума. Предрассудки авторитета проистекают из того, что люди вообще не пользуются собственным разумом, передоверяя способность рассуждать авторитету. И эти предрассудки самые опасные. Как указывает Х.Г. Гадамер, «действительным результатом Просвещения является... подчинение разуму всех авторитетов» и в конечном счете их отрицание; «авторитет, если он занимает место собственных суждений, и в самом деле становится источником предрассудков. Однако это не исключает для него возможности быть также источником истины; эту-то возможность и упустило из виду Просвещение, безоговорочно отвергнув все предрассудки».

Романтизм, возвеличивая традицию и противопоставляя ее разуму, рассматривает ее как историческую данность, подобную данностям природы. В результате традиция оказывается противоположностью свободному самоопределению, поскольку выступает как некая самоочевидность и не нуждается в разумных основаниях. Романтическая вера в «естественные традиции», перед которыми разум должен просто умолкать, является попыткой реставрации традиционализма.

Традиция завоевывает свое признание, опираясь прежде всего на познание, и не требует слепого повиновения. Она не является также чем-то подобным природной данности, ограничивающей свободу действий и не допускающей критического обсуждения; традиция есть точка пересечения человеческой свободы и человеческой истории.

Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. М., 1984; Гадамер Х.Г. Истина и метод. М., 1988; Лотман Ю.М. Культуpa и взрыв. М., 1992; Ивин А.А. Основы теории аргументации. М., 1997.

ТРАДИЦИОННАЯ ЛОГИКА — первый этап в развитии (формальной) логики, начавшийся в 4 в. до н.э. и завершившийся в кон. 19 — нач. 20 в., когда сформировалась современная (математическая, символическая) логика.

Т. л. изучала правильное мышление, опираясь в основном на естественный язык, не являющийся вполне адекватным для этой цели из-за своей многозначности, аморфности правил построения выражений и придания им значений и т.п. Современная логика использует специально сконструированные (формализованные) языки, призванные следовать за логической формой и воспроизводить ее даже в ущерб краткости и легкости общения. Введение особого языка означает и принятие особой теории логического анализа. Современная логика, совпадая по своим целям с Т. л., включила в свой состав все то позитивное, что было достигнуто последней в изучении правильного мышления.

ТРАДИЦИЯ (от лат. traditio — передача) — анонимная, стихийно сложившаяся система образцов, норм, правил и т.п., которой руководствуется в своем поведении достаточно обширная и устойчивая группа людей. Т. может быть настолько широкой, чтобы охватывать все общество в определенный период его развития. Наиболее устойчивые Т., как правило, не осознаются как нечто преходящее, имеющее начало и конец во времени. Особенно наглядно это проявляется в т.н. традиционном обществе, где Т. определяются все сколь-нибудь существенные стороны социальной жизни.

Т. имеют отчетливо выраженный двойственный характер: они совмещают описание и оценку (норму) и выражаются описательно-оценочными высказываниями. В Т. аккумулируется предшествующий опыт успешной коллективной деятельности, и они являются своеобразным его выражением. С др. стороны, они представляют собой проект и предписание будущего поведения. Т. — это то, что делает человека звеном в цепи поколений, что выражает его пребывание в историческом времени, присутствие в «настоящем» как звене, соединяющем прошлое и будущее.

Две крайности в истолковании Т. — традиционализм и антитрадиционализм — противопоставляют Т. разуму: первый ставит Т. выше разума, второй оценивает ее как предрассудок, который должен быть преодолен с помощью разума. Т. и разум не противостоят, однако, друг другу: Т. утверждается благодаря размышлению над прошлой деятельностью и не требует слепого повиновения.

Противопоставление Т. и разума, характерное для эпохи Просвещения и для романтизма, не учитывало того, что разум не является неким изначальным фактором, призванным играть роль беспристрастного и безошибочного судьи. Разум складывается исторически, и рациональность может рассматриваться как одна из Т. «...Рациональные стандарты и обосновывающие их аргументы представляют собой видимые элементы конкретных традиций, которые включают в себя четкие и явно выраженные принципы и незаметную и в значительной мере неизвестную, но абсолютно необходимую основу предрасположений к действиям и оценкам» (П. Фейерабенд). Вместе с тем разум — это не одна из многих равноправных Т., а особая, можно сказать, привилегированная Т. Он старше всех иных Т. и способен пережить любую из них. Он является универсальным и охватывает всех людей, в то время как все другие Т. ограничены не только во времени, но и в пространстве. Разум — самая гибкая из Т., меняющаяся от эпохи к эпохе. Он представляет собой критическую, и в частности, самокритическую Т. И, наконец, разум имеет дело с истиной, стандарты которой не являются конвенциональными. Т. проходят через разум и могут оцениваться им. Эта оценка всегда является исторически ограниченной, поскольку разум всегда принадлежит определенной эпохе и разделяет все ее «предрассудки». Тем не менее оценка разума может быть более широкой и глубокой, чем оценка одной Т. с т. зр. какой-то иной, неуниверсальной и некритической. Разные Т. не просто сосуществуют друг с другом. Они образуют определенную иерархию, в которой разум занимает особое место. Противоположность Т. и разума носит относительный характер: Т. складываются при участии разума, а сам разум является продолжением и развитием имманентно присущей человеку Т. рациональности. «Даже самая подлинная и прочная традиция формируется не просто естественным путем, благодаря способности к самосохранению того, что имеется в наличии, но требует согласия, принятия, заботы. По существу своему традиция — это сохранение того, что есть, сохранение, осуществляющееся при любых исторических переменах. Но такое сохранение суть акт разума, отличающийся, правда, своей незаметностью» (Х.Г. Гадамер).

Повседневная жизнь во многом опирается на Т., и апелляция к ней — стандартный прием практической аргументации.

Обращение к Т. — обычный способ аргументации в морали. Наши моральные установления и поступки в значительной степени определяются Т. Все попытки обоснования или усовершенствования системы морали, абстрагирующиеся от Т., неизбежно остаются декларативными и не имеющими никаких практических последствий. Совершенно нереально было бы ожидать от современной науки обоснования какой-то новой морали.

Аргумент к Т. неизбежен во всех научных рассуждениях, в которые входит «настоящее» как тема обсуждения или как один из факторов, определяющих позицию исследователя. «...В науках о духе, вопреки всему их методологизму, присутствует действенный момент традиции, составляющий их подлинное существо и характерную особенность» (Гадамер).

Фейерабенд Л. Избр. труды по методологии науки. М., 1986; Гадамер Х.Г. Истина и метод. М., 1988, Ивин А.А. Теория аргументации. М., 2000.

ТРАНСИНТЕЛЛИГИБЕЛЬНЫЙ (от лат. trans — за и intelligibilis — постижимый) — выходящий за пределы человеческого разума, непостижимый для него. Термин введен Н. Гартманом, отличавшим Т. от иррационального: «Как трансобъективное надо искать в направлении познанного (причем оно все более отодвигается в этом направлении), так трансинтеллигибельное надо искать внутри трансобъективного (причем оно все время отодвигается в направлении познаваемого)». К области Т. принадлежит, в частности, бытие-в-себе и бытие-для-себя; эта область обеспечивает связь между объектом и субъектом.

ТРАНСЦЕНДЕНТАЛИЗМ (от лат. transcendere — переступать) — концепция, ставящая во главу угла трансцендентное или трансцендентальное. Первоначально термин использовался применительно к «трансцендентальной философии» И. Канта и Ф.В.И. Шеллинга, затем для обозначения послекантовского идеализма и любой идеалистической философии, предполагающей непременное наличие идеального или духовного в чувственном опыте. В широком и уничижительном смысле Т. называется всякая позиция, являющаяся «энтузиастической», «мистической», экстравагантной, непрактичной, порывающей со здравым смыслом и т.п.

ТРАНСЦЕНДЕНТАЛИИ — выходящие за пределы десяти аристотелевских категорий (см.: Категории) наиболее общие характеристики всякого сущего, универсальные свойства бытия. Учение о Т. сложилось в средние века (16 в.) и играло определенную роль вплоть до 18 в. У истоков этого учения стоят Филипп Канцлер, Роланд из Кремоны, Александр Гэльский, Альберт Великий, опиравшиеся, в свою очередь, на сочинения Аристотеля, Авиценны и Дионисия Ареопагита. Классическая интерпретация Т. восходит к Фоме Аквинскому, выделявшему и упорядочивавшему определенным образом шесть Т.: с у щ е е (ens), единое (unum), истинное (verum), благое (bonum), вещь (res), нечто (aliquid). Указанные Т. являлись сопряженными с сушим характеристиками (passiones convertibiles). Другую группу Т. составляли разделительные трансцендентальные атрибуты сущего (passiones entis disi-unctae), нашедшие свое развитие в философии Дунса Скота и его последователей: необходимое — возможное, конечное — бесконечное, простое — составное, акт — потенция, единое — множественное, причина — причиняемое, субстанция — акциденция, первичное — вторичное и др. Дизъюнкция атрибутов равнозначна сущему, как и любая из сопряженных с ним простых Т. С течением времени вес разделительных трансцендентальных атрибутов сущего снижается, а из простых сопряженных с сущим Т. остаются и воспроизводятся лишь единое, истинное и благое (Х. Вольф, А.Г. Баумгартен и др.); в таком виде тройка Т. вошла в произведения философов 19 и 20 вв.

Круглое А.Н. Понятие трансцендентального у И. Канта: предыстория вопроса и проблемы интерпретации // Вопросы философии. 1999. № 11; Lay R. Passiones entis disiunctae. Ein Beitrag zur Problcmgeschichte der Transzendentalienlehre // Theologie und Philosophie. 1967. № 42; Hinske N. Verschiedenheit und Einheit der transzendentalen Philosophie // Archiv fur Be-griffsgeschichte. Bonn, 1970. Bd 14.

А.Н. Круглое

ТРАНСЦЕНДЕНТАЛИСТЫ — 1) группа амер. проповедников, литераторов, мыслителей (Э. Олкотт, Т. Паркер, Дж. Рипли, О. Браунстон, Ф. Хедж, М. Фуллер и др.), объединившихся во втор. четв. 19 в. вокруг Р.Эмерсона и Г. Торо. В 1836 Хеджем был основан «Трансцендентальный клуб» (название возникло как презрительная кличка); в 1840—1844 Т. издавали жур. «The Dail» («Циферблат»); ими было основано образцовое поселение «Brook Farm» (1841 — 1847) — проект в целом потерпел неудачу. Т. выступали против сенсуализма, эмпиризма, рационализма Просвещения, теологического догматизма, коммерциализации социальной и нравственной жизни. Опосредованно опираясь на И. Канта и нем. идеалистов, они пытались осуществить свою нравственно-социальную программу. Под трансцендентализмом понимался идеализм (Эмерсон); трансценденталистом считался тот, кто проявлял склонность уважать собственную интуицию. В качестве основной Т. признавали некую сверхчувственную субстанцию — Верховную душу или Бога — и считали возможным их познание в интуиции. Мир же как таковой созерцается в Боге. Движение Т. в целом более значимо не как филос. течение, а как проявление амер. оригинальности в духовной сфере.

2) Представители трансцендентализма как историко-филос. течения или теоретико-познавательной позиции.

Эмерсон Р.У. Соч. СПб., 1901. Т. 1; Он же. Высшая душа. М., 1902; Он же. О доверии к себе. М., 1904; Писатели США о литературе. М., 1982. Т. I; Торо Г. Уолден, или Жизнь в лесу. М., 1986.

Паррингтон B.Л. Основные течения американской мысли. М., 1962. Т. 2; Покровский Н.Е. Генри Торо. М., 1983; Осипова Э.Ф. Эмерсон: писатель и время. Л., 1991; Покровский Н.Е. Ральф Уолдо Эмерсон: В поисках своей Вселенной. Конкорд, 1995.

ТРАНСЦЕНДЕНТАЛЬНОЕ (от лат. transcendent, transcendentalis — перешагивающий, выходящий за пределы) — возникший в средневековой философии фундаментальный филос. и теологический термин, претерпевший за свою историю существенные изменения в значении. Первоначально Т. выступало как синоним трансцендентного, что базировалось на средневековом учении о трансценденталиях (nomina transcendentia).

Первой крупной вехой явилось учение Фомы Аквинского о трансцендентальности как надкатегориальности и фиксации шести самых известных трансценден-талий, сопряженных с сушим. Дунс Скот выдвинул идею метафизики как «scientia transcendents» и расширил Т. с помощью разделительных атрибутов сущего. В 17—18 вв. существовало три основных течения в понимании Т.: идущая от Дунса Скота трансцендентальная философия И. Шарфа, Ф.А. Аэпинуса и др.; понимание трансценденталий в метафизике X. Вольфа, А.Г. Баумгартена; трансцендентальная космология Вольфа и его последователей. В этот период в качестве терминологических начинают появляться обороты с латинским словом «transcendentalis» (К. Шайблер, И. Шарф и др.), хотя синонимичность Т. и трансцендентного по-прежнему сохранялась (вплоть до И.Г. Ламберта и И.Н. Тетенса). В 18 в. Баумгартен истолковал Т. как сущностное, а Тетенс — как всеобщее.

Т. существенно было переосмыслено И. Кантом, хотя у него заметны следы и старого значения этого понятия. В его критической философии Т. связывается с априорным (движение к чему началось уже в трансцендентальной космологии Вольфа и в метафизике Дунса Скота) и противопоставляется эмпирическому и трансцендентному. Кант называет Т. «всякое познание, занимающееся не столько предметами, сколько видами нашего познания предметов, поскольку это познание должно быть возможным a priori; он подчеркивает, что Т. касается возможности или применения априорного знания и есть «не всякое априорное знание, а только то, благодаря которому мы узнаем, что те или иные представления... применяются и могут существовать исключительно a priori, а также как это возможно»; синонимом Т. у Канта выступает также критическое.

Дальнейшее развитие термина «Т.» шло преимущественно в двух направлениях: истолкование кантов-ского понятия Т. (Т. как априорное — Г. Гельмгольц, Г. Спенсер, Б. Баух и др.; Т. как выяснение условий возможности чего-либо — Л. Наторп, И.Б. Лотц и др.; Т. как противоположность трансцендентному или эмпирическому — И.Г. Фихте, Ф.В.И. Шеллинг, Г. Коген и др.) или же игнорирование кантовских различений либо апелляция к средневековому значению термина «Т.» как синониму термина «трансцендентное» (или внутренне тесно связанное с ним) (амер. трансценден-талисты, Ф. Шлейермахер, Махариши Махеш Йоги, частично — X. Файхингер, М. Хайдеггер, Г. Риккерт, С.Л. Франк, X. Книттермейер, Б. Лонерган и др.).

Самую существенную после Канта трансформацию термин «Т.» претерпел в трансцендентальной феноменологии Э. Гуссерля, в которой Т. употребляется как коррелят трансцендентного и обозначает мотив обращающегося вопрошания о последних источниках всех познавательных образований, самоосмысления познающим самого себя и своей познающей жизни, чисто и окончательно обоснованной из источника Я-сам универсальной философии.

Современный этап развития термина «Т.» связан с полемикой в аналитической философии по вопросу о трансцендентальном аргументе, с трансцендентальным прагматизмом К.О. Апеля и Ю. Хабермаса и критикой «трансцендентально означаемого» М. Фуко, Ж. Деррида и их последователями.

Шеллинг Ф. Система трансцендентального идеализма // Ф. Шеллинг. Соч.: В 2 т. М., 1987. Т. I; Франк С.Л. Непостижимое // С.Л. Франк. Соч. М., 1990; Фуко М. Слова и веши. СПб., 1994; Фуко М. Археология знания. Киев, 1996; Husserl E. Die Krisis der europaischen Wissenschaften und die transzenden-tale Phanomenologie // Husserliana. Haag, 1954. Bd 6; Haber-mas J. Erkenntnis und Interesse. Frankfurt am Mein, 1973; Gideon A. Der Begriff transzendental in Kants Kritik der reinen Vernunft. Darmstadt, 1977; Bedingungen der Muglichkeit: «transcendental arguments» und transzendentales Denken. Stuttgart, 1984.

ТРАНСЦЕНДЕНТНОЕ (от лат. transcendens — перешагивающий, выходящий за пределы) — возникший в схоластической философии основополагающий термин философии и теологии; истоки его уходят в антич. философию.

1. Т. как противоположность имманентному — термин для обозначения преодоления определенной сферы представлений, способов бытия, выхода за те пределы, в рамках которых остается имманентное. Первоначально использовался в схоластической философии и теологии в онтологической спекуляции о боге, «перешагивающем» все сотворенное бытие и являющемся «потусторонним».

2. Т. как синоним трансцендентального — в докантовской, прежде всего схоластической философии термин для обозначения особой группы «имен», выходящих за пределы аристотелевских категорий и являющихся наиболее общими определениями сущего — «nomina transendentia», которые в последующей философии стали называть трансценденталиями.

3. Т. как противоположность трансцендентальному — термин критической философии И. Канта, отрицавшего тождественность трансцендентального и Т. и определявшего Т. как то, что выходит за пределы возможного опыта, устраняет границы возможного опыта и повелевает их переступить, как то, что выходит за пределы области, в которой допустима деятельность чистого рассудка. Указанное кантовское различение было воспринято в дальнейшем многими философами, хотя самим Кантом оно соблюдалось не всегда строго.

Кант И. Критика чистого разума. М., 1994; Гуссерль Э. Картезианские размышления. СПб., 1998; Knittermeyer H. Transzendent und Transzendental // Festschrift fur Paul Natorp zum 70 Geburtstage. Leipzig, 1924; Ingarden R. Die vier Begriffe der Transzendent und das Problem des Idealismus bei Husserl // Analecta husserliana 1. 1971; Honnefelder I. Transzendent oder transzendental: tlber die M6glichkeit von Metaphysik // Philoso-phisches Jahrbuch. 1985. № 92; Transzendenz. Zu einem Grundwort der klassischen Metaphysik. Paderborn; Wien, 1992.

ТРАНСЦЕНДЁНЦИЯ (от лат. transcendere — переступать) — в широком смысле — переход границы между двумя разнородными областями, в особенности переход из сферы посюстороннего в сферу потустороннего, трансцендентного.

ТРЁЛЬЧ (Troeltsch) Эрнст (1865—1923) — нем. протестантский теолог, историк и политик. Изучал лютеранскую теологию в ун-тах Эрлангена, Гёттингена и Берлина. Экстраординарный проф. в Бонне (1892—1894), ординарный проф. теологии в Гейдельберге (1894— 1915), проф. философии в Берлинском ун-те (1915— 1923). Развивал учение либеральной теологии о врожденном иррациональном религиозном a priori: сознание априорно выделяет и воспринимает религиозные феномены именно как таковые. Божественное (Мировой Разум) сокрыто в религиозном a priori и при наличии соответствующих условий проявляется в жизненном опыте человека. Под влиянием баденской школы неокантианства Т. видел в религиозных ценностях главное интегрирующее общественное начало. Придавал религиозному духу не менее важное значение в истории, чем социальному и экономическому факторам. Наиболее адекватным выражением такого духа, повлиявшим на развитие капитализма, считал кальвинизм. Выступал против догматического, основанного на авторитете, исследования Священной истории. Противопоставлял ему научный метод истории религий, в основу которого положил принцип критики (ни одно религиозное или историческое предание не обладает абсолютной истиной), аналогии (определение вероятности исторического прошлого через его сопоставление с повседневным опытом исследователя) и корреляции (причинная взаимосвязь всех событий в истории человечества благодаря непрерывному присутствию в ней Абсолюта). В отличие от «истории спасения», результаты научного исследования никогда не могут быть окончательными. Сравнительно-исторический подход Т. к христианскому учению стал основанием для обвинений в релятивизме (П. Тиллих). Как и его друг М. Вебер, Т. считается основателем социологии религии благодаря разработанной им типологии религиозных сообществ: церковь, сектантская группа, мистическая община. В поздний период творчества, под влиянием философии жизни В. Дильтея, Т. перешел к иррационализму и персонализму. Оказал влияние на многих теологов и философов своего времени, в т.ч. на Р. Отто, А. Нигрена и О. Шпенглера.

Историзм и его проблемы. Логическая проблема философии истории. М., 1994; Gesammelte Schriften. Tubingen, 1922— 1925. Bd 1—4; Der Historismus und seine Probleme. Berlin, 1922; DerHistorismusund seine Oberwindung. Berlin, 1924; DieBedeu-tung des Protestantismus fur die Entstehung der modernen Welt. Milnchen; Berlin; Oldenberg, 1925; Ober historische und dogma-tische Methode in der Theologie. Theologie als Wissenschaft Aufsatze und Thesen. Mllnchen, 1973.

T.A. Нестик

ТРИАДА (от греч. trias, род. п. triados — «троица») — метод филос. конструирования, в античности широко применявшийся в платонизме и неоплатонизме. Принцип Т. использован во втором письме Платона при описании структуры универсума (учение о трех царях всего). Представители среднего платонизма учили о трех началах («образец — демиург — материя») и трех ступенях бытия («ум-нус — душа-псюхе — космос»). Эта последняя Т. была истолкована Плотином как Т. «начальных ипостасей», как реализация и форма проявления более высокого принципа — Единого; наряду с этим у Плотина и Лорфирия признавалась Т. надкосмических сверхчувственных «природ» («единое — ум — душа»). Более отчетливо принцип Т. как метод филос. конструирования проявился в Т. категорий платоновского «Филеба» «предел — беспредельное — число», где число — средний член между двумя противоположностями; в «умной» Т. «бытие — жизнь — ум» у Плотина, где «умная» жизнь совмещает в себе «объективность» бытия и «субъективность» мысли. Последующие неоплатоники (начиная с Прокла) понимали эту Т. как Т. умопостигаемого, мыслящего и умопостигаемого-и-мыслящего миров в пределах ума. Чисто методический смысл, не предполагающий конкретного онтологического истолкования, имеет неоплатоническая Т. «пребывание — выступление — возвращение», наиболее полно применяемая у Прокла; третий член данной Т. объединяет крайности первых двух и представляет собой некую «середину» между ними; чисто конструктивный характер данной Т. не предполагает понимания ее как последовательного движения во времени.

Христианское учение о Т. (Троице), используя мыслительные модели неоплатонизма, существенно отличается от неоплатонической доктрины: ипостаси христианской Т. — «лица», а не безличные сущности, и они находятся на одном онтологическом уровне («единосущны»), в отличие от нисходящих ступеней Т. у неоплатоников. Принцип Т. получает широкое развитие в классической нем. философии у И.Г. Фихте, Ф.В.И. Шеллинга и особенно Г.В.Ф. Гегеля, который превратил Т. в универсальную схему всякого процесса развития: тезис (исходный момент), антитезис (переход в противоположность, отрицание), синтез противоположностей в новом единстве (снятие, отрицание отрицания).

ТРИЕДИНСТВА ПРОБЛЕМА — центральная проблема коллективистического (в частности, средневекового и тоталитарного) мышления, постулирующего неизбежный переход от существующих несовершенных общества и человека к будущему, совершенному во всех отношениях социальному миру («раю на небесах» или «раю на земле»).

Согласно христианскому догмату триединства, единая божественная сущность есть внутри себя личностное отношение трех «ипостасей», или «лиц», — Отца (первоначала), Сына (логоса, т.е. абсолютного смысла) и Святого Духа («животворящего» начала жизненной динамики). Встает естественный вопрос, живо занимавший средневековую теологию (и ее служанку — философию) и не потерявший остроты также для христианской теологии наших дней: как могут быть тождественными и одновременно различными (триедиными) три сущности, составляющие Святую Троицу? Как согласовать единство и простоту Бога с троичностью представляющих его лиц?